Gig: Brandon Flowers @ AB, Brussels, 02.06.2015
Я не слушаю обычно никакой музыки в день концерта: то пространство, куда будут откладываться впечатления, должно быть чистым. Вроде как генеральная уборка перед гостями. И если концерт понравился, то несколько дней после него я тоже ничего не слушаю, пока не приходит тот момент, когда понимаешь, что пора - и включаешь то, что было на концерте. И иногда так бывает, что не то, что заново его проживаешь, а только сейчас проживаешь его до конца, полностью, накрывает такая эйфория, такое счастье, что ты там был недавно. Это как секретик в землю зарыть, выложить сначала заботливо красивости под стеклышко, полюбоваться, закопать, пометить место маленькой палочкой, торчащей из земли. А через несколько дней найти это место, раскопать и обнаружить, что все еще красивее и живее, чем было: травка зеленее, цветочек распустился, стеклышко глаже и прозрачней прежнего. Скажете, не бывает такого - и верно, с цветочками вряд ли бывает, а с музыкой любые чудеса возможны. Потому и нет ничего удивительного, что я пишу этот пост сейчас, девятнадцать дней спустя, в день рождения Брэндона.
Вот, значит, тридцать четыре через девятнадцать дней ему, тридцать три и два дня - мне. Я стою в толпе не так далеко от сцены, но чуть дальше, чем я планировала попасть, войдя в зал уже после того, как закончился разогрев. Он выходит на сцену в блестящем золотом пиджаке - и вот они, эти первые несколько секунд до начала, несколько шагов до микрофона, когда в музыканте видно человека, когда лицо усталое и сосредоточенное. Dreams come true начинается без приветствия, а я ей как раз закончила предыдущий пост в этом журнале и надеялась на такое совпадение, ха-ха, продолжение собственной истории. Пять лет назад, когда первый альбом вышел, у меня был очень непростой период в жизни, я несколько месяцев, кажется, ничего не слушала, кроме Flamingo, и концерт тогдашний был совершенно чудесным, с таким светящимся, очень волнующимся Брэндоном, я пишу это и вспоминаю, как он сжимал и разжимал кулаки, когда пел. Движения его скованные и улыбку, он не переставал улыбаться. За пять лет многое изменилось во мне и Брэндоне, про себя не буду, а вот в нем, например, теперь не видно ни капли волнения. Есть уверенность, отточенность, легкость и расслабленность. The man who owns the place, you know. Или, если точнее, who transforms the place: мы не в лучшем зале северной части маленькой европейской страны, мы в Лас-Вегасе, в каком-нибудь клёвом небольшом заведении, где по четным дням играют живую музыку, ни одного зеваки или туриста вокруг, всё для своих, лучшее шоу города у нас перед глазами, не упустите возможность сфотографировать человека в золотистом пиджаке, пока он позирует, но большинство не сводит глаз и не опускает рук за телефонами.
Вот слёзы счастья щекочат нос под мою любимую новую Can't Deny My Love и я думаю о том, что на "свою" музыку я реагирую одинаково с шести лет: я еще не услышала битлов и мне нравился Юра Шатунов и его "Белые Розы", вот этот холодок, мороз по коже, радость, столько радости, что сейчас, кажется, взлетишь - все точно так же в тридцать три, а весь новый альбом Брэндона прямо-таки пропитан ностальгией по восьмидесятым, ничего удивительного нет в том, что я вспомнила Шатунова, но мысли в голове не задерживаются, потому что Hard Enough, а Hard Enough - это моя любимая песня прошлого альбома, double strike, I win, he wins, we all win. Справа от меня высокий юноша интровертной наружности держит ладонь на груди, тихонько постукивает ей в ритм, и поёт одними губами. На первом балконе слева девушка поет все песни, весь концерт с мимикой и жестами оперной певицы: глаз не сводит с Брэндона, на определенных нотах вытягивает вперед ладонь на уровне лица, где-то хмурится, где-то улыбается. Зрелище совершенно завораживающее, я лишь потом увидела, что рядом с ней стоит ее сестра-близнец, лишь изредка шевеля губами, но проживая - по лицу видно - каждую песню так же интенсивно, как и сестра. А я, что я, я все время улыбаюсь, столько доброты и радости во мне и кругом. И ничто не сбивает эти ощущения, хоть и звук в зале хуже, чем когда-либо, хоть и Брэндон опять - как и пять лет назад - поет песни The Кillers, a я опять, как и пять лет назад - some things never change - думаю, что это лишнее, что он может себе позволить петь только свое, теперь-то уж точно материала достаточно. И почти досадую, что эти песни встречают лучше, чем новые, но сам Брэндон с таким видимым удовольствием их поет, что я не могу не улыбаться и не орать их во все горло. Мы выбираем кавер, INXS "Don't Change" выигрывает у Irresistable Роберта Палмера и резонирует с Брэндоновской же I Can Change. Для полного счастья мне не хватает только Between Me and You, вот можно было бы не петь дуэтом с чуваком из разогрева, он какой-то дурацкий, этот чувак, да и песня никакая, но на Брэндона невозможно сердиться.
The time is passing by
I still want you
Crime is on the rise
I still want you
Climate change is dead
I still want you
Nuclear distress
I still want you
The Earth is heating up
I still want you
Hurricanes and floods
I still want you
Even more than I did before
Мы поем понятно какую строчку, совершенно не верится, что сейчас все закончится, но оно заканчивается, я спешу домой, где одна маленькая девочка очень здорово провела время с папой, но уже очень ждет меня. Брэндона ожидают поклонники у автобуса, а где-то далеко в Лас-Вегасе два три (!) мальчика наверняка очень ждут возвращения папы из тура. Теплый весенний вечер, я иду через освещенный Grand Place и улыбаюсь.
Вот, значит, тридцать четыре через девятнадцать дней ему, тридцать три и два дня - мне. Я стою в толпе не так далеко от сцены, но чуть дальше, чем я планировала попасть, войдя в зал уже после того, как закончился разогрев. Он выходит на сцену в блестящем золотом пиджаке - и вот они, эти первые несколько секунд до начала, несколько шагов до микрофона, когда в музыканте видно человека, когда лицо усталое и сосредоточенное. Dreams come true начинается без приветствия, а я ей как раз закончила предыдущий пост в этом журнале и надеялась на такое совпадение, ха-ха, продолжение собственной истории. Пять лет назад, когда первый альбом вышел, у меня был очень непростой период в жизни, я несколько месяцев, кажется, ничего не слушала, кроме Flamingo, и концерт тогдашний был совершенно чудесным, с таким светящимся, очень волнующимся Брэндоном, я пишу это и вспоминаю, как он сжимал и разжимал кулаки, когда пел. Движения его скованные и улыбку, он не переставал улыбаться. За пять лет многое изменилось во мне и Брэндоне, про себя не буду, а вот в нем, например, теперь не видно ни капли волнения. Есть уверенность, отточенность, легкость и расслабленность. The man who owns the place, you know. Или, если точнее, who transforms the place: мы не в лучшем зале северной части маленькой европейской страны, мы в Лас-Вегасе, в каком-нибудь клёвом небольшом заведении, где по четным дням играют живую музыку, ни одного зеваки или туриста вокруг, всё для своих, лучшее шоу города у нас перед глазами, не упустите возможность сфотографировать человека в золотистом пиджаке, пока он позирует, но большинство не сводит глаз и не опускает рук за телефонами.
Вот слёзы счастья щекочат нос под мою любимую новую Can't Deny My Love и я думаю о том, что на "свою" музыку я реагирую одинаково с шести лет: я еще не услышала битлов и мне нравился Юра Шатунов и его "Белые Розы", вот этот холодок, мороз по коже, радость, столько радости, что сейчас, кажется, взлетишь - все точно так же в тридцать три, а весь новый альбом Брэндона прямо-таки пропитан ностальгией по восьмидесятым, ничего удивительного нет в том, что я вспомнила Шатунова, но мысли в голове не задерживаются, потому что Hard Enough, а Hard Enough - это моя любимая песня прошлого альбома, double strike, I win, he wins, we all win. Справа от меня высокий юноша интровертной наружности держит ладонь на груди, тихонько постукивает ей в ритм, и поёт одними губами. На первом балконе слева девушка поет все песни, весь концерт с мимикой и жестами оперной певицы: глаз не сводит с Брэндона, на определенных нотах вытягивает вперед ладонь на уровне лица, где-то хмурится, где-то улыбается. Зрелище совершенно завораживающее, я лишь потом увидела, что рядом с ней стоит ее сестра-близнец, лишь изредка шевеля губами, но проживая - по лицу видно - каждую песню так же интенсивно, как и сестра. А я, что я, я все время улыбаюсь, столько доброты и радости во мне и кругом. И ничто не сбивает эти ощущения, хоть и звук в зале хуже, чем когда-либо, хоть и Брэндон опять - как и пять лет назад - поет песни The Кillers, a я опять, как и пять лет назад - some things never change - думаю, что это лишнее, что он может себе позволить петь только свое, теперь-то уж точно материала достаточно. И почти досадую, что эти песни встречают лучше, чем новые, но сам Брэндон с таким видимым удовольствием их поет, что я не могу не улыбаться и не орать их во все горло. Мы выбираем кавер, INXS "Don't Change" выигрывает у Irresistable Роберта Палмера и резонирует с Брэндоновской же I Can Change. Для полного счастья мне не хватает только Between Me and You, вот можно было бы не петь дуэтом с чуваком из разогрева, он какой-то дурацкий, этот чувак, да и песня никакая, но на Брэндона невозможно сердиться.
The time is passing by
I still want you
Crime is on the rise
I still want you
Climate change is dead
I still want you
Nuclear distress
I still want you
The Earth is heating up
I still want you
Hurricanes and floods
I still want you
Even more than I did before
Мы поем понятно какую строчку, совершенно не верится, что сейчас все закончится, но оно заканчивается, я спешу домой, где одна маленькая девочка очень здорово провела время с папой, но уже очень ждет меня. Брэндона ожидают поклонники у автобуса, а где-то далеко в Лас-Вегасе два три (!) мальчика наверняка очень ждут возвращения папы из тура. Теплый весенний вечер, я иду через освещенный Grand Place и улыбаюсь.