Россия и Конго сближаются по-военному
Российские специалисты будут обслуживать в Конго военную технику, которую африканцы ранее купили у Москвы. Такова договоренность лидеров стран Владимира Путина и Дени Сассу-Нгессо. Африка находится в сфере интересов многих государств, почему же Конго решило укреплять сотрудничество именно с Россией? И каковы шансы того, что Браззавиль заинтересован в появлении в стране российской военной базы?
Российские военные специалисты будут заниматься в Конго обслуживанием военной техники, которую поставила Россия, сообщил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. «Речь идет о специалистах, которые приедут для обслуживания ранее поставленной в Конго военной техники и специального имущества, как это называется. Многие объекты этой техники могут дальше использоваться при соответствующем сервисе, как раз эти люди, которые будут туда направлены, и будут заниматься обслуживанием этого имущества», - цитирует представителя Кремля РИА «Новости».
Контракт на отправку российских военных в Республику Конго был заключен 23 мая. Он был подписан в Кремле, в присутствии лидеров обеих стран Владимира Путина и Дени Сассу-Нгессо.
По предварительным данным, численность российских военных специалистов в Конго не будет превышать 200 человек. При этом некоторые специалисты не будут военными, это технические специалисты заводов-производителей и соответствующих внешнеторговых корпораций.
Президент Конго Дени Сассу-Нгессо, несмотря на возраст (он встречался еще с Брежневым) и коммунистическое прошлое, вполне себе прагматик. В 1991 году, когда по понятным причинам в одночасье прекратилась экономическая и военная помощь из СССР и Кубы, он официально отменил в стране марксистскую идеологию и объявил о переходе к многопартийной системе и рыночной экономике. После чего поехал в США и получил кредит от МВФ. Примечательно, что его выступление на национально-государственной конференции, на которой был отменен марксизм в качестве государственной идеологии, носило характер покаяния. Были не правы, мол.
Сейчас ситуация меняется не в плане идеологии, а в общем раскладе сил. Период, когда «золотой миллиард» пытался заигрывать с африканцами, предлагая кредиты просто так, прошел.
Тогда считалось, что Африка - это огромная мина, которая подорвет планету, если континент срочно не накормить и вообще не навести там порядок. Под наведением порядка привычно подразумевалась раздача денег, что не сработало, хотя многим правящим элитам Африки понравилось. Теперь «раздача слонов» уже не актуальна, а метрополии не особенно спешат помогать бывшим колониям.
Конкретно в случае с Конго Франция даже не пыталась помогать бывшей колонии, что потребовало от Дени Сассу-Нгессо в периоды обострений вечной гражданской войны нестандартных ходов. Например, в 1997 году ему пришлось прибегнуть к интервенции войск союзной Анголы, чтобы подавить мятеж.
В такой ситуации он вполне закономерно обратился за военной помощью к той силе, которая сейчас готова разумно помогать некоторым африканским странам - к России.
При этом он выдержал паузу, посмотрев на результаты сотрудничества с Москвой других африканских контрагентов - ЦАР, Анголы, Мозамбика, Бурунди. Но и сейчас речь пока не идет о каком-то реальном военном присутствии России в Конго, достаточно лишь предоставить конголезской армии военное имущество и вооружение (речь идет о специфически переоборудованных под тропический климат БТРах, стрелковом оружии и минометах).
Постоянная гражданская война в Конго - классическая для черной Африки, когда политические партии опираются на племена, а взаимоотношения между этими племенами были испорчены французским изводом политики «разделяй и властвуй» - то, что в советской пропаганде именовалось «тяжелое колониальное наследие». Французы везде, куда дотягивались (включая и не только Африку, а, например, Сирию), делали местной военно-политической элитой не представителей численно доминирующей нации, племени или религиозной группы, а наоборот - какое-нибудь милитаризированное и сплоченное меньшинство.
Парижу так казалось удобней управлять колониями, а по факту они закладывали бомбы под новые национальные государства.
Так в Сирии пришли к власти алавиты, а в Ливане значительный вес получили друзы. В обоих случаях это были подготовленные в военном плане и политически структурированные меньшинства.
В Конго такую военно-политическую элиту составляет племя мбоши (около 270 тыс. человек, 12% населения страны), к которому и принадлежит президент Дени Сассу-Нгессо, учившийся в военной академии во Франции и проходивший «практику» в Алжире. Французы специально отправляли в Алжир в период тамошней войны за независимости целые батальоны африканцев, которые не считали арабов за людей и зверствовали там, где этого уже не хотели делать белые десантники и Иностранный легион. Париж вообще изобретал в колониях удивительно изощренные практики стравливания.
А вечную оппозицию в Конго всегда представляла группа лали (лаари, примерно 140 тыс. человек), которую обычно статистически из-за схожести языка и культуры приписывают к «основному» народу конго, который и образует большинство населения (до 48%). Между этими двумя группами и идет вечное соперничество, формально структурированное в виде политических партий и движений.
В последние лет пятнадцать столкновения в Конго сошли на нет. Военизированные партизанские группы молодежи из числа лали с говорящими названиями типа «Ниндзя» постепенно складывали оружие и сдавались сотнями.
Сейчас уже нельзя говорить, что ситуация в Конго опасна или грозит каким-то обострением. Эскалация может произойти только после ухода президента Дени Сассу-Нгессо, что может случиться и по естественным причинам (да живет он сто лет) и по результатам выборов, которые он уже однажды на один срок проигрывал. Потому и какое-либо иностранное военное присутствие в Конго сейчас не требуется. Правительство Конго не ведет речи о создании там российской военной базы или о прибытии военных советников с оружием в руках. Им требуется перевооружение армии.
По оценкам 2017 года армия Конго заняла на черном континенте в военном рейтинге 26-е место, что не так плохо для небольшой страны, к тому же по формальному признаку в этот рейтинг вписаны Египет, Алжир и Марокко. При этом основные потоки оружия шли до недавнего времени из США и Китая, а Браззавиль умудрялся периодически проводить совместные учения то с американцами, то с китайцами, играя на их нервах, и провоцируя противоречия между Вашингтоном и Пекином.
Теперь в эту многоходовку вмешивается Москва, но пока рано оценивать, насколько российские поставки и наличие технических советников может склонить весы влияния в Браззавиле в нашу сторону.
Американцы отвлеклись на более масштабные дела, а китайцы предпочитают «работать деньгами», на земле же, как показывает опыт ЦАР, преимущество обычно остается за русскими. В то же время пока нет никакой «российской экспансии в Конго», это в основном французские страшилки. Такие интриги сейчас в моде в Африке, и за Москвой в большинстве случаев остается преимущество.
Другое дело, что сейчас практически любой договор о военно-техническом сотрудничестве между РФ и каким-нибудь африканским государством приводит к грандиозному хайпу в западной прессе и российском либеральном сегменте. Но реальные детали этого сотрудничества сильно разнятся от государства к государству, как и вся Африка - не единое целое, и положение в разных странах порой противоположно по своей сути. Какие-либо общие принципы тут не применимы, особенно самый «модный» (оружие и советники в обмен на концессии по добыче полезных ископаемых). Все решается индивидуально.
источник