Приближаются очередные парламентские выборы в Швеции: голосование состоится 9 сентября. И почти никто не скрывает, что проблема миграции и связанная с ней проблема роста преступности вышли на первый план, а власти страны не могут предложить действенных мер для их решения.
Именно этим объясняются успехи партии "Шведские демократы" (SD) в последние годы. Впервые попав в парламент Швеции (риксдаг) лишь восемь лет назад, на прошлых выборах эта антииммигрантская партия стала третьей с результатом 13%, что дало ей 49 депутатских кресел. В этом году, судя по опросам, SD всерьез претендует на второе место с результатом в районе 20%. Многие западные аналитики, еще недавно воспевавшие "шведскую модель", глядя на эти результаты, хватаются за головы с вопросом: "Как такое могло произойти?"
…Лично мне вспоминается 2002 год, когда я был в Швеции в качестве наблюдателя на выборах. Тогда Социал-демократическая партия (SDP), с некоторыми перерывами правившая страной с 1917 года, чувствовала себя вполне комфортно, значительно опережая в рейтингах своих извечных соперников из Умеренной партии (MP). Одним из главных своих достижений власти как раз преподносили решение демографических проблем Швеции за счет привлечения мигрантов из-за рубежа и их успешной социальной адаптации...
Вообще говоря, у шведов, как и в большинстве других стран Европы, иного пути решения проблемы сокращения и старения населения не было. Пережив в 1970-е серьезный демографический кризис, когда естественный прирост населения был фактически равен нулю, Швеция с середины 1990-х впервые в истории столкнулась с тем, что на протяжении нескольких лет этот показатель был отрицательным - с 1997 по 2001 год шведов рождалось меньше, чем умирало (на уровень замещения рождаемость не вышла по сей день).
В таких условиях любое государство (Россия - не исключение) для обеспечения роста экономики и производства вынуждено привлекать иностранных мигрантов. Социал-демократическое правительство Швеции поступило так же, сделав это краеугольным камнем своей политики.
Казалось бы, эта политика увенчалась успехом. Во всяком случае, во время кампании 2002 года это преподносили именно так - экономика после длительного (почти десятилетнего) периода застоя оживилась, население стало довольно быстро увеличиваться. Так, за десятилетие (с 1994 по 2004 год) прирост составил всего 200 тысяч (с 8,8 до девяти миллионов), а сейчас столько же прибавляется за год-полтора. В прошлом году население страны перешагнуло отметку в десять миллионов человек и продолжает расти стремительными для этой страны темпами.
Вроде бы проблема действительно решена. Однако есть нюанс. Стокгольм выбрал несколько необычный путь, приглашая к себе беженцев из горячих точек планеты, из стран с очень далекими от Швеции культурой и традициями. Сначала активно завлекали мигрантов из Ирана и Ирака, в последние годы - из Сирии. Теперь,
согласно официальной статистике, в Швеции проживают 150 тысяч сирийцев, 135 тысяч иракцев и 71 тысяча иранцев. Подчеркнем: речь идет об официальной статистике, в реальности показатели наверняка выше.
В 2002-м нас, группу наблюдателей, шведские власти возили в только что отстроенные миграционные центры под Стокгольмом, с гордостью демонстрируя, как в этих комфортных, чистеньких городках обустраиваются и живут мигранты преимущественно азиатского и африканского происхождения, как их обучают шведскому языку и культуре, как объясняют им местные традиции. Картина была идиллической.
Но, как это часто бывает, за легальными мигрантами потянулись их (чаще всего не совсем легальные) родственники, друзья и знакомые. Они селились вокруг чистеньких и ухоженных миграционных центров. И неожиданно для себя Швеция столкнулась с этническими анклавами, в которых формировалось свое, совершенно отдельное сообщество.
Несовершеннолетние мигранты из Марокко в Стокгольме
В итоге в Швеции, согласно официальному отчету полиции за прошлый год, появился 61 "проблемный" с точки зрения криминальной ситуации район (слово "гетто" полиция, само собой,
избегает).
Дошло до того, что комиссар Национальной полиции Швеции Дан Эльяссон возопил в эфире национального телевидения:
"Помогите нам!" Катастрофически выросло число преступлений на сексуальной почве - если в 1970-е таких инцидентов было не больше 40 на 100 тысяч населения в год, то сейчас уже
больше 200. Все больше убийств с применением огнестрельного оружия, угонов и поджогов машин.
Последнее вообще превратилось в любимую забаву молодежи из этнических анклавов. Если в 1998-м было около 400 подобных инцидентов, то теперь ежегодно фиксируется 1300-1500 поджогов. В ноябре прошлого года в иммигрантском пригороде Упсалы сожгли около полусотни автомобилей. Несмотря на неоднократные звонки, пожарные прибыли в этот район спустя три часа,
в сопровождении спецназа и пулеметов. А две недели назад в подобных же районах Гетеборга, Мальме и Хельсингборга
спалили еще более 80 авто.
Лидер партии "Шведские демократы" Йимми Окессон выступает во время предвыборной компании в Гетеборге. 28 августа 2018 года
В этом и объяснение резкого роста популярности "Шведских демократов". Западные СМИ дружно называют эту партию "фашистской" или "имеющей нацистские корни". Не без оснований: один из ее создателей, Густаф Экстрем, в юности служил в подразделениях ваффен-СС "Викинг" и "Нордланд", созданных нацистами для коллаборационистов из Голландии и Скандинавии. Однако те же либеральные СМИ, отметим, не называют фашистами тех, кто превратил эсэсовских коллаборантов в героев на Украине и странах Прибалтики.
Представители SD в ответ предъявляют одного из фронтменов партии в нынешней кампании, кандидата в депутаты Карла Роббьенса,
наполовину ливийского происхождения. Три года назад он перешел в SD от умеренных, объяснив, что выступает не против мигрантов, а против провала государственной миграционной политики. Выросший в мигрантском анклаве под Гетеборгом, Роббьенс периодически демонстрирует журналистам место, где зарезали сестру его друга, и требует
положить конец росту преступности.
Социал-демократов же, если опросы верны, на выборах ожидают самые провальные результаты за сто лет - их рейтинги колеблются в районе 25%, а последний раз в своей истории менее 30% голосов они получили на выборах далекого 1911 года. Правящая партия обвиняет "Шведских демократов" в популизме, но при этом не нашла ничего лучше, как в погоне за популярностью обещать шведам дополнительную неделю отпуска -
куда уж более популистский шаг.
Разумеется, нет никаких сомнений в том, что "Шведским демократам", даже если они займут первое место, не позволят сформировать правительство или войти в коалицию - против них объединился весь истеблишмент. Но результаты выборов в Швеции подтвердят общую для Старой Европы тенденцию разрушения партийных и блоковых традиций, складывавшихся десятилетиями.
И если тенденция продолжится, в какой-то момент (скажем, не на предстоящих выборах, а на следующих) можно будет констатировать:
мигранты в некотором смысле сменили в Швеции власть.
Владимир Корнилов