Каждый день как последний
Живи каждый день, как последний. Однажды не ошибешься!
Сентенцию сию в сети приписывают и Вуди Алену, и Стивену Джобсу. Возможно, и кому-то еще.
Олег Михайлович Куваев (12 августа 1934 - 8 апреля 1975) Фото - Анатолия Соколова
Понятное дело, что гугль сохранил и дискуссии по поводу этой максимы - стоит ли жить сегодня так, будто уже завтра и фсе и на девятый день будут без тебя водку пить, или же надо подумать о том, чтобы махнуть перед сном пару таблеток аспирина, чтобы завтра проснуться как огурчик.
Неприятно поразила сеть и наличием в ней одной мадам - некой (весьма плодовитой на предмет писания букв) Ольги Володарской. Дама сия, видимо, в силу необразованности своей имела наглость выпустить под названием "Каждый день как последний" сборник своих (не читал, но осуждаю) опусов.
В реальности же, первым, кто сложил слова в эту фразу был (других версий у меня нет) Олег Михайлович Куваев, оставивший этот мир в свои 40. А ведь пару дней назад (12 августа), вполне мог праздновать свои законные 87.
В 1976 году, через год после неожиданной (когда она бывает ожиданной?) смерти от инфаркта, вышел в СССР сборник его рассказов с этим самым названием.
Олег Куваев "Каждый день как последний"
Это великая книга той эпохи - лаконичная и честная.
Чуждая канонам соцреализма, далекая от происков буржуазного постмодернизма, книга просто о человеке, о том, каков он есть, когда сидит где-то посреди тайги, попыхивая трубкой, глядя на утонувшую лодку, которая оставляла, пока была на плаву, шанс вернуться к людям...
Из семейной библиотеки книга в начале 80-х перекочевала в съемные студенческие квартиры, стала там настольной, вдохновила и меня, и моего приятеля, что чем дальше от человейников, тем больше настоящей жизни и познания, блин, собственной экзистенции!
Молодой человек, каковым я тогда был, пьянел уже от одних названий его рассказов. «Берег принцессы Люськи», например. Восхищался веселыми грузинскими дядьками («Эй, Бако»), не обращавшими внимания на советскую власть, которой в Грузии, как гласила молва, не было.
Сентенцию о том, что человека некурящего и непьющего в экспедиции лучше всего держать на виду и не оставлять за спиной, тоже очень хорошо помню.
Да, были экранизации, были переиздания, но помнится, разумеется вот этот вот сборник. Хотя, прежде всего, конечно, - личность автора, которая была проступала в его рассказах, - мудрого мужественного человека, который умеет видеть и умеет рассказать об увиденном.
Сентенцию сию в сети приписывают и Вуди Алену, и Стивену Джобсу. Возможно, и кому-то еще.
Олег Михайлович Куваев (12 августа 1934 - 8 апреля 1975) Фото - Анатолия Соколова
Понятное дело, что гугль сохранил и дискуссии по поводу этой максимы - стоит ли жить сегодня так, будто уже завтра и фсе и на девятый день будут без тебя водку пить, или же надо подумать о том, чтобы махнуть перед сном пару таблеток аспирина, чтобы завтра проснуться как огурчик.
Неприятно поразила сеть и наличием в ней одной мадам - некой (весьма плодовитой на предмет писания букв) Ольги Володарской. Дама сия, видимо, в силу необразованности своей имела наглость выпустить под названием "Каждый день как последний" сборник своих (не читал, но осуждаю) опусов.
В реальности же, первым, кто сложил слова в эту фразу был (других версий у меня нет) Олег Михайлович Куваев, оставивший этот мир в свои 40. А ведь пару дней назад (12 августа), вполне мог праздновать свои законные 87.
В 1976 году, через год после неожиданной (когда она бывает ожиданной?) смерти от инфаркта, вышел в СССР сборник его рассказов с этим самым названием.
Олег Куваев "Каждый день как последний"
Это великая книга той эпохи - лаконичная и честная.
Чуждая канонам соцреализма, далекая от происков буржуазного постмодернизма, книга просто о человеке, о том, каков он есть, когда сидит где-то посреди тайги, попыхивая трубкой, глядя на утонувшую лодку, которая оставляла, пока была на плаву, шанс вернуться к людям...
Из семейной библиотеки книга в начале 80-х перекочевала в съемные студенческие квартиры, стала там настольной, вдохновила и меня, и моего приятеля, что чем дальше от человейников, тем больше настоящей жизни и познания, блин, собственной экзистенции!
Молодой человек, каковым я тогда был, пьянел уже от одних названий его рассказов. «Берег принцессы Люськи», например. Восхищался веселыми грузинскими дядьками («Эй, Бако»), не обращавшими внимания на советскую власть, которой в Грузии, как гласила молва, не было.
Сентенцию о том, что человека некурящего и непьющего в экспедиции лучше всего держать на виду и не оставлять за спиной, тоже очень хорошо помню.
Да, были экранизации, были переиздания, но помнится, разумеется вот этот вот сборник. Хотя, прежде всего, конечно, - личность автора, которая была проступала в его рассказах, - мудрого мужественного человека, который умеет видеть и умеет рассказать об увиденном.