Из уст матерей, настоящих и будущих, мат льётся как нечто тухлое…
"Вот ещё по поводу русского духа я хотел указать:
не задумывались ли вы, какое ужасное значение должна иметь для него привычка к матерной ругани, которою искони смердела русская земля?
При том с какой, артистической изощрённостью можно прямо целый сборник из народного творчества об этом составить.
И бессильна против этого оказывалась и церковь, и школа.
С детьми и женщинами тяжело было по улице ходить в провинциальных городах наших, кажется, сама мать-земля изнемогает от этого гнусного непрестанного поругания.
Мне часто думается теперь, что если уж искать корней революции в прошлом, то вот они налицо:
большевизм родился из матерной ругани, да он, в сущности, и есть поругание материнства всяческого: и в церковном, и в историческом отношении.
Надо считаться с силою слова, мистическою и даже заклинательною.
И жутко думать, какая темная туча нависла над Россией, вот она, смердяковщина-то народная."
(Сергей Булгаков. "На пиру богов. Pro и contra". 1918-й год.)
Вроде, в году 83-м я был как газетчик на выставке природы.
Разговорились с молодой женщиной-инженером, приехавшей в Ковров по распределению.
- Ждём-не дождёмся, когда уедем отсюда…
- Почему? - спросил я с некоторой обидой за родной город.
- Не нравится. Нигде не слышали столько мата, как здесь. Часто даже женщины матерятся. И пьяные на каждом углу. Вообще ковровчане - народ сердитый…
Спорить не стал. Но начал внимательней глядеть и слушать.
Заметил, да, мат весьма распространён, даже среди девушек.
Сочинил большую заметку «О сквернословии» в «Знамени труда», напечатали в рубрике: «Городу - высокую культуру». Закончил так:
«Меньше всего в этой заметке я хотел читать мораль. Морализирование скучно и бесплодно.
Повторять прописные истины о том, что употреблять матерные выражения нехорошо и что нужно стремиться к высокой культуре - только утомлять и раздражать читателя.
Цель написанного иная - побудить задуматься.
Матерная брань - далеко не безобидная штука».
Навлёк я публикацией этой на себя немало неприятного. Горком партии счёл, что в ней я Ковров очернил.
Вызвали на бюро горкома КПСС, потребовав объяснений.
Говорю: добрыми намерениями водило по бумаге перо.
Цитировал газету «Правда» про роль партийных органов в борьбе за высокую культуру во всех сферах жизни города.
- Вы пишете: ругаются кандидаты наук, - заметил первый секретарь ГК. - В Коврове 42 кандидата наук и один доктор. Скажите, кто из них матом ругается.
Я опешил. Никак не ожидал вопроса такого престранного.
Мой знакомый кандидат матерился, но не говорить же о том.
Какими словами меня «воспитывали», увы, уже не помню.
Обычное что-то типа: «некоторые позволяют себе», «недостойно», «пишут всякое», «надо сделать оргвыводы»…
Вывод сделал я: абсурдная бессмысленная власть.
Я указал на болезнь общественную. Мне ответили:
«Клеветник. Нет болезни такой».
Да ещё высмеяли.
Как пишут в романах и кино, «прошло тридцать пять лет».
Материться стали ещё больше, ещё циничней.
Но, если в нашу молодость, при девушках ругаться было нельзя, сегодня это табу снято.
Полная свобода слова - даже девы ещё перещеголяют парней.
Мат мужской привычен.
Мат от дам меня бьёт по «чувству прекрасного».
Из уст матерей, настоящих и будущих, грубая лексика льётся как нечто тухлое…
не задумывались ли вы, какое ужасное значение должна иметь для него привычка к матерной ругани, которою искони смердела русская земля?
При том с какой, артистической изощрённостью можно прямо целый сборник из народного творчества об этом составить.
И бессильна против этого оказывалась и церковь, и школа.
С детьми и женщинами тяжело было по улице ходить в провинциальных городах наших, кажется, сама мать-земля изнемогает от этого гнусного непрестанного поругания.
Мне часто думается теперь, что если уж искать корней революции в прошлом, то вот они налицо:
большевизм родился из матерной ругани, да он, в сущности, и есть поругание материнства всяческого: и в церковном, и в историческом отношении.
Надо считаться с силою слова, мистическою и даже заклинательною.
И жутко думать, какая темная туча нависла над Россией, вот она, смердяковщина-то народная."
(Сергей Булгаков. "На пиру богов. Pro и contra". 1918-й год.)
Вроде, в году 83-м я был как газетчик на выставке природы.
Разговорились с молодой женщиной-инженером, приехавшей в Ковров по распределению.
- Ждём-не дождёмся, когда уедем отсюда…
- Почему? - спросил я с некоторой обидой за родной город.
- Не нравится. Нигде не слышали столько мата, как здесь. Часто даже женщины матерятся. И пьяные на каждом углу. Вообще ковровчане - народ сердитый…
Спорить не стал. Но начал внимательней глядеть и слушать.
Заметил, да, мат весьма распространён, даже среди девушек.
Сочинил большую заметку «О сквернословии» в «Знамени труда», напечатали в рубрике: «Городу - высокую культуру». Закончил так:
«Меньше всего в этой заметке я хотел читать мораль. Морализирование скучно и бесплодно.
Повторять прописные истины о том, что употреблять матерные выражения нехорошо и что нужно стремиться к высокой культуре - только утомлять и раздражать читателя.
Цель написанного иная - побудить задуматься.
Матерная брань - далеко не безобидная штука».
Навлёк я публикацией этой на себя немало неприятного. Горком партии счёл, что в ней я Ковров очернил.
Вызвали на бюро горкома КПСС, потребовав объяснений.
Говорю: добрыми намерениями водило по бумаге перо.
Цитировал газету «Правда» про роль партийных органов в борьбе за высокую культуру во всех сферах жизни города.
- Вы пишете: ругаются кандидаты наук, - заметил первый секретарь ГК. - В Коврове 42 кандидата наук и один доктор. Скажите, кто из них матом ругается.
Я опешил. Никак не ожидал вопроса такого престранного.
Мой знакомый кандидат матерился, но не говорить же о том.
Какими словами меня «воспитывали», увы, уже не помню.
Обычное что-то типа: «некоторые позволяют себе», «недостойно», «пишут всякое», «надо сделать оргвыводы»…
Вывод сделал я: абсурдная бессмысленная власть.
Я указал на болезнь общественную. Мне ответили:
«Клеветник. Нет болезни такой».
Да ещё высмеяли.
Как пишут в романах и кино, «прошло тридцать пять лет».
Материться стали ещё больше, ещё циничней.
Но, если в нашу молодость, при девушках ругаться было нельзя, сегодня это табу снято.
Полная свобода слова - даже девы ещё перещеголяют парней.
Мат мужской привычен.
Мат от дам меня бьёт по «чувству прекрасного».
Из уст матерей, настоящих и будущих, грубая лексика льётся как нечто тухлое…