летать во сне_г
Одно из самых ранних впечатлений себя - снег. Два горячих восторга, которые выхватили маленькую душу из крохотного тельца - и давай подбрасывать в небо и качать на руках.
Первое: мама несет меня на руках, обхватив жадно, крепко, от работы до дому - эта же дорога домой из сада, мимо панского, деревянного, зелёного, в четыре человеческих роста дома. Именно в этой точке помню: у стены, где рябины… И вот, мама несет, закутанная в пуховый платок, а я непослушно задираю голову и вижу: падают огромные белые - снежки. Это были настоящие снежки - тяжелые, впечатляющие, слепленные кем-то сверху большущими ладонями. Именно так дети - и я всегда - рисовали снег. Не хлипкими снежинками из четырех палочек, а увесистым кругляшом - и по ходу рисования каждый последующий увеличивался в объеме - от жадности захватить им побольше пространства.
Потом я долго вспоминала этот снег, так сходу перевернувший мое несформировавшееся представление о прекрасном раз и навсегда, так упрямо и верно показавший мне искусное творение божье. В этом впечатлении, кажется, было слеплено слово Родина, мама, жизнь в своей первозданности и чистоте.
Потом я долго ждала этот снег снова - помнила и ждала. Но он никогда так и не пошел. Я не могла отыскать причину продолжительное время - пока не поняла, что такого снега не бывает. Не бывает снега, который идет снежками, бывают только большие, совсем легкие хлопья, которые - если попадут на ладонь, сразу плачут и исчезают в любом случае. Безусловно даже ежу, что они не в какое сравнение с.
Я попыталась разыскать причину несовершенства мира: видимо, мое тело было слишком маленьким для тех хлопьев, в соотношении с ними оно случилось каким-то равноправным что ли - и я вообразила, обманулась. Пожалуй, во мне было не более полутора года на тот момент. Что ты можешь знать о жизни, длиною в 1,5 года? То, что жизнь есть обман - и этот обман чудовищно прекрасен, когда Бог говорит тебе оттуда. Жизнь есть неистовая вера в обман.
Второе: двор. Думаю, я понимала и представляла уже, что такое снег до этого - но однажды я вышла во двор. Я просто силой открыла скрипучую голубую дверь на пружине, и меня ослепило - бытием, праздником существования на этой планете, в этом климате и детстве. Почему-то на меня свалилось знание, что, если бросится в снег лицом и телом, слепить из него что-нибудь, ты тут же подружишься с жизнью раз и навсегда, и она тебя никогда, что самое важное, не оставит. И это было такое великолепие: торжественный небесный гром - и ты говоришь с миром как самый главный. Ты ему улыбаешься так, как больше не будешь. Ты выходишь один - и тебе никто не нужен.
Потом ты поймешь: чем больше зим ты проведешь на этой земле, тем сложней и невозможней тебе будет оправдать этот восторг - выхода на белый свет, выхода с предельным всемогуществом человеческого существа. Выхода в холодное, как в самое живое, состоятельное, праздничное и волшебное.
Это два впечатления, которые должны определять зиму в тебе, как-то ее тебе преподносить - пусть каждый раз по-новому, сложнее, может быть, чем было, но так как в полтора, а не в двадцать пять.
Второй день подряд медленно-медленно идет снег. Он сообщает нам - в парке, в окне, на дороге - что-то важное - о времени, о чувстве в тебе, о жизни в целом.
Смотреть, затаив дыхание.
Смотреть - и дышать в такт.
это фото сделано спросонья в первые минуты 2012-го из окна моей комнаты, в доме моего позднего детства.
Первое: мама несет меня на руках, обхватив жадно, крепко, от работы до дому - эта же дорога домой из сада, мимо панского, деревянного, зелёного, в четыре человеческих роста дома. Именно в этой точке помню: у стены, где рябины… И вот, мама несет, закутанная в пуховый платок, а я непослушно задираю голову и вижу: падают огромные белые - снежки. Это были настоящие снежки - тяжелые, впечатляющие, слепленные кем-то сверху большущими ладонями. Именно так дети - и я всегда - рисовали снег. Не хлипкими снежинками из четырех палочек, а увесистым кругляшом - и по ходу рисования каждый последующий увеличивался в объеме - от жадности захватить им побольше пространства.
Потом я долго вспоминала этот снег, так сходу перевернувший мое несформировавшееся представление о прекрасном раз и навсегда, так упрямо и верно показавший мне искусное творение божье. В этом впечатлении, кажется, было слеплено слово Родина, мама, жизнь в своей первозданности и чистоте.
Потом я долго ждала этот снег снова - помнила и ждала. Но он никогда так и не пошел. Я не могла отыскать причину продолжительное время - пока не поняла, что такого снега не бывает. Не бывает снега, который идет снежками, бывают только большие, совсем легкие хлопья, которые - если попадут на ладонь, сразу плачут и исчезают в любом случае. Безусловно даже ежу, что они не в какое сравнение с.
Я попыталась разыскать причину несовершенства мира: видимо, мое тело было слишком маленьким для тех хлопьев, в соотношении с ними оно случилось каким-то равноправным что ли - и я вообразила, обманулась. Пожалуй, во мне было не более полутора года на тот момент. Что ты можешь знать о жизни, длиною в 1,5 года? То, что жизнь есть обман - и этот обман чудовищно прекрасен, когда Бог говорит тебе оттуда. Жизнь есть неистовая вера в обман.
Второе: двор. Думаю, я понимала и представляла уже, что такое снег до этого - но однажды я вышла во двор. Я просто силой открыла скрипучую голубую дверь на пружине, и меня ослепило - бытием, праздником существования на этой планете, в этом климате и детстве. Почему-то на меня свалилось знание, что, если бросится в снег лицом и телом, слепить из него что-нибудь, ты тут же подружишься с жизнью раз и навсегда, и она тебя никогда, что самое важное, не оставит. И это было такое великолепие: торжественный небесный гром - и ты говоришь с миром как самый главный. Ты ему улыбаешься так, как больше не будешь. Ты выходишь один - и тебе никто не нужен.
Потом ты поймешь: чем больше зим ты проведешь на этой земле, тем сложней и невозможней тебе будет оправдать этот восторг - выхода на белый свет, выхода с предельным всемогуществом человеческого существа. Выхода в холодное, как в самое живое, состоятельное, праздничное и волшебное.
Это два впечатления, которые должны определять зиму в тебе, как-то ее тебе преподносить - пусть каждый раз по-новому, сложнее, может быть, чем было, но так как в полтора, а не в двадцать пять.
Второй день подряд медленно-медленно идет снег. Он сообщает нам - в парке, в окне, на дороге - что-то важное - о времени, о чувстве в тебе, о жизни в целом.
Смотреть, затаив дыхание.
Смотреть - и дышать в такт.
это фото сделано спросонья в первые минуты 2012-го из окна моей комнаты, в доме моего позднего детства.