Помнишь?
Мичман Память-смутьян и нахлебник,
По-хозяйски хлопочет над чаем из трав.
Помнишь, вечер как пьяный волшебник
Прятал спелое солнце в дырявый рукав?
Помнишь: руки дрожали от счастья,
И как солнечный зайчик дрожала душа
В жёлтой змейке на левом запястье?
Я умела тогда жить тобой. Не дыша.
Я не знала ни часа, ни века,
Я забыла о смерти, не помнила снов.
Я училась любить человека,
Я по нотам и вскрикам учила любовь.
И отличницей стала, быть может...
Но припрятало время мой старый диплом.
Наставляло мудрей быть и строже,
Не дарить безрассудно жемчужины слов
И вручило смиренья учебник:
"Неразумное сердце, Любовь изучай!"
Только Память-смутьян и нахлебник
Пьёт из чашки с каёмкой свой липовый чай.
По-хозяйски хлопочет над чаем из трав.
Помнишь, вечер как пьяный волшебник
Прятал спелое солнце в дырявый рукав?
Помнишь: руки дрожали от счастья,
И как солнечный зайчик дрожала душа
В жёлтой змейке на левом запястье?
Я умела тогда жить тобой. Не дыша.
Я не знала ни часа, ни века,
Я забыла о смерти, не помнила снов.
Я училась любить человека,
Я по нотам и вскрикам учила любовь.
И отличницей стала, быть может...
Но припрятало время мой старый диплом.
Наставляло мудрей быть и строже,
Не дарить безрассудно жемчужины слов
И вручило смиренья учебник:
"Неразумное сердце, Любовь изучай!"
Только Память-смутьян и нахлебник
Пьёт из чашки с каёмкой свой липовый чай.