Айтварас Наррентурм. Любовь до гроба и после: метафизика Самайна
1. Парадокс Смерти
Самайн - великий праздник, восходящий к древнекельтской традиции, хотя сами древние кельты называли его иначе, ну и Богиня бы с ними. Они все давно мертвы, а мы еще нет. Впрочем, Самайн - праздник смерти у виккан, так что, в каком-то смысле, вскоре участь эта не минует и нас.
И вместе с тем, грядущий саббат - еще и отличный повод поговорить о поистине чудовищной глубины безднах викканской теологии, о которых многие из вас, готов поклясться на своем атаме (ведь Самайн еще и время наказания клятвопреступников), даже и не подозревали.
Теологов принято делить на школы, и среди викканских богословов есть такие, которых я называю "теа-центристами". Они постулируют онтологическое превосходство Богини над Богом, и, как следствие, видят Бога производным от Богини: как эманацию, как творение, etc. Это старая и уважаемая школа, и я отнюдь не намерен сейчас вступать в полемику с их идеями. Вместо этого, я разберу идеи из другой школы, которою я называю "дуо-центристами", и к которой, отчасти, принадлежу сам.
Данная школа утверждает онтологическое равенство Богини и Бога, однако при этом сталкивается с некоторым скрытым противоречием. Действительно, если внимательно взглянуть на викканский мономиф, содержание нашего литургического цикла, то Богиня и Бог вовсе не выглядят равными: Богиня всегда активное, действующее начало, а Бог всегда пассивное, претерпевающее. Он рожден Богиней, он ею коронован, и ею же убит. Создается впечатление, что она - источник всего, что происходит с ним, что именно Богиня действительно главенствует в их паре. О каком же онтологическом равенстве может идти речь?
И ключ к разрешению этого противоречия в рамках дуо-центрической модели скрывается именно в метафизике Самайна. Смерть - вот искомое решение.
Богиня - источник смерти для Бога, да и для всех нас тоже, она олицетворение смерти, она - Сама Смерть. И в то же время, парадоксальным образом, она ей не причастна, ведь это всегда не ее смерть. Богиня никем никогда не была рождена, и умереть она тоже не может, ее цикл не "смерть - возрождение", а "старение - обновление", и она в нем словно заперта.
Опыт Смерти - вот чего нет у Богини, но есть у Бога, вот что уравнивает их. Впрочем, не стоило бы говорить о настоящем равенстве, если бы он не попытался поделиться этим своим главным сокровищем со свой единственной и вечной возлюбленной.
Попытка эта и происходит в ночь на кануне Ноября.
2. Сошествие во Ад
Немногие идеи Джеральда Гарднера дожили до наших дней, однако представление Самайна как времени сошествия Богини в Нижний Мир, где ее встречает мрачный, но мудрый Бог Мертвых - одна из доживших.
В действительности, это очень древняя мифологема, сходные сюжеты мы встречаем от Шумера до Евангелия. Не всегда вниз сходит богиня, это делали и Дионис, и Орфей, но собственно гарднерианский миф Самайна, вероятно, сплав шумеро-аккадской истории Инанны и греческой Персефоны.
Виккане вслед за шумерами очень хорошо чувствуют космическую противоестественность происходящего в мифе: Богиня не мертва, ведь, как уже было сказано, она не может умереть, Нижний Мир закрыт для неё, и потому ей приходится идти "против течения", буквально оставляя за собой кровоточащие куски собственной сути, которые в ритуальном контексте осторожно именуются "амулетами".
Цель же, ради которой она идет на такую страшную боль, ее бывший сын-возлюбленный, а ныне Мертвый Бог и Бог Мертвых. Он царь этого места, и он сам и есть это место, и он владеет той единственной мудростью, что она жаждет.
Гарднер описывает их встречу как БДСМ-сессию, а древние греки, ранее в целомудрии не замеченные, в этот раз ограничились образом принятия пищи мертвых - зернышка кроваво-алого граната. Впрочем, греки просто хитрее и изящнее, ведь не трудно разглядеть в семени плодового древа иную субстанцию, называемую тем же словом.
Да, Самайн - зеркало Бельтайна, и потому он тоже - свадьба, он тоже - акт любви, но на этот раз Эрос сопрягается с Танатосом в нечто целокупное, абсолютное и непостижимое.
Богиня постигает Бога, постигает Смерть, они становятся истинно едины и равны… и на этом всё. Миф закончился, и мир закончился тоже.
3. Анти-время
Если начало нового года мы считаем от Йоля, то конец старого - все равно Самайн. Время между ними не идет в зачёт, это не прошлое, не будущее, это просто пустое место, на котором должно возникнуть чему-то новому.
Многие из нас испытывают в этот период чувство богооставленности, и тому есть причины: наших Богов, какими мы знали и любили их прежде, больше нет, есть Анти-Боги, тени, сокрытые во мраке, за гранью постижимого смертным, но еще живым умом.
Кажется, эту вселенскую пустоту вовне и внутри совершенно невозможно было бы пережить, но, полноте, будь оно так, зачем бы я сейчас рассказывал то, о чем вы только что прочитали?
Путь викки - путь мудрости, и та мудрость, которая поможет пережить это грядущее анти-время - зерно истории Самайна, то самое гранатовое семя, что Бог передаст Богине. Семя это канет во тьму, но ведь именно во тьме зерна и прорастают.
Плод от этого семени, плод Самайна - Йоль. Богиня обретет мудрость Бога, укроет в своем чреве, выносит, и родит новый мир, новое время, нового Бога.
И заря нового цикла, что еще не случилась, но неизбежно настанет где-то бесконечно далеко впереди, будет такой же пунцово-алой, как плод граната.
Да будет же так! С грядущим Самайном, и будьте благословенны!
(c) Айтварас Наррентурм
