Раскопки Геркуланума... часть 4
Оригинал взят у markfeldman в Раскопки Геркуланума... часть 4
Савва Потапович Куролесов
Никто больше не сдаёт валюту? Нет желающих? - Никто не хочет
последовать примеру Есенина? Нет желающих сказать бесстрашные слова
правды , быть разоблаченными - ошельмованными - при всех и на
закуску нажить крупнейшие семейные неприятности?...
... Желающих сдать валюту не оказалось - и следующим номером
программы явился "известный драматический талант, артист Куролесов
Савва Потапович, специально приглашенный", исполнивший отрывки из
"Скупого рыцаря" поэта Пушкина. Подтекст этого булгаковского "номера"
мне уже был вполне ясен: на суд посаженных за правду людей (ваютчики
сидят, сидят в зрительном зале на "великолепно натёртом и скользком
полу") выносится творчество талантливого писателя, этого
писателя-артиста нельзя отнести к пострадавшим за правду: он не сидит
на скользком полу - он на сцену приглашён специально. И ещё: этот
драматический талант должен был много накуролесить в своей жизни, о
чём говорит придуманная Булгаковым фамилия псевдонима - Куролесов.
Расшифровку имени и отчества Куролесова выполнил с помощью подсказок
из Интернета: Савва - значит неволя, плен, а Потап (от греческого
Патапий) -это овладевший, властвующий, владыка. Следовательно, Савва
Потапович - это невольник власти, раб властвующего! Кто же он, сей
талантливый и накуролесивший невольник советской власти ? Ответ на
поставленный вопрос был для меня однозначным: это - Владимир
Владимирович Маяковский, это его в маске Саввы Потаповича Куролесова
вывел Булгаков на сцену в головокружительной театральной программе.
... Позвольте мне, уважаемый читатель, в этом месте рассказа объявить
антракт и предложить один развлекательный тест. Предлагаю указать
правильную расстановку знаков препинания в известной
последовательности слов , придуманной Владимиром Маяковским, - "Ленин
и теперь живее всех живых наше знанье сила и оружие"; при этом даю три
варианта ответа:
Все три варианта нашли применение в различных изданиях произведений
поэта и на множестве различных плакатов с портретами вождя, так что
предложенный тест не такой уж простой, каким кажется на первый взгляд...
Маяковский сыпал проклятьями и угрозами в адрес Булгакова на диспутах
о театре и на диспутах о литературе, словоблудил, проходясь по "Дням
Турбиных" и по "Роковым яйцам", подкусывал "вредного писателя" в своих
стихах и пьесах - и всё это - в унисон с официальной критикой А.
Луначарского, О. Литовского и других. Об отношении Булгакова к
Маяковскому ясно сказал В. Катаев в своём "Алмазном венце" -
Синеглазый [Булгаков]... терпеть не мог Командора [Маяковского]. На
выпады "лучшего, талантливейшего поэта нашей советской эпохи" Михаил
Булгаков в открытом публичном споре ответить не мог, но свой ответ,
свой отклик на творчество Маяковского он всё-таки сумел передать
потомкам - "Чтобы знали, чтобы знали"...
Куролесов-Маяковский появляется на сцене "во фраке и белом галстухе"-
никак не вяжется белый галстух с фраком артиста, выходящего на сцену
"с глухим черным бархатным задником"- он выглядит вычурно - вычурны
приёмы "драматического таланта". (Кстати, конферансье на сцене одет в
смокинг, а смокинги, как известно, всегда черного цвета.)
Маяковский никогда не смеялся от всей души, весело и беззаботно;
естественность и раскованность в поведении ему были не свойственны;
он всегда в напряжении, всегда озабочен тем, как воспримут его
"партийные стихи" в партийно-надзирательских верхах, - Куролесов
"скроил мрачное лицо, сдвинул брови и заговорил ненатуральным голосом,
косясь на золотой колокольчик".
"И Куролесов рассказал о себе много нехорошего. " Булгаков не
повторяет монолог Барона из трагикомической мистификации " Скупой
рыцарь" Александра Сергеевича Пушкина: читатель должен понять намёк
Булгакова и самостоятельно - по пушкинскому тексту и по текстам
Маяковского - определить, о чём таком нехорошем поведал
Куролесов-Маяковский. От мистификации Булгакова я обратился к
мистификации Пушкина и к строкам поэмы Маяковского "Во весь голос": у
Пушкина монолог Барона в подвале - подведение итога жизни скупого
рыцаря, у Маяковского обращение к потомкам в последней поэме - тоже
подведение итогов своей поэтической работе, самооценка пройденного
творческого пути.
И получилось у меня много нехорошего о поэте и его поэзии:
Заглуша поэзии потоки,
Над бандой поэтических рвачей и выжиг
как некий демон... править я могу...
И вольный гений мне поработится,
И добродетель, и бессонный труд
Смиренно будут ждать моей награды.
Стихи стоят свинцово-тяжело,
готовые и к смерти и к бессмертной славе...
Я царствую!. .Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Пускай за гениями безутешною вдовой
плетётся слава в похоронном марше,
я мог бы её прогнать, но что-то мне шептало,
что... долг она мне принесла.
С хвостом годов я становлюсь подобием
Чудовищ ископаемо-хвостатых, ...
И совесть никогда не грызла, совесть,
Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть.
Да, много нехорошего рассказал о себе скупой рыцарь устами Саввы
Потаповича. И были основания у Никанора Ивановича, чтобы невольно
подумать: "А тип всё-таки этот Куролесов!" - А тип всё-таки этот
Маяковский! Поставил себя в услужение советской власти, дал ей в дар
свой могучий талант яркой словесной формулировки, наполнил свои
искусные формы Большой ложью - и стал он Командором среди тех, кто
"колебал мировые струны", и слава неутешною вдовой всё-таки поплелась
за ним... И лукавил поэт, прибеднялся, когда кричал, что ему "и рубля
не накопили строчки": Москва-то знала, что он раъезжает в личном
автомобиле "Рено"с личным шофером Гамазиным, что это и многое другое
приобретал Маяковский за свою поэзию на прозаические рубли и доллары.
Мог знать об этом и Никанор Иванович, а впрочем, мог и не знать, не
важно это.
Важно другое: сам Маяковский очень хорошо знал, что может статься с
ним, с его творчеством, - "Я ни одной строкой не могу существовать
при другой власти, кроме советской власти. Если вдруг история
повернётся вспять, от меня не останется ни строчки, меня сожгут до
тла".
Остроумие "талантливейшего поэта" Михаил Булгаков ценил невысоко - на
уровне избитых каламбурных фраз вроде "Лампочку на лестнице, стало
быть, Пушкин вывинтил?" Разве можно сравнить такое формальное
остроумие с настоящим юмором "Мастера и Маргариты"!? Посмотрите, какой
ход придумал Булгаков, пересказывая впечатления Никанора Ивановича от
выступления известного драматического таланта.
Вот небольшой абзац из текста романа:
"А тот [Куролесов], всё повышая голос, продолжал каяться и
окончательно запутал Никанора Ивановича, потому что вдруг стал
обращаться к кому-то, кого на сцене не было, и за этого отсутствующего
сам же себе и отвечал, причем называл себя то "государем", то
"бароном", то "отцом", то "сыном", то на "вы", а то на "ты".
В этом абзаце "обращения" к кому-то отсутствующему на сцене Михаил
Булгаков взял из текста пушкинского "Скупого рыцаря" - и эти же
"обращения" в том или ином виде находятся в поэме Владимира
Маяковского о Ленине! Там, обращаясь к вождю, поэт говорит от первого
лица то в единственном числе, то во множественном, называет Ленина
"революции и сыном и отцом", а барона Врангеля - контрреволюционной
гидрой; есть в поэме и "господин", и "его величество".
Приведенные несколько строк булгаковского текста - это
остроумно-язвительный отчёт о выступлении Владимира Маяковского с
чтением поэмы "Владимир Ильич Ленин" в Большом театре, куда поэта
специально пригласили в конце января 1930года. Маяковский был
возбуждён и очень волновался: "Политбюро будет ... Сталин будет...
Пожалуй, самое ответственное выступление в жизни". Чтение прошло с
успехом, в правительственной ложе долго аплодировали...
В трагическом апреле 1930 года Маяковский оказался в катастрофическом
положении: его персональная выставка - итог почти двадцатилетнего
творчества - успеха не имела; постановки пьесы "Баня" провалились и в
Ленинграде, и в Москве; с друзьями-соратниками по перу переругался;
близкая семья Бриков находилась далеко за границей, самому выезд за
границу власти не разрешили; последнее выступление молодёжная
аудитория встретила враждебно и откровенно злобно; Вероника Полонская
не поддавалась на уговоры уйти от мужа и оставить театр. Все, от кого
он ждал прижизненного признания, понимания, дружеской поддержки,
любви, - все отвернулись от него. Произошла передозировка Маяковским
- он всем надоел...
Осознание своей ненужности резко обострило хроническую болезнь
Маяковского - мысль о самоубийстве, - и он зацикливается на этой
мысли. Жуткое психическое состояние усугубляется гриппом с
непрекращающимся насморком и спазмами в горле. 12 апреля Маяковский
пишет предсмертное письмо - "Ключи! Ключи мои!", - а утром 14
апреля после безрезультатного разговора с Полонской стреляет себе в
сердце - "помер артист злою смертью, ...повалившись... на пол, хрипя
и осторожно срывая с себя галстух. "
Булгаковское словосочетание "осторожно срывая" , по-моему, раскрывает
смысл предсмертного письма Маяковского, адресованного вроде бы всем,
а по существу - верховной власти. "Понимаю, что я много и хорошо
накуролесил, понимаю, что мои куролесы всем порядком надоели; ухожу из
жизни сам - это моя последняя выходка; отслужив вам преданно и верно,
даже перед лицом смерти я ни словом не обмолвился о нашей Большой лжи,
не предъявил перечня взаимных болей, бед и обид - так что,
пожалуйста, не преследуйте моих близких и не предавайте меня забвению,
не сбрасывайте за борт с парохода современности: я ещё сгожусь для
ваших дел. "
И умер артист, так и не сказав последние слова трагикомедии "Скупой
рыцарь" - "Боже! Ужасный век, ужасные сердца!"
И "никакие нимфы не сбежались к" этому скупому рыцарю "и музы ему дань
не принесли, и чертогов он никаких не воздвиг, а , наоборот, кончил
очень скверно, помер к чертовой матери от удара на своём сундуке с
валютой и камнями". Эти слова у Булгакова произносит
артист-конферансье - следователь - прокурор-судья - представитель
советской власти. Власти, которой стал больше не нужен гулкий голос
талантливого поэта: на Великом переломе ценились не мастера-солисты, а
стройное хоровое пение. Власти, которая сгубила Маяковского, привела
его к смерти обезоруженным, лишенным возможности открыться и
рассказать правду о времени и о себе. Власти, которая
предупреждает-стращает других: "и с вами случится что-нибудь в этом
роде, если только не хуже"...
Но - "Умерев, Куролесов поднялся, отряхнул пыль с фрачных брюк,
поклонился, улыбнувшись фальшивой улыбкой, и удалился при жидких
аплодисментах". Маяковский умер, издание его книг притормаживали, за
пропаганду его творчества можно было схлопотать неприятности. На
первом съезде Союза писателей СССР в августе 1934-го Н. И. Бухарин
назвал поэзию Маяковского крикливой и поверхностной; от нападок на
покойного друга не удержался и В. Б. Шкловский. Время возвеличивания
поэта ещё не наступило, на"отряхивание пыли с фрачных брюк" ушла целая
пятилетка . И лишь в конце ноября 1935 года Л. Ю. Брик - это к ней
обращался Маяковский в предсмертном письме: "Лиля - люби меня" (Лиля
- спаси моё имя!) - Лиля, ставшая женой видного военачальника
Примакова уже через полгода после смерти Володи, - Лиля Брик пишет
хорошо продуманное и уже ожидаемое адресатом письмо - поклон! -
письмо Сталину с просьбой "реализовать огромное революционное
наследство Маяковского... он... как был, так и остался крупнейшим
поэтом нашей революции".
Сталинская резолюция на письмо - "Маяковский был и остаётся лучшим,
талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти
и его произведениям - преступление" - эта резолюция была сигналом
вождя - и началось вознесение поэта, вознесение на неестественную и
недосягаемую для других высоту. "Фальшивая улыбка" - фальшивая высота
- и "жидкие аплодисменты" людей, знающих истинную цену правдивому
слову.
"И единственный живой... именно и был Савва Потапович-артист, и
ввязался он, ...врезался в память... благодаря своим частым
выступлениям по радио. Он был, а других не было. " - Так пишет в
эпилоге своего повествования автор "Мастера и Маргариты". Не было ни
Дунчиля Сергея Герардовича, ни красотки Иды Гаркулановны, ни рыжего
владельца бойцовых гусей, ни откровенного Канавкина Николая...
...продолжение следует.
Савва Потапович Куролесов
Никто больше не сдаёт валюту? Нет желающих? - Никто не хочет
последовать примеру Есенина? Нет желающих сказать бесстрашные слова
правды , быть разоблаченными - ошельмованными - при всех и на
закуску нажить крупнейшие семейные неприятности?...
... Желающих сдать валюту не оказалось - и следующим номером
программы явился "известный драматический талант, артист Куролесов
Савва Потапович, специально приглашенный", исполнивший отрывки из
"Скупого рыцаря" поэта Пушкина. Подтекст этого булгаковского "номера"
мне уже был вполне ясен: на суд посаженных за правду людей (ваютчики
сидят, сидят в зрительном зале на "великолепно натёртом и скользком
полу") выносится творчество талантливого писателя, этого
писателя-артиста нельзя отнести к пострадавшим за правду: он не сидит
на скользком полу - он на сцену приглашён специально. И ещё: этот
драматический талант должен был много накуролесить в своей жизни, о
чём говорит придуманная Булгаковым фамилия псевдонима - Куролесов.
Расшифровку имени и отчества Куролесова выполнил с помощью подсказок
из Интернета: Савва - значит неволя, плен, а Потап (от греческого
Патапий) -это овладевший, властвующий, владыка. Следовательно, Савва
Потапович - это невольник власти, раб властвующего! Кто же он, сей
талантливый и накуролесивший невольник советской власти ? Ответ на
поставленный вопрос был для меня однозначным: это - Владимир
Владимирович Маяковский, это его в маске Саввы Потаповича Куролесова
вывел Булгаков на сцену в головокружительной театральной программе.
... Позвольте мне, уважаемый читатель, в этом месте рассказа объявить
антракт и предложить один развлекательный тест. Предлагаю указать
правильную расстановку знаков препинания в известной
последовательности слов , придуманной Владимиром Маяковским, - "Ленин
и теперь живее всех живых наше знанье сила и оружие"; при этом даю три
варианта ответа:
- "Ленин и теперь живее всех живых , наше знанье, сила и оружие. "
- "Ленин и теперь живее всех живых. Наше знанье - сила и оружие. "
- "Ленин и теперь живее всех живых. Наше знанье, сила и оружие. "
Все три варианта нашли применение в различных изданиях произведений
поэта и на множестве различных плакатов с портретами вождя, так что
предложенный тест не такой уж простой, каким кажется на первый взгляд...
Маяковский сыпал проклятьями и угрозами в адрес Булгакова на диспутах
о театре и на диспутах о литературе, словоблудил, проходясь по "Дням
Турбиных" и по "Роковым яйцам", подкусывал "вредного писателя" в своих
стихах и пьесах - и всё это - в унисон с официальной критикой А.
Луначарского, О. Литовского и других. Об отношении Булгакова к
Маяковскому ясно сказал В. Катаев в своём "Алмазном венце" -
Синеглазый [Булгаков]... терпеть не мог Командора [Маяковского]. На
выпады "лучшего, талантливейшего поэта нашей советской эпохи" Михаил
Булгаков в открытом публичном споре ответить не мог, но свой ответ,
свой отклик на творчество Маяковского он всё-таки сумел передать
потомкам - "Чтобы знали, чтобы знали"...
Куролесов-Маяковский появляется на сцене "во фраке и белом галстухе"-
никак не вяжется белый галстух с фраком артиста, выходящего на сцену
"с глухим черным бархатным задником"- он выглядит вычурно - вычурны
приёмы "драматического таланта". (Кстати, конферансье на сцене одет в
смокинг, а смокинги, как известно, всегда черного цвета.)
Маяковский никогда не смеялся от всей души, весело и беззаботно;
естественность и раскованность в поведении ему были не свойственны;
он всегда в напряжении, всегда озабочен тем, как воспримут его
"партийные стихи" в партийно-надзирательских верхах, - Куролесов
"скроил мрачное лицо, сдвинул брови и заговорил ненатуральным голосом,
косясь на золотой колокольчик".
"И Куролесов рассказал о себе много нехорошего. " Булгаков не
повторяет монолог Барона из трагикомической мистификации " Скупой
рыцарь" Александра Сергеевича Пушкина: читатель должен понять намёк
Булгакова и самостоятельно - по пушкинскому тексту и по текстам
Маяковского - определить, о чём таком нехорошем поведал
Куролесов-Маяковский. От мистификации Булгакова я обратился к
мистификации Пушкина и к строкам поэмы Маяковского "Во весь голос": у
Пушкина монолог Барона в подвале - подведение итога жизни скупого
рыцаря, у Маяковского обращение к потомкам в последней поэме - тоже
подведение итогов своей поэтической работе, самооценка пройденного
творческого пути.
И получилось у меня много нехорошего о поэте и его поэзии:
Заглуша поэзии потоки,
Над бандой поэтических рвачей и выжиг
как некий демон... править я могу...
И вольный гений мне поработится,
И добродетель, и бессонный труд
Смиренно будут ждать моей награды.
Стихи стоят свинцово-тяжело,
готовые и к смерти и к бессмертной славе...
Я царствую!. .Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Пускай за гениями безутешною вдовой
плетётся слава в похоронном марше,
я мог бы её прогнать, но что-то мне шептало,
что... долг она мне принесла.
С хвостом годов я становлюсь подобием
Чудовищ ископаемо-хвостатых, ...
И совесть никогда не грызла, совесть,
Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть.
Да, много нехорошего рассказал о себе скупой рыцарь устами Саввы
Потаповича. И были основания у Никанора Ивановича, чтобы невольно
подумать: "А тип всё-таки этот Куролесов!" - А тип всё-таки этот
Маяковский! Поставил себя в услужение советской власти, дал ей в дар
свой могучий талант яркой словесной формулировки, наполнил свои
искусные формы Большой ложью - и стал он Командором среди тех, кто
"колебал мировые струны", и слава неутешною вдовой всё-таки поплелась
за ним... И лукавил поэт, прибеднялся, когда кричал, что ему "и рубля
не накопили строчки": Москва-то знала, что он раъезжает в личном
автомобиле "Рено"с личным шофером Гамазиным, что это и многое другое
приобретал Маяковский за свою поэзию на прозаические рубли и доллары.
Мог знать об этом и Никанор Иванович, а впрочем, мог и не знать, не
важно это.
Важно другое: сам Маяковский очень хорошо знал, что может статься с
ним, с его творчеством, - "Я ни одной строкой не могу существовать
при другой власти, кроме советской власти. Если вдруг история
повернётся вспять, от меня не останется ни строчки, меня сожгут до
тла".
Остроумие "талантливейшего поэта" Михаил Булгаков ценил невысоко - на
уровне избитых каламбурных фраз вроде "Лампочку на лестнице, стало
быть, Пушкин вывинтил?" Разве можно сравнить такое формальное
остроумие с настоящим юмором "Мастера и Маргариты"!? Посмотрите, какой
ход придумал Булгаков, пересказывая впечатления Никанора Ивановича от
выступления известного драматического таланта.
Вот небольшой абзац из текста романа:
"А тот [Куролесов], всё повышая голос, продолжал каяться и
окончательно запутал Никанора Ивановича, потому что вдруг стал
обращаться к кому-то, кого на сцене не было, и за этого отсутствующего
сам же себе и отвечал, причем называл себя то "государем", то
"бароном", то "отцом", то "сыном", то на "вы", а то на "ты".
В этом абзаце "обращения" к кому-то отсутствующему на сцене Михаил
Булгаков взял из текста пушкинского "Скупого рыцаря" - и эти же
"обращения" в том или ином виде находятся в поэме Владимира
Маяковского о Ленине! Там, обращаясь к вождю, поэт говорит от первого
лица то в единственном числе, то во множественном, называет Ленина
"революции и сыном и отцом", а барона Врангеля - контрреволюционной
гидрой; есть в поэме и "господин", и "его величество".
Приведенные несколько строк булгаковского текста - это
остроумно-язвительный отчёт о выступлении Владимира Маяковского с
чтением поэмы "Владимир Ильич Ленин" в Большом театре, куда поэта
специально пригласили в конце января 1930года. Маяковский был
возбуждён и очень волновался: "Политбюро будет ... Сталин будет...
Пожалуй, самое ответственное выступление в жизни". Чтение прошло с
успехом, в правительственной ложе долго аплодировали...
В трагическом апреле 1930 года Маяковский оказался в катастрофическом
положении: его персональная выставка - итог почти двадцатилетнего
творчества - успеха не имела; постановки пьесы "Баня" провалились и в
Ленинграде, и в Москве; с друзьями-соратниками по перу переругался;
близкая семья Бриков находилась далеко за границей, самому выезд за
границу власти не разрешили; последнее выступление молодёжная
аудитория встретила враждебно и откровенно злобно; Вероника Полонская
не поддавалась на уговоры уйти от мужа и оставить театр. Все, от кого
он ждал прижизненного признания, понимания, дружеской поддержки,
любви, - все отвернулись от него. Произошла передозировка Маяковским
- он всем надоел...
Осознание своей ненужности резко обострило хроническую болезнь
Маяковского - мысль о самоубийстве, - и он зацикливается на этой
мысли. Жуткое психическое состояние усугубляется гриппом с
непрекращающимся насморком и спазмами в горле. 12 апреля Маяковский
пишет предсмертное письмо - "Ключи! Ключи мои!", - а утром 14
апреля после безрезультатного разговора с Полонской стреляет себе в
сердце - "помер артист злою смертью, ...повалившись... на пол, хрипя
и осторожно срывая с себя галстух. "
Булгаковское словосочетание "осторожно срывая" , по-моему, раскрывает
смысл предсмертного письма Маяковского, адресованного вроде бы всем,
а по существу - верховной власти. "Понимаю, что я много и хорошо
накуролесил, понимаю, что мои куролесы всем порядком надоели; ухожу из
жизни сам - это моя последняя выходка; отслужив вам преданно и верно,
даже перед лицом смерти я ни словом не обмолвился о нашей Большой лжи,
не предъявил перечня взаимных болей, бед и обид - так что,
пожалуйста, не преследуйте моих близких и не предавайте меня забвению,
не сбрасывайте за борт с парохода современности: я ещё сгожусь для
ваших дел. "
И умер артист, так и не сказав последние слова трагикомедии "Скупой
рыцарь" - "Боже! Ужасный век, ужасные сердца!"
И "никакие нимфы не сбежались к" этому скупому рыцарю "и музы ему дань
не принесли, и чертогов он никаких не воздвиг, а , наоборот, кончил
очень скверно, помер к чертовой матери от удара на своём сундуке с
валютой и камнями". Эти слова у Булгакова произносит
артист-конферансье - следователь - прокурор-судья - представитель
советской власти. Власти, которой стал больше не нужен гулкий голос
талантливого поэта: на Великом переломе ценились не мастера-солисты, а
стройное хоровое пение. Власти, которая сгубила Маяковского, привела
его к смерти обезоруженным, лишенным возможности открыться и
рассказать правду о времени и о себе. Власти, которая
предупреждает-стращает других: "и с вами случится что-нибудь в этом
роде, если только не хуже"...
Но - "Умерев, Куролесов поднялся, отряхнул пыль с фрачных брюк,
поклонился, улыбнувшись фальшивой улыбкой, и удалился при жидких
аплодисментах". Маяковский умер, издание его книг притормаживали, за
пропаганду его творчества можно было схлопотать неприятности. На
первом съезде Союза писателей СССР в августе 1934-го Н. И. Бухарин
назвал поэзию Маяковского крикливой и поверхностной; от нападок на
покойного друга не удержался и В. Б. Шкловский. Время возвеличивания
поэта ещё не наступило, на"отряхивание пыли с фрачных брюк" ушла целая
пятилетка . И лишь в конце ноября 1935 года Л. Ю. Брик - это к ней
обращался Маяковский в предсмертном письме: "Лиля - люби меня" (Лиля
- спаси моё имя!) - Лиля, ставшая женой видного военачальника
Примакова уже через полгода после смерти Володи, - Лиля Брик пишет
хорошо продуманное и уже ожидаемое адресатом письмо - поклон! -
письмо Сталину с просьбой "реализовать огромное революционное
наследство Маяковского... он... как был, так и остался крупнейшим
поэтом нашей революции".
Сталинская резолюция на письмо - "Маяковский был и остаётся лучшим,
талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти
и его произведениям - преступление" - эта резолюция была сигналом
вождя - и началось вознесение поэта, вознесение на неестественную и
недосягаемую для других высоту. "Фальшивая улыбка" - фальшивая высота
- и "жидкие аплодисменты" людей, знающих истинную цену правдивому
слову.
"И единственный живой... именно и был Савва Потапович-артист, и
ввязался он, ...врезался в память... благодаря своим частым
выступлениям по радио. Он был, а других не было. " - Так пишет в
эпилоге своего повествования автор "Мастера и Маргариты". Не было ни
Дунчиля Сергея Герардовича, ни красотки Иды Гаркулановны, ни рыжего
владельца бойцовых гусей, ни откровенного Канавкина Николая...
...продолжение следует.