Сепарация от родителя
Сепарация от родителя происходит в тот момент, когда удается отгоревать не полученное вовремя - тепло, заботу, любовь, поддержку.
Не полученные тогда вложения в виде принятия, признания - продолжают связывать нас невидимыми нитями с теми, кто вложил недостаточно.
Не полученное «тогда» держит стальными канатами, привязывает к долгу и теперь, когда прошли десятки лет.
Аналогия с финансовым миром вполне уместна.
Что делать, если должник не собирается платить по счетам, и взять с него нечего - потому что он банкрот?
Есть, конечно, вариант - ждать.
Ждать, пока должник заработает, разбогатеет и вернет причитающееся по праву. Ждать, и даже строить планы на будущее получение. Примерять себе другую жизнь, например…
Если я буду любим и признан, я буду счастливым.
И это несмотря на то, что подлинный должник и должником-то себя не считает, полагая, что выплатил все до копеечки.
А все остальные, на кого перекладывается надежда, отшатываются в испуге: да где ж мне столько найти, сколько тебе задолжали….
Травматик переживает отчаяние и гнев: Да что же это делается? Меня ограбили, и никто не виноват?
Неужели никто не ответит за то, что детские силы потрачены не на себя, а на значимых взрослых, а собственные задачи становления не решены?…
Что ощущение своего «Я» осталось зыбким и зависимым от оценок других людей?
Что жизнь проходит в эмоциональном голоде и страхе?
...Все это время власть остается в руках должника…
А также тех, на кого направлена его, должника, проекция.
И единственный шанс - это прожить детское горе до конца. Признать свое сиротство. Прогневаться, проплакать, прокричать. Столько, сколько нужно - пока горе не утихнет.
…И вот жизнь продолжается. Жизнь - даже без возврата долга.
И вот что чувствуется теперь:
Да я и сам кое-что могу.. Есть же руки, ноги, голова… И способности, и мужество. А еще осознанность и ответственность. И власть.
А это гигантский капитал для новых вложений в свою жизнь.
Не полученные тогда вложения в виде принятия, признания - продолжают связывать нас невидимыми нитями с теми, кто вложил недостаточно.
Не полученное «тогда» держит стальными канатами, привязывает к долгу и теперь, когда прошли десятки лет.
Аналогия с финансовым миром вполне уместна.
Что делать, если должник не собирается платить по счетам, и взять с него нечего - потому что он банкрот?
Есть, конечно, вариант - ждать.
Ждать, пока должник заработает, разбогатеет и вернет причитающееся по праву. Ждать, и даже строить планы на будущее получение. Примерять себе другую жизнь, например…
Если я буду любим и признан, я буду счастливым.
И это несмотря на то, что подлинный должник и должником-то себя не считает, полагая, что выплатил все до копеечки.
А все остальные, на кого перекладывается надежда, отшатываются в испуге: да где ж мне столько найти, сколько тебе задолжали….
Травматик переживает отчаяние и гнев: Да что же это делается? Меня ограбили, и никто не виноват?
Неужели никто не ответит за то, что детские силы потрачены не на себя, а на значимых взрослых, а собственные задачи становления не решены?…
Что ощущение своего «Я» осталось зыбким и зависимым от оценок других людей?
Что жизнь проходит в эмоциональном голоде и страхе?
...Все это время власть остается в руках должника…
А также тех, на кого направлена его, должника, проекция.
И единственный шанс - это прожить детское горе до конца. Признать свое сиротство. Прогневаться, проплакать, прокричать. Столько, сколько нужно - пока горе не утихнет.
…И вот жизнь продолжается. Жизнь - даже без возврата долга.
И вот что чувствуется теперь:
Да я и сам кое-что могу.. Есть же руки, ноги, голова… И способности, и мужество. А еще осознанность и ответственность. И власть.
А это гигантский капитал для новых вложений в свою жизнь.