Костюм Сиамская кошка. Интрига
Эта вещь часто вызывает вопрос - а почему фелт на спинке, а не на полочках?
Это очень хороший вопрос! Потому что дает возможность порассуждать об очень важных вещах.
Причин для такого решения две - идеологическая и материальная. Обе важны одинаково! Поэтому начнем с идеологической просто потому, что надо с какой-то начать.
Давайте подумаем, какие функции выполняет вообще одежда?
Есть очевидная функция прикрытия тела, спасения его от холода/жары и т.п., соблюдения приличий, обеспечения норм гигиены и все такое.
Есть социальная функция. Одежда служит средством донесения до окружающих информации о статусе ее владельца, принадлежности его к тем или иным социальным группам и сообществам, иногда о роде его занятий, интеллектуальном уровне, степени материального достатка и т.п.
А есть функция персональная - подчеркнуть, выявить, а иногда и создать иллюзию красоты человека, выделить его среди окружающих, привлечь к нему внимание и удержать это внимание как можно дольше.
То, о чем мы сейчас говорим, фелт на спинке, относится к обеспечению третей, персональной функции вещи.
Привлечь внимание с помощью одежды - вообще задачка очень простая. Если человека отправить в метро в мешке из-под картошки или в водолазном костюме, как вы понимаете, внимание ему будет гарантировано. Но мечтает ли кто-нибудь о внимании типа "Смотри-смотри, псих сбежал из дурдома"?.. Точно нет.
Можно с ног до головы одеть человека во все, например, дико-красное, или там с каким-нибудь бешеным навороченным декором - взгляды окружающих это непременно будет приковывать, просто по законам физиологии. Но это будет внимание скорей не к самому человеку, а к тому, что на нем надето. Человека, его красоту, оттенок глаз, благородную линию профиля или что там еще у кого есть красивого, при таком раскладе вовсе никто не разглядит. К такому эффекту мы тоже, как вы понимаете, не стремимся.
Существуют и не такие лобовые, менее очевидные, но от этого не менее сомнительные варианты привлечения внимания и впечатления, которое создается у окружающих. Это когда все как бы очень правильно, очень хорошо, очень красиво, может быть, очень в хорошем смысле броско. А образ в целом недвусмысленно всем сообщает - Я очень хочу произвести впечатление! Я очень хочу, чтобы меня заметили! Я очень стараюсь показать весь товар лицом! Я очень озабочена тем, что вы обо мне подумаете!
Это, конечно, уже лучше картофельного мешка или перенавороченного торта. Это работает, это помогает решать совершенно определенный круг задач, и потому многих устраивает, и аминь.
Но, раз уж мы заморочились созданием какого-то предмета одежды вручную, да еще такого сложносочиненного, нам сам бог велел сделать так, чтобы он обеспечивал своей владелице внимание самой высшей пробы и самого комплиментарного толка.
Вот это - создать загадку, создать интригу - задачка более сложная и тонкая. Не когда все на прилавке - смотрите, выбирайте, у нас все отличного качества и попробовать дадим! - а когда практически против своей воли смотришь и разгадываешь эту загадку... и разгадать не можешь и взгляд отвести не получается.
Для этого взгляда расставлено так много ловушек, что он не может в них не попасть. Заставляет следить за собой принт пряжи, который где-то располагается хаотично, а где-то выстраивается в более или менее правильные фрагменты. Начиная следовать за этими переходами принта, взгляд цепляется за шишечки, и попадает под воздействие их регулярного ритма. И в этот момент, когда зритель уже малость зазомбирован, уже поплыл, модель меняет позу и - бац! - спинка, которую ничто не предвещало, парализует его окончательно.
Дальше он просто неизбежно будет ждать, когда снова спинка попадет в поле его зрения, а принт и шишечки его тоже не отпустят - короче, он уже прочно у нас в руках.
Сам по себе прием "Спинка - ничто не предвещало - контрольный выстрел", конечно, изобрела не я. Это уважаемый классический ход, который никогда не теряет популярности. Можно привести множество его примеров, навскидку покажу платье Киры Найтли из фильма "Искупление" - не потому что это какой-то особенно хороший пример, а просто потому, что нашлись его хорошие показательные фотки.
Смотрите - фас:
Ну, платье и платье - красивое, но вполне мирное, ничего такого, никакого гипноза и сноса башни. Как бы. Только вид у мужичка за ее спиной такой... малость зазомбированный. Ну, мало ли... съел может чего-нибудь...
А теперь - бац:
Мамо! Так она ж голая! И тот кусочек невесомой тряпочки, который еще что-то прикрывает, он же практически ни на чем не держится, он же свалится сейчас, как только она отпустит руку! Разве можно хоть на секунду отвести глаза и пропустить момент, когда это произойдет???
Тем более, что в процессе общения - а общаются люди все-таки лицом друг к другу - нужно и за областью груди следить изо всех сил, потому что тряпочка-то ну вот-вот должна свалиться, но ведь и пропустить ни одного движения, открывающего спину, нельзя, потому что она ж голая!!!
Клиент полностью в ее распоряжении, полностью лишен собственной воли, парализован и может только вращать глазами вслед за каждым ее движением. А она... ну разве она сильно старается?.. разве она вообще старается?.. разве она сделала что-то, что свидетельствует о том, что для нее важно произвести впечатление?.. Помилуйте! Цвет темный... длина в пол... никакого декора... никакой обтяжки... никакого просвечивания...
Ну вот, собственно, так и работает эта интрига.
А теперь причина материальная. В любой вещи свою, пусть не всегда явную волю диктует материал и его физические, механические свойства. Автор всегда делает выбор, до какой степени он прислушивается к материалу, соглашается с ним, а когда начинает подчинять его себе. И фишка в том, где именно автор проведет эту границу между волей материала и своей, и как именно он с материалом договорится, на каких условиях.
Вот, например
Воля автора заключалась в том, что нужно было показать героя на вздыбленном коне, в мощной динамике, чтобы создать образ царя-реформатора, вздыбившего страну, как этого коня. А неумолимые законы физики и механики просто не позволили бы этой фигуре весом в страшно представить сколько тонн удержаться на такой крошечной точке опоры, как два задних копытца. При горизонтальном расположении основной массы создается такой рычаг, который выкорчует и обрушит фигуру буквально сразу же.
И автор договаривается с материалом, вводя попираемую копытами коня змею.
Разумеется, это силы зла, которые великий царь растаптывает в своем могучем порыве, практически их не замечая... это целая глава в рассказе, это раскрытие одной из граней образа и сообщение ему полноты и величия... и как бы чисто случайно изгиб змеиного тельца в определенной точке сомкнулся с хвостом коня, ну просто ветром так отнесло... и чисто случайно змея вот именно на такую дину и именно такими изгибами распространяется по поверхности камня... и вполне закономерно помимо хвоста коня основная фигура смыкается со змеей копытом - ну, раз попирает, то как же еще...
Но с точки зрения материала это просто необходимая дополнительная опора, тонко и точно просчитанная, которая и позволяет наворотить все то, что автору захотелось.
Или вот
Ну что, казалось бы, делает в гардеробе колхозницы, извините меня, с серпом этот летящий, воздушный и по сути своей совершенно мелкобуржуазный шарф?
Очень сложная, очень тяжелая конструкция. В определенных местах требовались дополнительные ребра жесткости, тех, что можно спрятать внутри самих фигур, не было достаточно.
И мастер, видите, договаривается с материалом - ОК, сделаем дополнительные ребра там, где ты этого требуешь. Но как она это делает! Она драпирует их в этот шарф, который в результате становится одним из основных выразительных средств, который порыв этих фигур превращает практически в полет, хотя сами фигуры не становятся какими-то летящими бесплотными эльфами, а продолжают быть сгустками стальной пролетарской мускулатуры, которые отправить в полет вообще-то очень затруднительно.
Вот и в этом жакете - у меня был цельный кусок прекрасного фелта с цельным красивым узором. В нем самом не было никакой внутренней причины быть расчлененным. Можно было бы, конечно, переломить его через колено и разрезать на две половины, сделать полочки.
Но можно было и прислушаться к нему, оставить его цельным.
Я выбрала второе. А материал, в благодарность за то, что я к нему прислушалась, подарил мне возможность обеспечить вещь красивой интригой. И это стоило того чтобы договариваться.
Это очень хороший вопрос! Потому что дает возможность порассуждать об очень важных вещах.
Причин для такого решения две - идеологическая и материальная. Обе важны одинаково! Поэтому начнем с идеологической просто потому, что надо с какой-то начать.
Давайте подумаем, какие функции выполняет вообще одежда?
Есть очевидная функция прикрытия тела, спасения его от холода/жары и т.п., соблюдения приличий, обеспечения норм гигиены и все такое.
Есть социальная функция. Одежда служит средством донесения до окружающих информации о статусе ее владельца, принадлежности его к тем или иным социальным группам и сообществам, иногда о роде его занятий, интеллектуальном уровне, степени материального достатка и т.п.
А есть функция персональная - подчеркнуть, выявить, а иногда и создать иллюзию красоты человека, выделить его среди окружающих, привлечь к нему внимание и удержать это внимание как можно дольше.
То, о чем мы сейчас говорим, фелт на спинке, относится к обеспечению третей, персональной функции вещи.
Привлечь внимание с помощью одежды - вообще задачка очень простая. Если человека отправить в метро в мешке из-под картошки или в водолазном костюме, как вы понимаете, внимание ему будет гарантировано. Но мечтает ли кто-нибудь о внимании типа "Смотри-смотри, псих сбежал из дурдома"?.. Точно нет.
Можно с ног до головы одеть человека во все, например, дико-красное, или там с каким-нибудь бешеным навороченным декором - взгляды окружающих это непременно будет приковывать, просто по законам физиологии. Но это будет внимание скорей не к самому человеку, а к тому, что на нем надето. Человека, его красоту, оттенок глаз, благородную линию профиля или что там еще у кого есть красивого, при таком раскладе вовсе никто не разглядит. К такому эффекту мы тоже, как вы понимаете, не стремимся.
Существуют и не такие лобовые, менее очевидные, но от этого не менее сомнительные варианты привлечения внимания и впечатления, которое создается у окружающих. Это когда все как бы очень правильно, очень хорошо, очень красиво, может быть, очень в хорошем смысле броско. А образ в целом недвусмысленно всем сообщает - Я очень хочу произвести впечатление! Я очень хочу, чтобы меня заметили! Я очень стараюсь показать весь товар лицом! Я очень озабочена тем, что вы обо мне подумаете!
Это, конечно, уже лучше картофельного мешка или перенавороченного торта. Это работает, это помогает решать совершенно определенный круг задач, и потому многих устраивает, и аминь.
Но, раз уж мы заморочились созданием какого-то предмета одежды вручную, да еще такого сложносочиненного, нам сам бог велел сделать так, чтобы он обеспечивал своей владелице внимание самой высшей пробы и самого комплиментарного толка.
Вот это - создать загадку, создать интригу - задачка более сложная и тонкая. Не когда все на прилавке - смотрите, выбирайте, у нас все отличного качества и попробовать дадим! - а когда практически против своей воли смотришь и разгадываешь эту загадку... и разгадать не можешь и взгляд отвести не получается.
Для этого взгляда расставлено так много ловушек, что он не может в них не попасть. Заставляет следить за собой принт пряжи, который где-то располагается хаотично, а где-то выстраивается в более или менее правильные фрагменты. Начиная следовать за этими переходами принта, взгляд цепляется за шишечки, и попадает под воздействие их регулярного ритма. И в этот момент, когда зритель уже малость зазомбирован, уже поплыл, модель меняет позу и - бац! - спинка, которую ничто не предвещало, парализует его окончательно.
Дальше он просто неизбежно будет ждать, когда снова спинка попадет в поле его зрения, а принт и шишечки его тоже не отпустят - короче, он уже прочно у нас в руках.
Сам по себе прием "Спинка - ничто не предвещало - контрольный выстрел", конечно, изобрела не я. Это уважаемый классический ход, который никогда не теряет популярности. Можно привести множество его примеров, навскидку покажу платье Киры Найтли из фильма "Искупление" - не потому что это какой-то особенно хороший пример, а просто потому, что нашлись его хорошие показательные фотки.
Смотрите - фас:
Ну, платье и платье - красивое, но вполне мирное, ничего такого, никакого гипноза и сноса башни. Как бы. Только вид у мужичка за ее спиной такой... малость зазомбированный. Ну, мало ли... съел может чего-нибудь...
А теперь - бац:
Мамо! Так она ж голая! И тот кусочек невесомой тряпочки, который еще что-то прикрывает, он же практически ни на чем не держится, он же свалится сейчас, как только она отпустит руку! Разве можно хоть на секунду отвести глаза и пропустить момент, когда это произойдет???
Тем более, что в процессе общения - а общаются люди все-таки лицом друг к другу - нужно и за областью груди следить изо всех сил, потому что тряпочка-то ну вот-вот должна свалиться, но ведь и пропустить ни одного движения, открывающего спину, нельзя, потому что она ж голая!!!
Клиент полностью в ее распоряжении, полностью лишен собственной воли, парализован и может только вращать глазами вслед за каждым ее движением. А она... ну разве она сильно старается?.. разве она вообще старается?.. разве она сделала что-то, что свидетельствует о том, что для нее важно произвести впечатление?.. Помилуйте! Цвет темный... длина в пол... никакого декора... никакой обтяжки... никакого просвечивания...
Ну вот, собственно, так и работает эта интрига.
А теперь причина материальная. В любой вещи свою, пусть не всегда явную волю диктует материал и его физические, механические свойства. Автор всегда делает выбор, до какой степени он прислушивается к материалу, соглашается с ним, а когда начинает подчинять его себе. И фишка в том, где именно автор проведет эту границу между волей материала и своей, и как именно он с материалом договорится, на каких условиях.
Вот, например
Воля автора заключалась в том, что нужно было показать героя на вздыбленном коне, в мощной динамике, чтобы создать образ царя-реформатора, вздыбившего страну, как этого коня. А неумолимые законы физики и механики просто не позволили бы этой фигуре весом в страшно представить сколько тонн удержаться на такой крошечной точке опоры, как два задних копытца. При горизонтальном расположении основной массы создается такой рычаг, который выкорчует и обрушит фигуру буквально сразу же.
И автор договаривается с материалом, вводя попираемую копытами коня змею.
Разумеется, это силы зла, которые великий царь растаптывает в своем могучем порыве, практически их не замечая... это целая глава в рассказе, это раскрытие одной из граней образа и сообщение ему полноты и величия... и как бы чисто случайно изгиб змеиного тельца в определенной точке сомкнулся с хвостом коня, ну просто ветром так отнесло... и чисто случайно змея вот именно на такую дину и именно такими изгибами распространяется по поверхности камня... и вполне закономерно помимо хвоста коня основная фигура смыкается со змеей копытом - ну, раз попирает, то как же еще...
Но с точки зрения материала это просто необходимая дополнительная опора, тонко и точно просчитанная, которая и позволяет наворотить все то, что автору захотелось.
Или вот
Ну что, казалось бы, делает в гардеробе колхозницы, извините меня, с серпом этот летящий, воздушный и по сути своей совершенно мелкобуржуазный шарф?
Очень сложная, очень тяжелая конструкция. В определенных местах требовались дополнительные ребра жесткости, тех, что можно спрятать внутри самих фигур, не было достаточно.
И мастер, видите, договаривается с материалом - ОК, сделаем дополнительные ребра там, где ты этого требуешь. Но как она это делает! Она драпирует их в этот шарф, который в результате становится одним из основных выразительных средств, который порыв этих фигур превращает практически в полет, хотя сами фигуры не становятся какими-то летящими бесплотными эльфами, а продолжают быть сгустками стальной пролетарской мускулатуры, которые отправить в полет вообще-то очень затруднительно.
Вот и в этом жакете - у меня был цельный кусок прекрасного фелта с цельным красивым узором. В нем самом не было никакой внутренней причины быть расчлененным. Можно было бы, конечно, переломить его через колено и разрезать на две половины, сделать полочки.
Но можно было и прислушаться к нему, оставить его цельным.
Я выбрала второе. А материал, в благодарность за то, что я к нему прислушалась, подарил мне возможность обеспечить вещь красивой интригой. И это стоило того чтобы договариваться.