«Ж» - Жизнь. Пешеход против электрички. Умный против сильного. 16+.
В этой заметке, друзья, речь пойдет не о высоких материях вроде жизни, посвященной железной дороге. Все гораздо проще и приземленнее. Мы с вам поговорим о том, как, находясь вблизи железной дороги, свою жизнь просто сохранить.
Пару недель назад у нас, в Питере, разгорелась жаркая дискуссия по поводу пешеходного перехода вблизи платформы "Яхтенная", в створе улицы Туристской. С начала этого года там - несколько смертей. Очевидно, что при проектировании района допущена ошибка - безопасный переход не предусмотрен. Те, кто в теме, говорят: "смотрите по сторонам, и все будет хорошо". Сторонние наблюдатели предлагают ограничить скорость электричек в этом месте чуть ли не до полной остановки (жизнь человеческая - бесценна, но, тем не менее, желающим могу дать входные данные для расчета убытков, которые понесет РЖД). Циники - в своем стиле: "естественный отбор". Ну этим - Бог судья...
Замечательная наша интернет-газета "Фонтанка" опубликовала материал на эту тему, акцент в котором сделан на личностях погибших - какими замечательными людьми они были и какие планы на жизнь строили. При всем уважении к "Фонтанке" - а смерть негодяя в подобных условиях - не трагедия? Издание подводит читателя к мысли, что виновна во всем железная дорога. Та самая, которая установила там световую и звуковую сигнализацию и поставила зигзагообразное ограждение, исключающее прямой выход на пути по невнимательности (тем, кто заподозрит меня в страсти к РЖД, посоветую почитать предыдущие записи в этом журнале).
К сожалению, в нынешнее время мы привыкли, что нам вокруг все должны - должен улыбнуться и поздороваться кассир в супермаркете, должны уступить дорогу на пешеходном переходе - и вот мы уже шагаем на проезжую часть, не глядя по сторонам. Но электричка-то в этот стереотип не вписывается - она нам ничего не должна. Не вдаваясь более в дискуссию, предлагаю вам текст о том, как лишение человека жизни (языком уголовного права - "причинение смерти") выглядит из кабины машиниста. Опыт - мой личный.
«Не перебегайте дорогу перед близко идущим поездом, берегите свою жизнь! Помните, поезд мгновенно остановить невозможно» - наверняка каждый из нас хоть раз в жизни, да слышал эту фразу из хрипящих-шипящих динамиков в электричках. Давайте попробуем разобраться, насколько соответствует истине предупреждение.
Каждому из нас кажется, что если какая-то неприятность и случится, то уж точно не с нами, верно? Тогда кто же те, кто все же оказывается между рельсошпальной решеткой и поездом? Ответ, как ни удивительно, банален: те, кто не удосуживается повернуть голову налево-направо, выходя на железнодорожные пути. Посудите сами: поезд из-за угла не вывернет, неожиданный маневр не выкинет. Едет себе по рельсам, да еще и свистит периодически, а еще и днем и ночью прожектором светит.
Больше всего народа попадает под электрички. Именно на них мне довелось отработать машинистом большую часть жизни. Чуть меньше - под грузовые: уж больно они страшны и грохотучи. Под пассажирские - бывает, но не часто. Тут объяснение простое - от быстро несущегося поезда непроизвольно хочется оказаться подальше. Электричка же - своя, родная. В ней можно подержать двери руками, можно дернуть стоп-кран и за это ничего не будет. Своя настолько, что бояться ее - вовсе необязательно.
«Удар, свисток, торможение» - это из черного юмора машинистов относительно последовательности действий при наезде. Черный этот юмор - не что иное, как защитная реакция организма от осознания отправки на тот свет очередной души.
Места подачи свистков прописаны в инструкциях. Кое-где знаки специальные стоят. Часть машинистов ногу с педали свистка не убирает, часть - свистит только по необходимости. Как показывает практика, трупов они изготавливают примерно поровну. Значит, дело в чем-то другом?
… Начало двухтысячных, станция Детское Село, утро. Возвращаемся из Оредежа. Мне выпало исполнять обязанности помощника машиниста, иной раз такое бывает. Машинист попался на редкость «свистлявый». Перед платформой - переезд и там же переход. Едем, свистим. Слева направо идет девушка, совсем молоденькая. Судя по походке, электричку замечать она категорически не желает. Экстренное торможение. Удар. Электричка остановилась, лишь чуть-чуть не доехав до знака «Остановка первого вагона». Пока машинист докладывал дежурной по станции о происшествии, я уже умчался смотреть на результат. Пострадавшая - в трех вагонах (60 метров) от того места, где мы ее сшибли. Все это расстояние ее катило-крутило под вагонами. Прикатило - в виде мешка с костями. Так как наезд произошел на многолюдном переходе, то тут же образовалась толпа зевак. Девушка - под тяговым двигателем. Залезаю под вагон, тяну на себя. Надо как-то разогнать толпу, а то еще скорую придется вызывать особо чувствительным. Кричу из-под вагона: «Чего смотрите, залезайте помогать!». Результат достигнут, зевак - как корова языком слизнула. Один милиционер молоденький остался - вроде как погоны не позволяют ретироваться, хоть он и не на службе. Вытаскиваю тело (а как вы думали? - со скорости 80 можно живым остаться?) головой на себя, лицом вниз. В какой-то момент мелькнуло лицо - совсем ребенок, лет пятнадцать. Чуть приподнимаю ее за пояс джинсов, чтобы перетащить через рельс и подать добровольному помощнику.
Подал тело милиционеру, он потянул его на себя, а я собирался закончить процесс, взяв тело за ноги. Когда они показались из-под двигателя, я уже почти держался руками за джинсики. Тяну - и руки разжались сами: ноги обрублены по щиколотки, а на меня смотрят обломанные косточки. Ступни, надо понимать, остались на переезде - нагонять страх на других пешеходов. С горем пополам вытащили мы бедолагу из-под вагона, уложили в междупутье. Вернулся в кабину, поехали дальше.
Страшно? Очень. Вы, наверное, подумали, что после такого случая машинист на неделю уйдет в запой или использует иной способ прихождения в чувство? Как бы ни так. После прибытия с этим поездом у нас был еще один, и только после него мы с машинистом смогли помянуть душу бестолковую. На следующий день - на работу по графику.
Не все так спокойно могут общаться с трупами. Был как-то у меня один помощник, Валера. Пнули мы с Валерой бомжика, прикорнувшего на полушпалках (выступающих наружу от рельсов частях шпал). Дело было в кривой между Антропшино и Павловском, там, где отходит ветка на Новолисино. Экстренное торможение судьбе несчастного помогло мало: улетел он от нашего пинка под откос. Работая машинистом, я всегда ходил в таких случаях вместе с помощником. Пришли, ищем. Трава с человеческий рост, ничего не видно. Думаю, походим немножко, не найдем - пусть милиция с собаками ищет. А дело все в том, что если человек жив, его нужно забирать с собой и вызывать скорую на ближайшую станцию. Ну и конечно же, оставить на перегоне еще живого, которому можно помочь, не хочет никто. Ищем. В какой-то момент на нашего бомжика я чуть не наступил. Лежит, глазеет в небо немигающим взглядом. Пульс, сонная артерия, глаза - ну наш человек, готов! Тем не менее, учитывая отсутствие явной расчлененки, решаю попросить помощника добежать до хвостовой кабины и спросить по трансляции, нет ли среди пассажиров медиков. В какой-то момент понимаю, что разговариваю с пустотой. Оборачиваюсь - а Валера мой пятками по щебенке уже на самом верху насыпи гребет. Кричу снизу, куда намылился-то? «Я не могу на покойника смотреть, я их боюсь, он мне потом ночью присниться может». Валера после этого случая работал у нас недолго, а я в схожих обстоятельствах стал запоминать номер опоры контактной сети, возле которой произошло несчастье.
Вот это место. С той лишь разницей, что тогда светло было.
Другой трупобоязненный помощник попался мне, когда я уже работал инженером в Финляндском депо, а по выходным приходил водить электрички. Был я тогда, наверное, единственным на сети дорог машинистом электропоезда по совместительству. Платформа «69 км.», Приозерский ход. Все так же, как и в предыдущем случае: небольшая кривая, на полушпалках сидит клиент. Ну экстренное торможение, как вы поняли, мгновенного эффекта не дает, да и не должно: дело в том, что максимальное нажатие колодок на колеса ограничено коэффициентом сцепления колеса с рельсом. Сделать нажатие больше можно, но даст это стопроцентный юз с резким снижением тормозного эффекта. Удар. Помощник взмолился: «А можно ты один сходишь, я их боюсь?». Да ради бога. Тропинка рядом с полотном в том месте чуть ниже рельсов, чувствую, если придется грузить, одному мне его не закинуть, высоко. Оставляю помощника в кабине записывать свидетелей подачи звукового сигнала, а сам иду по вагонам на хвост, чтобы в последнем вагоне взять пару мужиков в помощь. Мужики нашлись быстро, через хвост спускаемся вниз. А клиента-то и нет! Мужики на меня смотрят - «А где? Ты ничего не напутал?». Да я и сам в непонятках. Вдруг - появляется наш труп. Выходит из кустов, и с дичайшими матюгами идет в нашу сторону. Подхожу, говорю, давай, мол, мужик, в электричку, раз уж угораздило тебя живым остаться. Смотрит он на меня осоловевшим взглядом, облагороженным добрым литровичем огненной воды. «Какая электричка? Не был я ни под какой электричкой! Кто вы такие, идите отсюда!». А у самого - череп перекошенный. Не кожа, не волосы, именно череп. Конкретно так на сторону свернутый. И огненной водой за версту разит. Мужики ничего не понимают - я им про возможно раненного говорил, а тут - вполне прямостоящий стоит. Говорят - «А точно он-то? А может, и не было ничего?» Ну да, конечно, ничего не было, все мне приснилось.
Поднялись мы с мужиками на хвост, они - на свои места сели, я - по вагонам в голову пошел. Прихожу, помощник спрашивает: «Ну что, труп?» - «Ага, - отвечаю. - Труп. Вон он по тропинке идет, в зеркало смотри!». О дальнейшей судьбе этого трупа мне точно ничего не известно, но вроде инженер по этому ходу говорил, что свалился он недалеко от платформы, скорая увезла в больницу, где он и помер.
Ладно, не буду больше о трупах. Давайте об активной безопасности. Как вы поняли, те, кто сидит в кабине, все от них зависящее для предотвращения наездов делают. Увы, предотвратить наезд, когда бедолага оказался на пути поезда в непосредственной близости, технически невозможно. Поэтому надо подумать о том, как не допустить потенциальных покойников на железную дорогу. К слову: обращали внимание, находясь в последнем вагоне электрички, что встречные поезда, подъезжая головой к хвостовому вагону, подают свисток? Знаете, зачем? Чтобы предупредить о своем приближении тех, кто может вне всяких переходов появиться на пути, выйдя из-за вашей электрички. Даже городские трамваи в этом случае не звонят тем, кто обходит другой трамвай сзади.
На железной дороге, вдруг кто не в курсе, управленческими решениями на результат делается мало. В основном - на отчетность и снятие с себя ответственности. Вот в какой-то момент по всем станциям понавесили динамиков, из которых при приближении поезда ко входному сигналу в четном направлении раздаются четыре коротких гудка, в нечетном - один длинный. Совсем недавно слышал я эти гудки по станции Витебская-Товарная. Значит, живо изобретение. Населению эти гудки ни о чем не говорят, сами железнодорожники и так головами по сторонам вертят, а вот местных жителей вплотную подступающих к железке кварталов Павловска, Пушкина и им подобных можно только пожалеть, особенно по ночам. Хотя, помните байку про повышение рождаемости в одном отдельно взятом городке? Местные власти городка, в котором один-единственный завод, на котором работает большинство населения, никак не могли понять, почему показатель рождаемости резко и стабильно поднялся вверх. Все передумали - ничего не подтверждается. И тут их осенило: год назад железная дорога изменила расписание утреннего поезда, пустив его на двадцать минут раньше. Поезд, проходя по станции, подавал свистки. Вставать на завод - рано, снова ложиться - бессмысленно.
Довелось мне посмотреть, как обстоят дела с безопасностью и на Выборгском ходу, где носятся Аллегро и Ласточки. В помещении дежурной по станции стоит компьютер, который сам, по расписанию, выдает сообщения на динамики: «Внимание! Отойдите от края платформы! Из Бусловской (из Санкт-Петербурга) приближается скоростной поезд». То же самое происходит и на платформах, расположенных на перегонах. Сообщения начинают передаваться с небольшим интервалом за пятнадцать (!!!) минут до прохода поезда. Любой психолог скажет, что стабильный раздражитель через какое-то время перестает действовать и воспринимается, как константа окружающего мира. Результат передачи таких сообщений один - никто на них не обращает внимания, а по сторонам начинают смотреть тогда, когда дежурная вручную по громкоговорящей связи предупредит о приближающемся поезде. На платформах, расположенных на перегонах, дежурных нет.
Еще хуже, когда на станции, например, в Зеленогорске, в одно время оказываются скоростные поезда разных направлений. Наш компьютер отрабатывает то, что ему поручил разработчик: вещает. Сделав одно объявление, бездушная машина тут же начинает делать другое, а там пришло время первое повторять. Бедные пассажиры, ожидающие электрички, готовы заткнуть уши.
Это не все! Ласточки на Выборг следуют со скоростью свыше 141 км/час, и поэтому относятся к скоростным поездам. По Зеленогорску и Рощино у них есть остановки: подъезжают к платформе и отъезжают от нее они в режиме обычных электричек, и опасности, больше чем электрички, не представляют. Отменить вещание о проследовании их по этим двум станциям не позволяет религия: скоростное же движение!
Думаете, все? Как бы ни так. Есть же еще компания - пригородный перевозчик. У нее - свои цели и задачи. Часть из них достигается тем же вещанием по станциям. Беда в том, что вещают разные компьютеры, которые о существовании друг друга не догадываются. Вот и получается, что довольно часто объявления накладываются одно на другое. О том, что никто ничего не разберет в этой какофонии - даже и вспоминать не стоит, это само собой. Главное, все мероприятия выполнены, все галочки стоят. Если приходится долго стоять в Зеленогорске на 3 или 4 пути, прямо напротив вокзала, иной раз голова кругом идет от этих звуков. И на пассажира, и на потенциального перебегальщика путей всем, как водится, наплевать. Ну и на местных жителей, естественно.
Итак, каков же вывод? Он весьма прост: выходя на железную дорогу, позаботьтесь о своей безопасности сами, всего лишь глянув по сторонам. Надеяться, что поезд остановится мгновенно - наивно, и вы теперь знаете, почему. Мериться силой с этим поездом - тоже не самое умное решение. Глядишь, на пару-тройку стаканов, поднятых машинистами за упокой, станет меньше.
P.S. Страшные фотографии в тексте? На самом деле - вовсе нет. Все они сняты из хвостовой кабины - поезд удаляется от той картинки, что вы видите. А вот следующие две картинки - это реальные трагедии. Одна - из хвостовой кабины, вторая - с просторов Интернета. Слабонервным - не открывать.
Та же Яхтенная, только в другую сторону.
Кирпичный Завод. Надеялся проскочить? Мотоцикл так и остался заведенным.
Пару недель назад у нас, в Питере, разгорелась жаркая дискуссия по поводу пешеходного перехода вблизи платформы "Яхтенная", в створе улицы Туристской. С начала этого года там - несколько смертей. Очевидно, что при проектировании района допущена ошибка - безопасный переход не предусмотрен. Те, кто в теме, говорят: "смотрите по сторонам, и все будет хорошо". Сторонние наблюдатели предлагают ограничить скорость электричек в этом месте чуть ли не до полной остановки (жизнь человеческая - бесценна, но, тем не менее, желающим могу дать входные данные для расчета убытков, которые понесет РЖД). Циники - в своем стиле: "естественный отбор". Ну этим - Бог судья...
Замечательная наша интернет-газета "Фонтанка" опубликовала материал на эту тему, акцент в котором сделан на личностях погибших - какими замечательными людьми они были и какие планы на жизнь строили. При всем уважении к "Фонтанке" - а смерть негодяя в подобных условиях - не трагедия? Издание подводит читателя к мысли, что виновна во всем железная дорога. Та самая, которая установила там световую и звуковую сигнализацию и поставила зигзагообразное ограждение, исключающее прямой выход на пути по невнимательности (тем, кто заподозрит меня в страсти к РЖД, посоветую почитать предыдущие записи в этом журнале).
К сожалению, в нынешнее время мы привыкли, что нам вокруг все должны - должен улыбнуться и поздороваться кассир в супермаркете, должны уступить дорогу на пешеходном переходе - и вот мы уже шагаем на проезжую часть, не глядя по сторонам. Но электричка-то в этот стереотип не вписывается - она нам ничего не должна. Не вдаваясь более в дискуссию, предлагаю вам текст о том, как лишение человека жизни (языком уголовного права - "причинение смерти") выглядит из кабины машиниста. Опыт - мой личный.
«Не перебегайте дорогу перед близко идущим поездом, берегите свою жизнь! Помните, поезд мгновенно остановить невозможно» - наверняка каждый из нас хоть раз в жизни, да слышал эту фразу из хрипящих-шипящих динамиков в электричках. Давайте попробуем разобраться, насколько соответствует истине предупреждение.
Каждому из нас кажется, что если какая-то неприятность и случится, то уж точно не с нами, верно? Тогда кто же те, кто все же оказывается между рельсошпальной решеткой и поездом? Ответ, как ни удивительно, банален: те, кто не удосуживается повернуть голову налево-направо, выходя на железнодорожные пути. Посудите сами: поезд из-за угла не вывернет, неожиданный маневр не выкинет. Едет себе по рельсам, да еще и свистит периодически, а еще и днем и ночью прожектором светит.
Больше всего народа попадает под электрички. Именно на них мне довелось отработать машинистом большую часть жизни. Чуть меньше - под грузовые: уж больно они страшны и грохотучи. Под пассажирские - бывает, но не часто. Тут объяснение простое - от быстро несущегося поезда непроизвольно хочется оказаться подальше. Электричка же - своя, родная. В ней можно подержать двери руками, можно дернуть стоп-кран и за это ничего не будет. Своя настолько, что бояться ее - вовсе необязательно.
«Удар, свисток, торможение» - это из черного юмора машинистов относительно последовательности действий при наезде. Черный этот юмор - не что иное, как защитная реакция организма от осознания отправки на тот свет очередной души.
Места подачи свистков прописаны в инструкциях. Кое-где знаки специальные стоят. Часть машинистов ногу с педали свистка не убирает, часть - свистит только по необходимости. Как показывает практика, трупов они изготавливают примерно поровну. Значит, дело в чем-то другом?
… Начало двухтысячных, станция Детское Село, утро. Возвращаемся из Оредежа. Мне выпало исполнять обязанности помощника машиниста, иной раз такое бывает. Машинист попался на редкость «свистлявый». Перед платформой - переезд и там же переход. Едем, свистим. Слева направо идет девушка, совсем молоденькая. Судя по походке, электричку замечать она категорически не желает. Экстренное торможение. Удар. Электричка остановилась, лишь чуть-чуть не доехав до знака «Остановка первого вагона». Пока машинист докладывал дежурной по станции о происшествии, я уже умчался смотреть на результат. Пострадавшая - в трех вагонах (60 метров) от того места, где мы ее сшибли. Все это расстояние ее катило-крутило под вагонами. Прикатило - в виде мешка с костями. Так как наезд произошел на многолюдном переходе, то тут же образовалась толпа зевак. Девушка - под тяговым двигателем. Залезаю под вагон, тяну на себя. Надо как-то разогнать толпу, а то еще скорую придется вызывать особо чувствительным. Кричу из-под вагона: «Чего смотрите, залезайте помогать!». Результат достигнут, зевак - как корова языком слизнула. Один милиционер молоденький остался - вроде как погоны не позволяют ретироваться, хоть он и не на службе. Вытаскиваю тело (а как вы думали? - со скорости 80 можно живым остаться?) головой на себя, лицом вниз. В какой-то момент мелькнуло лицо - совсем ребенок, лет пятнадцать. Чуть приподнимаю ее за пояс джинсов, чтобы перетащить через рельс и подать добровольному помощнику.
Подал тело милиционеру, он потянул его на себя, а я собирался закончить процесс, взяв тело за ноги. Когда они показались из-под двигателя, я уже почти держался руками за джинсики. Тяну - и руки разжались сами: ноги обрублены по щиколотки, а на меня смотрят обломанные косточки. Ступни, надо понимать, остались на переезде - нагонять страх на других пешеходов. С горем пополам вытащили мы бедолагу из-под вагона, уложили в междупутье. Вернулся в кабину, поехали дальше.
Страшно? Очень. Вы, наверное, подумали, что после такого случая машинист на неделю уйдет в запой или использует иной способ прихождения в чувство? Как бы ни так. После прибытия с этим поездом у нас был еще один, и только после него мы с машинистом смогли помянуть душу бестолковую. На следующий день - на работу по графику.
Не все так спокойно могут общаться с трупами. Был как-то у меня один помощник, Валера. Пнули мы с Валерой бомжика, прикорнувшего на полушпалках (выступающих наружу от рельсов частях шпал). Дело было в кривой между Антропшино и Павловском, там, где отходит ветка на Новолисино. Экстренное торможение судьбе несчастного помогло мало: улетел он от нашего пинка под откос. Работая машинистом, я всегда ходил в таких случаях вместе с помощником. Пришли, ищем. Трава с человеческий рост, ничего не видно. Думаю, походим немножко, не найдем - пусть милиция с собаками ищет. А дело все в том, что если человек жив, его нужно забирать с собой и вызывать скорую на ближайшую станцию. Ну и конечно же, оставить на перегоне еще живого, которому можно помочь, не хочет никто. Ищем. В какой-то момент на нашего бомжика я чуть не наступил. Лежит, глазеет в небо немигающим взглядом. Пульс, сонная артерия, глаза - ну наш человек, готов! Тем не менее, учитывая отсутствие явной расчлененки, решаю попросить помощника добежать до хвостовой кабины и спросить по трансляции, нет ли среди пассажиров медиков. В какой-то момент понимаю, что разговариваю с пустотой. Оборачиваюсь - а Валера мой пятками по щебенке уже на самом верху насыпи гребет. Кричу снизу, куда намылился-то? «Я не могу на покойника смотреть, я их боюсь, он мне потом ночью присниться может». Валера после этого случая работал у нас недолго, а я в схожих обстоятельствах стал запоминать номер опоры контактной сети, возле которой произошло несчастье.
Вот это место. С той лишь разницей, что тогда светло было.
Другой трупобоязненный помощник попался мне, когда я уже работал инженером в Финляндском депо, а по выходным приходил водить электрички. Был я тогда, наверное, единственным на сети дорог машинистом электропоезда по совместительству. Платформа «69 км.», Приозерский ход. Все так же, как и в предыдущем случае: небольшая кривая, на полушпалках сидит клиент. Ну экстренное торможение, как вы поняли, мгновенного эффекта не дает, да и не должно: дело в том, что максимальное нажатие колодок на колеса ограничено коэффициентом сцепления колеса с рельсом. Сделать нажатие больше можно, но даст это стопроцентный юз с резким снижением тормозного эффекта. Удар. Помощник взмолился: «А можно ты один сходишь, я их боюсь?». Да ради бога. Тропинка рядом с полотном в том месте чуть ниже рельсов, чувствую, если придется грузить, одному мне его не закинуть, высоко. Оставляю помощника в кабине записывать свидетелей подачи звукового сигнала, а сам иду по вагонам на хвост, чтобы в последнем вагоне взять пару мужиков в помощь. Мужики нашлись быстро, через хвост спускаемся вниз. А клиента-то и нет! Мужики на меня смотрят - «А где? Ты ничего не напутал?». Да я и сам в непонятках. Вдруг - появляется наш труп. Выходит из кустов, и с дичайшими матюгами идет в нашу сторону. Подхожу, говорю, давай, мол, мужик, в электричку, раз уж угораздило тебя живым остаться. Смотрит он на меня осоловевшим взглядом, облагороженным добрым литровичем огненной воды. «Какая электричка? Не был я ни под какой электричкой! Кто вы такие, идите отсюда!». А у самого - череп перекошенный. Не кожа, не волосы, именно череп. Конкретно так на сторону свернутый. И огненной водой за версту разит. Мужики ничего не понимают - я им про возможно раненного говорил, а тут - вполне прямостоящий стоит. Говорят - «А точно он-то? А может, и не было ничего?» Ну да, конечно, ничего не было, все мне приснилось.
Поднялись мы с мужиками на хвост, они - на свои места сели, я - по вагонам в голову пошел. Прихожу, помощник спрашивает: «Ну что, труп?» - «Ага, - отвечаю. - Труп. Вон он по тропинке идет, в зеркало смотри!». О дальнейшей судьбе этого трупа мне точно ничего не известно, но вроде инженер по этому ходу говорил, что свалился он недалеко от платформы, скорая увезла в больницу, где он и помер.
Ладно, не буду больше о трупах. Давайте об активной безопасности. Как вы поняли, те, кто сидит в кабине, все от них зависящее для предотвращения наездов делают. Увы, предотвратить наезд, когда бедолага оказался на пути поезда в непосредственной близости, технически невозможно. Поэтому надо подумать о том, как не допустить потенциальных покойников на железную дорогу. К слову: обращали внимание, находясь в последнем вагоне электрички, что встречные поезда, подъезжая головой к хвостовому вагону, подают свисток? Знаете, зачем? Чтобы предупредить о своем приближении тех, кто может вне всяких переходов появиться на пути, выйдя из-за вашей электрички. Даже городские трамваи в этом случае не звонят тем, кто обходит другой трамвай сзади.
На железной дороге, вдруг кто не в курсе, управленческими решениями на результат делается мало. В основном - на отчетность и снятие с себя ответственности. Вот в какой-то момент по всем станциям понавесили динамиков, из которых при приближении поезда ко входному сигналу в четном направлении раздаются четыре коротких гудка, в нечетном - один длинный. Совсем недавно слышал я эти гудки по станции Витебская-Товарная. Значит, живо изобретение. Населению эти гудки ни о чем не говорят, сами железнодорожники и так головами по сторонам вертят, а вот местных жителей вплотную подступающих к железке кварталов Павловска, Пушкина и им подобных можно только пожалеть, особенно по ночам. Хотя, помните байку про повышение рождаемости в одном отдельно взятом городке? Местные власти городка, в котором один-единственный завод, на котором работает большинство населения, никак не могли понять, почему показатель рождаемости резко и стабильно поднялся вверх. Все передумали - ничего не подтверждается. И тут их осенило: год назад железная дорога изменила расписание утреннего поезда, пустив его на двадцать минут раньше. Поезд, проходя по станции, подавал свистки. Вставать на завод - рано, снова ложиться - бессмысленно.
Довелось мне посмотреть, как обстоят дела с безопасностью и на Выборгском ходу, где носятся Аллегро и Ласточки. В помещении дежурной по станции стоит компьютер, который сам, по расписанию, выдает сообщения на динамики: «Внимание! Отойдите от края платформы! Из Бусловской (из Санкт-Петербурга) приближается скоростной поезд». То же самое происходит и на платформах, расположенных на перегонах. Сообщения начинают передаваться с небольшим интервалом за пятнадцать (!!!) минут до прохода поезда. Любой психолог скажет, что стабильный раздражитель через какое-то время перестает действовать и воспринимается, как константа окружающего мира. Результат передачи таких сообщений один - никто на них не обращает внимания, а по сторонам начинают смотреть тогда, когда дежурная вручную по громкоговорящей связи предупредит о приближающемся поезде. На платформах, расположенных на перегонах, дежурных нет.
Еще хуже, когда на станции, например, в Зеленогорске, в одно время оказываются скоростные поезда разных направлений. Наш компьютер отрабатывает то, что ему поручил разработчик: вещает. Сделав одно объявление, бездушная машина тут же начинает делать другое, а там пришло время первое повторять. Бедные пассажиры, ожидающие электрички, готовы заткнуть уши.
Это не все! Ласточки на Выборг следуют со скоростью свыше 141 км/час, и поэтому относятся к скоростным поездам. По Зеленогорску и Рощино у них есть остановки: подъезжают к платформе и отъезжают от нее они в режиме обычных электричек, и опасности, больше чем электрички, не представляют. Отменить вещание о проследовании их по этим двум станциям не позволяет религия: скоростное же движение!
Думаете, все? Как бы ни так. Есть же еще компания - пригородный перевозчик. У нее - свои цели и задачи. Часть из них достигается тем же вещанием по станциям. Беда в том, что вещают разные компьютеры, которые о существовании друг друга не догадываются. Вот и получается, что довольно часто объявления накладываются одно на другое. О том, что никто ничего не разберет в этой какофонии - даже и вспоминать не стоит, это само собой. Главное, все мероприятия выполнены, все галочки стоят. Если приходится долго стоять в Зеленогорске на 3 или 4 пути, прямо напротив вокзала, иной раз голова кругом идет от этих звуков. И на пассажира, и на потенциального перебегальщика путей всем, как водится, наплевать. Ну и на местных жителей, естественно.
Итак, каков же вывод? Он весьма прост: выходя на железную дорогу, позаботьтесь о своей безопасности сами, всего лишь глянув по сторонам. Надеяться, что поезд остановится мгновенно - наивно, и вы теперь знаете, почему. Мериться силой с этим поездом - тоже не самое умное решение. Глядишь, на пару-тройку стаканов, поднятых машинистами за упокой, станет меньше.
P.S. Страшные фотографии в тексте? На самом деле - вовсе нет. Все они сняты из хвостовой кабины - поезд удаляется от той картинки, что вы видите. А вот следующие две картинки - это реальные трагедии. Одна - из хвостовой кабины, вторая - с просторов Интернета. Слабонервным - не открывать.
Та же Яхтенная, только в другую сторону.
Кирпичный Завод. Надеялся проскочить? Мотоцикл так и остался заведенным.