Неисчерпаемая фантазия
Источник - darchik.ru
На моё восьмилетие отец подарил мне фильмоскоп. Для молодых поколений сообщаю, что это такая железная коробка с объективом, отбрасывающая кадр на всю стену от вставленной плёнки, называемой - диафильмом.
К моей немалой досаде, диафильмов отец не подарил. Просматривать было нечего. Зато он дал целый ящик пустой (чистой) плёнки. (Только вырастив собственного сына, я понял, что он был прав.)
Первый раз я нарисовал на плёнке обычной шариковой ручкой маленькую рожицу. Со стены на меня уставилась огромная забавная харя. Нас было четверо друзей и фантазия наша, взаимоподогреваемая, была не исчерпаема. К обеду поток штучной живописи кончился, и пошли сериалы-комиксы. К вечеру наши сериалы стали цветными - кто-то сбегал за фломастерами, в ту пору большой диковинкой.
На следующий день родилась мультипликация - научились рисовать пофазно и протаскивать плёнку со скоростью.
Звук появился на третий день - друг Андрей притащил обшарпанный бобинный магнитофон.
К нам стали приходить на сеансы друзья друзей числом до двух десятков, сметая все эклеры, которые пекла моя мама. Знали бы вы, какой это кайф, когда широкая публика смеётся твоему творению, и ты это слышишь. На шестой день папина здоровенная коробка с несколькими сотнями пустых плёнок была исчерпана. И нам пришлось занялись чем-то другим.
Вспомнил я об этом только сегодня, посмотрев фильм про раннюю историю кинематографа. Оказывается, кино стало цветным ещё в конце позапрошлого века - только на студии Луи Лепренса двести девушек от рассвета до заката раскрашивали кадры чёрно-белых фильмов цветными кисточками. А потом публике приелось. От всей эпохи немого кино осталось, оказывается, не больше четверти фильмов, уцелевших случайно. От цветных той эпохи - единицы. От коробки из моего детства, увы, ничего. Кроме этой истории...
На моё восьмилетие отец подарил мне фильмоскоп. Для молодых поколений сообщаю, что это такая железная коробка с объективом, отбрасывающая кадр на всю стену от вставленной плёнки, называемой - диафильмом.
К моей немалой досаде, диафильмов отец не подарил. Просматривать было нечего. Зато он дал целый ящик пустой (чистой) плёнки. (Только вырастив собственного сына, я понял, что он был прав.)
Первый раз я нарисовал на плёнке обычной шариковой ручкой маленькую рожицу. Со стены на меня уставилась огромная забавная харя. Нас было четверо друзей и фантазия наша, взаимоподогреваемая, была не исчерпаема. К обеду поток штучной живописи кончился, и пошли сериалы-комиксы. К вечеру наши сериалы стали цветными - кто-то сбегал за фломастерами, в ту пору большой диковинкой.
На следующий день родилась мультипликация - научились рисовать пофазно и протаскивать плёнку со скоростью.
Звук появился на третий день - друг Андрей притащил обшарпанный бобинный магнитофон.
К нам стали приходить на сеансы друзья друзей числом до двух десятков, сметая все эклеры, которые пекла моя мама. Знали бы вы, какой это кайф, когда широкая публика смеётся твоему творению, и ты это слышишь. На шестой день папина здоровенная коробка с несколькими сотнями пустых плёнок была исчерпана. И нам пришлось занялись чем-то другим.
Вспомнил я об этом только сегодня, посмотрев фильм про раннюю историю кинематографа. Оказывается, кино стало цветным ещё в конце позапрошлого века - только на студии Луи Лепренса двести девушек от рассвета до заката раскрашивали кадры чёрно-белых фильмов цветными кисточками. А потом публике приелось. От всей эпохи немого кино осталось, оказывается, не больше четверти фильмов, уцелевших случайно. От цветных той эпохи - единицы. От коробки из моего детства, увы, ничего. Кроме этой истории...