Усталость
Такая глобальная и всеохватывающая: в небе, в домах, в людях.
Особенно в людях. Серые куртки, серые бумажные лица, и даже аура кажется серой. Они смотрят безучастно, словно сквозь действительность, неотрывно вглядываются в себя самих. У меня ощущение, что все люди устали друг от друга. Каждый день они кружатся и вертятся вокруг друг друга, безликие утомленные толпы закручивают и засасывают в свой круговорот, обезличивая, обесцвечивая и растворяя в себе. Я редко бываю в центре, но люблю гулять и наблюдать за людьми, видеть в них не только толпу и серую массу, а вычленять отдельно взятых людей, изучать их, пускай даже и пару секунд, одно мгновение... Вчера я почувствовала в них усталость, но не ежедневную послерабочую, а какую-то древнюю, холодную и шершавую, словно гигантский монолит, накрывший своей тенью город.
Может быть дело в том, что всё сущее почувствовало осень, ощутило на своей шкуре ее маленькие остренькие зубки, впивающиеся в тело под полами пальто. Быть может я впервые в жизни учуяла эту новую ноту в букете ароматов осени. Осенняя земля, как изящная пожилая женщина, покрытая вуалью богатых благовоний, вдруг приоткрыла свой тонкий полог, и в этом проёме прозрачным намеком стали видны морщинки на умудренном долгой жизнь мягком лице.
Эта осень веет усталостью.
Особенно в людях. Серые куртки, серые бумажные лица, и даже аура кажется серой. Они смотрят безучастно, словно сквозь действительность, неотрывно вглядываются в себя самих. У меня ощущение, что все люди устали друг от друга. Каждый день они кружатся и вертятся вокруг друг друга, безликие утомленные толпы закручивают и засасывают в свой круговорот, обезличивая, обесцвечивая и растворяя в себе. Я редко бываю в центре, но люблю гулять и наблюдать за людьми, видеть в них не только толпу и серую массу, а вычленять отдельно взятых людей, изучать их, пускай даже и пару секунд, одно мгновение... Вчера я почувствовала в них усталость, но не ежедневную послерабочую, а какую-то древнюю, холодную и шершавую, словно гигантский монолит, накрывший своей тенью город.
Может быть дело в том, что всё сущее почувствовало осень, ощутило на своей шкуре ее маленькие остренькие зубки, впивающиеся в тело под полами пальто. Быть может я впервые в жизни учуяла эту новую ноту в букете ароматов осени. Осенняя земля, как изящная пожилая женщина, покрытая вуалью богатых благовоний, вдруг приоткрыла свой тонкий полог, и в этом проёме прозрачным намеком стали видны морщинки на умудренном долгой жизнь мягком лице.
Эта осень веет усталостью.