Антихрист торжествующий [или зачин легенды о стране молчальников]
Тьма накрывает мир человеков, не бархатом, а мешковиной грязной, тьма душная. Гниют слабые души человеческие гордыней и мерзостью радости над горестями ближних своих. Закрывают пары этой мерзости человеческой и запредельные престолы небесные. Щиплит от ядовитого дыма бесовского глаза человеческие и сами они плачутся в унынии и отчаянии. Душа моя долу тянется, падает, и тень только от неё дольше становится, и тьмы больше. Велика тьма, и нет света, и радостный смех бесовский, слёзы плача великого души истезаемой - и те лицемерные. Тяжело от ужаса нечеловеческого душе человеческой, Ангелы спать не велят и не даруют ей утешения. Плачь, душа, исторгай вопли свои, рыдай до рассветов и сумерек, кайся. И плачет горько душа, и кается, и нет утешения ей, тьма в душе велика есть. Тьма повсюду, и солнце в зените, а всё покрывает тьма, и дышать нельзя, и не исторгается, не выблёвывается из глубины души человеческой тьма. Стужа стоит великая и большая, не согреться более человекам под солнцем. Убраны они в пустыню ночи от очей Всевидящего, брошены вон от рук Его ненавидящих, от света прочь, во тьму чёрную, холодную, огненную. И нельзя более душе человеческой терпеть её более, жжет и холодно, сажа в воздухе, сердце в горестях, ноги ватные, глаза и уши в песке, руки от крови красные, чёрные, белые - как у мёртвых в гробах, с виду белые лежат в гробах мертвецы, став сосудами для червей прожорливых. И нельзя терпеть тьму эту более, и некуда бежать от неё, и душа воет, воплем нечеловеческим, а в ответ тишина ей звенящая. И бесы хохочут в ответ, воют радостно, вопли душ человеческих передразнивая. Приглашая на своё торжище, за гроши покупая души слабые и недужные, не нужные более человекам. Светильники чёрные вкладывает в них необъятная тьма, заместо душ, копоть и сажа в сердцах, нечеловеческое зловоние, смрад бесовский. И светят во тьме те светильники и льнут к той тьме как к матери великой своей, и идёт и идёт на земле всей этой всенощное чёрное бдение. Города что заброшенные погосты стоят, на погостах тех хоронят живые живых, мёртвые правят тризну по ним, пьянствую во церквах, на площадях повсеместно пируют.
Болит душа и горько плачется по Тебе, Господи, душа, у кого ещё осталась душа. Из глубины она взывает к Тебе, Господи, у кого ещё жива глубина, а не тьма глубокая объяла всего человека, из глубины взывает к Тебе. Ходит она теперь тихим странником по сёлам по долам, по лесным дорогам нехоженым, по озёрам высохшим, по морям несолоным. Ищет душа одинокая и брошеная святую страну молчальников, где правит Премудрость Божия благонравной царицею, и людей не отличить от Ангелов, и тишина стоит такая глубокая, и добрая, и хорошая, ангельская. И взывает к Тебе, всемилостивый Господи: говорят - ходят где-то безмолвники и таинники, не помолятся ли за нас, не заставят ли нас всех каяться, и не выпросят ли у Тебя и за меня, несчастнейшую, твоего прощения за грехи мои бесконечные. Воет бабой старой душа, ветхая уже днями, высохшая, с горбом высоким низко поникшая, где гордость твоя, душа, где твоё надмевание, всё слезами на волю, всё вымерло, посекло и вытекло. Была воля когда-то твоя вольная молодеческая - стала воля твоя невольницей да в мешке каменном. Не нужны ей теперь терема, скоморошьи праздники, ярмарочная возня. Хочет она теперь только в страну молчальников, во святую страну, где нет более и не будет времени, где как в детстве далёком всё и повсюду вечное. Где танцует радостно как в начале начал пред очами Его - Премудрость Божия. И все мёртвые ожили, и глаза потирают, зевая, от сна проснувшись, руки-ноги потягивая - долго спали, зарю проспали, пора нам и честь знать, загостились мы на земле грешной, замешкались.