(no subject)
В нашем колхозе творится странное. Все чаще и чаще мне кажется, что я попадаю в какие-то междумирные пространства, никак не связанные со здравым смыслом и зерном рациональности.
Восемь утра, пустырь, болото, грачи. Унылые девятиэтажки, двор. Дети. Два мальчика, бодрым дискантом, и девочка, во всю ширь детских легких, на грани ультразвука - зовут дружным хором, чеканя слога... "хуету". Вот так на всю разливанную болотную ширь навстречу утреннему солнцу, по слогам: "ХУ-Е-ТА". Звучно, жизнеутверждающе, стройно. Эхо множит призывы...
Звали они ее минуты три, не меньше. Хуета не откликалась. Взрослые напряженно вслушивались, выставив в окна сонные лица - молча. И это было начало самого обыкновенного предосеннего дня.
Восемь утра, пустырь, болото, грачи. Унылые девятиэтажки, двор. Дети. Два мальчика, бодрым дискантом, и девочка, во всю ширь детских легких, на грани ультразвука - зовут дружным хором, чеканя слога... "хуету". Вот так на всю разливанную болотную ширь навстречу утреннему солнцу, по слогам: "ХУ-Е-ТА". Звучно, жизнеутверждающе, стройно. Эхо множит призывы...
Звали они ее минуты три, не меньше. Хуета не откликалась. Взрослые напряженно вслушивались, выставив в окна сонные лица - молча. И это было начало самого обыкновенного предосеннего дня.