Трофим Лысенко выдающийся учёный. Часть 9 Пункт 1. О фальсификациях в книге Ж. Медведева.
Рис. Нигробарбатум 1348/10. Посев 15 апреля в Гандже; предпосевная яровизация длится 36 дней, после чего пшеница нормально выколашивается.
В начале 1960-х гг. Жорес Медведев, сын дивизионного комиссара, как пишут в справочных изданиях, необоснованно репрессированного коммуниста, составил объёмистое сочинение под названием "Биологическая наука и культ личности". Это сочинение, перепечатывавшееся в 1960-х гг. на машинке, а затем изданное под названием "Взлёт и падение Лысенко", было основным источником, откуда немалая часть творческой интеллигенции почерпнула свои "знания" об истории биологических и сельскохозяйственных наук в СССР. В частности, оно явилось одним из источников вдохновения печально известного А. Сахарова в его выступлениях против Т. Д. Лысенко.
Ниже будет показан клеветнический характер этого сочинения, заключающийся как в прямых оговорах Т. Д. Лысенко, выдвижении против него голословных и лживых политических обвинений, так и в фальсификации его достижений в научно-практической деятельности в сельском хозяйстве. При этом не будут обойдены вниманием такие приёмы попыток манипуляции сознанием читателей, применявшиеся автором этого сочинения, как подмены понятий, инсинуации, замалчивания существенных, относящихся к разбираемым вопросам фактов. Также будет показана вопиющая некомпетентность автора этого сочинения в ряде тем, которые он взялся обсуждать.
Прямая клевета политического характера
1. На стр. 21 книги Ж. Медведев пишет: "Ещё до своего объединения, состоявшегося в 1933-1934 годах, И. И. Презент и Т. Д. Лысенко, каждый в своей сфере, активно использовали обострение политической борьбы для сведения счётов со своими научными оппонентами" (Ж. Медведев "Взлёт и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1926-1966 гг.)", М., "Книга", 1993 г.).
Это утверждение является голословным, ничем не обоснованным. Ни одного факта "использования Т. Д. Лысенко до 1933-1934 гг. обострения политической борьбы для сведения счётов со своими научными оппонентами" в книге не приведено. Оно неправдоподобно и по существу, так как конфликтная ситуация в биологии между группой Лысенко и их оппонентами сложилась во второй половине 1930-х гг. Таким образом, это утверждение является клеветническим.
2. Далее, на стр. 31 Ж. Медведев пишет: "Т. Д. Лысенко сумел добиться отстранения директора института профессора А. А. Сапегина и стал научным руководителем института".
Ни одного факта, никаких подтверждений заявления "Т. Д. Лысенко сумел добиться отстранения директора института профессора А. А. Сапегина" в книге Медведева не приводится.
Более того, В. Сойфер, написавший объёмную (более 800 стр.) книгу "Власть и наука. История разгрома коммунистами генетики в СССР", в которой он собрал разные слухи о Лысенко, добавив к ним собственные тенденциозные домыслы, признавал: "У нас нет документальных доказательств, что именно Лысенко постарался убрать с дороги надоевшего директора'' (Сойфер В., "Власть и наука. История разгрома коммунистами генетики в СССР", М., 2002 г., стр. 243.).
Нелишне отметить, в связи с заголовком этой книги, что академик Лысенко был беспартийным - в отличие от первого секретаря Тульского обкома ВКП(б) Сойфера (согласно справочным изданиям, необоснованно репрессированного при Сталине).
Итак, вышеприведённое утверждение Ж. Медведева: "Т. Д. Лысенко сумел добиться отстранения директора института профессора А. А. Сапегина", является голословным, никаких фактов в его подтверждение не приведено.
Поскольку А. Сапегин был видным учёным-селекционером, обвинение Ж. Медведева Т. Д. Лысенко в "отстранении его (Сапегина) от работы" наносило ущерб репутации Лысенко и, учитывая полностью голословный характер этого обвинения, являлось клеветническим.
Инсинуации политического характера
В ряде случаев Ж. Медведев в своей книге прибегал к инсинуациям - бездоказательным обвинительным намёкам, а также к подбору фактов и компоновке их в тексте таким образом, чтобы у не слишком внимательного читателя создавалось ложное (навязываемое) мнение о происходивших событиях.
1. На стр. 21 Медведев пишет: "Обострение генетической дискуссии, связанное с объединёнными выступлениями И. И. Презента и Т. Д. Лысенко, и её последующее перерастание в борьбу с "врагами народа" также не было случайным".
Прочтя этот и другие аналогичные пассажи книги Медведева, где фамилия Лысенко упоминалась в контексте политических репрессий, читатель мог прийти к выводу, что Лысенко, не сумев победить своих противников в научных спорах, перевёл "обострившуюся генетическую дискуссию" в форму "борьбы с врагами народа" - стал обвинять их во вредительстве, писать на них доносы и т. д. - в результате чего те - в частности и в особенности Вавилов, ставший в конце 1930-х гг. главным научным оппонентом Лысенко - были репрессированы по политическим мотивам. Более того, многие читатели книги Медведева, некритически воспринявшие её содержание, подобные выводы и сделали, что предопределило впоследствии отрицательное отношение немалого числа даже непредвзятых людей к Т. Д. Лысенко.
Между тем, в книге Медведева нет никаких примеров обвинений - ни письменных, ни сделанных в ходе дискуссий или выступлений - Н. И. Вавилова во вредительстве со стороны Т. Д. Лысенко. Более того, очевидно, что таковых обвинений Лысенко вообще не выдвигал - если бы они существовали, Медведев, равно как и другие противники Лысенко, не преминули бы их процитировать. Профессор В. И. Пыженков отмечал: "Просмотрите труды Т. Д. Лысенко. Полемических публикаций много, но никогда Лысенко не превращал спор в политические спекуляции. В них нет даже намёка на обвинение Вавилова во вредительстве. Темы споров чисто научные" (Пыженков В. И. "Н. И. Вавилов - ботаник, академик, гражданин мира", М., 2009 г., стр. 110.).
Нет в книге Медведева и примеров "доносов" Лысенко на Вавилова - хотя сам же Медведев упомянул, на стр. 113, что с несуществующим следственным делом Вавилова якобы "ознакомился писатель Марк Поповский", а на следующей (114) странице сообщил, что "в "Деле" Вавилова было обнаружено много разных заявлений, обвинявших его во вредительстве". Медведев (как и Поповский или Сойфер) не привели в своих книгах примеры "доносов" Лысенко на Вавилова по очень простой причине - как не обвинял Лысенко Вавилова во вредительстве, так не писал он на него и доносов.
Как мы помним г-н Марк Поповский сам сочинял "дело Вавилова", а написать донос от имени Лысенко не решился. Ещё раз никакого дела Н.Вавилова не существовало, пока его не придумал Марк Поповский.
Об этом свидетельствовала и А. И. Ревенкова, находившаяся одновременно с Вавиловым под следствием, позже его биограф (Анна Игнатьевна Ревенкова якобы(1896-1976 гг.) - биограф Н. Вавилова (Ревенкова А. И. "Николай Иванович Вавилов: 1887-1943". М., 1962 г.): "В течение 10месяцев (с 10.VIII-40 г. по конец мая 1941 года) я находилась под следствием по так называемому "делу Вавилова". За это время мой следователь знакомил меня с большим количеством гнусных доносов на Вавилова, иногда касающихся и меня лично. И никогда мне не давали читать показания Лысенко Т. Д., и вообще о нём не упоминалось" (Из письма А. И. Ревенковой Л. И. Брежневу, 29.12 1964 г.).
2. Сходный характер - политических инсинуаций в отношении Т. Д. Лысенко - имела и фраза на стр. 123 книги Медведева "Николай Иванович Вавилов… герой, отдавший жизнь за свои научные убеждения". В сочетании с предшествовавшими - хотя и бездоказательными, но настойчиво муссировавшимися - пассажами о "перерастании генетической дискуссии в борьбу с "врагами народа"" она могла усилить у читателя впечатление, что виновником гибели Вавилова являлся его главный научный оппонент - Т. Д. Лысенко.
Однако утверждение об осуждении Вавилова за его научные убеждения являлось чистой фальсификацией.
3. На стр. 111 (примечание 1) своей книги Ж. Медведев писал: "Проф. Карпеченко был арестован вскоре после того, как газета "Ленинградский университет", в которой И. И. Презент играл руководящую роль, поместила редакционную статью (1940 13 дек.), развязно критиковавшую лекционный курс Г. Д. Карпеченко по генетике и требовавшую устранения его и его сотрудников от работы в университете, так как они якобы превратили кафедру в "оплот реакционных учений, практически представляющих собой предельческие теории в биологической науке".
Хотя, как известно, "после того - не означает вследствие того", но факты в этом пассаже Медведева скомпонованы так, что читатель может подумать, будто Г. Д. Карпеченко арестовали вследствие статьи Презента.
До 1993 г. никакого дела Г. Д. Карпеченко не существовало. Но тут Марк Поповский решил состряпать следственное дело и придумал как убивали Георгия Дмитриевича в застенках НКВД. Даже дата его смерти (17 сентября 1942 г.), сообщенная семье, была изменена на 28 июля 1941г. Только теперь в 1993г. было заведено дело № 2390, якобы начатое 18 февраля 1941 г. и оконченное 28 ноября 1955 г. (тут видимо Марк Поповский совсем запутался). Следствие в 1993г. не могли вести сначала лейтенант Цветаев, а затем лейтенант Копылов, курировать его не мог хорошо известный по делу Н. И. Вавилова и выслужившийся на нем Хват. В деле есть подписи самых высоких чинов «правоохранительного органа», включая Б. З. Кобулова, И. А. Серова и В. Н. Меркулова (ну в подписях специалисты поднаторели). В постановлении на арест, подписанном 14 февраля Хватом и утвержденном Меркуловым, говорится о Г. Д. Карпеченко как об активном участнике антисоветской вредительской организации со ссылками на материалы допросов Н. И. Вавилова 5 ноября 1940 г. и бывшего ученого секретаря ВИР Н. С. Переверзева 29 сентября 1937 г., а также на акт от 10 октября 1940 г. комиссии ВАСХНИЛ под председательством А. К. Зубарева, обследовавшей ВИР. Добавляется и собственная мотивировка. Материалами Управления НКВД по Ленинградской области установлено: Карпеченко ряд лет под руководством Вавилова вел открытую борьбу против «передовых методов научно-исследовательской работы и ценнейших достижений академика Лысенко по получению высоких урожаев». В предъявленном 1 марта обвинении наряду с участием в антисоветской организации инкриминируется шпионско-вредительская работа, «направленная на подрыв социалистического сельского хозяйства» и «антисоветские клеветнические высказывания».
Подобно Н. И. Вавилову, осознав безнадежность своего положения, Георгий Дмитриевич якобы решил признать «вину» по одному из пунктов обвинения - во вредительской деятельности. Формула признания была проста. Георгий Дмитриевич рассказывал о своей работе так, как она была задумана, какой смысл был у нее и как проводились исследования, какие были получены результаты, добавляя в конце: тем самым я вредил социалистическому сельскому хозяйству, так как не выводил новые сорта. В таком же духе шли показания обоих участников очной ставки - Вавилова и Карпеченко - 25 июня. Но Николай Иванович не выдержал и заявил: «Наряду с этим я должен сказать, что у Карпеченко были также работы, которые имели соответствующий результат, как, например, преодоление бесплодия у гибридов, имевшее первостепенное значение в селекции». Глубочайший трагизм подобных «показаний», выдающихся ученых, посвятивших свои жизни служению науке и внесших неоценимый вклад в мировую сокровищницу знаний, потрясает. Но ведь это был единственный возможный способ в условиях лубянковского ада хоть как-то смягчить мучения. Не требовалось ничего придумывать! Сложнее было с обвинением об участии в антисоветской организации. Георгий Дмитриевич то отвергал его, то признавался, опять отрицал. Но, даже признавая, он не назвал ни одного человека, находящегося на свободе. Его совесть была чиста - он никому не навредил. На прямой вопрос о М. А. Розановой, М. И. Хаджинове, С. Н. Давиденкове и других он заявил, что ничего плохого о них сказать не может. На страницы следственного дела не раз падает тень лысенковщины. Георгий Дмитриевич говорит, что его антисоветские настроения вызваны недовольством своего положения как представителя менделизма-морганизма, что он возмущался невежеством Лысенко и был несогласен с официальными установками в отношении генетики и т. д.
Однако если этот пассаж из книги Медведева дополнить другими фактами, то картина будет вырисовываться несколько иная. Примерно тогда же, когда И. Презент "развязно критиковал лекционный курс Г. Д. Карпеченко",
Марк Поповский придумал такие показания следователю якобы от имени Вавилова:
"КАРПЕЧЕНКО Георгий Дмитриевич. сосредоточивал всю работу руководимой им лаборатории на методически и отвлечённых от практической селекции темах. В результате работа генетической лаборатории за 15 лет своего существования, несмотря на большие задания по изысканию путей радикального улучшения видов и сортов главнейших полевых культур (пшеница, ячмень) не дала до сих пор никаких практически ценных результатов… Генетическая лаборатория ВИРа, несмотря на продолжительную работу и исключительно благоприятные условия для работы. не дала советской селекционной практике ощутимых результатов.
Кроме того, у КАРПЕЧЕНКО резко проявлялись симпатии к буржуазно-демократическому строю капиталистических стран". (Показания Н. Вавилова от 5 ноября 1940 г. См. выше "Дело Вавилова").
Г. Д. Карпеченко якобы был арестован, как сообщают справочные издания, 15 февраля 1941 года, то есть тоже после показаний Вавилова.
Разумеется, и здесь "после того - не означает вследствие того". Однако, сопоставляя показания авторитетного специалиста в области сельского хозяйства Н. Вавилова о "сосредоточении Карпеченко на отвлечённых от практической селекции темах" (что в те времена трактовалось как вредительство) с "развязной критикой лекций Карпеченко" всем известного пошляка-публициста Презента, каждый сам может оценить - какое из этих событий могло явиться реальной причиной ареста (и последующего смертного приговора) Г. Д. Карпеченко. Тем более, что в постановлении на арест Г. Д. Карпеченко, придуманном в 1993г., а якобы подписанном 14 февраля 1941 года следователем А. Хватом, говорилось, что Карпеченко "изобличён как активный участник антисоветской вредительской организации показаниями Н. И. Вавилова, сделанными 5 ноября 1940 г.", а о "развязной" (или какой-либо иной) критике Презента в отношении его лекций в опубликованном тексте постановления ничего не говорилось.
Фальсификации, сознательные искажения, принижение значимости научно-практических достижений Лысенко
Из приёмов, введённых в сельскохозяйственную практику Т. Д. Лысенко в 1930-1940-х гг., наиболее известны следующие:
Яровизация зерновых.
Чеканка хлопчатника.
Летние посадки картофеля в южных районах СССР (в частности и в особенности на юге Украины).
Широкорядный посев проса.
Посадки верхушек клубней картофеля.
Посевы зерновых культур по стерне.
Гнездовые посевы семян деревьев.
Все эти агротехнические приёмы были многократно описаны в советской прессе того периода (и позже), в многочисленных статьях и заметках о Лысенко, а также в его основном труде "Агробиология". Поэтому Ж. Медведев, внимательно изучивший научную и общественную деятельность Т. Д. Лысенко, с их существом, несомненно, был знаком.
Вот как он их представил в своей книге:
1. Яровизация.
Агротехнический приём яровизации первоначально заключался в намачивании и охлаждение озимых семян перед их весенним посевом. В конце 1920 - начале 1930-х гг. он был теоретически обоснован Т. Д. Лысенко, распространён на другие культуры и применялся как в практических, так и в исследовательских целях. Он получил объяснение в рамках теории стадийного развития растений, созданной Лысенко несколько позже.
Ж. Медведев на стр. 25 своей книги писал "…действительно широкую известность Т. Д. Лысенко приобрёл, как известно, в связи с "открытием" яровизации…".
Далее, на той же странице (стр. 25): "в научном отношении работа Т. Д. Лысенко действительно не представляла собой ничего самобытного, оригинальной была последующая (и притом неверная) трактовка этих опытов (Заметим, что Лысенко дал теорию яровизации, а не "трактовку опытов". Как и Ньютон дал теорию тяготения, а не "трактовку опытов по притяжению тел". Медведев употребил выражение "трактовка опытов", вместо "теория яровизации", разумеется, для того, чтобы попытаться принизить значение этого достижения Лысенко) и само слово "яровизация"".
А вот как оценивал открытие (без кавычек) Лысенко куда более квалифицированный, чем Ж. Медведев, специалист в области сельского хозяйства - академик Н. И. Вавилов: "Можно определённо утверждать, что яровизация является крупнейшим достижением в селекции, ибо она сделала доступным для использования всё мировое разнообразие сортов, до сих пор недоступное практическому использованию в силу обычного несоответствия вегетационного периода и малой зимостойкости южных озимых форм" (Вавилов Н.И. "Избранные труды", М., 1965 г., т.5., стр. 272.).
В 1932 году Н. И. Вавилов находился в США на VI Международном генетическом конгрессе. После возвращения он опубликовал в газете "Известия" за 29 марта 1933 года отчёт о конференции где, среди прочего, написал: "Принципиально новых открытий… чего-либо равноценного работе Лысенко, мы ни в Канаде, ни САСШ не видели".
В марте 1933 года Н. И. Вавилов представил работу Т. Д. Лысенко на соискание премии им. Ленина. В представлении он писал: "Настоящим представляю в качестве кандидата на премию в 1933 году агронома Т. Д. Лысенко. Его работа по так называемой яровизации растений, несомненно, является за последнее десятилетие крупнейшим достижением в области физиологии растений и связанных с ней дисциплин… Его открытие дает возможность широкого использования мировых ассортиментов растений для гибридизации, для продвижения их в более северные районы. И теоретически и практически открытие Лысенко уже в настоящее время представляет исключительный интерес…" (цит. по Дубинин Н.П. "Вечное движение", стр. 164.).
В том же 1933 году в письме президенту АН УССР академику А. А. Богомольцу Н. И. Вавилов просил поддержать кандидатуру Т. Д. Лысенко на выборах в Академию наук Украинской ССР, а в 1934 году представил его в члены-корреспонденты Академии наук СССР, аргументируя это выдвижение следующим образом: "Исследование Т. Д. Лысенко в области яровизации представляет собой одно из крупнейших открытий в мировом растениеводстве… В применении к картофелю метод яровизации дал возможность найти практическое решение для культуры этого растения на юге, где она представляла до сих пор значительные трудности" (цит. по Дубинин Н.П. "Вечное движение", стр. 164.).
Итак, достижение Лысенко, охарактеризованное академиком Н. И. Вавиловым как одно из крупнейших открытий в области растениеводства, Ж. Медведев назвал "открытием" (в кавычках), притом "не представляющим собой ничего самобытного" - то есть, принизил его значимость.
Нетрудно увидеть также, что Медведев искусственно смешал понятия яровизации как агротехнического приёма, и яровизации как физиологического явления в жизни растений, их стадии развития, объяснение которого было дано Лысенко в рамках его теории стадийного развития. Если приоритет Лысенко в открытии (но не в массовом внедрении в практику) яровизации как агротехнического приёма мог быть оспорен - что Медведев многократно и делал в своей книге (стр. 25, 26, 245, 246 и др.), в т. ч. регулярно заключая слово "открытие" в кавычки, то обоснование явления яровизации на основе теории стадийного развития (и, как следствие, улучшение этого метода, его сознательное применение в разных областях сельскохозяйственной практики) являлось бесспорным открытием (безо всяких кавычек) Лысенко. Смешение (вернее, подмена понятия) яровизации как теоретического термина и как эмпирического метода представляло собой фальсификацию достижения Лысенко - открытия причин явления яровизации - и приём принижения Медведевым значимости этого открытия.
Продолжение следует…