Рефлексиюшка.
Как странно, иногда не можешь отделаться от ощущения вторичности собственной жизни. Вот даже сейчас я пишу лишь благодаря неполноценному человеку… Что это - нежелание мыслить самостоятельно или исключительная прозрачность собственной жизни…
Что такое мания величия - тяжелое осложнение после комплекса неполноценности… Видать, деточка, ты здоров как баобаб.
Это как параллельная реальность. Я боюсь смерти, потому что обязана жить, потому что сама обязала себя к этому. (Ха, думаю о грамматической верности - как ничтожно.) Мне очень нужно жить. Морской монстр такой красивый. А ведь еще столько чудовищ предстоит сделать. Верка возмущается: «почему твои монстры такие красивые?» Потому что они - мои монстры. К тому же еще ни разу не видела, чтобы хоть кто-нибудь сделал красивую куклу мужского пола. Девчонок красивых делают пачками. А мужики все какие-то «характерные». Хотя вру, белый клоун Томико Такахиси красивый. Красота. Красота - это Бог. Она во всем. Мои монстры не правильные, их красота искажена. Должна быть искажена попытками эстетизации реальности. Это слабость. Мне нужна трансгрессия этой слабости. Я не ищу красоты в уродливом, потому что когда нахожу ее, уродливость исчезает, преобразованная моим восприятием. Все начинается с абсурда. «Какая страшненькая девочка у тебя получается», говорит мама, глядя на заготовку для морского монстра. «Это мальчик, мама.» Когда заготовка закончена. «Боже мой, какой красивый», «я влюбилась», «монстры такими красивыми не бывают» и т.д. - мама, сестра, Верка… Сейчас страшненькая девочка стала красивым мальчиком, а скоро красивый мальчик станет морским монстром. И вам, девочки, снова станет страшно. Главное не угробить идею. А тут я мастер - иногда страстно хочется испоганить красивое творение рук человеческих… в особенности своих. Кстати о руках - руки для монстра почти закончены.
Небелый цвет невыразимо прекрасен - кто придумал такое шикарное название для этой краски…
Что такое мания величия - тяжелое осложнение после комплекса неполноценности… Видать, деточка, ты здоров как баобаб.
Это как параллельная реальность. Я боюсь смерти, потому что обязана жить, потому что сама обязала себя к этому. (Ха, думаю о грамматической верности - как ничтожно.) Мне очень нужно жить. Морской монстр такой красивый. А ведь еще столько чудовищ предстоит сделать. Верка возмущается: «почему твои монстры такие красивые?» Потому что они - мои монстры. К тому же еще ни разу не видела, чтобы хоть кто-нибудь сделал красивую куклу мужского пола. Девчонок красивых делают пачками. А мужики все какие-то «характерные». Хотя вру, белый клоун Томико Такахиси красивый. Красота. Красота - это Бог. Она во всем. Мои монстры не правильные, их красота искажена. Должна быть искажена попытками эстетизации реальности. Это слабость. Мне нужна трансгрессия этой слабости. Я не ищу красоты в уродливом, потому что когда нахожу ее, уродливость исчезает, преобразованная моим восприятием. Все начинается с абсурда. «Какая страшненькая девочка у тебя получается», говорит мама, глядя на заготовку для морского монстра. «Это мальчик, мама.» Когда заготовка закончена. «Боже мой, какой красивый», «я влюбилась», «монстры такими красивыми не бывают» и т.д. - мама, сестра, Верка… Сейчас страшненькая девочка стала красивым мальчиком, а скоро красивый мальчик станет морским монстром. И вам, девочки, снова станет страшно. Главное не угробить идею. А тут я мастер - иногда страстно хочется испоганить красивое творение рук человеческих… в особенности своих. Кстати о руках - руки для монстра почти закончены.
Небелый цвет невыразимо прекрасен - кто придумал такое шикарное название для этой краски…