Мой папа самых честных правил…
Конец прошлой недели выдался напряженным - случился большой семейный съезд в честь 75-летнего юбилея моего папы, который мы торжественно отметили в последний летний день. Накануне прилетела из Норильска моя сестричка, скоро мы поедем с ней отдыхать. Сам папа с супругой тоже прибыл накануне из Белгорода и поселился в отеле рядом с Измайловским парком. На папином празднике собралось три поколения нашей семьи - за столом нас было восемь.
Моя семья. Слева направо: моя дочь (давние друзья знают ее как Ёлку, но вообще-то она Юлиана) с мужем Максимом, я, юбиляр Владимир свет Александрович, моя сестричка Марина, и папина жена Люда
Фотографироваться наш юбиляр не любит - пришлось сделать стоп-кадр из видео
Папа мой - человек, можно сказать, несгибаемый, хоть и досталось ему в жизни лиха. Он природный немец, но обрусевший конечно. Родился в чисто немецкой семье - его предки переселились в Поволжье еще при Екатерине Великой, и родной язык его (давно забытый) немецкий. Был он младшим из четырех братьев - те родились еще до войны. Вернувшаяся из военной ссылки «куда Макар телят не гонял» (куда «русских» немцев в годы ВОВ ссылали - знаете?) семья жила в немецком шахтерском городке Болхове, что в Тульской области. Там и родился мой отец. Детство его было тяжелым, безотрадным. Он рано лишился матери, которая, не выдержав тягот жизни, свела с нею счеты. Папин отец (мой дед) страшно пил, как говорят, по-черному. Старшие братья разбежались из семьи кто куда, оставив младшего с вечно пьяным родителем на произвол судьбы. Что могло вырасти из мальчика, чья жизнь начиналась так беспросветно, а золотые детские годы были отравлены нищетой, одиночеством, страхом, безнадёгой?
В 12 лет мой папа, понимая, что иначе пропадет, убежал от отца и сам попросился в детдом, его отправили в сиротское заведение в Белёве. Щуплый, мелкий (он так и не вырос) вечно голодный, не знающий по-русски ни бельмеса «паршивая немчура» попал из огня да в полымя, ибо что такое детдом в захудалом райцентре в конце 1950-х годов - взрослым людям объяснять не надо.
Вообразите, каким недюжинным характером и волей к жизни нужно обладать, чтоб выжить среди отпетой шпаны и малолетних уголовников, и выйти из детдома не в тюрьму, коей не миновал ни один из папиных соучеников, а в пединститут - в Тульский. И не куда-нибудь, а на исторический факультет, где конкурс - 10 человек на место, и куда неблагонадежных (евреев, немцев) не брали вовсе. Мой отец - единственный выпускник этого детдома, сумевший получить высшее образование.
Слева - папа-детдомовец, справа - студент
В 21 год он женился на моей маме, в которую был влюблен еще со школы. Невесте 20 лет.
5 сентября 1970 года
Через год родилась я, а еще через неполных три года - моя сестра. Диплом истфака, полученный папой, годился в нашем райцентре разве что на растопку, и чтобы содержать семью, он освоил самую доходную (в то время) в наших краях профессию железнодорожника - сначала был помощником машиниста, а затем и сам стал водить поезда.
Странно сказать, но папочка мой - такой положительный и основательный - изрядный авантюрист. Не в том смысле, что пускается в сомнительные предприятия - нет, но в том, что решается на поступки, способные круто изменить жизнь, пустить ее по другому руслу и завести… кто знает, куда.
Он понимал бесперспективность существования в старинном, но бедном, богом забытом городке и уговорил мою мать покинуть родные места, переехать на Север - «потянулся за длинным рублем», как тогда говорили. Примерно с год нам приходили письма из Тюмени, Ургала, Воркуты и каких-то еще «северов» от желающих поменяться квартирами. Наконец сговорились с Норильском - мы им свою «трешку» в Белёве, а они нам свою - в Норильске. В августе 1983-го мы переехали. И зажили за Полярным кругом. Хорошо зажили - перестали считать копейки, узнали, что такое отпуск не в огороде.
В Норильске папа, получив серьезную травму позвоночника на железной дороге, расчехлил свой диплом и стал преподавателем - истории, а заодно и железнодорожной премудрости - юным оболтусам, у коих приобрел незыблемый авторитет. Перед ним - таким малорослым и добродушным на вид - трепетали здоровенные непрошибаемые лбы, хотя никого из них он, разумеется, и пальцем не тронул.
Этот снимок сделан для выпускного альбома, который получали на память "папины оболтусы" по окончании училища
Мои родители. 1988 год
В апреле 1997 года умерла от рака моя мама - единственная любовь моего отца.
Одна из последних фотографий с мамой. 1996 год. На снимке я держу на коленях 6-летнего сына Максима. Для тех, кто сейчас удивился, почему я, регулярно упоминая о дочери, редко упоминаю о сыне - Максим умер в 18 лет. Сейчас ему было бы 35...
В 47 лет папа остался вдовцом. Я была уже взрослой, у меня подрастал сын, и ожидалось скорое появление на свет дочки. Моя сестричка к тому времени тоже выросла, но своей семьей так и не обзавелась. Долгое время они с папой жили вдвоем, а затем он снова женился (моя мама, умирая, буквально велела ему жениться).
Вторая папина жена, с которой он прожил уже 19 лет, добрая заботливая женщина - хлопотунья, мастерица и большая любительница разводить цветы. Выйдя на пенсию, немолодые «молодые» переехали в Белгород, где купили квартиру.
Лет через десять папа-пенсионер загорелся желанием построить собственный дом - своими руками. Купил земельный участок и построил - сам. Двухэтажный дом-дачу, где можно было жить круглый год. Недавно он продал этот дом молодой паре - стало трудно обрабатывать землю, решать бытовые вопросы - годы не те.
Теперь неугомонный вынашивает планы переехать из Белгорода в столицу - желает гулять по нашим зеленоградским лесам. Он не раз приезжал ко мне в гости - успел осмотреться, оценить преимущества. Вполне возможно, что и эта авантюра ему удастся - я в него верю!
Моя семья. Слева направо: моя дочь (давние друзья знают ее как Ёлку, но вообще-то она Юлиана) с мужем Максимом, я, юбиляр Владимир свет Александрович, моя сестричка Марина, и папина жена Люда
Фотографироваться наш юбиляр не любит - пришлось сделать стоп-кадр из видео
Папа мой - человек, можно сказать, несгибаемый, хоть и досталось ему в жизни лиха. Он природный немец, но обрусевший конечно. Родился в чисто немецкой семье - его предки переселились в Поволжье еще при Екатерине Великой, и родной язык его (давно забытый) немецкий. Был он младшим из четырех братьев - те родились еще до войны. Вернувшаяся из военной ссылки «куда Макар телят не гонял» (куда «русских» немцев в годы ВОВ ссылали - знаете?) семья жила в немецком шахтерском городке Болхове, что в Тульской области. Там и родился мой отец. Детство его было тяжелым, безотрадным. Он рано лишился матери, которая, не выдержав тягот жизни, свела с нею счеты. Папин отец (мой дед) страшно пил, как говорят, по-черному. Старшие братья разбежались из семьи кто куда, оставив младшего с вечно пьяным родителем на произвол судьбы. Что могло вырасти из мальчика, чья жизнь начиналась так беспросветно, а золотые детские годы были отравлены нищетой, одиночеством, страхом, безнадёгой?
В 12 лет мой папа, понимая, что иначе пропадет, убежал от отца и сам попросился в детдом, его отправили в сиротское заведение в Белёве. Щуплый, мелкий (он так и не вырос) вечно голодный, не знающий по-русски ни бельмеса «паршивая немчура» попал из огня да в полымя, ибо что такое детдом в захудалом райцентре в конце 1950-х годов - взрослым людям объяснять не надо.
Вообразите, каким недюжинным характером и волей к жизни нужно обладать, чтоб выжить среди отпетой шпаны и малолетних уголовников, и выйти из детдома не в тюрьму, коей не миновал ни один из папиных соучеников, а в пединститут - в Тульский. И не куда-нибудь, а на исторический факультет, где конкурс - 10 человек на место, и куда неблагонадежных (евреев, немцев) не брали вовсе. Мой отец - единственный выпускник этого детдома, сумевший получить высшее образование.
Слева - папа-детдомовец, справа - студент
В 21 год он женился на моей маме, в которую был влюблен еще со школы. Невесте 20 лет.
5 сентября 1970 года
Через год родилась я, а еще через неполных три года - моя сестра. Диплом истфака, полученный папой, годился в нашем райцентре разве что на растопку, и чтобы содержать семью, он освоил самую доходную (в то время) в наших краях профессию железнодорожника - сначала был помощником машиниста, а затем и сам стал водить поезда.
Странно сказать, но папочка мой - такой положительный и основательный - изрядный авантюрист. Не в том смысле, что пускается в сомнительные предприятия - нет, но в том, что решается на поступки, способные круто изменить жизнь, пустить ее по другому руслу и завести… кто знает, куда.
Он понимал бесперспективность существования в старинном, но бедном, богом забытом городке и уговорил мою мать покинуть родные места, переехать на Север - «потянулся за длинным рублем», как тогда говорили. Примерно с год нам приходили письма из Тюмени, Ургала, Воркуты и каких-то еще «северов» от желающих поменяться квартирами. Наконец сговорились с Норильском - мы им свою «трешку» в Белёве, а они нам свою - в Норильске. В августе 1983-го мы переехали. И зажили за Полярным кругом. Хорошо зажили - перестали считать копейки, узнали, что такое отпуск не в огороде.
В Норильске папа, получив серьезную травму позвоночника на железной дороге, расчехлил свой диплом и стал преподавателем - истории, а заодно и железнодорожной премудрости - юным оболтусам, у коих приобрел незыблемый авторитет. Перед ним - таким малорослым и добродушным на вид - трепетали здоровенные непрошибаемые лбы, хотя никого из них он, разумеется, и пальцем не тронул.
Этот снимок сделан для выпускного альбома, который получали на память "папины оболтусы" по окончании училища
Мои родители. 1988 год
В апреле 1997 года умерла от рака моя мама - единственная любовь моего отца.
Одна из последних фотографий с мамой. 1996 год. На снимке я держу на коленях 6-летнего сына Максима. Для тех, кто сейчас удивился, почему я, регулярно упоминая о дочери, редко упоминаю о сыне - Максим умер в 18 лет. Сейчас ему было бы 35...
В 47 лет папа остался вдовцом. Я была уже взрослой, у меня подрастал сын, и ожидалось скорое появление на свет дочки. Моя сестричка к тому времени тоже выросла, но своей семьей так и не обзавелась. Долгое время они с папой жили вдвоем, а затем он снова женился (моя мама, умирая, буквально велела ему жениться).
Вторая папина жена, с которой он прожил уже 19 лет, добрая заботливая женщина - хлопотунья, мастерица и большая любительница разводить цветы. Выйдя на пенсию, немолодые «молодые» переехали в Белгород, где купили квартиру.
Лет через десять папа-пенсионер загорелся желанием построить собственный дом - своими руками. Купил земельный участок и построил - сам. Двухэтажный дом-дачу, где можно было жить круглый год. Недавно он продал этот дом молодой паре - стало трудно обрабатывать землю, решать бытовые вопросы - годы не те.
Теперь неугомонный вынашивает планы переехать из Белгорода в столицу - желает гулять по нашим зеленоградским лесам. Он не раз приезжал ко мне в гости - успел осмотреться, оценить преимущества. Вполне возможно, что и эта авантюра ему удастся - я в него верю!