(no subject)
Солнечный свет, Танечка, самый тёплый осенний день мой, ласковая земля... сегодня день твоего рождения и девять месяцев твоей смерти. знаешь, я упорно учусь произносить это слово здесь, на сомнительном берегу. но больше всего я учусь уважать смерть - на примере твоей, так уж вышло.
хотя пока я слишком мал, чтобы заполниться и уважением к ней.
я всего лишь первая фаза, ячейка, самая крохотная матрёшка, тарелка младшего из медведей.
в таких сосудах, как я, для начала Жизнь хранит свою первичную необходимость, свою надобность, без которой она не состоялась бы, свою мощь, природу. свою первоболь. а уж потом все остальное. и пока для большего, само собой, нет места.
"Потому что болью налито всё, и довольно страшною - из нее не свить ни стишка, ни бегства, ни куклы вуду; сколько ни иду, никак ее не откашляю, сколько ни реву, никак ее не избуду".
я правда не знаю, что от меня останется, если достать всю боль. потому что если изъять ее - то исчезнут почти все воспоминания, не станет памяти вообще. а память - это детство, это всякая юность, это все живы, и все рядом - что самое главное. это тепло и слезы. это лицо и голос - все кадры, вставшие в ряд, чтобы тебя провозгласить снова и снова.
это я заворачиваю за угол тем октябрьским днем, а ты бежишь навстречу с самого конца улицы.
я очень хорошо помню, как мы встретились в тот послдений раз, но совсем не помню, как расстались...
наверное, в этом весь гений памяти: помнить, как встретились, но не знать - как расстались.
так что сегодня твой день рождения - без всяких и, но, а также.
именно такой, какой только можно вообразить.
а значит, самый лучший.
я праздную.
"Когда вы празднуете, все существование с вами. В праздновании мы действительно встречаем наивысшее, вечное. Только в праздновании мы выходим за пределы круга рождения и смерти"
Ошо
хотя пока я слишком мал, чтобы заполниться и уважением к ней.
я всего лишь первая фаза, ячейка, самая крохотная матрёшка, тарелка младшего из медведей.
в таких сосудах, как я, для начала Жизнь хранит свою первичную необходимость, свою надобность, без которой она не состоялась бы, свою мощь, природу. свою первоболь. а уж потом все остальное. и пока для большего, само собой, нет места.
"Потому что болью налито всё, и довольно страшною - из нее не свить ни стишка, ни бегства, ни куклы вуду; сколько ни иду, никак ее не откашляю, сколько ни реву, никак ее не избуду".
я правда не знаю, что от меня останется, если достать всю боль. потому что если изъять ее - то исчезнут почти все воспоминания, не станет памяти вообще. а память - это детство, это всякая юность, это все живы, и все рядом - что самое главное. это тепло и слезы. это лицо и голос - все кадры, вставшие в ряд, чтобы тебя провозгласить снова и снова.
это я заворачиваю за угол тем октябрьским днем, а ты бежишь навстречу с самого конца улицы.
я очень хорошо помню, как мы встретились в тот послдений раз, но совсем не помню, как расстались...
наверное, в этом весь гений памяти: помнить, как встретились, но не знать - как расстались.
так что сегодня твой день рождения - без всяких и, но, а также.
именно такой, какой только можно вообразить.
а значит, самый лучший.
я праздную.
"Когда вы празднуете, все существование с вами. В праздновании мы действительно встречаем наивысшее, вечное. Только в праздновании мы выходим за пределы круга рождения и смерти"
Ошо