Пока в ночи горят огни Самайна.
Вообще, писалось с расчетом выложить в ночь с 31 октября на 1 ноября, но увы...
Это была самая обычная комната. Огромный стенной шкаф с зеркальными дверцами, два уютных кресла рядом с журнальным столиком. Кровать, покрытая коричневым пледом, на котором свернулась клубком сиамская кошка. Зверек лежал не по центру, а с левого краю, где рядом с кроватью стоял включенный обогреватель. По другую сторону, впритык к большому, во всю стену, окну, стоял компьютерный столик. Комнату эту освещали разнокалиберные свечи, расставленные в полном беспорядке, и свет, исходящий от монитора.
Девушка стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу, и смотрела на огни раскинувшегося внизу города.
- Не пойду! - решительно прошептала она в темноту за окном. Кошка на кровати даже глаз не открыла, и только нервно вздрогнувший хвост выдал ее неудовольствие нарушенной тишиной.
Девушка же вернулась к компьютеру, еще немного постучала по клавишам и все же выключила машину. Затем она вышла из комнаты, и только тогда кошка медленно перевернулась на спину, вытянув вверх черные лапы. Потом изящно повернула мордочку и лукаво улыбнулась своему отражению. Кошка в зеркальной двери шкафа филигранно скопировала и ее движения и улыбку, опоздав лишь на микросекунды.
- Налакалась уже валерьянки! - тихонько промурлыкала сиамка своему отражению.
Кошка в зеркале грациозно изогнулась и приняла куда более достойную позу: уселась на задние лапы и обняла их хвостом. Отражение подернулось рябью, и стало понятно, что собеседница кошки-с-кровати вовсе не сиамка, а обычная кошка, самого муркинского вида. Кроме того, в отраженной комнате отсутствовал обогреватель, зато имелся камин.
- А тебя вообще не угостили. А сегодня Самайн. Злишься?
- Нет.
Кошка закрыла глаза и помахала лапками в воздухе, а ее собеседница прищурилась и чутко повернула ухо к двери отраженной комнаты.
- Она не так скоро объявится, - муркнула сиамка. - Сначала еще будет втирать масло и крема.
- Ты уже решила, какой у нее будет год?
Сиамка перевернулась на животик и, подобрав лапы, уставилась прямо в желтые глаза собеседницы.
Дворянка за стеклом отшатнулась: голубые глаза подруги были почти так же прозрачны, как льдины.
- Хозяйка велела вызнать? - зашипела сиамка.
- А если и так? - вздыбила шерсть на загривке собеседница.
- Не готова она еще. Ей надо Настоящую Любовь пережить. И… еще одно испытание.
- А если их в одно совместить?
- Ну, куда вы вперед паравоза-то!
- Да ты чего опасаешься? Дар у твоей хозяйки настоящий, тебя же абы к кому не направили бы.
- Направили, потому что опасно людей в наши дела втравливать. Она у меня восьмая смертная.
- А что, семь погибли? - ужаснулась собеседница.
Сиамка фыркнула в усы.
- Дура ты, потому и в мир смертных тебя не пускают. Я тех семерых не будила. Поняла, что им счастья и в этом мире хватит.
- Да ладно тебе, сама больно мудришь. Кто ж от чудес откажется?
- Любой, у кого мозг в наличии. Потому как чем дар больше, тем плата выше. Будить надо только тех, кто не счастливый. А счастье отбирать - самый страшный грех.
- Не заметила что-то я особенного счастья у твоей подопечной. Любовь-то ей скоро ждать?
Но сиамка уже не смотрела на собеседницу: она услышала, как открылась дверь в душевой, а потом зашуршала коробка с кормом.
Отражение вновь подернулось рябью и стало неотличимым от комнаты по эту сторону зеркала, а собеседница-дворянка стала копией сиамки, но не сдалась.
- Ну скажи!
- Цыц, - зашипела на нее сиамка.
- Эй, ты чего не идешь? Хавка же!
На столе у компьютера мобильник запел «Desert Rose». Девушка ворвалась в комнату, не вписалась в узкий проход между шкафом и кроватью, взвыла от боли, но продолжила движение, мигом схватив телефон - и вот тут уже задержала дыхание, чтобы, когда она произнесла «Слушаю», ее голос звучал ровно и даже равнодушно.
- Александр Андреевич? … Нет, пока не сплю… нет, ничего… ну, конечно. Разумеется. Прямо завтра… Да, не волнуйтесь, конечно, я могу. Да-да.
Девушка распрощалась и отсоединилась.
- Представляешь, Манька, живем! Меня отправляют переводить какому-то эксперту. Вообще-то археология не мой профиль, но сейчас время такое - лишь бы работа была. Будет тебе твоя рыбка. Может, даже красная!
Девушка схватила кошку в охапку и закружилась с ней по комнате.
Успокоиться ей удалось не скоро - прошло минимум полтора часа, прежде чем дыхание девушки выровнялось, и тогда сиамка осторожно выбралась из-под хозяйской руки и ужом скользнула к стеклу - но там никого не было.
Кошка нетерпеливо провела по зеркальной поверхности когтем и отпрыгнула, когда в темноте вспыхнули два желтых глаза:
- Думала, что я так просто уйду кутить? Без тебя?
Дворянка встала лапами на стекло, сиамка со своей стороны повторила ее движение… и зеркало поглотило путешественницу.
- Ну что? На Лыску?
- Спрашиваешь!
- А успеем?
- Успеем. Моя утром не хватится. Она и так почти проспит.
- Это еще зачем?
- Как зачем? Это же метафора!И кошки выскользнули из двери комнаты-на-той-стороне.
Это была самая обычная комната. Огромный стенной шкаф с зеркальными дверцами, два уютных кресла рядом с журнальным столиком. Кровать, покрытая коричневым пледом, на котором свернулась клубком сиамская кошка. Зверек лежал не по центру, а с левого краю, где рядом с кроватью стоял включенный обогреватель. По другую сторону, впритык к большому, во всю стену, окну, стоял компьютерный столик. Комнату эту освещали разнокалиберные свечи, расставленные в полном беспорядке, и свет, исходящий от монитора.
Девушка стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу, и смотрела на огни раскинувшегося внизу города.
- Не пойду! - решительно прошептала она в темноту за окном. Кошка на кровати даже глаз не открыла, и только нервно вздрогнувший хвост выдал ее неудовольствие нарушенной тишиной.
Девушка же вернулась к компьютеру, еще немного постучала по клавишам и все же выключила машину. Затем она вышла из комнаты, и только тогда кошка медленно перевернулась на спину, вытянув вверх черные лапы. Потом изящно повернула мордочку и лукаво улыбнулась своему отражению. Кошка в зеркальной двери шкафа филигранно скопировала и ее движения и улыбку, опоздав лишь на микросекунды.
- Налакалась уже валерьянки! - тихонько промурлыкала сиамка своему отражению.
Кошка в зеркале грациозно изогнулась и приняла куда более достойную позу: уселась на задние лапы и обняла их хвостом. Отражение подернулось рябью, и стало понятно, что собеседница кошки-с-кровати вовсе не сиамка, а обычная кошка, самого муркинского вида. Кроме того, в отраженной комнате отсутствовал обогреватель, зато имелся камин.
- А тебя вообще не угостили. А сегодня Самайн. Злишься?
- Нет.
Кошка закрыла глаза и помахала лапками в воздухе, а ее собеседница прищурилась и чутко повернула ухо к двери отраженной комнаты.
- Она не так скоро объявится, - муркнула сиамка. - Сначала еще будет втирать масло и крема.
- Ты уже решила, какой у нее будет год?
Сиамка перевернулась на животик и, подобрав лапы, уставилась прямо в желтые глаза собеседницы.
Дворянка за стеклом отшатнулась: голубые глаза подруги были почти так же прозрачны, как льдины.
- Хозяйка велела вызнать? - зашипела сиамка.
- А если и так? - вздыбила шерсть на загривке собеседница.
- Не готова она еще. Ей надо Настоящую Любовь пережить. И… еще одно испытание.
- А если их в одно совместить?
- Ну, куда вы вперед паравоза-то!
- Да ты чего опасаешься? Дар у твоей хозяйки настоящий, тебя же абы к кому не направили бы.
- Направили, потому что опасно людей в наши дела втравливать. Она у меня восьмая смертная.
- А что, семь погибли? - ужаснулась собеседница.
Сиамка фыркнула в усы.
- Дура ты, потому и в мир смертных тебя не пускают. Я тех семерых не будила. Поняла, что им счастья и в этом мире хватит.
- Да ладно тебе, сама больно мудришь. Кто ж от чудес откажется?
- Любой, у кого мозг в наличии. Потому как чем дар больше, тем плата выше. Будить надо только тех, кто не счастливый. А счастье отбирать - самый страшный грех.
- Не заметила что-то я особенного счастья у твоей подопечной. Любовь-то ей скоро ждать?
Но сиамка уже не смотрела на собеседницу: она услышала, как открылась дверь в душевой, а потом зашуршала коробка с кормом.
Отражение вновь подернулось рябью и стало неотличимым от комнаты по эту сторону зеркала, а собеседница-дворянка стала копией сиамки, но не сдалась.
- Ну скажи!
- Цыц, - зашипела на нее сиамка.
- Эй, ты чего не идешь? Хавка же!
На столе у компьютера мобильник запел «Desert Rose». Девушка ворвалась в комнату, не вписалась в узкий проход между шкафом и кроватью, взвыла от боли, но продолжила движение, мигом схватив телефон - и вот тут уже задержала дыхание, чтобы, когда она произнесла «Слушаю», ее голос звучал ровно и даже равнодушно.
- Александр Андреевич? … Нет, пока не сплю… нет, ничего… ну, конечно. Разумеется. Прямо завтра… Да, не волнуйтесь, конечно, я могу. Да-да.
Девушка распрощалась и отсоединилась.
- Представляешь, Манька, живем! Меня отправляют переводить какому-то эксперту. Вообще-то археология не мой профиль, но сейчас время такое - лишь бы работа была. Будет тебе твоя рыбка. Может, даже красная!
Девушка схватила кошку в охапку и закружилась с ней по комнате.
Успокоиться ей удалось не скоро - прошло минимум полтора часа, прежде чем дыхание девушки выровнялось, и тогда сиамка осторожно выбралась из-под хозяйской руки и ужом скользнула к стеклу - но там никого не было.
Кошка нетерпеливо провела по зеркальной поверхности когтем и отпрыгнула, когда в темноте вспыхнули два желтых глаза:
- Думала, что я так просто уйду кутить? Без тебя?
Дворянка встала лапами на стекло, сиамка со своей стороны повторила ее движение… и зеркало поглотило путешественницу.
- Ну что? На Лыску?
- Спрашиваешь!
- А успеем?
- Успеем. Моя утром не хватится. Она и так почти проспит.
- Это еще зачем?
- Как зачем? Это же метафора!И кошки выскользнули из двери комнаты-на-той-стороне.