Диманя, Олег. Дамхурц, КЧ-2008
Эх, было время. Раз уж наши погнали городских, вспомню историю, удлиняющую... Так, ладно, хрен с ним.
Диманя, бессменный наш командор, исчерпывающе написал о том походе здесь. Завершение же похода иллюстрирует только одно фото, и я расскажу, почему.
До лагеря, где мы акклиматизировались, жили и забрасывались две недели, езды было 12 часов по серпантинам от Пятигорска. Через перевал - уже Сочи. Карачаево-Черкесия, причём самая глушь. Невероятно красиво и 1200 метров - самое то. Диманя и ещё несколько бойцов потом заскочили без снаряжения на 3900, что само по себе говорит о подготовке отряда. Я остался с Машей сушить носки примерно на 3500. Но речь, как всегда, не об этом.
У многих из лагеря были билеты на самолёты и поезда на землю. Автобусы, привезшие новую смену, опоздали на 10 часов, и водители отказались ехать обратно. Я их понимаю. Для водителя, даже местного, это ад. С пидорасами, обгоняющими в Москве по обочинам, там можно наконец-то попрощаться.
Нам (то есть 26-ти девицам в самом соку и мужикам в меньшем количестве) выделили зилок и буханку. Надо учесть, что у всех было по рюкзаку снаряжения и ещё в прачечную отправили бельё. В грузовике было, ммм, тесновато.
Диманя с другом Владом пересадили в буханку бойца Юлю Жуть, у которой была травма ноги, и укатили вперёд. В грузовике, против двадцати шести гендерных комиссаров, нас осталось только трое - я, водитель и Олег. И тут начался саспенс, как у известных режиссёров.
Ночью, в огромном селе Курджиново, грузовик заглох. До Пятигорска около 8 часов езды. Но именно после вызова газелей для эвакуации события не заставили себя ждать. С гор спустились вооружённые пьяные пастушки на лошадях. Эти мужчины примерно пару месяцев не видели женщин. Мы с Олегом заметно напряглись, как вы понимаете. Но, как настоящие коммерсанты, грузовик девиц отдать задёшево не могли. Спрыгнули из кузова одновременно, а водитель заблокировался в кабине, и больше мы его не слышали.
Я вынул бутылку спирта и объявил одному из пастухов (старшему) день рождения. Он не понял юмора, но спирт для налаживания межэтнических связей начал постепенно убывать. Скучающие дамы, увидев прикольных дядек на лошадках, начали сверкать из кузова вспышками и кокетничать, привлекая внимание. Это грозило нам с Олегом смертью, и мы аккуратно, никого не пугая, заставили всех заткнуться. Я никогда не забуду Олегу то, что он ни разу не отошёл от меня больше, чем на полметра. Он брат мне, как и Диманя, который вытащил меня в прошлом году из горящего леса.
Примерно через полтора часа один из буколических персонажей на спор ударом кулака в лоб посадил свою кобылу на задние ноги. Спирт начал действовать. Мы внимательно смотрели, у кого из них карабины на взводе и всячески отвлекали их от грузовика, где уже царило мёртвое молчание. Кобылу звали Москвой, что символично. В качестве широкого жеста уважения хозяин предложил мне сделать на Москве круг почёта. Тут обосраться было нельзя. Прав на вождение лошади у меня никогда не было, но взлетел я на неё с грацией вольтижёра и проехал как Жуков по Красной площади. Сверкнула всего одна вспышка, но пастухам было уже пофиг. Я понял, что мы с Олежкой победили.
На фото Оли Стратович я оседлал Москву, что опять-таки символично. С белыми от страха глазами приноравливаюсь к одной лошадиной силе.
P.S. У Олежки подрастает дочка, которую родила им обоим одна из участниц тогдашнего восхождения на Загедан. Такие истории тоже бывают, ага.
Диманя, бессменный наш командор, исчерпывающе написал о том походе здесь. Завершение же похода иллюстрирует только одно фото, и я расскажу, почему.
До лагеря, где мы акклиматизировались, жили и забрасывались две недели, езды было 12 часов по серпантинам от Пятигорска. Через перевал - уже Сочи. Карачаево-Черкесия, причём самая глушь. Невероятно красиво и 1200 метров - самое то. Диманя и ещё несколько бойцов потом заскочили без снаряжения на 3900, что само по себе говорит о подготовке отряда. Я остался с Машей сушить носки примерно на 3500. Но речь, как всегда, не об этом.
У многих из лагеря были билеты на самолёты и поезда на землю. Автобусы, привезшие новую смену, опоздали на 10 часов, и водители отказались ехать обратно. Я их понимаю. Для водителя, даже местного, это ад. С пидорасами, обгоняющими в Москве по обочинам, там можно наконец-то попрощаться.
Нам (то есть 26-ти девицам в самом соку и мужикам в меньшем количестве) выделили зилок и буханку. Надо учесть, что у всех было по рюкзаку снаряжения и ещё в прачечную отправили бельё. В грузовике было, ммм, тесновато.
Диманя с другом Владом пересадили в буханку бойца Юлю Жуть, у которой была травма ноги, и укатили вперёд. В грузовике, против двадцати шести гендерных комиссаров, нас осталось только трое - я, водитель и Олег. И тут начался саспенс, как у известных режиссёров.
Ночью, в огромном селе Курджиново, грузовик заглох. До Пятигорска около 8 часов езды. Но именно после вызова газелей для эвакуации события не заставили себя ждать. С гор спустились вооружённые пьяные пастушки на лошадях. Эти мужчины примерно пару месяцев не видели женщин. Мы с Олегом заметно напряглись, как вы понимаете. Но, как настоящие коммерсанты, грузовик девиц отдать задёшево не могли. Спрыгнули из кузова одновременно, а водитель заблокировался в кабине, и больше мы его не слышали.
Я вынул бутылку спирта и объявил одному из пастухов (старшему) день рождения. Он не понял юмора, но спирт для налаживания межэтнических связей начал постепенно убывать. Скучающие дамы, увидев прикольных дядек на лошадках, начали сверкать из кузова вспышками и кокетничать, привлекая внимание. Это грозило нам с Олегом смертью, и мы аккуратно, никого не пугая, заставили всех заткнуться. Я никогда не забуду Олегу то, что он ни разу не отошёл от меня больше, чем на полметра. Он брат мне, как и Диманя, который вытащил меня в прошлом году из горящего леса.
Примерно через полтора часа один из буколических персонажей на спор ударом кулака в лоб посадил свою кобылу на задние ноги. Спирт начал действовать. Мы внимательно смотрели, у кого из них карабины на взводе и всячески отвлекали их от грузовика, где уже царило мёртвое молчание. Кобылу звали Москвой, что символично. В качестве широкого жеста уважения хозяин предложил мне сделать на Москве круг почёта. Тут обосраться было нельзя. Прав на вождение лошади у меня никогда не было, но взлетел я на неё с грацией вольтижёра и проехал как Жуков по Красной площади. Сверкнула всего одна вспышка, но пастухам было уже пофиг. Я понял, что мы с Олежкой победили.
На фото Оли Стратович я оседлал Москву, что опять-таки символично. С белыми от страха глазами приноравливаюсь к одной лошадиной силе.
P.S. У Олежки подрастает дочка, которую родила им обоим одна из участниц тогдашнего восхождения на Загедан. Такие истории тоже бывают, ага.