Айтварас Наррентурм. Не от мира сего: семантика Мабона
1. Без корней
Мабон выделяется, пожалуй, наименьшей укоренностью в культуре и исторической аутентичностью среди всех наших саббатов. Из данных этнографии нам известно значительное количество реально существовавших языческих и квази-языческих праздников, приходящихся на раннюю осень, но, вероятно, ни один из них не был напрямую связан с датой собственно осеннего равноденствия, и, совершенно точно, ни один из не назывался "Мабон". Нам доподлинно не известно, имел ли осенний эквинокс какое-то значение хоть где-нибудь, кроме астрологических систем: про зимнее солнцестояние и даже равноденствие, но весеннее, у нас данных гораздо больше.
Исторические праздники осени, как правило, были связаны с окончанием сбора урожая, который в разных широтах происходил в разное время, но вряд ли где-нибудь мог быть строго привязан к астрономическому событию. Так что нашим сегодняшним Мабоном мы в гораздо большей степени обязаны Эйдану Келли и журналу "Green Egg", чем каком-нибудь дохристианскому календарю.
Однако, несмотря на все вышесказанное, я не собираюсь сейчас вторить большинству современных неоязыческих спикеров и публицистов и призывать отмечать Мабон в иное время и даже называть его иначе. Отнюдь, я не считаю журнал "Зеленое Яйцо" семидесятых годов прошлого века худшим источником сакрального знания, чем древний манускрипт на воловьей коже или каменная скрижаль. Ведь как писал в "Лезвии бритвы" Иван Ефремов: "Красота - это наивысшая степень целесообразности", и с ним я полностью согласен.
Саббат в день осеннего равноденствия - это красиво, логично, а значит уместно. Называть ли его "Мабон", или как-либо ещё, это пусть каждый решит для себя, но у меня нет никаких проблем с этим словом. Так или иначе, имея строго фиксированную астрономическую дату, а значит и всё сообразное этой дате астрологическое содержание, Мабон также принимает на себя всю семантику уже упомянутых исторических праздников ранней осени, и другое его название - "Второй Урожай" (первый - Ламмас, третий - Самайн).
Каким же образом астрологическое содержание сочетается с аграрной семантикой, и как сочетание это преломляется в свете викканской теологии и пойдет речь далее.
2. Великая Тризна
Итак, в предыдущий саббат, Ламмас, мы отмечали поистине грандиозное и драматическое мифологическое событие: жертвоприношение нашего Бога, который был скошен серпом судьбы подобно тому, как будут скошены спелые колосья. Однако в любом ритуально-мифологическом процессе, в качестве какового можно рассматривать и жизнь обычного человека в традиционном обществе, и историю Бога, сам акт, момент смерти - не столько финал, сколько начало другого, особого, иногда довольно протяженного во времени процесса перехода. Умерший исключается из числа живых, но, как минимум до момента погребения, а часто и до некоего пост-погребального обряда, не причисляется к сонму мертвецов.
Он - между, между жизнью и не-жизнью, он в пути, уже не от мира сего, но еще не ступил на порог мира иного. Мабон, точно также застывший в моменте равновесия между летом и зимой, днем и ночью, жизнью и смертью, является зримым воплощением такого двойственного, странного положения нашего Бога.
Иными словами, ритуал Мабона, пир урожая плодов, можно рассматривать как своего рода обряд перехода для Бога. Можно сравнить его с собственно похоронами, а можно с поминками, в любом случае, содержание будет одно: это наша последняя трапеза вместе, прощание, проводы.
Для современного человека такое событие может стать скорее временем скорби, но нужно понимать, что в данном контексте мы рассматриваем не наши современные, по большей части светские похороны, а этап естественного ритуально-мифологического процесса, каждый из которых - всё-таки своего рода праздник. Пир тризны - такой же пир, как и свадебный, и любой другой.
Пожалуй, наш Бог, ушедший, чтобы мы могли остаться, заслуживает достойных проводов как никто другой.
3. Иная Весна
Астрологический знак Весов, на который приходится Мабон, также отсылает нас к образу баланса, равновесия. Однако с этой идеей связаны оба эквинокса, но если весенний, викканская Остара, это скорее равновесие динамическое, даже экстатическое, сходное с гомеостазом в живом теле, то осенний - равновесие статическое, медитативное, предваряющее начало медленного распада. Примерно такое же чувство может возникать у человека наблюдающего закат. Мабон - закат года.
Семантика Остары-жизни и Мабона-умирания интересно перекликается и пересекается. Остара - время сева (не в нашем климате, конечно, но идейно так), но семена, коим предстоит прорасти, помещаются в землю, то есть в каком-то смысле "погребаются".
Противоположным образом, Мабон, связанный, как уже было сказано, с идей погребения и прощания, это время сбора плодов, сосредоточения будущей новой жизни.
Викканин, считающий себя следующим путем Мудрых, не может не понимать, что справляя поминки по Богу сейчас, он в тот же момент и празднует его рождение в грядущем.
Праздники урожая для современного человека часто трактуют в русле "сбора плодов наших дел", повод осмыслить всё, чего мы добились за этот год, за этот цикл. Мабон же учит нас, что каждый наш плод, каждый успех и достижение, это не больше чем семя грядущей жизни, и придет время, когда его необходимо будет вернуть земле, и начать вновь трудиться в поте лица ради следующего урожая.
В яблоке, что ты сорвал с ветки сейчас, сокрыта новая яблоня, и ты должен помочь ей проявиться в этом мире.
Да будет так! С грядущим Мабоном всех!
