Магия старинных фотографий. Часть 3.
Я не случайно привела вам в качестве примера портрет Линкольна в конце предыдущей части. Дело в том, что первой проблемой на пути коммерциализации дагеротипии являлась многочасовая экспозиция (обычно 6-10 часов). Никакой Линкольн не устоял бы неподвижно такое количество времени, если, конечно, он не памятник :-)
Решение удалось найти Джону Фредерику Годдарду, который сумел повысить светочувствительность дагеротипных пластинок при помощи паров хлора и брома, что позволило сократить время экспозиции до рекордной одной минуты! Вы наверное думаете, что Годдард сразу побежал усаживать Линкольна на стул для позирования? :-). Нет, без изобретения профессора математики Венского университета Йозефа Пецваля, разработавшего портретный объектив с большой светосилой, это было бы невозможно.
Разработку Пецваля сумел воплотить в жизнь венский оптик Фойгтлендер. Благодаря соединению преимуществ портретного объектива с повышением светочувствительности дагеротипных материалов достигалось сокращение времени, необходимого для экспонирования, до нескольких десятков секунд. Объединение этих технологий и позволило получить истинное изображение Линкольна. Но лицезреть его в наши дни нам, увы, не удалось, если бы не применение метода тонирования пластины в пурпурно-коричневый тон хлоридом золота, который сделал её существенно более устойчивой к внешней агрессивной среде. В результате изображение 16-го президента США успешно «дожило» до наших дней (конечно, при условии хранения в раме под стеклом). Кто непосредственно открыл этот метод найти мне не удалось.
Сегодня изображения дагеротипии являются неопровержимыми доказательствами тех или иных исторических событий и происшествий. Ведь их невозможно исправить или откорректировать. Так что, Линкольн самый что ни на есть настоящий, так сказать, «без фотошопа» :-)
Появление первых «дагер-фотоателье» поставило перед учёными очередную задачу - найти способ копирования фотографий. Ведь результат группового снимка хотел приобрести на память не один человек, а каждый. Проблему решил англичанин Уильям Тальбот, которого по праву считают самым серьёзным конкурентом Дагера.
Тальбот открыл метод «фотогенического рисунка», суть которого он изложил в письме Королевскому научному обществу ещё в 1839 году. Тальбот доказывал, что можно добиться правильного воспроизведения света и тени за счёт дальнейшего копирования зафиксированного теневого рисунка. Другими словами Тальбот первым «открыл двери» размножению снимков процессом негатив-позитив, который буквально запустил цепную реакцию в последующем развитии фотографии.
Астроном Джон Гершель, изучая работы Дагера и Тальбота, попробовал фиксировать изображение тиосульфатом натрия, которое при дальнейшем копирование на другую светочувствительную бумагу вновь изменяло распределение светотени. Именно тогда Джон Гершель впервые употребляет привычный нам сегодня термин «фотография». Тальбот стал использовать для закрепления изображения метод на основе исследований Гершеля. После промывки и сушки получался негатив, который после навощения бумажной основы копировался на позитив. Позитив проявлялся тем же самым способом, как и негатив. Но название «фотография», предложенное Гершелем, Тальбот меняет на собственное и называет «калотипией».
Калотипия
Немногим позднее Тальботу удалось усовершенствовать процесс подготовки чувствительной бумаги. Он стал наносить на неё тонкий слой раствора нитрата серебра, потом, после окончательной пропитки и сушки, опускал в йодид калия, а получавшийся на выходе йодид серебра являлся уже довольно устойчивым соединением. По предложению друзей Тальбота этот новый процесс стали называть тальботипия. Метод настолько вдохновил Тальбота, что он решил запатентовать своё изобретение калотипии (тальботипии).
Первый негатив Тальбота
Как только довольный Тальбот стал обладателем патента, дела его пошли на спад. Поскольку учёные предпочитали либо свободную дагеротипию, либо изобретали новые собственные типы фотобумаги.
Так в 1850 году Луи Бланкар-Эрвар предложил миру альбумидную фотобумагу, которую покрывали яичным белком с растворёнными в нём бромидом и иодидом серебра. Изображение формировалось в результате длительного экспонирования солнечным светом, проходившим через негатив, тонировалось хлоридом золота, фиксировалось, промывалось и сушилось. Так «луи-бумага» стала использовалаться в качестве типовой, а после изобретения восковых негативов французом Ле Гре о гениальном Тальботе и его «незаменимом» патенте чувствительной бумаги к середине 1850-х и вовсе позабыли.
К началу ХХ века перед искусством фотографии оставалась лишь одна проблема - проблема доступности. Ведь оба сложных процесса, несмотря на свои технологические успехи, были очень дорогостоящими и позволить их себе могли только люди весьма и весьма зажиточные.
Так наступило время Фредерика Арчера, который разработал мокрый коллодионный процесс, оставив его открытым для всех, что позволило дать путь мощной волне прибыльности фотографии. Снимки, полученные на мокрых коллодионных пластинках, отличались великолепной четкостью и выразительностью оттенков. Для экспонирования изображения требовалось менее 30 секунд. Благодаря этим преимуществам мокрые коллоидные пластинки, с которых можно было получить любое количество копий, начали постепенно вытеснять дагерротипию и калотипию.
Этот способ значительно расширил горизонты фотографии и использовался для художественного отображения различных исторических фактов.
Но и этого людям оказалось мало :-) Учёные и фотографы стали искать пути совершенствования мокрого коллодионного процесса с переходом к сухим коллодионным пластинкам, которыми можно было бы своевременно запастись и разделить во времени фотосъёмку и химикофотографическую обработку. Многие предлагали свои методы, однако все они требовали приблизительно в три раза больше время экспонирования, чем в случае мокрой коллодионной пластинки.
В 1872 г. английский врач Ричард Лич Мэддокс опубликовал в журнале British Journal of Photographi статью том, что качестве диспергирующей среды вместо коллодия можно использовать желатин.
Грандиозное открытие, благодаря которому фотография вступила в новую для себя стадию, произошло на самом деле случайно. Всё дело в том, что Мэддокс не переносил запах эфира, поэтому он обратился к желатину от безысходности. Сам Мэддокс не продолжал совершенствовать свою технику, а просто решил подарить людям свою идею. В частности он объяснил, что эмульсию можно освободить от оставшихся, растворимых в воде солей промыванием, пока желатин еще сохранял желеобразное состояние.
Началась эра эмульсионных пластинок. А в 1925 г. Самюэлю Шеппарду, работавшему в лаборатории «Kodak» и его сотрудникам удалось найти примеси органических соединений серы, входящих в состав желатина, которые превращали его в высокоактивный элемент, влияющий на чувствительность, градацию и остальные полезные фотографические свойства эмульсии.
Фотография стала сверхскоростной, эмульсии «Kodak» привело к снижению длительности экспозиции до 1/200 секунды, а это толкало изобретателей к совершенствованию фотографической техники, поиску новых способов отработки коротких выдержек. Именно повышение светочувствительности эмульсии привело к созданию нового направления в фотографии - скоростной фотосъёмке, которое со временем переросло уже в кинематограф.
Сегодня цифровые фотографии, конечно, оставили за бортом все предыдущие изобретения. Но петь им меморамбы я, пожалуй, не стану. Пусть искусство старой фотографии остаётся непобеждённым в нашей истории :-)
Решение удалось найти Джону Фредерику Годдарду, который сумел повысить светочувствительность дагеротипных пластинок при помощи паров хлора и брома, что позволило сократить время экспозиции до рекордной одной минуты! Вы наверное думаете, что Годдард сразу побежал усаживать Линкольна на стул для позирования? :-). Нет, без изобретения профессора математики Венского университета Йозефа Пецваля, разработавшего портретный объектив с большой светосилой, это было бы невозможно.
Разработку Пецваля сумел воплотить в жизнь венский оптик Фойгтлендер. Благодаря соединению преимуществ портретного объектива с повышением светочувствительности дагеротипных материалов достигалось сокращение времени, необходимого для экспонирования, до нескольких десятков секунд. Объединение этих технологий и позволило получить истинное изображение Линкольна. Но лицезреть его в наши дни нам, увы, не удалось, если бы не применение метода тонирования пластины в пурпурно-коричневый тон хлоридом золота, который сделал её существенно более устойчивой к внешней агрессивной среде. В результате изображение 16-го президента США успешно «дожило» до наших дней (конечно, при условии хранения в раме под стеклом). Кто непосредственно открыл этот метод найти мне не удалось.
Сегодня изображения дагеротипии являются неопровержимыми доказательствами тех или иных исторических событий и происшествий. Ведь их невозможно исправить или откорректировать. Так что, Линкольн самый что ни на есть настоящий, так сказать, «без фотошопа» :-)
Появление первых «дагер-фотоателье» поставило перед учёными очередную задачу - найти способ копирования фотографий. Ведь результат группового снимка хотел приобрести на память не один человек, а каждый. Проблему решил англичанин Уильям Тальбот, которого по праву считают самым серьёзным конкурентом Дагера.
Тальбот открыл метод «фотогенического рисунка», суть которого он изложил в письме Королевскому научному обществу ещё в 1839 году. Тальбот доказывал, что можно добиться правильного воспроизведения света и тени за счёт дальнейшего копирования зафиксированного теневого рисунка. Другими словами Тальбот первым «открыл двери» размножению снимков процессом негатив-позитив, который буквально запустил цепную реакцию в последующем развитии фотографии.
Астроном Джон Гершель, изучая работы Дагера и Тальбота, попробовал фиксировать изображение тиосульфатом натрия, которое при дальнейшем копирование на другую светочувствительную бумагу вновь изменяло распределение светотени. Именно тогда Джон Гершель впервые употребляет привычный нам сегодня термин «фотография». Тальбот стал использовать для закрепления изображения метод на основе исследований Гершеля. После промывки и сушки получался негатив, который после навощения бумажной основы копировался на позитив. Позитив проявлялся тем же самым способом, как и негатив. Но название «фотография», предложенное Гершелем, Тальбот меняет на собственное и называет «калотипией».
Калотипия
Немногим позднее Тальботу удалось усовершенствовать процесс подготовки чувствительной бумаги. Он стал наносить на неё тонкий слой раствора нитрата серебра, потом, после окончательной пропитки и сушки, опускал в йодид калия, а получавшийся на выходе йодид серебра являлся уже довольно устойчивым соединением. По предложению друзей Тальбота этот новый процесс стали называть тальботипия. Метод настолько вдохновил Тальбота, что он решил запатентовать своё изобретение калотипии (тальботипии).
Первый негатив Тальбота
Как только довольный Тальбот стал обладателем патента, дела его пошли на спад. Поскольку учёные предпочитали либо свободную дагеротипию, либо изобретали новые собственные типы фотобумаги.
Так в 1850 году Луи Бланкар-Эрвар предложил миру альбумидную фотобумагу, которую покрывали яичным белком с растворёнными в нём бромидом и иодидом серебра. Изображение формировалось в результате длительного экспонирования солнечным светом, проходившим через негатив, тонировалось хлоридом золота, фиксировалось, промывалось и сушилось. Так «луи-бумага» стала использовалаться в качестве типовой, а после изобретения восковых негативов французом Ле Гре о гениальном Тальботе и его «незаменимом» патенте чувствительной бумаги к середине 1850-х и вовсе позабыли.
К началу ХХ века перед искусством фотографии оставалась лишь одна проблема - проблема доступности. Ведь оба сложных процесса, несмотря на свои технологические успехи, были очень дорогостоящими и позволить их себе могли только люди весьма и весьма зажиточные.
Так наступило время Фредерика Арчера, который разработал мокрый коллодионный процесс, оставив его открытым для всех, что позволило дать путь мощной волне прибыльности фотографии. Снимки, полученные на мокрых коллодионных пластинках, отличались великолепной четкостью и выразительностью оттенков. Для экспонирования изображения требовалось менее 30 секунд. Благодаря этим преимуществам мокрые коллоидные пластинки, с которых можно было получить любое количество копий, начали постепенно вытеснять дагерротипию и калотипию.
Этот способ значительно расширил горизонты фотографии и использовался для художественного отображения различных исторических фактов.
Но и этого людям оказалось мало :-) Учёные и фотографы стали искать пути совершенствования мокрого коллодионного процесса с переходом к сухим коллодионным пластинкам, которыми можно было бы своевременно запастись и разделить во времени фотосъёмку и химикофотографическую обработку. Многие предлагали свои методы, однако все они требовали приблизительно в три раза больше время экспонирования, чем в случае мокрой коллодионной пластинки.
В 1872 г. английский врач Ричард Лич Мэддокс опубликовал в журнале British Journal of Photographi статью том, что качестве диспергирующей среды вместо коллодия можно использовать желатин.
Грандиозное открытие, благодаря которому фотография вступила в новую для себя стадию, произошло на самом деле случайно. Всё дело в том, что Мэддокс не переносил запах эфира, поэтому он обратился к желатину от безысходности. Сам Мэддокс не продолжал совершенствовать свою технику, а просто решил подарить людям свою идею. В частности он объяснил, что эмульсию можно освободить от оставшихся, растворимых в воде солей промыванием, пока желатин еще сохранял желеобразное состояние.
Началась эра эмульсионных пластинок. А в 1925 г. Самюэлю Шеппарду, работавшему в лаборатории «Kodak» и его сотрудникам удалось найти примеси органических соединений серы, входящих в состав желатина, которые превращали его в высокоактивный элемент, влияющий на чувствительность, градацию и остальные полезные фотографические свойства эмульсии.
Фотография стала сверхскоростной, эмульсии «Kodak» привело к снижению длительности экспозиции до 1/200 секунды, а это толкало изобретателей к совершенствованию фотографической техники, поиску новых способов отработки коротких выдержек. Именно повышение светочувствительности эмульсии привело к созданию нового направления в фотографии - скоростной фотосъёмке, которое со временем переросло уже в кинематограф.
Сегодня цифровые фотографии, конечно, оставили за бортом все предыдущие изобретения. Но петь им меморамбы я, пожалуй, не стану. Пусть искусство старой фотографии остаётся непобеждённым в нашей истории :-)