Иерусалим. Шаббат
Все говорят - шаббат, шаббат. Ото всех слышала, а ни разу не видела.
Вообще, шаббат - это конец работы, Бог за шесть дней сотворил мир и человека и велел отдыхать на седьмой день (у евреев - это суббота) и радоваться.
Но что хорошо еврею, то русскому - смерть.
Только глупые и нерасчётливые руссотуристо могут рвануть в Иерусалим на два дня и выбрать этими днями - пятницу и субботу!
Мы без турфирмы, сами по себе катались из города в город. И в Иерусалиме рассчитывали на автобус и трамвай.
А тут такая засада - с пяти вечера перестал ходить весь городской транспорт - как хочешь, так и перемещайся.
- Разве шаббат не в субботу!?
- Он уже с пятницы, как только солнце начинается садиться, - пояснил Эрик, с которым мы списались по инету, что у него переночуем.
Тот автобус, что довёз нас до Эрика, был едва ли не последним. Но мы этого ещё не знали.
Выйдя из городского автобуса, мы неторопливо рассматривали, как едет на машине хасид - как в кино - с пейсами, на заднем сидении трое детишек - тоже с пейсами, и в открытое окно машины громокоговоритель орёт - шаббат, шаббат!
Вообще, я думала, что хасиды, они типа музейные персонажи, вот такие в больших чёрных шляпах и с пейсами - ну встретишь одного-другого и всё, и вдруг я вижу их всюду, везде - больших и маленьких... Я не ожидала. Я ещё на автовокзале от них прибалдела, ходят военные люди с автоматами, но без напряга, здесь вообще много военных с оружием, и хасиды... Но они совсем не страшные, один даже предложил мне два шекеля, увидев, что я не могу зайти в платный туалет и сижу возле него на рюкзаке, раздумывая как мне дальше жить. Народ очень доброжелательный и энергетически другой, чем в Питере, открытый очень, без барьеров, спросишь чего - сразу все кинутся к тебе.
Эрик жил на улице Алият-ха-ноар. Рамот - религиозный район, здесь уютно и много цветов. Но как же далеко до центра!
Бросили рюкзаки и сразу хотим в старый город.
Эрик учит:
- Идите по Голде Мейер с поднятой рукой. И не опускайте руку, пока кто-то не остановится, и денег не давайте! Не вы виноваты, что шаббат. Просите - ир аттика - старый город.
Иду по Голде Мейер, подняв руку.
- А чего глаза зажмуриваешь?
- Стыдно.
- Эрик сказал, что стыдно им, что туристы страдают.
Один совестливый еврей, и правда, остановился, немного нас подкинул, но не до старого города. А только на пару улиц вперёд.
- Мне надоело идти с поднятой рукой!
Голосую такси.
- Ир аттика?
Начинаю торговаться на шекели. У меня фурункул на носу вскочил - нос увеличился ровно в два раза, я стала похожа на еврейку, расчитываю на своё обаяние, но нифига.
Иерусалим дороже Москвы по ценам офигенно. После Израиля Москва показалась мне самым дешевым городом в мире.
Но потом нам всё же повезло. Остановился таксист, у которого на переднем сидении уже сидела бабулька, она вдруг заговорила на русском.
- Меня везёт мой друг араб, это врут, что мы ругаемся тут - арабы и евреи, а мы дружим.
Араб улыбчиво кивает.
Из Рамота в синагогу бабулька ездит за 60 шекелей (умножьте на 15 - будет в рублях), и нас прихватила бесплатно.
- Спасибо.
- Вы евреи?
- Нет, мы просто хотели город посмотреть.
- Откуда?
- Петербург.
- А я сама из Ленинграда, но уже двадцать лет здесь. А дочка осталась в Сестрорецке, боится ко мне в гости ехать, говорит, террористы. Ну и где они? - бабулька поглядела на меня. - Вы не ужинали? Возьмите 20 шекелей. Купите себе что-нибудь. А то давайте с нами в синагогу чаю выпить?
- Нет уж, спасибо, лучше вы к нам, в Ленинград, - я тихо прибрала шекели в карман. Следуя совету Эрика, что за шаббат все перед нами виноваты - и надо не стесняться.
Шаббат мы смотрели у стены плача. Это синагога под открытым небом.
Она поделена решеткой на мужскую и женскую половины.
Мужики молятся у стены, часть, взявшись за руки, водят хоровод, другие, вставши в круг, поют и хлопают, выкрикивают что-то.
Энергия выплёскивается с невероятной силой. И с женской стороны стены плача тоже, но молчаливо - женщины сидят, читают Тору, другие записочки суют в стену, руки на стену кладут.
На стене два белых голубя сидят, невесомые кусты повисли, и почему-то веришь этой древней стене, что тебя тут услышат. Я тоже сунула записочку между камнями, на всякий случай... Ну такие мы русские, верим во всё и всем молимся на всякий случай.
Энергетика у стены плача огромная, меня там расколбасило очень быстро, на площади перед стеной танцует молодёжь - типа хоровод, все поют чего-то, веселятся.
- Шабат! - ругаются хасиды на тех, кто пытается достать фотоаппарат.
Нормальные люди перед подходом к стене руки моют в фонтанчике, я помыла после стены.
И от стены пятиться надо, когда отходишь. А я, конечно, повернулась к стене задом.
Впрочем, эти тонкости мало кто из туристов не знает. Но никто за них не шпыняет.
Уйти от стены заставил холод.
В Иерусалиме резко холодает вечером, сырость. Ветер.
- Почему в Иерусалиме холоднее, чем в Эйлате?
- Тут мертвецов много, от них холодом веет.
Продрогшие, идём искать такси. Арабы зарабатывают на шаббате. У них-то не шаббат.
- Мда, самый дорогой город России - оазис дешёвых цен на фоне Иерусалима.
Блин, вот что меняя поразило! Шаверма в Иерусалиме на автовокзале стоила 36 шекелей - 540 рублей. А в Москве и Питере шаверма 130! И вкуснее.
- Наша не такая пресная.
- А Эрик уверяет, что иерусалимская шаурма вкуснее.
Арабы набивают в шаверму кратошку фри и ещё много чего, шаверма огромная, как бейсбольная бита. Можно сутки с ней ходить по городу. И откусывать понемногу.
Вечером у Эрика спрашиваю:
- И в интернете соблюдается шаббат?
Как пропал у нас инет с пятницы, так до субботы вечера мы его и не видели. Хотя Эрик гарантировал нам сеть, но шаббат он такой шаббат. Над ним ничто не властно.
Эрик - буддист и шаман, в подвале своего дома устраивает концерт тибетских чаш, но об этом позже...
Вообще, шаббат - это конец работы, Бог за шесть дней сотворил мир и человека и велел отдыхать на седьмой день (у евреев - это суббота) и радоваться.
Но что хорошо еврею, то русскому - смерть.
Только глупые и нерасчётливые руссотуристо могут рвануть в Иерусалим на два дня и выбрать этими днями - пятницу и субботу!
Мы без турфирмы, сами по себе катались из города в город. И в Иерусалиме рассчитывали на автобус и трамвай.
А тут такая засада - с пяти вечера перестал ходить весь городской транспорт - как хочешь, так и перемещайся.
- Разве шаббат не в субботу!?
- Он уже с пятницы, как только солнце начинается садиться, - пояснил Эрик, с которым мы списались по инету, что у него переночуем.
Тот автобус, что довёз нас до Эрика, был едва ли не последним. Но мы этого ещё не знали.
Выйдя из городского автобуса, мы неторопливо рассматривали, как едет на машине хасид - как в кино - с пейсами, на заднем сидении трое детишек - тоже с пейсами, и в открытое окно машины громокоговоритель орёт - шаббат, шаббат!
Вообще, я думала, что хасиды, они типа музейные персонажи, вот такие в больших чёрных шляпах и с пейсами - ну встретишь одного-другого и всё, и вдруг я вижу их всюду, везде - больших и маленьких... Я не ожидала. Я ещё на автовокзале от них прибалдела, ходят военные люди с автоматами, но без напряга, здесь вообще много военных с оружием, и хасиды... Но они совсем не страшные, один даже предложил мне два шекеля, увидев, что я не могу зайти в платный туалет и сижу возле него на рюкзаке, раздумывая как мне дальше жить. Народ очень доброжелательный и энергетически другой, чем в Питере, открытый очень, без барьеров, спросишь чего - сразу все кинутся к тебе.
Эрик жил на улице Алият-ха-ноар. Рамот - религиозный район, здесь уютно и много цветов. Но как же далеко до центра!
Бросили рюкзаки и сразу хотим в старый город.
Эрик учит:
- Идите по Голде Мейер с поднятой рукой. И не опускайте руку, пока кто-то не остановится, и денег не давайте! Не вы виноваты, что шаббат. Просите - ир аттика - старый город.
Иду по Голде Мейер, подняв руку.
- А чего глаза зажмуриваешь?
- Стыдно.
- Эрик сказал, что стыдно им, что туристы страдают.
Один совестливый еврей, и правда, остановился, немного нас подкинул, но не до старого города. А только на пару улиц вперёд.
- Мне надоело идти с поднятой рукой!
Голосую такси.
- Ир аттика?
Начинаю торговаться на шекели. У меня фурункул на носу вскочил - нос увеличился ровно в два раза, я стала похожа на еврейку, расчитываю на своё обаяние, но нифига.
Иерусалим дороже Москвы по ценам офигенно. После Израиля Москва показалась мне самым дешевым городом в мире.
Но потом нам всё же повезло. Остановился таксист, у которого на переднем сидении уже сидела бабулька, она вдруг заговорила на русском.
- Меня везёт мой друг араб, это врут, что мы ругаемся тут - арабы и евреи, а мы дружим.
Араб улыбчиво кивает.
Из Рамота в синагогу бабулька ездит за 60 шекелей (умножьте на 15 - будет в рублях), и нас прихватила бесплатно.
- Спасибо.
- Вы евреи?
- Нет, мы просто хотели город посмотреть.
- Откуда?
- Петербург.
- А я сама из Ленинграда, но уже двадцать лет здесь. А дочка осталась в Сестрорецке, боится ко мне в гости ехать, говорит, террористы. Ну и где они? - бабулька поглядела на меня. - Вы не ужинали? Возьмите 20 шекелей. Купите себе что-нибудь. А то давайте с нами в синагогу чаю выпить?
- Нет уж, спасибо, лучше вы к нам, в Ленинград, - я тихо прибрала шекели в карман. Следуя совету Эрика, что за шаббат все перед нами виноваты - и надо не стесняться.
Шаббат мы смотрели у стены плача. Это синагога под открытым небом.
Она поделена решеткой на мужскую и женскую половины.
Мужики молятся у стены, часть, взявшись за руки, водят хоровод, другие, вставши в круг, поют и хлопают, выкрикивают что-то.
Энергия выплёскивается с невероятной силой. И с женской стороны стены плача тоже, но молчаливо - женщины сидят, читают Тору, другие записочки суют в стену, руки на стену кладут.
На стене два белых голубя сидят, невесомые кусты повисли, и почему-то веришь этой древней стене, что тебя тут услышат. Я тоже сунула записочку между камнями, на всякий случай... Ну такие мы русские, верим во всё и всем молимся на всякий случай.
Энергетика у стены плача огромная, меня там расколбасило очень быстро, на площади перед стеной танцует молодёжь - типа хоровод, все поют чего-то, веселятся.
- Шабат! - ругаются хасиды на тех, кто пытается достать фотоаппарат.
Нормальные люди перед подходом к стене руки моют в фонтанчике, я помыла после стены.
И от стены пятиться надо, когда отходишь. А я, конечно, повернулась к стене задом.
Впрочем, эти тонкости мало кто из туристов не знает. Но никто за них не шпыняет.
Уйти от стены заставил холод.
В Иерусалиме резко холодает вечером, сырость. Ветер.
- Почему в Иерусалиме холоднее, чем в Эйлате?
- Тут мертвецов много, от них холодом веет.
Продрогшие, идём искать такси. Арабы зарабатывают на шаббате. У них-то не шаббат.
- Мда, самый дорогой город России - оазис дешёвых цен на фоне Иерусалима.
Блин, вот что меняя поразило! Шаверма в Иерусалиме на автовокзале стоила 36 шекелей - 540 рублей. А в Москве и Питере шаверма 130! И вкуснее.
- Наша не такая пресная.
- А Эрик уверяет, что иерусалимская шаурма вкуснее.
Арабы набивают в шаверму кратошку фри и ещё много чего, шаверма огромная, как бейсбольная бита. Можно сутки с ней ходить по городу. И откусывать понемногу.
Вечером у Эрика спрашиваю:
- И в интернете соблюдается шаббат?
Как пропал у нас инет с пятницы, так до субботы вечера мы его и не видели. Хотя Эрик гарантировал нам сеть, но шаббат он такой шаббат. Над ним ничто не властно.
Эрик - буддист и шаман, в подвале своего дома устраивает концерт тибетских чаш, но об этом позже...