Сезон. Зима. Записки Гели. (Отрывок)
На Новый год у нас полный отель туристов!
Подготовка к Новому году и его празднование, это такая пора, когда сон урывками, когда от напряжения и хлопот дрожат ноги. Все рассчитать, закупить, нарядить... Волнения, потом подсчет прибыли и убытков. Резюме: что удалось, а с чем прокололись.
Вот, например, приглашение аниматоров на новогоднюю ночь..., с этим можно здорово влететь. Ибо, берешь кота в мешке. А если еще, все делается в последний момент, как обычно бывает: то, деньги вовремя не перечислили, то, наше русское «авось». В итоге: профессионалы уже приглашены в другие места, либо, они есть, но заламывают баснословные цены за свои услуги.
Девочка, которая приехала заключать договор, с ярким, звонким, поставленным голосом. Думаешь: ну, все о,кей. Зажигалочка. И музыкальная программа, конкурсы, показанные на видео, довольно прилично все выглядит. Устраивает. Других артистов искать уже некогда. Только бы эти не сорвались.
И вот. Банкет. Все гости за столами. На новогодние каникулы приехал Артур с семьей, это хозяин отеля. Время к одиннадцати, аниматоров все нет! Дозваниваемся.
- Едем. - Говорят. - Застряли в пробке.
Какая пробка в Новый год?! Скорей всего, подвернулась шабашка, отработали, а теперь добираются к нам.
- Вот, сучка така!, - ругается Гриша, он уже «клюкнул малясь», и очень за жену переживает, которая мечется, пьет валерьянку вместо шампанского. Договор с этой анимационной командой, Надежда, жена его, заключала. Она у нас сменным администратором работает.
О своем ведущем мы не подумали. Гости скучают, жуют закуски с постными лицами.
Еды у нас изобилие, по русскому обычаю. У стены, празднично убранный стол с икебаной, закусками - канапэшками, мандаринами, подходи, угощайся. Но, главное то, горячительное, увеселительное. А с этим облом, в стоимость банкета не включен алкоголь. Только по бутылке шампанского на двоих, и то, намеревались вынести ближе к двенадцати.
Управленцы свыше, решили выставить разнос с водкой, разлитой в стопочки и закуской: ломтиком черного хлеба с соленым огурцом. Аперитив по-русски. Для разогрева. Предполагалось: «выпьют, а дальше, пусть заказывают». Думали, что будут заказывать спиртное в баре. А они разбежались!
В итоге, один еврейский дяденька из Питера, бегает, выпивает третью-пятую, и закусывает. А москвича берет сомнение: «что там наливали, я не видел, а вдруг, "паленая", какая?» и бежит в «24 часа», несет для себя и своей компании. У кого-то в номере припасено, с собой привезли.
В общем, нехорошо с алкоголем получилось. Прокол. В следующий раз нужно будет учесть.
Хлеба дали, а зрелищ! - В воздухе.повис немой вопрос - возмущение.
Посылаю Гришу разрядить обстановку.
Мы с Надеждой висим на телефоне. Всеобщий мандраж. Пахнет валерьяновыми каплями и корвалолом.
К нам подходит Артур.
- Что у вас случилось? Где артисты?
- Да вот, говорят, едут. - Подносим к его уху трубку.
- Не волнуйтесь. Буквально, через десять минут будем. - Уверяют аниматоры.
А когда же деткам водить хоровод? У нас дети! Играть и забавляться? А стихи?! Дети деду Морозу стихи приготовили. Потом, когда уже взрослые «захорошеют», ничего не оценят. А они деньги платили!!!
- Надо пока кому-нибудь выйти к гостям. - Говорит Артур.
- Там у нас Григорий.
- Он, похоже, не справляется.
Гриша, он, вообще то, у нас мужик словоохотливый, а перед большим количеством народа, теряется, сразу застенчивым становится ....
- Ой, Артурчик, я их боюсь. Ноги прямо не несут. - Малодушничаю я, первый раз в жизни, оказавшись в такой ситуации.
- А вдруг, эти артисты нас кинули? Врут нам, а сами что-нибудь повыгодней нашли, и не приедут?! - Чуть ли, не истерит Надежда.
- Ладно, не паникуйте. Пойду к людям, по ходу что-нибудь сообразим ... - Артур выходит в зал, на помощь к Григорию, объясняет нашим гостям, что артисты задерживаются, но ничего страшного... Шутит, говорит непринужденно. Вот что значит, человек в своей стезе. Хозяин дома занимает гостей.
А тут, и артисты прибыли, переодеваются. Оживление в зале. Слава тебе, Господи!
Кикимора, дед Мороз, Снегурочка с детьми водят хороводы, скачут возле елки. Заждались все. Родители фотографируют детей, их лица светятся от умиления и радости. Напряг постепенно рассеивается. Скоро речь президента. Ведущие гонят программу. Детей слушать некогда. Давайте вспотеем, и хорош!
Вот, и подарки. Админы вздохнули с облегчением. Можно теперь и дюбнуть. Чин-чин.
Бьют куранты.
- Уррааа!
Ответственный за фейерверк, торопыга наш, Гришаня, не дождавшись, пока народ выйдет на крыльцо. (Многие побежали в номера за манто дамам.) Уже запустил салют. Кто в манто, тот остался без фейерверка. Стоят цацами с надменными лицами, и в манто. А молодые ребята, выскочившие в одних тонких джемперах, девушки в джинсах, в платьях, парочки, согревающие друг друга в объятьях, дети, - хоть, им то, им то, все хорошо и весело.
Надежда суетится, рассовывает всем бенгальские огни и хлопушки. С Новым годом!
Договор у нас с аниматорами, что они отработают три часа, и вся программа теперь проходит после двенадцати.
Дедушка Мороз - робкий мальчик в шубе, затянутый пояском. Руки на тщедушной грудке сложил, бороденку синтетическую теребит, тихим, вкрадчивым голосом:
- Наливаем бокалы. … У всех ли полные бокалы? (Достопочтееенна-ая соло-о-оха…) - Ни дать, ни взять, гоголевский дьяк.
Слушай, тебя ведь, не тамадой сюда наняли? Как же дети будут верить в деда Мороза после этого?
* * *
Вот вспомнилось, кстати, как пришел к нам домой племянник накануне Нового года. А у нас уже дети выросли и вылетели из гнезда. Для себя елку наряжать интереса нет.
На даче у нас растет елочка, такая красавица, брат двоюродный из Кингисеппа привез еще крошечной, с полметра, а сейчас, уже высоконькая, наверно, метра под три будет. Я все переживала, чтобы ее не срубил на Новый год какой-нибудь лиходей. А, чтобы она ввысь тянулась, нас научили, что нужно каждый год нижние лапы срезать.
Ну вот, мы этих лап нарежем, в каждой комнате развесим, поставим в вазы, плюс свечи, мандарины, вот, и празднично в доме. Но, это обычно делается числа тридцатого, а раньше все некогда.
Племянник зашел в комнату, там все обыденно, он удивился:
- А что это у вас и елки нет, хотя б искусственной? К вам что? И мужик в костюме деда Мороза, что ли не придет?
До какого возраста ребенок верит в деда Мороза?!
* * *
А у нас, тем временем, смена блюд. Подают горячее.
- Даша, почему тебе новенькая не помогает?
- Ой, нет. Лучше не надо. Я сама все разнесу. Я так, хотя бы знаю, кому подала, а кому - нет. Да еще, я же заранее опрашивала и записывала: кому - рыбу на горячее, а кому - мясо. А вдвоем мы, и вовсе, запутаемся.
- Пусть тогда хоть посуду грязную принимает.
Снегурочка выбирает из гостей Оленя.
- Ты у нас Оленем будешь. - Обращается к крепкому молодому человеку в оранжевом трикотажном джемпере.
- Не хочу я оленем быть!
- А что ты против оленя имеешь? - И руки в боки, как «великолепная Солоха», ей бы не голубой плюшевый костюм с варежками, а платок с рожками, как у Солохи. Правда, и Солоха из нее некудышняя, ни колориту, ни куража.
Смотрю я на наших артистов и диву даюсь: как это люди берутся за дело, для которого у них нет никаких данных?! Ве-ду-щи-е! Вести за собой должны. Чтобы можно было сказать: «Веселится и ликует весь народ!».
Какое там! Гости наши, я замечаю, глаза опустили, салфетки теребят, и вроде, как, стесняются.
Снегурочка настырная, однако, к мужчинам сзади стала подкрадываться и плечи им массировать. Все оленем быть уговаривает.
И туда же все: «наливайте бокалы, наливайте бокалы».
Они свое принесли, сами и сообразят, когда им наливать. Свадьба вам, что ли?
Кидаюсь к девочке, которая приезжала заключать договор. Она у них старшая.
- Так! Если вы сейчас не активизируетесь, я вам отказываюсь платить. Вас не слышно. Гости наши скучают. - Пытаюсь хоть как то спасти оставшийся вечер.
Оказывается, это ее ученики! Они, оказывается, танцуют хорошо! Они - бальники!
- Ну, и зачем нам, спрашивается, танцующие дед Мороз и Снегурочка?! Пусть, неуклюжий, но зычноголосый дед-здоровяк, был бы куда более, кстати.
Зажигалочка бежит в центр зала и ведет дальше вечер сама.
А Дед Мороз усаживается есть свиную отбивную. Вообще то, его и кормить бы, не за что. Ну, так ведь, праздник, «дедушка» устал, а мы в эту ночь добрые.
Тут девочка - официантка, которую недавно на работу взяли, подбегает, имя мое выговорить не может, докладывает:
- Посудница ваша там сейчас совсем свалится.
- Какая посудница? Полка, что ли, посудная? - Спрашиваю.
- Да, тетка, которая посуду моет.
- Осподи, что там с ней?
- Дак, и вчера к концу смены такая же была…
Идем на кухню. Вот она, краса ненаглядная! Стоит, качается, тарелки у нее мимо раковины летят …
Оказалось, она уже не первый день так: в начале смены встает к мойке в нормальном состоянии, а к концу рабочего дня, мурлыча себе под нос, уже качается, и посуду бьет. Как выяснилось потом, она, на протяжении вечера, все остатки из рюмок себе в рот опрокидывает.
- Ой, а ночью спать не дает, это пипец какой-то! - Жалуется пом. повара, Алена, - я вчера смотрю на нее, у меня такие глаза! - Алена раскрывает у виска ладошку веером.
- Геля (Римма противится звать меня по имени-отчеству, сразу как-то так повелось, с моего молчаливого позволения. Она старше меня, повар-профессионал, шеф. Ну, и ладно, мне самое главное, чтобы работа шла), я что хочу сказать! Мы уж, молчали, ее выгораживали, но, уже хватит! Терпение кончилось! - Рассказывает Римма. - Я сегодня под утро только чуть прикимарила, а она как вскинется: - Доброе утро, Стррана! - … Оссподяаа… А мне ведь вставать в шесть утра. Целый день потом, как работать в таком состоянии?!
- Ну, что я вам могу сказать?! Зря выгораживали. Теперь вот сами будете всю ночь посуду мыть. А она пусть до утра проспится, и сваливает.
Любку отстраняют от раковины, выпроваживают спать, она вцепилась в мойку, не оторвать.
- Дев-вачки…, все будет харрашо, - трясет головой, перехватывает руками. Пара винных бокалов летит на пол.
* * *
- Гриша-джан, на новий год ни часу не отдыхал. - Жалуется горничная, Кариночка.
Спать персоналу некогда, это верно. Лишь бы, гостям было хорошо.
Первого января опохмелка и уха. Милости просим!
Подготовка к Новому году и его празднование, это такая пора, когда сон урывками, когда от напряжения и хлопот дрожат ноги. Все рассчитать, закупить, нарядить... Волнения, потом подсчет прибыли и убытков. Резюме: что удалось, а с чем прокололись.
Вот, например, приглашение аниматоров на новогоднюю ночь..., с этим можно здорово влететь. Ибо, берешь кота в мешке. А если еще, все делается в последний момент, как обычно бывает: то, деньги вовремя не перечислили, то, наше русское «авось». В итоге: профессионалы уже приглашены в другие места, либо, они есть, но заламывают баснословные цены за свои услуги.
Девочка, которая приехала заключать договор, с ярким, звонким, поставленным голосом. Думаешь: ну, все о,кей. Зажигалочка. И музыкальная программа, конкурсы, показанные на видео, довольно прилично все выглядит. Устраивает. Других артистов искать уже некогда. Только бы эти не сорвались.
И вот. Банкет. Все гости за столами. На новогодние каникулы приехал Артур с семьей, это хозяин отеля. Время к одиннадцати, аниматоров все нет! Дозваниваемся.
- Едем. - Говорят. - Застряли в пробке.
Какая пробка в Новый год?! Скорей всего, подвернулась шабашка, отработали, а теперь добираются к нам.
- Вот, сучка така!, - ругается Гриша, он уже «клюкнул малясь», и очень за жену переживает, которая мечется, пьет валерьянку вместо шампанского. Договор с этой анимационной командой, Надежда, жена его, заключала. Она у нас сменным администратором работает.
О своем ведущем мы не подумали. Гости скучают, жуют закуски с постными лицами.
Еды у нас изобилие, по русскому обычаю. У стены, празднично убранный стол с икебаной, закусками - канапэшками, мандаринами, подходи, угощайся. Но, главное то, горячительное, увеселительное. А с этим облом, в стоимость банкета не включен алкоголь. Только по бутылке шампанского на двоих, и то, намеревались вынести ближе к двенадцати.
Управленцы свыше, решили выставить разнос с водкой, разлитой в стопочки и закуской: ломтиком черного хлеба с соленым огурцом. Аперитив по-русски. Для разогрева. Предполагалось: «выпьют, а дальше, пусть заказывают». Думали, что будут заказывать спиртное в баре. А они разбежались!
В итоге, один еврейский дяденька из Питера, бегает, выпивает третью-пятую, и закусывает. А москвича берет сомнение: «что там наливали, я не видел, а вдруг, "паленая", какая?» и бежит в «24 часа», несет для себя и своей компании. У кого-то в номере припасено, с собой привезли.
В общем, нехорошо с алкоголем получилось. Прокол. В следующий раз нужно будет учесть.
Хлеба дали, а зрелищ! - В воздухе.повис немой вопрос - возмущение.
Посылаю Гришу разрядить обстановку.
Мы с Надеждой висим на телефоне. Всеобщий мандраж. Пахнет валерьяновыми каплями и корвалолом.
К нам подходит Артур.
- Что у вас случилось? Где артисты?
- Да вот, говорят, едут. - Подносим к его уху трубку.
- Не волнуйтесь. Буквально, через десять минут будем. - Уверяют аниматоры.
А когда же деткам водить хоровод? У нас дети! Играть и забавляться? А стихи?! Дети деду Морозу стихи приготовили. Потом, когда уже взрослые «захорошеют», ничего не оценят. А они деньги платили!!!
- Надо пока кому-нибудь выйти к гостям. - Говорит Артур.
- Там у нас Григорий.
- Он, похоже, не справляется.
Гриша, он, вообще то, у нас мужик словоохотливый, а перед большим количеством народа, теряется, сразу застенчивым становится ....
- Ой, Артурчик, я их боюсь. Ноги прямо не несут. - Малодушничаю я, первый раз в жизни, оказавшись в такой ситуации.
- А вдруг, эти артисты нас кинули? Врут нам, а сами что-нибудь повыгодней нашли, и не приедут?! - Чуть ли, не истерит Надежда.
- Ладно, не паникуйте. Пойду к людям, по ходу что-нибудь сообразим ... - Артур выходит в зал, на помощь к Григорию, объясняет нашим гостям, что артисты задерживаются, но ничего страшного... Шутит, говорит непринужденно. Вот что значит, человек в своей стезе. Хозяин дома занимает гостей.
А тут, и артисты прибыли, переодеваются. Оживление в зале. Слава тебе, Господи!
Кикимора, дед Мороз, Снегурочка с детьми водят хороводы, скачут возле елки. Заждались все. Родители фотографируют детей, их лица светятся от умиления и радости. Напряг постепенно рассеивается. Скоро речь президента. Ведущие гонят программу. Детей слушать некогда. Давайте вспотеем, и хорош!
Вот, и подарки. Админы вздохнули с облегчением. Можно теперь и дюбнуть. Чин-чин.
Бьют куранты.
- Уррааа!
Ответственный за фейерверк, торопыга наш, Гришаня, не дождавшись, пока народ выйдет на крыльцо. (Многие побежали в номера за манто дамам.) Уже запустил салют. Кто в манто, тот остался без фейерверка. Стоят цацами с надменными лицами, и в манто. А молодые ребята, выскочившие в одних тонких джемперах, девушки в джинсах, в платьях, парочки, согревающие друг друга в объятьях, дети, - хоть, им то, им то, все хорошо и весело.
Надежда суетится, рассовывает всем бенгальские огни и хлопушки. С Новым годом!
Договор у нас с аниматорами, что они отработают три часа, и вся программа теперь проходит после двенадцати.
Дедушка Мороз - робкий мальчик в шубе, затянутый пояском. Руки на тщедушной грудке сложил, бороденку синтетическую теребит, тихим, вкрадчивым голосом:
- Наливаем бокалы. … У всех ли полные бокалы? (Достопочтееенна-ая соло-о-оха…) - Ни дать, ни взять, гоголевский дьяк.
Слушай, тебя ведь, не тамадой сюда наняли? Как же дети будут верить в деда Мороза после этого?
* * *
Вот вспомнилось, кстати, как пришел к нам домой племянник накануне Нового года. А у нас уже дети выросли и вылетели из гнезда. Для себя елку наряжать интереса нет.
На даче у нас растет елочка, такая красавица, брат двоюродный из Кингисеппа привез еще крошечной, с полметра, а сейчас, уже высоконькая, наверно, метра под три будет. Я все переживала, чтобы ее не срубил на Новый год какой-нибудь лиходей. А, чтобы она ввысь тянулась, нас научили, что нужно каждый год нижние лапы срезать.
Ну вот, мы этих лап нарежем, в каждой комнате развесим, поставим в вазы, плюс свечи, мандарины, вот, и празднично в доме. Но, это обычно делается числа тридцатого, а раньше все некогда.
Племянник зашел в комнату, там все обыденно, он удивился:
- А что это у вас и елки нет, хотя б искусственной? К вам что? И мужик в костюме деда Мороза, что ли не придет?
До какого возраста ребенок верит в деда Мороза?!
* * *
А у нас, тем временем, смена блюд. Подают горячее.
- Даша, почему тебе новенькая не помогает?
- Ой, нет. Лучше не надо. Я сама все разнесу. Я так, хотя бы знаю, кому подала, а кому - нет. Да еще, я же заранее опрашивала и записывала: кому - рыбу на горячее, а кому - мясо. А вдвоем мы, и вовсе, запутаемся.
- Пусть тогда хоть посуду грязную принимает.
Снегурочка выбирает из гостей Оленя.
- Ты у нас Оленем будешь. - Обращается к крепкому молодому человеку в оранжевом трикотажном джемпере.
- Не хочу я оленем быть!
- А что ты против оленя имеешь? - И руки в боки, как «великолепная Солоха», ей бы не голубой плюшевый костюм с варежками, а платок с рожками, как у Солохи. Правда, и Солоха из нее некудышняя, ни колориту, ни куража.
Смотрю я на наших артистов и диву даюсь: как это люди берутся за дело, для которого у них нет никаких данных?! Ве-ду-щи-е! Вести за собой должны. Чтобы можно было сказать: «Веселится и ликует весь народ!».
Какое там! Гости наши, я замечаю, глаза опустили, салфетки теребят, и вроде, как, стесняются.
Снегурочка настырная, однако, к мужчинам сзади стала подкрадываться и плечи им массировать. Все оленем быть уговаривает.
И туда же все: «наливайте бокалы, наливайте бокалы».
Они свое принесли, сами и сообразят, когда им наливать. Свадьба вам, что ли?
Кидаюсь к девочке, которая приезжала заключать договор. Она у них старшая.
- Так! Если вы сейчас не активизируетесь, я вам отказываюсь платить. Вас не слышно. Гости наши скучают. - Пытаюсь хоть как то спасти оставшийся вечер.
Оказывается, это ее ученики! Они, оказывается, танцуют хорошо! Они - бальники!
- Ну, и зачем нам, спрашивается, танцующие дед Мороз и Снегурочка?! Пусть, неуклюжий, но зычноголосый дед-здоровяк, был бы куда более, кстати.
Зажигалочка бежит в центр зала и ведет дальше вечер сама.
А Дед Мороз усаживается есть свиную отбивную. Вообще то, его и кормить бы, не за что. Ну, так ведь, праздник, «дедушка» устал, а мы в эту ночь добрые.
Тут девочка - официантка, которую недавно на работу взяли, подбегает, имя мое выговорить не может, докладывает:
- Посудница ваша там сейчас совсем свалится.
- Какая посудница? Полка, что ли, посудная? - Спрашиваю.
- Да, тетка, которая посуду моет.
- Осподи, что там с ней?
- Дак, и вчера к концу смены такая же была…
Идем на кухню. Вот она, краса ненаглядная! Стоит, качается, тарелки у нее мимо раковины летят …
Оказалось, она уже не первый день так: в начале смены встает к мойке в нормальном состоянии, а к концу рабочего дня, мурлыча себе под нос, уже качается, и посуду бьет. Как выяснилось потом, она, на протяжении вечера, все остатки из рюмок себе в рот опрокидывает.
- Ой, а ночью спать не дает, это пипец какой-то! - Жалуется пом. повара, Алена, - я вчера смотрю на нее, у меня такие глаза! - Алена раскрывает у виска ладошку веером.
- Геля (Римма противится звать меня по имени-отчеству, сразу как-то так повелось, с моего молчаливого позволения. Она старше меня, повар-профессионал, шеф. Ну, и ладно, мне самое главное, чтобы работа шла), я что хочу сказать! Мы уж, молчали, ее выгораживали, но, уже хватит! Терпение кончилось! - Рассказывает Римма. - Я сегодня под утро только чуть прикимарила, а она как вскинется: - Доброе утро, Стррана! - … Оссподяаа… А мне ведь вставать в шесть утра. Целый день потом, как работать в таком состоянии?!
- Ну, что я вам могу сказать?! Зря выгораживали. Теперь вот сами будете всю ночь посуду мыть. А она пусть до утра проспится, и сваливает.
Любку отстраняют от раковины, выпроваживают спать, она вцепилась в мойку, не оторвать.
- Дев-вачки…, все будет харрашо, - трясет головой, перехватывает руками. Пара винных бокалов летит на пол.
* * *
- Гриша-джан, на новий год ни часу не отдыхал. - Жалуется горничная, Кариночка.
Спать персоналу некогда, это верно. Лишь бы, гостям было хорошо.
Первого января опохмелка и уха. Милости просим!