Страна 404. 14
Только номера и стихи. Не пугайтесь, не мои :)
Просто текстом, без имен и комментариев.
Полный список был мной скопирован до, потому здесь можно увидеть также и то, что было снято с конкурса после.
Но поезд уходит, исправлять некогда. Да и зачем?! :)
http://stihi.lv/firsttour-2016/33579-polnyj-spisok-proizvedenij-kubka-mira-2016.html
* * * * *
351
ЕВИНЫ ГЛУПОСТИ
В райском саду не бывает зимы и холода -
Здесь не Земля, сотворенная для трагедии.
Евино тело все так же свежо и молодо,
Будто и не было прожито три столетия.
В этом саду, где цветы и трава душистая,
Сочные фрукты, прохлада ручья хрустального,
Еве светло, ведь она, как вода в нем - чистая,
Ева не знает ни темного, ни печального,
Делится с птицами маленькими секретами.
Но, оставаясь одна вечерами тихими,
Ева... тоскует?.. Но ей о тоске неведомо.
В горних садах о тоске никогда не слыхано.
Света к четвертому веку ничуть не меньше, но...
Евины глупости заперты в сердце наглухо.
Мудрый Адам ни на йоту не верит женщине
И не берет у нее никакого яблока.
* * * * *
352
ЭЛЕГИЯ ПРО № 390904
- ...но нас прервали. Скажите, Учитель, как заслужить благодарность чисел?
- Главное - сразу попасть к ним в милость: к числам, которые правят миром.
Важно второе: остаться чистым, чтоб заслужить благодарность чисел.
Третье, пожалуй, странное самое: их ни любить, ни бояться не надо.
- Если буря эмоций?.. - Отвечу коротко:
числа
не любят
плохую погоду.
Им по душе
на душе
безмятежность.
Их не обманет корректная внешность.
Раз ты спросил про игру без правил... Можно рискнуть, но нельзя быть наглым.
Помни - все числа меняют лица. Лишь бы в характерах не ошибиться.
Числа диктуют свои законы. Кто их не знает, тот спит спокойно...
...а раз уж узнал их - то надо помнить. Не нарушать. И наступит милость
чисел, которые правят миром.
Если ты сможешь, останься чистым,
чтоб заслужить благосклонность чисел.
- Учитель, не будьте ко мне слишком строги, но как вы пришли к нумерологии?
- В юности я опоздал на корабль с во-о-он тем бортовым номером...
* * * * *
353
ГОВОРИ
Говори, любимый, вдоль - поперек - и вниз,
Досчитать до ста, и снова молчать, мой свет.
Календарь надменно роняет (теряет) дни,
Отдыхает солнце в праздничной синеве,
По зеленому блюдцу томно ползет пчела,
Повторяет маятник мерно свое тик-так,
Как торжественно - слышишь? - молчат колокола,
В католическом храме - кромешная пустота.
Расставляй по росту солдатиков на окне,
Поливай цветы, перелистывай старый том...
Говори. Аукаться звукам, звенеть струне -
И не услышит, кроме меня, никто.
* * * * *
354
НА ЛОСКУТНОМ КОВРЕ ЗАРИ
жизнью полнится все вокруг
на счастливейшей из планет
здесь всё так же струится звук
набегает волнами свет
поднимается пышный хлеб
опускается солнца круг
враг беспомощен, но свиреп
и всесилен весёлый друг
по дороге недалеко
на туманном лугу роса
льётся пенное молоко
льются тихие голоса
продолжающих говорить
домовых, водяных, лесных...
на лоскутном ковре зари
прорастают слова и сны
* * * * *
355
ДОЛГОЕ СКОЛЬЖЕНЬЕ
Деревня, лето, деревянный дом,
герань алеет в банках от горошка,
я бегаю с друзьями босиком,
а бабушка глядит через окошко.
Все взрослые ушли - страда, покос,
а мы с утра опять играем в прятки.
Колени сбиты, шелушится нос,
а так, конечно, вроде всё в порядке,
и спрятавшихся, как всегда, найдут.
и к вечеру ушедшие придут.
Проходят ночи, дни, летят года,
овал лица меняет очертанья...
Всё так же миру говорю я - да.
И радуюсь друзьям. Но даже стань я
несчастнейшим созданием Земли,
чей дом разрушен, лик обезображен,
всё так же буду видеть я вдали
(теперь уже вдали) всех тех, кто важен,
кого люблю до боли, тех, кто - свет,
сквозь расстояния и толщу лет.
Не там, где сердце, но недалеко,
где ось упрямства ось зимы пронзает,
всё так же отзывается легко
душа, и бьётся, и не замерзает.
И каждая секунда - нарасхват,
и некогда жалеть себя в движеньи,
и мир огромный, в тысяче заплат,
всё так же прочен.
Долгое скольженье -
от заоконных сполохов беды
до бытия прозрачнейшей воды.
* * * * *
356
3-Я РЫБИНСКАЯ
Тоненькая улочка, на этикетке "Рыбинская",
Цвета маренго, полосы по краям.
Замотаешься, никак не выбраться,
Щиплет мороз Мыс Надежды, укоряя
Трафик в оппозиции к новостям.
Жизнь изменяется, пытает: "Видели?"
Всё постоянное баюшки-баю,
Редкие пешеходы, редкие водители,
Редкие птицы давно в раю.
Одна она никуда не торопится,
Лежит под лоснящимся воротником,
Вязаная на спицах, и снится
Мне - дышит неслышно, но глубоко.
* * * * *
357
ОБЫКНОВЕННОЕ
И плачет по три дня, сметая <свет> -
Соломенные стебли от сарая.
- Ой, солнышка лучи!
А ей в ответ:
- Блаже-е-енная! - вздыхает бабка Рая.
Не девка, а беда... От, видно, бог
Оставить на земле-то мал причину
Такую вось...
- Ба!
- Чуни промочила? Ну, геть из лужи!
Кинь жабёнка - сдох!
- Его душа на небушко слетела?
Задумчиво глядит на облака.
А жёсткая бабулина рука
Уводит в дом.
- Пошто глазеть - не дело!
Самой ужо пора... А толь каму
Обуза гэта? Господи, помилуй
И дай мяне и мудрысти, и силы...
- Иди ужо, сердешная, к столу!
Коту шматок? Што ложкой колготишь?
Ушица - ах! - Андреич дал жерёху.
- Андреич мне казал, что я дурёха,
Дурёха я, дурёха...
- Буде, кыш!
Шурует бабка Рая мокрой тряпкой,
Самой себе кивая: <От, кажи!>
А в слободе всё то же: сохнут грядки,
Надкушен лунный блинчик, чуть дрожит
Стожаров свет и тонут в дряхлой бочке
Остатки снов, мурлычет <ёшкин> кот
Да тянется мережка по сорочке.
Ворчит старуха: - Нады ж - лишний рот!
Но с нежностью ничем не объяснимой
Накинет шаль на внучки Серафимы
Большой живот.
Та вздрогнет.
- Не глупи!
- Там ангел бьётся!
- Ангил, детка! Спи.
* * * * *
358
КРУГИ ВАВИЛОНСКОЙ БАШНИ
Вавилонская башня распалась -
человечьей гордыни громада.
Но гора равна, оказалось
подземелью Дантова ада.
Круглым ярусам башни - ступеням
Как зеркальное отражение -
Круги ада, подземные тени, -
Глубиною земного падения.
Равновесие шатко в мире -
Рай и ад равно недостижимы, -
На весах - невесомые гири,
А в часах - паутинки-пружины.
Если некто возвысился к небу
И в господний скребётся погреб,
Станут все языки его немы,
И сизифовым станет подвиг.
Оттого человечьему стаду
Ближе к раю ли, дальше ли к аду,
Проще слово, чем несказанное,
А бессмертие - наказание.
* * * * *
359
НАС СДЕЛАЛИ ИЗ ЗВЁЗДНОЙ ПЫЛИ
<Мы все сделаны из звёздной пыли...>
/Карл Саган/
Нас сделали из звёздной пыли,
слепили
по воле звёзд,
мы есть и будем, прежде были
слепыми, -
в нас Дух пророс.
Столикий космос мы вместили,
осилив
мгновений соль.
В любви и боли нас растили
(спасли ли?) -
светла та боль.
Не вняв любви, Творцов двужильных
сгубили,
жизнь теребя;
ключи от дома позабыли,
спалили
в себе Себя...
И амплуа переменили,
постыла
иная роль.
В спектакле новом, в новом стиле
бессильна
крыла консоль.
Мы - в переполненном вагоне
агоний,
и поезд мчит,
стучит на каждом перегоне
в разгоне,
почти кричит.
В ночи - неистовость погони,
мир стонет...
Палач почил,
но беззаконья от закона
в канонах
не отличить.
* * * * *
360
ЧЕТВЕРТЫЙ РИМ
Хочется чего-то большего, чем два цвета:
Белое небо, черная грязь и промежуточная палитра.
Мир наподобие сливочного брикета -
Времянка между двух вафлей, где без пол-литра
Или детского мироощущения не выжить.
Кто-то с детства учит взрослеть - вы же,
Поддерживать температуру замороженной массы.
Говорите, проще всего, взять, да вытечь,
Остаются только самые стойкие - они алмазы.
Так куются стереотипы, идолы, притчи.
Кто-то с детства учит взрослеть - мы же,
Атомы сливочной замороженной жижи.
Покупаю мороженое,
Обязательно, чтобы в брикете. Твердом.
Кусаю.
Хрустит мироздание.
Рушится Рим.
Четвертый.
* * * * *
361
БЕСПРИЮТНАЯ ЖИЗНЬ. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ В ТРЕХ ЧАСТЯХ
Непривычная жизнь приходила и раньше -
всё искала неправду и нотки фальши
в наших песнях, которых теперь не слышно;
а потом затаилась, как будто мышь, но
поджидала гуляющего кота.
И случилась беда-не закрыть ворота -
мы такую-то жизнь и не ждали в гости,
а она во дворе подаяние просит.
И прогнать бы ее взашей, да не тут-то было;
все плохое она старательно приручила,
а хорошее не приманишь теперь ни зерном, ни мясом..
Возвещает на улице человек, что мир потрясный;
сотрясается от познания общий разум,
но никто не подымает упавшую фразу.
Остается она лежать на виду у люда -
и честнОго, и не очень честного. Будда
раскрывает свои объятья, а нету счастья;
бомж кричит из фанерной будки кому-то <Здрасьте!>
и другому бомжу открывает свои объятья..
Очень хочется думать, что все люди братья;
хочется приласкаться и приютиться,
но куда податься, если весь белый свет теперь заграница?
* * * * *
362
МОЛИТВА
Где у чёрта сердце?
Где у бога мысли?
Чтоб один заметил,
А другой услышал.
Чтобы ранним утром
Не болеть похмельем,
А разрушить глупо
Пошлое веселье.
И глаза не пряча,
Посмотреть на небо,
Так или иначе,
Был ли там иль не был.
Жизнь проста и вечна
Только ненадолго,
И бесчеловечна,
Неправдоподо?бна.
И уходит тихо,
С телом не прощаясь,
Только взгляд безликий,
Да улыбка тает.
Всё, маршрут закончен.
Сердце отстучало.
День сменился ночью
И печаль отстала.
Сердца нет у чёрта,
Мыслей нет у бога,-
Ни живой ни мёртвый,-
Всё одна дорога.
* * * * *
363
БРЕД
Мазохизма крыло пролегающей степени, да?ли, в которых нет жизни, нет трещины, нет углубления цели конечной, и в проводах, на качелях, на ссеченных, от корнеплодов ужасных подсвечников, в столбиках дыма, курительной похоти, где простирался не бог, а двойник его. Там, за далёкими грёзами вечности, за истребителями человечности, за босоногой ребячей вознёй, там, где приходят, не падай, а стой.
Прома?занной дверью, гороховым супчиком, с гарниром любви, и сарказмом, и уксусом, и га?рдемари?ном, от водки обугленным, с копьём в животе и оранжевым бубликом, надку?шенным, сладким, с вареньем и сахаром, но также наполненным вечными страхами.
От жизни прошедшей до жизни ушедшей, не будет добра в этом по?длом поместье, в котором собрались бароны со смердами делить шелуху с маринованной вербою, отрыжки от вин с про-германскою брюквою, арабский бензин с сахалинскою клюквою.
Беспредельный простор, кочевая метелица, не придёт темнота, никому не поверится, не прости?тся, не спра?вится, не разгуля?ется, только вдруг в тишине хриплый пёс разругается, и гигантский запас оружейного масла разольётся на землю, и солнце погаснет, и ракета ударит в жильё, и раскатятся головёшки, картинки, и грязные скатерти, а потом в телевизоре лица опухшие заявления сделают, самые лучшие, и пиявки болотные выползут медленно, и накинутся на бесполезных подельников, от которых забава одна и бесплодие, и смертельно уби?йственное полноводие.
* * * * *
364
ПРОШЛОЕ
Где у тропы горбатой стелется подорожник,
Бродят запанибрата память в обнимку с прошлым.
Дразнят лесное эхо, и от погоды скверной
Прячутся с тихим смехом в маленькую таверну -
Пить вино, что из пресной воды сотворили сами,
Да петь военные песни хриплыми голосами.
Когда же устанет длиться день, от дождя продрогший,
Белою кобылицей вдруг обернется прошлое,
В омуты неба канет, и рядом со всеми нами
Останется только память с чашей воспоминаний.
Прошлое. Наше прошлое.
Сплошь трын-травой поросшее,
В будущее проросшее, -
Ах ты моё хорошее!
Пережитое. Прежнее.
Разом святое и грешное,
Пахнущее подснежниками,
Невыразимо нежное.
Прошлое - день вчерашний, идущий векам навстречу.
Сад, обрамленный пашней, после которых - вечность.
Истинный цвет, которым дочка рисует эхо.
Неумолимый сторож прошлогоднего снега.
Или же - древний, хмурый, мшистый валун обочин.
Патина, кракелюры. Но иногда, меж строчек
Прошлого, за годами память хранит не Вас ли -
Девочку, что гадает, есть ли жизнь после вальса,
Радуясь, как обнове, той стороне медали,
Где никто не виновен в том, что Вы угадали.
Прошлое, нами игравшее,
Радостное или страшное,
Уходит - садами, пашнями,
Городскими пейзажами.
И каждому, в нём заблудшему,
Всё кажется, что всё к лучшему,
Как будто солнечный луч ему
Высветит путь к грядущему -
...
* * * * *
365
АВТОБУС
На автобусной станции шумно.
Пассажиры, водители, кошки,
Шелуха, чемоданы, окурки,-
Не присесть ли нам перед дорожкой?
На фасаде часы приотстали-
Нехорошая это примета,
Хоть не самая важная. Знали,
Что тяжёлое выдастся лето.
И автобус не по? расписанью,
Всё стоит у понурой сирени.
И диспетчер страницы листает
Весь в поту от отсутствия тени.
Мальчик с девочкой угомонились
Или просто устали в посадке.
И в свои бутерброды вцепились,
Ожидая от мамы чай сладкий.
Вот водитель втоптал сигарету
В грязь платформы, такая основа,
Сел за руль, прошептал: Ну и лето, -
Вытер пот и включил Пугачёву.
Вонь бензина и жжённой резины,
Карбюратора старого грохот,
Нет рессор и протёрты все шины,
Но движок застучал и заохал.
И из пункта А в пункт отдалённый
Покатил допотопный Икарус
Вдоль по местности незаселённой,
По дорогам разбитым и старым.
Мальчик с девочкой не засыпали
И в окно на просторы смотрели,
А родители жутко устали,
Под напев Пугачёвой храпели.
Где-то между Луганском и Фрунзе
Поднимается пыль над холмами,
И распита Неми?ровка дружно,
И подсолнух торчит под стволами.
Русский мат с двух сторон. Переводчик
Оказался бы здесь неуместен.
Снайпер лучше или? миномётчик,-
Чересчур от врагов мир стал тесен.
Неудачно автобус приехал
В полосу безполезного боя.
И водитель схватил сигареты,
Закричал:"Разбегайтесь все в поле!"
Распадался автобус на части.
В бензобак реактивным снарядом
Угодил артиллерии мастер,
Управляющий списанным "Градом."
Неудачная вышла поездка.
Не доехал автобус до цели.
Не всегда бьют орудия метко,
Но всегда погибают мишени.
Безполезное тело машины
От дороги отброшено в поле,
Расплевало палёные шины
И затихло, не чувствуя боли.
Мальчик с девочкой,-пеплом на воздух,
Жизнь осталась забытым виденьем,
Лишь фрагменты из костного мозга
Прикипели к сгоревшим сиденьям.
Завтра девушки в модных костюмах,
В новостях многочисленных станций,
Этот случай публично осудят,
Перейдя к обсуждению санкций.
А потом позабудут. Случайность
Не бывает счастливой на свете,-
И впадая в безумную крайность,
Случай-взрослым, кремация-детям.
* * * * *
366
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Как сладко домой возвращаться
из дальних, миндальных земель,
с детьми и друзьями встречаться,
забот запускать карусель.
Из неисчислимого лета,
от солнца янтарных кровей -
к дождей затяжному либретто,
а после вступает борей.
И может ли южная нега
надолго затмить и всерьёз
разлив левитанского неба,
свеченье рублёвских берёз?
Так родины свет предвечерний
нежнее бывает стократ
на фоне разлук и кочевий,
на фоне дороги назад.
Горит полоса заревая,
цыганскою нотой дразня,
и бог, что внутри, прозревает
и смотрит на мир сквозь меня.
* * * * *
367
ЯЩЕРКА
Ящерка - жительница пещер,
трещины дщерь, при поимке
хвост свой отбросит,
юркнет в укромную щель.
Ящерка потери не помнит,
побежит
новым хвостом отрастать,
как анекдот - бородой.
Как увернуться от
времени?
плоть
брось ему в хищную пасть,
и будет с него.
Ящерка, юркая, как секундная стрелка,
цепкая, как память,
делится на
будущее - гонишься за ним,
и прошлое - ловишь его,
всё в чешуйках прожитых дней.
* * * * *
368
ОЧИ
Всевидящего очи следят из глубины
от темноты рождения до смертной белизны.
Ведь вроде смотрит в оба, стараясь уберечь.
Но мало с кем превратности судьбы избегли встреч.
Что оку близорукому, возможно ли постичь
судьбы пути далёкие и замысла величие?
Как только из младенчества повыйдет, подрастёт,
растает в отдалении, из виду пропадёт.
Что оку дальнозоркому, - как ныне, так и впредь
не повидаться с младостью, но к зрелости - прозреть.
Проводит долгим взглядом в незрячий вечный путь.
Но всё же непроглядна, сокрыта жизни суть.
За страждущим, познавшим и искус и соблазн,
шальным и бесшабашным - всё нужен глаз да глаз!
* * * * *
369
ПЕРПЕНДИКУЛЯР
Запараллелив наши чувства,
мы взглядов перпендикуляр
положим на алтарь искусства -
la fleur в начале февраля.
Нет ни любви, ни страсти даже -
метель смятения души,
когда в бездумном абордаже
мы начинаем всё крушить.
Разрушив таинство надежды,
мы обнажаем без прикрас
всё то, чем дорожили прежде,
всё то, что чуждо нам сейчас.
* * * * *
370
СИНДРОМ
По гололёду мыслей
шагаю не спеша.
По сотворенья мысу
подошвы дней шуршат.
Остроконечный вечер
уткнулся мне в ребро.
С самим собою встреча.
Ноябрь. Тоски синдром.
* * * * *
Просто текстом, без имен и комментариев.
Полный список был мной скопирован до, потому здесь можно увидеть также и то, что было снято с конкурса после.
Но поезд уходит, исправлять некогда. Да и зачем?! :)
http://stihi.lv/firsttour-2016/33579-polnyj-spisok-proizvedenij-kubka-mira-2016.html
* * * * *
351
ЕВИНЫ ГЛУПОСТИ
В райском саду не бывает зимы и холода -
Здесь не Земля, сотворенная для трагедии.
Евино тело все так же свежо и молодо,
Будто и не было прожито три столетия.
В этом саду, где цветы и трава душистая,
Сочные фрукты, прохлада ручья хрустального,
Еве светло, ведь она, как вода в нем - чистая,
Ева не знает ни темного, ни печального,
Делится с птицами маленькими секретами.
Но, оставаясь одна вечерами тихими,
Ева... тоскует?.. Но ей о тоске неведомо.
В горних садах о тоске никогда не слыхано.
Света к четвертому веку ничуть не меньше, но...
Евины глупости заперты в сердце наглухо.
Мудрый Адам ни на йоту не верит женщине
И не берет у нее никакого яблока.
* * * * *
352
ЭЛЕГИЯ ПРО № 390904
- ...но нас прервали. Скажите, Учитель, как заслужить благодарность чисел?
- Главное - сразу попасть к ним в милость: к числам, которые правят миром.
Важно второе: остаться чистым, чтоб заслужить благодарность чисел.
Третье, пожалуй, странное самое: их ни любить, ни бояться не надо.
- Если буря эмоций?.. - Отвечу коротко:
числа
не любят
плохую погоду.
Им по душе
на душе
безмятежность.
Их не обманет корректная внешность.
Раз ты спросил про игру без правил... Можно рискнуть, но нельзя быть наглым.
Помни - все числа меняют лица. Лишь бы в характерах не ошибиться.
Числа диктуют свои законы. Кто их не знает, тот спит спокойно...
...а раз уж узнал их - то надо помнить. Не нарушать. И наступит милость
чисел, которые правят миром.
Если ты сможешь, останься чистым,
чтоб заслужить благосклонность чисел.
- Учитель, не будьте ко мне слишком строги, но как вы пришли к нумерологии?
- В юности я опоздал на корабль с во-о-он тем бортовым номером...
* * * * *
353
ГОВОРИ
Говори, любимый, вдоль - поперек - и вниз,
Досчитать до ста, и снова молчать, мой свет.
Календарь надменно роняет (теряет) дни,
Отдыхает солнце в праздничной синеве,
По зеленому блюдцу томно ползет пчела,
Повторяет маятник мерно свое тик-так,
Как торжественно - слышишь? - молчат колокола,
В католическом храме - кромешная пустота.
Расставляй по росту солдатиков на окне,
Поливай цветы, перелистывай старый том...
Говори. Аукаться звукам, звенеть струне -
И не услышит, кроме меня, никто.
* * * * *
354
НА ЛОСКУТНОМ КОВРЕ ЗАРИ
жизнью полнится все вокруг
на счастливейшей из планет
здесь всё так же струится звук
набегает волнами свет
поднимается пышный хлеб
опускается солнца круг
враг беспомощен, но свиреп
и всесилен весёлый друг
по дороге недалеко
на туманном лугу роса
льётся пенное молоко
льются тихие голоса
продолжающих говорить
домовых, водяных, лесных...
на лоскутном ковре зари
прорастают слова и сны
* * * * *
355
ДОЛГОЕ СКОЛЬЖЕНЬЕ
Деревня, лето, деревянный дом,
герань алеет в банках от горошка,
я бегаю с друзьями босиком,
а бабушка глядит через окошко.
Все взрослые ушли - страда, покос,
а мы с утра опять играем в прятки.
Колени сбиты, шелушится нос,
а так, конечно, вроде всё в порядке,
и спрятавшихся, как всегда, найдут.
и к вечеру ушедшие придут.
Проходят ночи, дни, летят года,
овал лица меняет очертанья...
Всё так же миру говорю я - да.
И радуюсь друзьям. Но даже стань я
несчастнейшим созданием Земли,
чей дом разрушен, лик обезображен,
всё так же буду видеть я вдали
(теперь уже вдали) всех тех, кто важен,
кого люблю до боли, тех, кто - свет,
сквозь расстояния и толщу лет.
Не там, где сердце, но недалеко,
где ось упрямства ось зимы пронзает,
всё так же отзывается легко
душа, и бьётся, и не замерзает.
И каждая секунда - нарасхват,
и некогда жалеть себя в движеньи,
и мир огромный, в тысяче заплат,
всё так же прочен.
Долгое скольженье -
от заоконных сполохов беды
до бытия прозрачнейшей воды.
* * * * *
356
3-Я РЫБИНСКАЯ
Тоненькая улочка, на этикетке "Рыбинская",
Цвета маренго, полосы по краям.
Замотаешься, никак не выбраться,
Щиплет мороз Мыс Надежды, укоряя
Трафик в оппозиции к новостям.
Жизнь изменяется, пытает: "Видели?"
Всё постоянное баюшки-баю,
Редкие пешеходы, редкие водители,
Редкие птицы давно в раю.
Одна она никуда не торопится,
Лежит под лоснящимся воротником,
Вязаная на спицах, и снится
Мне - дышит неслышно, но глубоко.
* * * * *
357
ОБЫКНОВЕННОЕ
И плачет по три дня, сметая <свет> -
Соломенные стебли от сарая.
- Ой, солнышка лучи!
А ей в ответ:
- Блаже-е-енная! - вздыхает бабка Рая.
Не девка, а беда... От, видно, бог
Оставить на земле-то мал причину
Такую вось...
- Ба!
- Чуни промочила? Ну, геть из лужи!
Кинь жабёнка - сдох!
- Его душа на небушко слетела?
Задумчиво глядит на облака.
А жёсткая бабулина рука
Уводит в дом.
- Пошто глазеть - не дело!
Самой ужо пора... А толь каму
Обуза гэта? Господи, помилуй
И дай мяне и мудрысти, и силы...
- Иди ужо, сердешная, к столу!
Коту шматок? Што ложкой колготишь?
Ушица - ах! - Андреич дал жерёху.
- Андреич мне казал, что я дурёха,
Дурёха я, дурёха...
- Буде, кыш!
Шурует бабка Рая мокрой тряпкой,
Самой себе кивая: <От, кажи!>
А в слободе всё то же: сохнут грядки,
Надкушен лунный блинчик, чуть дрожит
Стожаров свет и тонут в дряхлой бочке
Остатки снов, мурлычет <ёшкин> кот
Да тянется мережка по сорочке.
Ворчит старуха: - Нады ж - лишний рот!
Но с нежностью ничем не объяснимой
Накинет шаль на внучки Серафимы
Большой живот.
Та вздрогнет.
- Не глупи!
- Там ангел бьётся!
- Ангил, детка! Спи.
* * * * *
358
КРУГИ ВАВИЛОНСКОЙ БАШНИ
Вавилонская башня распалась -
человечьей гордыни громада.
Но гора равна, оказалось
подземелью Дантова ада.
Круглым ярусам башни - ступеням
Как зеркальное отражение -
Круги ада, подземные тени, -
Глубиною земного падения.
Равновесие шатко в мире -
Рай и ад равно недостижимы, -
На весах - невесомые гири,
А в часах - паутинки-пружины.
Если некто возвысился к небу
И в господний скребётся погреб,
Станут все языки его немы,
И сизифовым станет подвиг.
Оттого человечьему стаду
Ближе к раю ли, дальше ли к аду,
Проще слово, чем несказанное,
А бессмертие - наказание.
* * * * *
359
НАС СДЕЛАЛИ ИЗ ЗВЁЗДНОЙ ПЫЛИ
<Мы все сделаны из звёздной пыли...>
/Карл Саган/
Нас сделали из звёздной пыли,
слепили
по воле звёзд,
мы есть и будем, прежде были
слепыми, -
в нас Дух пророс.
Столикий космос мы вместили,
осилив
мгновений соль.
В любви и боли нас растили
(спасли ли?) -
светла та боль.
Не вняв любви, Творцов двужильных
сгубили,
жизнь теребя;
ключи от дома позабыли,
спалили
в себе Себя...
И амплуа переменили,
постыла
иная роль.
В спектакле новом, в новом стиле
бессильна
крыла консоль.
Мы - в переполненном вагоне
агоний,
и поезд мчит,
стучит на каждом перегоне
в разгоне,
почти кричит.
В ночи - неистовость погони,
мир стонет...
Палач почил,
но беззаконья от закона
в канонах
не отличить.
* * * * *
360
ЧЕТВЕРТЫЙ РИМ
Хочется чего-то большего, чем два цвета:
Белое небо, черная грязь и промежуточная палитра.
Мир наподобие сливочного брикета -
Времянка между двух вафлей, где без пол-литра
Или детского мироощущения не выжить.
Кто-то с детства учит взрослеть - вы же,
Поддерживать температуру замороженной массы.
Говорите, проще всего, взять, да вытечь,
Остаются только самые стойкие - они алмазы.
Так куются стереотипы, идолы, притчи.
Кто-то с детства учит взрослеть - мы же,
Атомы сливочной замороженной жижи.
Покупаю мороженое,
Обязательно, чтобы в брикете. Твердом.
Кусаю.
Хрустит мироздание.
Рушится Рим.
Четвертый.
* * * * *
361
БЕСПРИЮТНАЯ ЖИЗНЬ. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ В ТРЕХ ЧАСТЯХ
Непривычная жизнь приходила и раньше -
всё искала неправду и нотки фальши
в наших песнях, которых теперь не слышно;
а потом затаилась, как будто мышь, но
поджидала гуляющего кота.
И случилась беда-не закрыть ворота -
мы такую-то жизнь и не ждали в гости,
а она во дворе подаяние просит.
И прогнать бы ее взашей, да не тут-то было;
все плохое она старательно приручила,
а хорошее не приманишь теперь ни зерном, ни мясом..
Возвещает на улице человек, что мир потрясный;
сотрясается от познания общий разум,
но никто не подымает упавшую фразу.
Остается она лежать на виду у люда -
и честнОго, и не очень честного. Будда
раскрывает свои объятья, а нету счастья;
бомж кричит из фанерной будки кому-то <Здрасьте!>
и другому бомжу открывает свои объятья..
Очень хочется думать, что все люди братья;
хочется приласкаться и приютиться,
но куда податься, если весь белый свет теперь заграница?
* * * * *
362
МОЛИТВА
Где у чёрта сердце?
Где у бога мысли?
Чтоб один заметил,
А другой услышал.
Чтобы ранним утром
Не болеть похмельем,
А разрушить глупо
Пошлое веселье.
И глаза не пряча,
Посмотреть на небо,
Так или иначе,
Был ли там иль не был.
Жизнь проста и вечна
Только ненадолго,
И бесчеловечна,
Неправдоподо?бна.
И уходит тихо,
С телом не прощаясь,
Только взгляд безликий,
Да улыбка тает.
Всё, маршрут закончен.
Сердце отстучало.
День сменился ночью
И печаль отстала.
Сердца нет у чёрта,
Мыслей нет у бога,-
Ни живой ни мёртвый,-
Всё одна дорога.
* * * * *
363
БРЕД
Мазохизма крыло пролегающей степени, да?ли, в которых нет жизни, нет трещины, нет углубления цели конечной, и в проводах, на качелях, на ссеченных, от корнеплодов ужасных подсвечников, в столбиках дыма, курительной похоти, где простирался не бог, а двойник его. Там, за далёкими грёзами вечности, за истребителями человечности, за босоногой ребячей вознёй, там, где приходят, не падай, а стой.
Прома?занной дверью, гороховым супчиком, с гарниром любви, и сарказмом, и уксусом, и га?рдемари?ном, от водки обугленным, с копьём в животе и оранжевым бубликом, надку?шенным, сладким, с вареньем и сахаром, но также наполненным вечными страхами.
От жизни прошедшей до жизни ушедшей, не будет добра в этом по?длом поместье, в котором собрались бароны со смердами делить шелуху с маринованной вербою, отрыжки от вин с про-германскою брюквою, арабский бензин с сахалинскою клюквою.
Беспредельный простор, кочевая метелица, не придёт темнота, никому не поверится, не прости?тся, не спра?вится, не разгуля?ется, только вдруг в тишине хриплый пёс разругается, и гигантский запас оружейного масла разольётся на землю, и солнце погаснет, и ракета ударит в жильё, и раскатятся головёшки, картинки, и грязные скатерти, а потом в телевизоре лица опухшие заявления сделают, самые лучшие, и пиявки болотные выползут медленно, и накинутся на бесполезных подельников, от которых забава одна и бесплодие, и смертельно уби?йственное полноводие.
* * * * *
364
ПРОШЛОЕ
Где у тропы горбатой стелется подорожник,
Бродят запанибрата память в обнимку с прошлым.
Дразнят лесное эхо, и от погоды скверной
Прячутся с тихим смехом в маленькую таверну -
Пить вино, что из пресной воды сотворили сами,
Да петь военные песни хриплыми голосами.
Когда же устанет длиться день, от дождя продрогший,
Белою кобылицей вдруг обернется прошлое,
В омуты неба канет, и рядом со всеми нами
Останется только память с чашей воспоминаний.
Прошлое. Наше прошлое.
Сплошь трын-травой поросшее,
В будущее проросшее, -
Ах ты моё хорошее!
Пережитое. Прежнее.
Разом святое и грешное,
Пахнущее подснежниками,
Невыразимо нежное.
Прошлое - день вчерашний, идущий векам навстречу.
Сад, обрамленный пашней, после которых - вечность.
Истинный цвет, которым дочка рисует эхо.
Неумолимый сторож прошлогоднего снега.
Или же - древний, хмурый, мшистый валун обочин.
Патина, кракелюры. Но иногда, меж строчек
Прошлого, за годами память хранит не Вас ли -
Девочку, что гадает, есть ли жизнь после вальса,
Радуясь, как обнове, той стороне медали,
Где никто не виновен в том, что Вы угадали.
Прошлое, нами игравшее,
Радостное или страшное,
Уходит - садами, пашнями,
Городскими пейзажами.
И каждому, в нём заблудшему,
Всё кажется, что всё к лучшему,
Как будто солнечный луч ему
Высветит путь к грядущему -
...
* * * * *
365
АВТОБУС
На автобусной станции шумно.
Пассажиры, водители, кошки,
Шелуха, чемоданы, окурки,-
Не присесть ли нам перед дорожкой?
На фасаде часы приотстали-
Нехорошая это примета,
Хоть не самая важная. Знали,
Что тяжёлое выдастся лето.
И автобус не по? расписанью,
Всё стоит у понурой сирени.
И диспетчер страницы листает
Весь в поту от отсутствия тени.
Мальчик с девочкой угомонились
Или просто устали в посадке.
И в свои бутерброды вцепились,
Ожидая от мамы чай сладкий.
Вот водитель втоптал сигарету
В грязь платформы, такая основа,
Сел за руль, прошептал: Ну и лето, -
Вытер пот и включил Пугачёву.
Вонь бензина и жжённой резины,
Карбюратора старого грохот,
Нет рессор и протёрты все шины,
Но движок застучал и заохал.
И из пункта А в пункт отдалённый
Покатил допотопный Икарус
Вдоль по местности незаселённой,
По дорогам разбитым и старым.
Мальчик с девочкой не засыпали
И в окно на просторы смотрели,
А родители жутко устали,
Под напев Пугачёвой храпели.
Где-то между Луганском и Фрунзе
Поднимается пыль над холмами,
И распита Неми?ровка дружно,
И подсолнух торчит под стволами.
Русский мат с двух сторон. Переводчик
Оказался бы здесь неуместен.
Снайпер лучше или? миномётчик,-
Чересчур от врагов мир стал тесен.
Неудачно автобус приехал
В полосу безполезного боя.
И водитель схватил сигареты,
Закричал:"Разбегайтесь все в поле!"
Распадался автобус на части.
В бензобак реактивным снарядом
Угодил артиллерии мастер,
Управляющий списанным "Градом."
Неудачная вышла поездка.
Не доехал автобус до цели.
Не всегда бьют орудия метко,
Но всегда погибают мишени.
Безполезное тело машины
От дороги отброшено в поле,
Расплевало палёные шины
И затихло, не чувствуя боли.
Мальчик с девочкой,-пеплом на воздух,
Жизнь осталась забытым виденьем,
Лишь фрагменты из костного мозга
Прикипели к сгоревшим сиденьям.
Завтра девушки в модных костюмах,
В новостях многочисленных станций,
Этот случай публично осудят,
Перейдя к обсуждению санкций.
А потом позабудут. Случайность
Не бывает счастливой на свете,-
И впадая в безумную крайность,
Случай-взрослым, кремация-детям.
* * * * *
366
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Как сладко домой возвращаться
из дальних, миндальных земель,
с детьми и друзьями встречаться,
забот запускать карусель.
Из неисчислимого лета,
от солнца янтарных кровей -
к дождей затяжному либретто,
а после вступает борей.
И может ли южная нега
надолго затмить и всерьёз
разлив левитанского неба,
свеченье рублёвских берёз?
Так родины свет предвечерний
нежнее бывает стократ
на фоне разлук и кочевий,
на фоне дороги назад.
Горит полоса заревая,
цыганскою нотой дразня,
и бог, что внутри, прозревает
и смотрит на мир сквозь меня.
* * * * *
367
ЯЩЕРКА
Ящерка - жительница пещер,
трещины дщерь, при поимке
хвост свой отбросит,
юркнет в укромную щель.
Ящерка потери не помнит,
побежит
новым хвостом отрастать,
как анекдот - бородой.
Как увернуться от
времени?
плоть
брось ему в хищную пасть,
и будет с него.
Ящерка, юркая, как секундная стрелка,
цепкая, как память,
делится на
будущее - гонишься за ним,
и прошлое - ловишь его,
всё в чешуйках прожитых дней.
* * * * *
368
ОЧИ
Всевидящего очи следят из глубины
от темноты рождения до смертной белизны.
Ведь вроде смотрит в оба, стараясь уберечь.
Но мало с кем превратности судьбы избегли встреч.
Что оку близорукому, возможно ли постичь
судьбы пути далёкие и замысла величие?
Как только из младенчества повыйдет, подрастёт,
растает в отдалении, из виду пропадёт.
Что оку дальнозоркому, - как ныне, так и впредь
не повидаться с младостью, но к зрелости - прозреть.
Проводит долгим взглядом в незрячий вечный путь.
Но всё же непроглядна, сокрыта жизни суть.
За страждущим, познавшим и искус и соблазн,
шальным и бесшабашным - всё нужен глаз да глаз!
* * * * *
369
ПЕРПЕНДИКУЛЯР
Запараллелив наши чувства,
мы взглядов перпендикуляр
положим на алтарь искусства -
la fleur в начале февраля.
Нет ни любви, ни страсти даже -
метель смятения души,
когда в бездумном абордаже
мы начинаем всё крушить.
Разрушив таинство надежды,
мы обнажаем без прикрас
всё то, чем дорожили прежде,
всё то, что чуждо нам сейчас.
* * * * *
370
СИНДРОМ
По гололёду мыслей
шагаю не спеша.
По сотворенья мысу
подошвы дней шуршат.
Остроконечный вечер
уткнулся мне в ребро.
С самим собою встреча.
Ноябрь. Тоски синдром.
* * * * *