Жена М.И.Калинина Екатерина Лорберг. Чёрный юмор об аресте и осуждении. Допрос женщиной на букву "Х"
Екатерина Калинина (Лорберг). Фото из доступных источников.
Мы помним байку о репрессировании жён всех руководителей СССР при Сталине, кроме жены Клима Ворошилова. К примеру бред от Леонида Млечина "Сталин уничтожил почти всех своих родственников. Он посадил жен Молотова и Калинина. И его собственная жена вполне могла бы отправиться в Сибирь (Леонид Млечин - Смерть Сталина, Аргументы недели, 2018).
Легенду о репрессировании Полины Жемчужиной жены Вячеслава Молотова мы уже опровергли.
Про фальшивые репрессии родственников Сталина: Аллилуевой Анны Сергеевны (сестры Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина) и Аллилуевой Евгении Александровны (жена Павла, брат Надежды Аллилуевой) мы тоже писали.
Теперь мы будем опровергать юмористическую байку о репрессировании жены Михаила Ивановича Калинина.
М. И. Калинин встретил свою первую любовь в 1905 году в Санкт-Петербурге. Екатерина Лорберг была на семь лет моложе его, но уже в 23 года стала активной революционеркой - работая на текстильной фабрике в Эстонии, она принимала участие в забастовках рабочих. Спасаясь от царской полиции, она бежала в Санкт-Петербург, где нашла друзей-единомышленников и вошла в их круг общения. Они поженились в 1906 году и жили в доме Калинина в селе Верхняя Троица Тверской губернии до 1910 года, затем переселились в Петербург.
Калинина (Лорберг) Екатерина Иогановна (1882 - 22 декабря 1960г.) - жена М. И. Калинина. В 1922-1925 гг. заместитель директора Московской прядильно-ткацкой фабрики «Освобожденный труд», в 1925-1926 гг. председатель Ойротского областного профсоюза рабочих земли и леса, в 1928-1931 гг. заместитель начальника отдела кадров зернотреста, в 1931-1935 гг. директор дома отдыха хозяйственного управления ЦИК СССР, в 1935-1936 гг. помощник начальника по кадрам коноплеводческого управления наркомата земледелия СССР, в 1936-1938 гг. член Верховного суда РСФСР.
Екатерина была верной женой, родила ему двух сыновей и двух дочерей и в то же время принимала активное участие в общественной работе, тем самым укрепляя репутацию своего мужа.
Думали-думали сказочники (Рой Медведев, Леонид Млечин, Роберт Такер, Ольга Продан - первые трое заслуженные и легендарные) и придумали ерунду о репрессировании жены М.Калинина. Жил-был Калинин, один из немногих высокопоставленных государственных деятелей, которых пощадили... но не Екатерину.
25 октября 1938 года арестована сама Екатерина Калинина, жена Председателя Президиума Верховного Совета СССР по антитеррористическому закону, якобы подписанному после убийства Кирова самим Калининым. Где подпись М.Калинина на этой фальшивке?
Очередная фальшивка без подписи М.Калинина и фальшивыми подписями Сталина и Молотова. За какое они опубликование без подписи Калинина.
Сталин якобы санкционировал ее арест по обвинению в антисоветской деятельности и связях с троцкистами. По мнению неведомых историков, жене Калинина довелось нелестно отозваться о Сталине в одной из бесед со старым другом. Эти вруны от истории придумали, что она назвала его “тираном и садистом, убившим охрану Ленина и миллионы невинных людей”. Екатерину дескать приговорили к 15 годам тюремного заключения, а Калинин даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей.
Ха-ха-ха! Зачем шевелить пальцем, если его жену никто не арестовывал и не осуждал.
А вот перед нами юмористический документ от Генерального прокурора СССР Романа Руденко: копия Протокола допроса свидетеля Калининой Екатерины Ивановны от 11 декабря 1953 года (Политбюро и дело Берия: Сб. док. / Сост. О.Б. Мозохин, А.Ю. Попов./ Под общей ред. О. Б. Мозохина. - М.: Кучково поле, 2012. - 1088 с.).
//В 1938 году под предлогом осмотра мебели, которую я намеревалась приобрести, меня на автомашине вывезли из Кремля, где я проживала, а около памятника Минину и Пожарскому в эту машину сел также неизвестный мне человек в форме сотрудника НКВД. Я была доставлена в здание НКВД на Лубянской площади, где этот сотрудник и объявил, что я арестована, после чего меня и поместили в одиночную камеру внутренней тюрьмы. Ночью меня на допрос вызвал следователь Иванов (его фамилию я узнала впоследствии) и, сразу же назвав меня шпионом, стал требовать показаний, с кем я была по шпионажу связана. Он мне прямо заявил, что все равно меня заставят дать показания о шпионской работе и для этого органы НКВД располагают достаточными средствами. Несмотря на такие угрозы, я продолжала заявлять о своей невиновности. На другой день, опять-таки ночью, меня вновь стал допрашивать Иванов, но с ним вместе оказалась женщина, тоже следователь, помню только, что у нее была польская фамилия, которая начиналась с буквы «X». В этот раз оба они требовали признания, всячески мне угрожали, но ничего не добились. Такие ночные допросы продолжались в течение 1 1/2, месяцев и никаких протоколов не составлялось. Должна отметить, что в процессе допросов эти следователи, помимо требований ко мне признать себя шпионом, спрашивали, кто посещает Михаила Ивановича, где он хранит свои служебные документы, с кем ведет переписку, о чем разговаривает с лицами, его посещающими, не посвящает ли в свои служебные дела родных, знакомых и т. п. Я отвечала на такие вопросы, естественно, ничего предосудительного сообщить им не могла и чувствовала, что мои ответы их не удовлетворяют. Примерно числа 10 декабря 1938 года меня неожиданно перевели в Лефортовскую тюрьму, хотя до этого следователь-женщина неоднократно меня запугивала тем, что мне создадут такие условия, что я начну говорить так, как нужно. Меня поместили в Лефортовской тюрьме в одиночную камеру и в первую же ночь опять вызвали на допрос. Допрос стал производить Берия и следователь-женщина, которая отрекомендовала мне его как «командующего». Свой разговор Берия начал с того, что стал называть меня шпионкой, старым провокатором и требовать показаний - с кем я работала и в пользу какого государства занималась предательством. Я продолжала говорить, что ни в чем не виновата и ничего плохого для своего государства не делала. После этого Берия обратился к следователю и предложил ей избить меня. Эта женщина стала мне наносить удары кулаком, а Берия ей подсказывал «бейте по голове». В результате побоев по лицу, голове я стала терять сознание. Берия дал мне в стакане воды и продолжал требовать, чтобы я признавалась в шпионаже. Несмотря на все это, таких показаний я дать не могла, после чего Берия вызвал двух сотрудников и сказал «ведите ее туда». Меня эти лица притащили под руки через двор в какой-то глубокий подвал, где меня неизвестная женщина раздела, сняла с ног ботинки, чулки и оставила в одной сорочке. В этом подвале было очень сыро и холодно. Сколько я пробыла в таких условиях, не помню, но через некоторое время мне принесли снятую ранее одежду, обувь, предложили одеться, а затем привели в кабинет, где находился следователь Иванов, допрашивавший меня во внутренней тюрьме. В этот раз Иванов заявил, что будет меня изобличать на очной ставке. Затем в кабинет завели известную мне женщину - Остроумову Валентину Петровну, которая также была арестована, но по какому делу - мне неизвестно. До ареста Остроумова бывала в нашей квартире как знакомая. Ранее она работала у Михаила Ивановича в секретариате стенографисткой и иногда выезжала с ним в командировки. Она также бывала в квартирах и других руководителей партии и правительства. Когда ее ввели, сразу поразил ее измученный вид и какие-то ненормальные, остановившиеся глаза, которыми она смотрела, но казалось, что ничего не видела. Иванов предложил Остроумовой повторить то, что она якобы раньше показывала на следствии. Она как-то машинально и совершенно безразлично стала говорить, что якобы однажды в нашей квартире, в столовой, сошлись я, она, члены нашей семьи и проживавший с нами в смежной квартире Авель Енукидзе и сообща осуждали решения партии и правительства о колхозном строительстве.
На этом очная ставка и закончилась. Остроумову увели, и никакого протокола составлено не было, а следователь Иванов сделал себе какие-то заметки на бумаге.
После этой очной ставки, когда Иванов прямо мне заявил, что меня скорее сгноят, а не освободят из-под стражи, у меня создалось очень тяжелое, беспросветное положение. Хотя я и знала, что Остроумова говорит неправду, но чувствовала, что и эта ложь может оказаться для Берия достаточной для того, чтобы загубить мою семью, не говоря уже обо мне. С другой стороны, я не могла мириться с тем, что, будучи невиновной, погибну, ничем не смогу оправдаться и в глазах своих родных останусь врагом и причиной их несчастий. Я решила во имя родных мне людей оговорить только себя в надежде, оказавшись в лагерях, там найти пути для сообщения о самооговоре и своей невиновности. С этой целью я и согласилась подписать показания о том, что разговоры, о которых говорила Остроумова, якобы имели место, но не в присутствии членов моей семьи, а велись только мной, осужденным в то время Енукидзе, моим знакомым Герчиковым, впоследствии умершим, еще одной знакомой - Моношниковой (которую, кстати сказать, по этому поводу никто не допрашивал). Такие показания, видимо, удовлетворили следствие, и скоро мое дело было направлено для рассмотрения в Военную коллегию Верховного суда СССР. Дело рассматривалось там же, в тюрьме, в вызове защитника мне было отказано, и, боясь снова попасть в руки тех же лиц, я подтвердила свои показания, которые подписала на следствии. После осуждения меня к 15 г[одам] лишения свободы, меня перевели для отправки в лагерь в пересыльную тюрьму, но оттуда вскоре опять возвратили во внутреннюю тюрьму. Здесь меня опять стали допрашивать новые следователи, и эти допросы продолжались примерно в течение года.
Целью этих допросов было стремление следователей добиться от меня каких-то новых признаний, они мне все твердили, что я не про все рассказала. У меня сложилось по этим допросам определенное убеждение в том, что следствие хотело получить от меня показания, компрометирующие Михаила Ивановича. Особенно в этом направлении изощрялся следователь Марков, который при всяком удобном случае старался притянуть какую-то роль и участие Михаила Ивановича в неблаговидных поступках. Поскольку ничего подобного в действиях Михаила Ивановича не было, я подобные домогательства самым решительным образом пресекала. Не добившись от меня никаких материалов, компрометирующих Михаила Ивановича, следователи через год допросы прекратили, а меня отправили в лагерь. В 1945 году я была освобождена из-под стражи с полной реабилитацией и снятием судимости.///
==========================================
Эта фальшивка, как и другие подделанные копии допросов по "делу Берия" заверены неведомым майором административной службы ГВП Юрьевой (уборщицей), что является позором для прокуратуры (о чём мы писали).
Шпионская работа (сообща осуждали решения партии и правительства о колхозном строительстве), женщина на букву "Х", тюрьма на Лубянке, потом Лефортовская тюрьма, допросы без протоколов и избиения какой-то женщины по приказу Берия, очная ставка со стенографисткой Остроумовой Валентиной Петровной. А женщина, которая её избивала видимо была на букву "У". Показания на Екатерину Калинину дали умершие Енукидзе и Герчиков, а также Моношникова, которую по этому поводу никто не допрашивал. Ха-ха-ха!
После чего Екатерина Калинина согласилась подписать показания о том, что разговоры, о которых говорила Остроумова (осуждали решения партии и правительства о колхозном строительстве), якобы имели место.
******
По мнению псевдоисториков: //Если бы Михаил Калинин попытался вмешаться от имени своей жены, то сам рисковал бы стать врагом государства. Некоторую помощь ей он смог оказать, когда она уже была в лагере. Благодаря его ходатайствам, медицинская комиссия присвоила ей «слабую категорию», благодаря которой она получила работу в бане. Жила она тут же, в бельевой, условия в которой, конечно, были не такие, как в камере. Вскоре ей разрешили свидания с детьми.
Только в 1944 г., накануне опасной медицинской операции, он написал такое письмо Сталину: «Т. Сталин, я спокойно смотрю в будущее советского народа и желаю лишь одного, чтобы как можно дольше сохранились Ваши силы - лучшая гарантия успехов Советского государства. Лично я обращаюсь к Вам с 2-мя просьбами: помиловать Екатерину Ивановну и назначить пенсию моей сестре, на которую я возложил обязанность растить 2-х мальчиков, полных сирот, живущих у меня. От всей души последний привет, М. Калинин». Однако, тогда жена Калинина помилована не была. Это случилось только в мае 1945 года. В День Победы в Великой Отечественной Войне, 9 мая 1945 года Екатерина Ивановна письменно обратилась к Сталину за помилованием, где признала вменённые ей преступления и раскаялась (это является обязательным условием прошения о помиловании). Сталин поставил на письме резолюцию: «Нужно помиловать и немедля освободить, обеспечив помилованной проезд в Москву» (Ха-ха-ха! И оставил письмо с выдуманной резолюцией у себя в сейфе).
******
Разве в письме И.Сталину содержится просьба освободить свою жену Екатерину из тюрьмы или из лагеря? Нет просьба помиловать, то есть перевести на другую работу, где она сможет быть с детьми. Не в Красноярском крае (где она работала), а в Москве.
******
Суровая система ГУЛАГа окончательно подорвала здоровье Екатерины - через несколько лет медицинская комиссия признала 63-летнюю женщину инвалидом. Она направила обращение Сталину, в котором признала свои “ошибки”, хотя они были совершены не из “сознательной враждебности, а скорее из-за непонимания текущей политической ситуации в стране и отсутствия критического отношения к своему окружению”.
******
Ну какой ГУЛАГ, если она работала в Игарке.
******
Ещё один злобный выдумщик Леонид Млечин после ковыряния в носу изложил, сочинённую им записку Берия от 26 февраля 1939 года на имя Сталина «Следствием установлено, что Калинина с 1929 года была организационно связана с участниками антисоветской вредительской и террористической организации правых и содействовала им в их антисоветской деятельности» (Леонид Млечин - Смерть Сталина, Аргументы недели, 2018).
Конечно, сложно предположить, что жена Калинина и вправду была связана с «террористической организацией правых», а Калинин ничего не знал. Однако Калинина не арестовали, что говорит о надуманности обвинения (нет никакого обвинения). Между тем, хотя с «правыми террористами» жена Калинина вряд ли была связана, критические высказывания относительно Сталина она, похоже, делала, что и послужило фактической причиной её ареста.
Вот что вспоминает (выдумывает) вдова Н.И. Бухарина А.М. Ларина, сокамерницей которой во внутренней тюрьме Лубянки была подруга жены Калинина Валентина Остроумова: Это была съездовская стенографистка Валентина Петровна Остроумова. Она стенографировала выступления на партийных съездах, съездах Советов, партийных конференциях. Остроумова приходила к отцу править стенограммы его речей, знала многих большевиков, теперь погибших. В последние годы Валентина Петровна работала на Севере секретарем Игарского комитета партии. Летом 1938 г. прилетела в отпуск в Москву и зашла на квартиру к М.И.Калинину, поскольку была дружна с его женой Екатериной Ивановной. Встретились и поговорили - отвели душу. Сталину дали заслуженную характеристику: «Тиран, садист, уничтоживший ленинскую гвардию и миллионы невиновных людей» (передаю ее слова точно - продолжает нести "пургу" А.М.Ларина). Не могу припомнить, присутствовал ли при разговоре кто-либо третий, или же стены на квартире М.И.Калинина «слушали».
******
Ха-ха-ха! То ли кто-то присутствовал, то ли микрофон торчал, то ли и не было разговора.
И вот я вижу ссылку на расстрельные списки на сайте Общества "Мемориал". И нахожу то же самое сопроводительное письмо от Л.Берия (с поддельной подписью и визой) с расстрельным списком, где под № 94 указан Ежов Николай Иванович (под № 93 его брат Ежов Иван Иванович) о котором мы уже писали. В списке под № 221 указана Остроумова Валентина Петровна.
Фальшивое письмо с поддельной подписью Л.Берия и визой от неизвестного "П" или "И" с сайта memo.ru.
Список (приложение) к письму Л.Берия от Общества "Мемориал". Под № 221 Остроумова Валентина Петровна.
Подробности пребывания В.П.Остроумовой в тюрьме раскрывает в своих мемуарах «Незабываемое» жена Н.И.Бухарина - А.М.Ларина. Именно она была сокамерницей Валентины Петровны в Лубянке и стала свидетелем драматического развития следствия по её делу: «Валентина Петровна из ненависти к Сталину готова была подтвердить всё, что говорила о нём, но была озабочена положением жены Калинина. Подтверждение такого разговора, как она полагала, могло привести к неприятностям и для самого Калинина. Только из этих соображений Остроумова некоторое время отрицала произошедший разговор. Впоследствии выяснилось, что и следователь, и Берия, вызывавшие Валентину Петровну на допросы, были осведомлены до малейших подробностей о содержании беседы, причём Берия заявил, что ему всё это было известно из признаний жены Калинина. Остроумова, поверившая Берии, наконец подтвердила состоявшийся между ними разговор, после чего следователь устроил очную ставку Е.И.Калининой и В.П.Остроумовой. На очной ставке Валентина Петровна убедилась, что была обманута Берией. Екатерина Ивановна всё отрицала. Так по крайней мере выглядит эта история в изложении Остроумовой. Я пробыла с Валентиной Петровной недолго. Её увели из камеры в неизвестность...».
******
Репрессирование Остроумовой придумано обществом "Мемориал"., поэтому Валентина Петровна ничего не рассказывала Лариной о Екатерине Калининой.
******
Екатерина Ивановна рассказала членам комиссии по реабилитации, что следователи не вели протокол роковой очной ставки, который появился неизвестно откуда спустя три месяца. Его текст сильно расходился с показаниями Остроумовой, но уже был ею подписан. По слухам её бывшую подругу жестоко пытали следователи, а на допросы носили на носилках. Валентина погибла, оставив сиротами двоих детей.
Так или иначе, арестовали обеих. Остроумову - в аэропорту, когда она после окончания отпуска улетала на Игарку, Екатерине Ивановне, как мне рассказывали в камере, ордер на арест предъявили у входа в Кремль, в проходной у Троицких ворот. Калинин тогда не заступился за свою жену и не уберёг её от ареста. Её осудили на 15 лет. Некоторую помощь ей он смог оказать, когда она уже была в лагере. Благодаря его ходатайствам, медицинская комиссия присвоила ей «слабую категорию», благодаря которой она получила работу в бане - счищать гнид с белья заключенных. Жила она тут же, в бельевой, условия в которой, конечно, были не такие, как в камере. Вскоре ей разрешили свидания с детьми. Только в 1944 г., накануне опасной медицинской операции, он написал такое письмо Сталину: «Т. Сталин, я спокойно смотрю в будущее советского народа и желаю лишь одного, чтобы как можно дольше сохранились Ваши силы - лучшая гарантия успехов Советского государства. Лично я обращаюсь к Вам с 2-мя просьбами: помиловать Екатерину Ивановну и назначить пенсию моей сестре, на которую я возложил обязанность растить 2-х мальчиков, полных сирот, живущих у меня. От всей души последний привет, М. Калинин». Однако, тогда жена Калинина помилована не была. Это случилось только в мае 1945 года. В День Победы в Великой Отечественной Войне, 9 мая 1945 года Екатерина Ивановна письменно обратилась к Сталину за помилованием, где признала вменённые ей преступления и раскаялась (это является обязательным условием прошения о помиловании). Сталин поставил на письме резолюцию: «Нужно помиловать и немедля освободить, обеспечив помилованной проезд в Москву». Умер Михаил Иванович Калинин 3 июня 1946 года.
У Леонида Млечина другая версия: О письме доложили наркому госбезопасности Всеволоду Николаевичу Меркулову. Поскольку речь шла о жене Калинина, который оставался членом политбюро, Меркулов переслал письмо сталинскому помощнику Поскребышеву. Тот доложил вождю.
Сталин написал на письме: «Тов. Горкину. Нужно помиловать и немедля освободить, обеспечив помилованной проезд в Москву». Александр Федорович Горкин был секретарем Президиума Верховного Совета СССР и штамповал все нужные решения.
11 июня 1945г. президиум, рассмотрев «ходатайство о помиловании Калининой Екатерины Ивановны», постановил: «Калинину Екатерину Ивановну помиловать, досрочно освободить от отбывания наказания и снять поражение в правах и судимость». Освобождена из Устьвымлага НКВД 14 декабря 1945 года
Неожиданная милость Сталина объяснялась просто. Калинин был уже смертельно болен, доживал последние дни. И держать его жену в лагере больше не имело смысла (Леонид Млечин - Смерть Сталина, Аргументы недели, 2018).
В возрасте 63 лет (после того как была признана инвалидом), ходатайствовала о помиловании и 11 июня 1945 года была помилована. Освобождена из Устьвымлага НКВД 14 декабря 1945 года по специальному указу Президиума ВС (указ подписан секретарём Президиума, а не её мужем Калининым). Её освобождение произошло незадолго до смерти Калинина. Тем не менее, она была направлена в ссылку вскоре после его смерти. Официальная реабилитация заняла ещё восемь лет, когда она получила документ, в котором говорилось, что «не было никаких доказательств её антисоветской деятельности».///
Слухи о жестоких пытках Остроумовой следователями, и вынос оной на носилках собирала Ольга Продан, RT. Какой протокол очной ставки, если никакого следственного дела не было ни Е.Калининой, ни В.Остроумовой.
Ржачное решение Президиума Верховного Совета СССР о помиловании Калининой Екатерины Ивановны, подписанное секретарём Президиума Александром Федоровичем Горкиным не смущает историков. Реабилитирована 28 августа 1954 г., в партийном порядке - КПК при ЦК КПСС 30 декабря 1953 г. Официальная реабилитация заняла ещё восемь лет, когда она получила документ, в котором говорилось, что «не было никаких доказательств её антисоветской деятельности».
Ха-ха-ха! Так и антисоветской деятельности не было, никто её не репрессировал: не арестовывал, не судил.
Калинин умер в 1946 году в возрасте 70 лет, а его жена пережила его примерно на 14 лет. Калинина Екатерина Ивановна работала в Красноярском крае, поэтому фальсификацией документов на неё занималось красноярское отделение "Мемориала".