Чёрный Ibanez Анатолия Крупнова
...я держал позавчера. Недаром я жил, как говорится.
В 1990-м году мне было 14 лет. Мой друг и одноклассник Дэн поставил мне «Чёрный обелиск». И всё. Кто бы знал, как обернётся.
Я залип. Не как от «Коррозии металла», где я барабанщику думал тогда уже метроном вшить, а залип.
Я почувствовал музыканта в лидере "ЧО" - Анатолии Крупнове. Потом - «Шах». Это была мощь. Немцы говорят Sturm und Drang. Буря и натиск, короче.
Потом своими «Стеной» и «Аве, Цезарь» он добил меня окончательно.
Я бросил до этого музыкальную школу, но мне успели, правда, поставить руку. Через четыре года я снял запылённый чехол со шкафа, и начал переучиваться.
В 1996-м в Рязани мы создали группу Los Parazitos, где мне пришлось стать басистом.
16 сентября, наутро после празднования моего дня рождения, позвонил Дэн и сказал, что пора на репу.
- ?!?!! (опустим занавес милосердия над моей реакцией)
- Ты вчера обещал нам, что будешь басистом.
Так всё и началось. Я освоил изготовленную нашим барабанщиком бас-гитару. Костян работал завхозом областной клинической больницы. Палочки он точил на станке из черенков для лопат, соло-гитарист был гитарным мастером. Дальше можно всё из анекдотов про басистов.
В общем, мы играли на самодельных гитарах и самопаяных примочках в зале рязанского кинотеатра, переделанного под клюп . Звук был соответствующий.
Крупский уже гремел со всех стадионов. Со знаменитой своей чёрной Ibanez, и не только.
В 1997-м его не стало. В этом же году мы дали свой последний концерт. Так совпало.
В 1998-м пришлось мне уехать в Москву учиться. Группа Los Parazitos перестала существовать.
В 2010-м мы с моим пожарным другом Ромкой Ужасом пили пиво во дворе московского дома. Неудачно поставленная бутылка соскользнула с подоконника и разбилась. Только мы бросились собирать осколки, как нас вежливо окликнул молодой человек. Здоровый, как папа.
- Не надо тут мусорить, пожалуйста.
- Да мы собираем вот осколки, извините.
Собрали. Я услышал его голос из подворотни, подошёл ещё раз извиниться, потому что сам гонял гопоту из двора, тему знаю.
Выяснилось, что зовут его Владимир, он сын кумира моей юности Анатолия Крупнова. Боб беседовал и смеялся со своей мамой, которая гуляла во дворе с собаками. Теперь мы соседи.
Марии Крупновой я тоже представился, уже на жопу практически садясь от ощущения нереальности происходящего. Мы стали общаться, ходить друг к другу в гости.
Зашла речь про чёрный Ibanez Крупского. Что он хранится у бывшего директора группы. Я ляпнул, что хотел бы хоть потрогать гитару того, кого очень любил в юности. Но не осмелюсь первым. Только после Петра, младшего сына, который должен её взять и снять заклятие. А гитару надо вернуть в семью.
Мы подружились (надеюсь) с Петрухой. Белозубое-улыбчивое, вежливый лось. Регбист, умница. Съездили в Рязань, пожили вместе три дня, я познакомил его с друзьями и с городом.
Ладно. Прохладная былина затягивается.
Сегодня случайно списались с Машей на фейсе. Через 5 минут я был у неё, в соседнем подъезде.
Гитара вернулась в семью! Первым взял её именно Петя. Он вёл 40 минут переговоры с директором. Последним аргументом стало напоминание о часах из криминального чтива, которые из жопы друга отца вернулись к сыну. Директор сам привёз кофр.
Володя, старший, гитару трогать не стал, но сказал, что Эскалибур вернулся в семью. Прекрасная аллегория - ведь вытащить тот меч из скалы мог только избранный. Петя схватил её и залип с гитарой отца, никогда не играв до того.
Потом мама попросила сына убрать Ibanez в кофр. Четырьмя щелчками перед лицом. Типа «Э! Ээ!».
Поскольку Петя уже трогал гитару до меня, я с чистым сердцем набил себе мозоль на указательном пальце.
Это не гитара - это песня, которую она тебе поёт. Пушинка, стройная и отзывчивая чёрная красавица.
Не всякий подойдёт. Но тот, кто пришёл, останется здесь. Навсегда.
Вот вам она. На записи Крупского с репы-1996.
В 1990-м году мне было 14 лет. Мой друг и одноклассник Дэн поставил мне «Чёрный обелиск». И всё. Кто бы знал, как обернётся.
Я залип. Не как от «Коррозии металла», где я барабанщику думал тогда уже метроном вшить, а залип.
Я почувствовал музыканта в лидере "ЧО" - Анатолии Крупнове. Потом - «Шах». Это была мощь. Немцы говорят Sturm und Drang. Буря и натиск, короче.
Потом своими «Стеной» и «Аве, Цезарь» он добил меня окончательно.
Я бросил до этого музыкальную школу, но мне успели, правда, поставить руку. Через четыре года я снял запылённый чехол со шкафа, и начал переучиваться.
В 1996-м в Рязани мы создали группу Los Parazitos, где мне пришлось стать басистом.
16 сентября, наутро после празднования моего дня рождения, позвонил Дэн и сказал, что пора на репу.
- ?!?!! (опустим занавес милосердия над моей реакцией)
- Ты вчера обещал нам, что будешь басистом.
Так всё и началось. Я освоил изготовленную нашим барабанщиком бас-гитару. Костян работал завхозом областной клинической больницы. Палочки он точил на станке из черенков для лопат, соло-гитарист был гитарным мастером. Дальше можно всё из анекдотов про басистов.
В общем, мы играли на самодельных гитарах и самопаяных примочках в зале рязанского кинотеатра, переделанного под клюп . Звук был соответствующий.
Крупский уже гремел со всех стадионов. Со знаменитой своей чёрной Ibanez, и не только.
В 1997-м его не стало. В этом же году мы дали свой последний концерт. Так совпало.
В 1998-м пришлось мне уехать в Москву учиться. Группа Los Parazitos перестала существовать.
В 2010-м мы с моим пожарным другом Ромкой Ужасом пили пиво во дворе московского дома. Неудачно поставленная бутылка соскользнула с подоконника и разбилась. Только мы бросились собирать осколки, как нас вежливо окликнул молодой человек. Здоровый, как папа.
- Не надо тут мусорить, пожалуйста.
- Да мы собираем вот осколки, извините.
Собрали. Я услышал его голос из подворотни, подошёл ещё раз извиниться, потому что сам гонял гопоту из двора, тему знаю.
Выяснилось, что зовут его Владимир, он сын кумира моей юности Анатолия Крупнова. Боб беседовал и смеялся со своей мамой, которая гуляла во дворе с собаками. Теперь мы соседи.
Марии Крупновой я тоже представился, уже на жопу практически садясь от ощущения нереальности происходящего. Мы стали общаться, ходить друг к другу в гости.
Зашла речь про чёрный Ibanez Крупского. Что он хранится у бывшего директора группы. Я ляпнул, что хотел бы хоть потрогать гитару того, кого очень любил в юности. Но не осмелюсь первым. Только после Петра, младшего сына, который должен её взять и снять заклятие. А гитару надо вернуть в семью.
Мы подружились (надеюсь) с Петрухой. Белозубое-улыбчивое, вежливый лось. Регбист, умница. Съездили в Рязань, пожили вместе три дня, я познакомил его с друзьями и с городом.
Ладно. Прохладная былина затягивается.
Сегодня случайно списались с Машей на фейсе. Через 5 минут я был у неё, в соседнем подъезде.
Гитара вернулась в семью! Первым взял её именно Петя. Он вёл 40 минут переговоры с директором. Последним аргументом стало напоминание о часах из криминального чтива, которые из жопы друга отца вернулись к сыну. Директор сам привёз кофр.
Володя, старший, гитару трогать не стал, но сказал, что Эскалибур вернулся в семью. Прекрасная аллегория - ведь вытащить тот меч из скалы мог только избранный. Петя схватил её и залип с гитарой отца, никогда не играв до того.
Потом мама попросила сына убрать Ibanez в кофр. Четырьмя щелчками перед лицом. Типа «Э! Ээ!».
Поскольку Петя уже трогал гитару до меня, я с чистым сердцем набил себе мозоль на указательном пальце.
Это не гитара - это песня, которую она тебе поёт. Пушинка, стройная и отзывчивая чёрная красавица.
Не всякий подойдёт. Но тот, кто пришёл, останется здесь. Навсегда.
Вот вам она. На записи Крупского с репы-1996.
Click to view