IN COLD BLOOD. BUTCHERS
Холодной осенью 1959 года поп-звезда той эпохи, друг Мэрилин Монро, автор «Завтрака у Тиффани» и возможно самых нежных и воздушных в мире рассказов, Трумен Капоте прибыл в никому до тех пор неизвестный городок Холкомб (число проживающих в нем сегодня - чуть выше 2000 человек), штат Канзас. Городок только-только зловеще прославился на всю страну, о нем написала заметку сама «Нью-Йорк Таймс», прочитав которую Капоте тут же вместе со своей подругой, автором «Убить пересмешника» Харпер Ли, отправился в Богом забытую американскую провинцию. Как напишет он много после, больше всего его поразили не сами трупы членов одной семьи в четырех гробах, выставленных в зале, где с ними прощались соседи, родственники и друзья, а то, что все четыре головы - «от чего, собственно, зрелище и было таким ужасным» - были полностью обернуты ватой. «Пухлые коконы размером вдвое больше обычного воздушного шарика; и вата, из-за того, что ее обрызгали каким-то составом, мерцала, словно искусственный снег на рождественской елке». Эту семью из четырех человек убили за одну ночь, и выстрелили им в головы, пара грабителей, совсем не маньяков, садистов, психопатов или серийных убийц, а просто мелких воришек, даже и не прожженных уголовников. Они собирались вынести из дома состояние, но покинули его с парой десятков долларов, двумя биноклями и портативным радио.
Вот именно так я себе ощущаю второй день подряд после увиденного в Буче. Точно вместо глаз у меня вата, в ноздрях у меня вата (ее суют покойникам, чтобы они меньше пахли), в ушах у меня вата, и во рту у меня вата, всё до горла, до легких забито ватой. И нечего не то, что сказать, а дышать практически нечем и не зачем, потому что вата кругом, и внутри всё, вот буквально всё ею забито, дышать попросту невозможно. Как невозможно плакать - потому что вата в глазницах, и вату не выплакать. И квартира вся в вате, и на улице кажется на дорогах там лежит вовсе не снег, не апрельская эта неприятная жижица, а вата, вата кругом, до сугробов на горизонте, как в дурном сновидении, как в кошмаре про детский домик, где с неба падает вата на ватные же поля. Красота уже не задыхается даже, она задохнулась, и теперь вся накрашенная и наряженная, красиво лежит в гробу.
Трумен Капоте, собрав тысячи фактов в своем документальном расследовании, через год после того, как убийц семьи Клаттеров, включая 16-летнюю Нэнси и 15-летнего Кеньона, отправят на виселицу, издаст вершину криминально-документальной прозы, книгу «Хладнокровное убийство», а еще через год, в 1967-м Ричард Брукс выпустит свою экранизацию книги In Cold Blood. Так американская культура, шокированная бессмысленным, банальным, бытовым и страшным преступлением, пыталась долгое время изжить эту трагедию, переварить её, проведя пару сеансов коллективной психотерапии. А что же сам Трумен Капоте? А сам Трумен Капоте стал в итоге пятой жертвой этих убийц. Сам Трумен Капоте так и не смог переварить ту трагедию, скорее она его переварила: в несколько лет он превратился в дряхлую развалину, недолго спиваясь, и умерев в начале 1980-х. Сам Трумен Капоте так и не нашел для себя ответа на главный вопрос, как такое вообще возможно - как возможно немыслимое (то, что невозможно даже помыслить!) - как эти двое парней могли на такое пойти? Почему же, собственно, они, почему же - вдруг убили четырех ни в чем неповинных перед ними и совершенно незнакомых людей, включая детей?
Но дело даже не в том, что это невозможно понять, как не могут понять произошедшее в Буче ни европейцы, ни американцы, ни украинцы, ни даже многие россияне (потому и сваливают с больной головы на здоровую в очередной раз). Дело в том, что, как сейчас я с ужасом понимаю, книга Капоте написана и про нас, про «наших», про «дорогих россиян», про наших солдат, и про тех наших, кто их воспитали. И про многих других. Потому что мы и убили-с. Потому что страшное преступление в Буче - это и есть то самое рядовое, обыкновенное, банальное и страшное, и бытовое (и страшное-то потому, что бытовое), и из ряда вон выходящее - хладнокровное убийство.
Капоте закончил книгу, которая его и убила, описанием ощущений от просмотра в кино экранизации Ричарда Брукса по его книге: «Смотри то, что есть, и суди только это. Я послушался, и это было похоже на плавание в знакомом море, когда тебя вдруг удивляет неожиданная волна зловещей высоты или захватывает стремительное течение, увлекает на глубину и, всего избитого, выбрасывает на пустынный берег, - только, к сожалению, это был не дурной сон и не «просто кино», но сама действительность».
Да.
Вот именно так я себе ощущаю второй день подряд после увиденного в Буче. Точно вместо глаз у меня вата, в ноздрях у меня вата (ее суют покойникам, чтобы они меньше пахли), в ушах у меня вата, и во рту у меня вата, всё до горла, до легких забито ватой. И нечего не то, что сказать, а дышать практически нечем и не зачем, потому что вата кругом, и внутри всё, вот буквально всё ею забито, дышать попросту невозможно. Как невозможно плакать - потому что вата в глазницах, и вату не выплакать. И квартира вся в вате, и на улице кажется на дорогах там лежит вовсе не снег, не апрельская эта неприятная жижица, а вата, вата кругом, до сугробов на горизонте, как в дурном сновидении, как в кошмаре про детский домик, где с неба падает вата на ватные же поля. Красота уже не задыхается даже, она задохнулась, и теперь вся накрашенная и наряженная, красиво лежит в гробу.
Трумен Капоте, собрав тысячи фактов в своем документальном расследовании, через год после того, как убийц семьи Клаттеров, включая 16-летнюю Нэнси и 15-летнего Кеньона, отправят на виселицу, издаст вершину криминально-документальной прозы, книгу «Хладнокровное убийство», а еще через год, в 1967-м Ричард Брукс выпустит свою экранизацию книги In Cold Blood. Так американская культура, шокированная бессмысленным, банальным, бытовым и страшным преступлением, пыталась долгое время изжить эту трагедию, переварить её, проведя пару сеансов коллективной психотерапии. А что же сам Трумен Капоте? А сам Трумен Капоте стал в итоге пятой жертвой этих убийц. Сам Трумен Капоте так и не смог переварить ту трагедию, скорее она его переварила: в несколько лет он превратился в дряхлую развалину, недолго спиваясь, и умерев в начале 1980-х. Сам Трумен Капоте так и не нашел для себя ответа на главный вопрос, как такое вообще возможно - как возможно немыслимое (то, что невозможно даже помыслить!) - как эти двое парней могли на такое пойти? Почему же, собственно, они, почему же - вдруг убили четырех ни в чем неповинных перед ними и совершенно незнакомых людей, включая детей?
Но дело даже не в том, что это невозможно понять, как не могут понять произошедшее в Буче ни европейцы, ни американцы, ни украинцы, ни даже многие россияне (потому и сваливают с больной головы на здоровую в очередной раз). Дело в том, что, как сейчас я с ужасом понимаю, книга Капоте написана и про нас, про «наших», про «дорогих россиян», про наших солдат, и про тех наших, кто их воспитали. И про многих других. Потому что мы и убили-с. Потому что страшное преступление в Буче - это и есть то самое рядовое, обыкновенное, банальное и страшное, и бытовое (и страшное-то потому, что бытовое), и из ряда вон выходящее - хладнокровное убийство.
Капоте закончил книгу, которая его и убила, описанием ощущений от просмотра в кино экранизации Ричарда Брукса по его книге: «Смотри то, что есть, и суди только это. Я послушался, и это было похоже на плавание в знакомом море, когда тебя вдруг удивляет неожиданная волна зловещей высоты или захватывает стремительное течение, увлекает на глубину и, всего избитого, выбрасывает на пустынный берег, - только, к сожалению, это был не дурной сон и не «просто кино», но сама действительность».
Да.