Прогулка. или Осеннее завихрение.
Мы с тобой вместе и параллельно.
Мы были вместе, теперь отдельно.
И … я пойду по улице, по улице … Одна.
Горная местность, узкие, извилистые улицы, много машин, парень на мопеде, здесь многие передвигаются на мопедах, едет на большой скорости, стоя на одной ноге и пытается сделать ласточку.
Мягко говоря, чудак какой-то!
Я провожала его взглядом, волновалась за него, это несколько отвлекло меня от своих невеселых мыслей. И я стала смотреть по сторонам.
Вот я иду по бульвару. Тепло. Не знаю, мне тепло.
А местные жители уже кутаются. Всегда удивляет, как рано они надевают куртки, сапоги. А зимой, в дождь, - дубленки и меха!
На скамье бульвара сидят две женщины.
Одна кричаще одета - в красном плаще и красных лакированных сапогах. Ноги в черной, капроновой сетке заложены одна на другую. Молодится? А может быть, работа у нее такая?
Ее собеседница, наоборот, в темной и поношенной одежде. На голове темный и громоздкий платок. Ни капли косметики на лице.
Видно, что встретились давние знакомые. Разговаривают. И, все-таки, заметно, что ситуация тяготит обеих.
Жизнь разводит людей по своим дорогам. …
Иду дальше. Я никуда не спешу. Дыхание становится ровнее.
Самопроизвольно, внутри себя, я напеваю:
… И все такие разные,
Счастливые, несчастные
На этих самых разностях
Построен этот мир… А все такие разные....
Меня, то и дело, обгоняют люди.
Вот, по тротуару спешно передвигаются муж с женой. Она впереди, он немного сзади. Он ей:
- Не бежи.
Она, через плечо:
- А я и не бежу.
Потом, так же, обгоняя меня, цокают каблучками по асфальту две стройные барышни. Похоже: мама и дочка, которой лет четырнадцать. Обе протяжно и гнусаво разговаривают. Два хвоста длинных, рыжих волос мотаются из стороны в сторону. Вот они остановились возле киоска со свежей выпечкой впереди меня. И я рассматриваю их подробнее.
Они, ведь, хотели, чтобы на них смотрели: обе в джинсах и коротких майках, куртках, оголяющих животы. Дочка - яркая, оранжевая, живот у нее плоский и загорелый. Мама - блекло - рыжая, белокожая и живот у нее, как однопроцентное молоко, синеватый и рыхлый. С увесистым золотым пирсингом, однако.
Впереди виден перекресток, и я решаю пройти в универмаг, в центр. Там сейчас сезонные скидки.
Тут совсем недалеко. Нужно обогнуть рынок и перейти через дорогу.
Нет, все же, сначала пройдусь мимо базарных рядов, куплю приправ и пряностей.
Я всегда покупаю три кулечка: для плова прошу смешать мне куркуму, перец, зиру, барбарис…, для рыбы - белый перец с имбирем и тимьяном, и еще, универсальную смесь для мясных блюд, овощных рагу, и т.д.
Вот, словно одна и та же, женщина, на всех рынках С., продающая кавказскую аджику:
- Панюхайтэ, папробуйтэ, какой прэлесть!
Я зашла в супермаркет. Просто так, по рассеянности. Мне ничего там не было нужно. Но, раз уж зашла, куплю себе темного шоколада. Я почувствовала в нем острую необходимость. Настроение улучшать, «… Шоколадом лечить печаль, и смеяться в лицо прохожим! ...» Ах, легкомыслие, мой давний грех! Я так давно им не грешила. А что, прохожие? Им все равно. Они всегда проходят мимо.
Я слоняюсь между продуктовых полок. Задерживаюсь возле привлекших мое внимание товаров, рассматриваю, прицениваюсь… На потом. …
Пожилая супружеская пара возле гастрономических витрин перебирают вакуумные упаковки с окороками и колбасами.
- Вот этот кусочек грудиночки. - Предлагает женщина.
- 12-е число. Десять дней уже. - Возражает супруг.
- Ну, вот этот.
- Да ну, это сухое какое-то…
- Да, все тут… Так, а этот?
- Этот вообще 8-е.
- Ну, пошли тогда….
…
… Или, все же возьмем?.. Давай, берем вот этот, и уходим. …
… Или, все-таки, карбонат?
…
Я зашла все же, в универмаг, прошлась по моим любимым отделам, выбрала себе шарфик. Фиолетовый.
Вспомнила, что у меня заканчивается тушь. Купила. Заодно, лак для ногтей. Темно -синий. Очень понравился. А буду ли я им красить ногти?! Ааа, потом разберусь. …
До набережной тут рукой подать, и я направилась в сторону моря.
На берегу много бистро, кафешек, ресторанов, но посетителей уже совсем мало. Официанты скучают.
Красивая девушка сидит за крайним столиком в пустом кафе у моря. В длинном платье, в туфлях на каблуках, и при макияже. Одна. На столе перед ней стоит один бокал и бутылка белого вина, наполовину опустошенная.
Девушка окунула свой взгляд, вдаль и вглубь, далеко от берега …. Она грызет семечки!! Скорлупу не выплевывает и не убирает, и она собирается у нее на нижней губе и сползает к подбородку большим неопрятным коконом. …
Я почувствовала, что у нас с ней схожее настроение.
И еще, я почувствовала усталость в ногах.
Села за свободный столик, впрочем, занят был только один.
Выпила кофе, глаза мои поблуждали по морским далям.
Осень. Свежий ветерок.
Я повязала на шею новый шарфик…
«Это я. Мой наряд фиолетов….».
А вдруг, и «… мне с небес диктовали задачу -
я ее разрешить не смогла….»?
Ах, я знаю, знаю все, что ты мне можешь сказать на это!
Лучше не обсуждать.
«Дарагие друзья! Здравствуйтэ. С вами С.. В….н. Если Вы находитесь в сложный ситуацья, и у вас возникли проблем, нэ запускайтэ, прихадитэ. Я памагу Вам, и все будэт харашо». - Донеслось из телеприемника.
Надвигался вечер. Зажигались фонари.
Над площадкой кафе внезапно вспыхнуло
яркое освещение. И, выплывшая было из таинственной дали,
лодочка - луна, блеклая и робкая,
нырнула снова в мутное пространство.
На сцену вышла девушка и два парня.
Они готовились отрабатывать музыкальную программу.
В этом городе не живет Тишина.
… Я к морю хотела бы... Но куда?
Туда, где оно первобытно и дико.
Здесь много глаз, много рук, и нога
Использует гальку, взамен риолита….
Я шла по набережной, а за спиной у меня звучало:
…Если бы ты знал, как мне жаль!
Если бы ты знал, как болит!
Если бы ты видел мою печаль в лицо,
Ты б узнал, что она говорит. …
Да не важно, что ты сказал!
Ведь не важно, что, а как!
Я тебя услышала, я поняла,
Да и ты далеко не дурак. …
Домой решила поехать на маршрутке.
В маршрутке напротив меня сидели армянский мальчик с армянской, толстой и усатой бабушкой. Они разговаривали.
- Бабушка, а ты сказала, что какой-то девочке язык отрезали, за то, что она обзывалась… Правда это? - Спрашивал мальчик.
- Угу.
- А ей больно было?
- Да.
- А у нее кровь текла?
- Угу.
- …
- Мне, что, нельзя двигаться?
- Угу.
- Что, совсем нельзя двигаться?
- Ну, двиыгайса, толко немношко. Спокойно сиды.
- Бабушка, а мы, если увидим собачку, возьмем себе? Только, неблохастую.
- Зачэм тэбе собачка? Што ты будэшь с ней делать?
- Я буду ее кормить, ухаживать, выгуливать…
- Слушай, давай я буду твоэй сабачкой. - Устало произнесла бабушка.
Я увидела его из окна маршрутки.
- Ну, где же ты! Где? Так долго. … А я тебя жду, жду. Я уже и чай заварил, и креслице твое любимое придвинул, и веточек приготовил, этих …, ну, как их…
- можжевеловых, - сказала бы я. И мы бы пришли домой, сели бы рядышком у камина, и пили бы чай, и смотрели бы на огонь, и звезды заглядывали бы к нам в окно и весело нам подмигивали …
А он сказал мне:
- Пойдем.
И мы пошли. И стали смотреть на звезды.
Он на те, что справа от него, а я на те, что слева.
Но, и это было не со мной. …
Ты сидел у телевизора хмурый.
А я легла спать, потому что
«в полудреме, Медвежонок, можно вообразить все,
что хочешь, и все, что вообразишь, будет как живое».
В зарисовке использованы строки из стихов:
Б. Ахмадулиной, М.Цветаевой, Земфиры,
Е. Ваенги, Н.Слюсарь,
слова и мотивы из сказки «Ежик в тумане», С.Козлова.