Сирингарий. Памяти Леонида Алексеевича Колесникова
Мне часто приходится отвечать на вопрос, откуда берутся идеи. И, хотя я это знаю совершенно точно, ответ получается обычно не очень внятным. Что-то расплывчатое... про самые разные впечатления от жизни, которые, обрабатываясь в голове, порождают отклик в виде силуэтов, форм, цветовых сочетаний, а иногда и технологических приемов, которые служат основой для очередного пальто, платья или жакета.
Другими словами, у каждой вещи обязательно есть если не сюжет, то фабула.
Однажды в мае, в пору цветения сирени, я случайно услышала по Эху Москвы передачу о гениальном русском селекционере. Первый ли это человек, который в любой другой стране был бы национальной гордостью, у нас предан забвению, а дело всей его жизни, вместо того чтобы приносить радость людям, практически уничтожено?.. Не первый и даже не сотый... тысячный...
Но почему-то эта история так запала в душу, такой горечью отозвалась в сердце, что вокруг нее сама собой сложилась фабула одной вещи.
На самом деле эта тема для меня не исчерпывается одной вещью. Она обязательно получит продолжение в следующих вещах. Все вместе они будут называться Сирингарий, и эта коллекция будет посвящена
Памяти Леонида Алексеевича Колесникова
Вкратце история его жизни такова
Википедия:
"Леонид Алексеевич Колесников родился в 1893 году в состоятельной московской купеческой семье; он был младшим из пятерых детей. Отец Леонида - предприниматель, почетный гражданин Москвы Алексей Семёнович Колесников, владевший домом на Кузнецком Мосту и земельным участком в селе Всехсвятское близ Москвы. Мать являлась хозяйкой швейных мастерских. Помимо московской и подмосковной недвижимости, семье принадлежали имение под Ялтой и квартира в Санкт-Петербурге. За несколько лет до рождения Леонида, в 1890 году, семья обзавелась домом и обширным садом во Всехсвятском, где впоследствии развернулась основная деятельность Колесникова. После рождения сына Алексей Семёнович посадил в саду пихту и саженец сирени лемуановского сорта 'Мишель Бюхнер', бывший в те времена в России довольно редким.
В 1913 году Леонид окончил Реальное училище Воскресенского; годом позже поступил на экономическое отделение Московского коммерческого института, где проучился до июня 1916 года. Далее последовал призыв в армию; во время Первой мировой войны Леонид Колесников освоил профессию шофёра.
Октябрьская революция отразилась на положении семьи Колесниковых: у них отобрали почти всю недвижимость, новая власть оставила семье только дом во Всехсвятском, однако сад урезали с 2,5 гектар до пяти соток. Леонид продолжил военную службу водителем в частях Красной армии, доставляя военные грузы на передовую. ..."
Он прошел обе мировых войны, на второй был тяжело ранен. Всю мирную жизнь продолжал работать шофером. А колоссальная работа по выведению новых сортов сирени продолжала быть как бы его хобби. Его сады, в которых велась эта работа, постоянно то теснились новой застройкой, то просто отбирались. Последним ему был выделен участок в районе Щелковского шоссе (вот откуда в тех краях появилось название Сиреневый бульвар). Но и этот сад, не успев укорениться, начал постепенно отбираться под застройку - ну, конечно, Москва ведь такая маленькая, ну совсем негде поставить лишний дом! а сиреневых садов-то с уникальными сортами у нас же как грязи! - и, в конце концов, в 1968 году у Колесникова просто не выдержало сердце, он умер от инфаркта.
Остатки его последнего сиреневого сада на Щелковском шоссе сейчас продолжают уходить под бульдозер, чему, конечно, никак не могут помешать протесты кучки местных жителей с самописными плакатиками на картонках.
За свою жизнь Колесников вывел около 300 новых сортов сирени. Если до него сирень была персидской... французской... китайской... то благодаря нему для всего мира она стала русской. Его сирени украшают сады Букнигемского дворца... Королевских ботанических садов Канады... являются гордостью многих других любовно возделываемых именитых и частных садов мира. По горькой иронии, например, в сквере у здания Конгресса США каждую весну американцы наслаждаются цветением колесниковских сортов "Путь коммунизма" и "Знамя коммунизма".
В результате нашего тупого и варварского отношения сейчас сохранилось не более пятидесяти колесниковских сортов. Надо ли упоминать, что основная их часть сохранилась не в России, а за границей. К сожалению, вся жизнь селекционера прошла, как вы понимаете, за железным занавесом, так что можно считать чудом, что хоть какие-то его сорта смогли "эмигрировать", избежав тем самым бульдозера и закатывания в асфальт.
Сейчас имя гениального селекционера-самоучки, мечтавшего превратить Москву в сиреневый рай, известно у нас лишь узкому кругу специалистов и энтузиастов-любителей. Вот и я узнала о нем совершенно случайно.
Также из этой передачи я узнала слово сирингарий - оказывается, для сиреневого сада существует такое специальное название. Вы знали?.. Я - впервые услышала. Что, впрочем, и неудивительно - сколько в нашей жизни тех сиреневых садов, чтобы у нас часто это слово употреблялось...
И вот это слово и послужило центром кристаллизации. Дело в том, что все оттенки фиолетового и сиреневого - мои любимые цвета. Поэтому в моих примерно 150-килограммовых пряжных запасах немалую долю составляют именно такие нитки. Раньше я не воспринимала их как основу коллекции, каждая пряжа была как бы сама по себе. Но, благодаря истории про Колесникова, я вдруг увидела, что вот же он, мой собственный сирингарий! И сразу мысленно выстроилась вся коллекция.
А фабула вот этого жакетика, о котором я собираюсь рассказать, помимо истории про Колесникова и сирингарий, включает еще другие очень интересные вещи, которые неожиданно совпали и нанизались на одну нить.
Другими словами, у каждой вещи обязательно есть если не сюжет, то фабула.
Однажды в мае, в пору цветения сирени, я случайно услышала по Эху Москвы передачу о гениальном русском селекционере. Первый ли это человек, который в любой другой стране был бы национальной гордостью, у нас предан забвению, а дело всей его жизни, вместо того чтобы приносить радость людям, практически уничтожено?.. Не первый и даже не сотый... тысячный...
Но почему-то эта история так запала в душу, такой горечью отозвалась в сердце, что вокруг нее сама собой сложилась фабула одной вещи.
На самом деле эта тема для меня не исчерпывается одной вещью. Она обязательно получит продолжение в следующих вещах. Все вместе они будут называться Сирингарий, и эта коллекция будет посвящена
Памяти Леонида Алексеевича Колесникова
Вкратце история его жизни такова
Википедия:
"Леонид Алексеевич Колесников родился в 1893 году в состоятельной московской купеческой семье; он был младшим из пятерых детей. Отец Леонида - предприниматель, почетный гражданин Москвы Алексей Семёнович Колесников, владевший домом на Кузнецком Мосту и земельным участком в селе Всехсвятское близ Москвы. Мать являлась хозяйкой швейных мастерских. Помимо московской и подмосковной недвижимости, семье принадлежали имение под Ялтой и квартира в Санкт-Петербурге. За несколько лет до рождения Леонида, в 1890 году, семья обзавелась домом и обширным садом во Всехсвятском, где впоследствии развернулась основная деятельность Колесникова. После рождения сына Алексей Семёнович посадил в саду пихту и саженец сирени лемуановского сорта 'Мишель Бюхнер', бывший в те времена в России довольно редким.
В 1913 году Леонид окончил Реальное училище Воскресенского; годом позже поступил на экономическое отделение Московского коммерческого института, где проучился до июня 1916 года. Далее последовал призыв в армию; во время Первой мировой войны Леонид Колесников освоил профессию шофёра.
Октябрьская революция отразилась на положении семьи Колесниковых: у них отобрали почти всю недвижимость, новая власть оставила семье только дом во Всехсвятском, однако сад урезали с 2,5 гектар до пяти соток. Леонид продолжил военную службу водителем в частях Красной армии, доставляя военные грузы на передовую. ..."
Он прошел обе мировых войны, на второй был тяжело ранен. Всю мирную жизнь продолжал работать шофером. А колоссальная работа по выведению новых сортов сирени продолжала быть как бы его хобби. Его сады, в которых велась эта работа, постоянно то теснились новой застройкой, то просто отбирались. Последним ему был выделен участок в районе Щелковского шоссе (вот откуда в тех краях появилось название Сиреневый бульвар). Но и этот сад, не успев укорениться, начал постепенно отбираться под застройку - ну, конечно, Москва ведь такая маленькая, ну совсем негде поставить лишний дом! а сиреневых садов-то с уникальными сортами у нас же как грязи! - и, в конце концов, в 1968 году у Колесникова просто не выдержало сердце, он умер от инфаркта.
Остатки его последнего сиреневого сада на Щелковском шоссе сейчас продолжают уходить под бульдозер, чему, конечно, никак не могут помешать протесты кучки местных жителей с самописными плакатиками на картонках.
За свою жизнь Колесников вывел около 300 новых сортов сирени. Если до него сирень была персидской... французской... китайской... то благодаря нему для всего мира она стала русской. Его сирени украшают сады Букнигемского дворца... Королевских ботанических садов Канады... являются гордостью многих других любовно возделываемых именитых и частных садов мира. По горькой иронии, например, в сквере у здания Конгресса США каждую весну американцы наслаждаются цветением колесниковских сортов "Путь коммунизма" и "Знамя коммунизма".
В результате нашего тупого и варварского отношения сейчас сохранилось не более пятидесяти колесниковских сортов. Надо ли упоминать, что основная их часть сохранилась не в России, а за границей. К сожалению, вся жизнь селекционера прошла, как вы понимаете, за железным занавесом, так что можно считать чудом, что хоть какие-то его сорта смогли "эмигрировать", избежав тем самым бульдозера и закатывания в асфальт.
Сейчас имя гениального селекционера-самоучки, мечтавшего превратить Москву в сиреневый рай, известно у нас лишь узкому кругу специалистов и энтузиастов-любителей. Вот и я узнала о нем совершенно случайно.
Также из этой передачи я узнала слово сирингарий - оказывается, для сиреневого сада существует такое специальное название. Вы знали?.. Я - впервые услышала. Что, впрочем, и неудивительно - сколько в нашей жизни тех сиреневых садов, чтобы у нас часто это слово употреблялось...
И вот это слово и послужило центром кристаллизации. Дело в том, что все оттенки фиолетового и сиреневого - мои любимые цвета. Поэтому в моих примерно 150-килограммовых пряжных запасах немалую долю составляют именно такие нитки. Раньше я не воспринимала их как основу коллекции, каждая пряжа была как бы сама по себе. Но, благодаря истории про Колесникова, я вдруг увидела, что вот же он, мой собственный сирингарий! И сразу мысленно выстроилась вся коллекция.
А фабула вот этого жакетика, о котором я собираюсь рассказать, помимо истории про Колесникова и сирингарий, включает еще другие очень интересные вещи, которые неожиданно совпали и нанизались на одну нить.