О Москве
Сидят две аскариды на яблоке.
- Папа, смотри как тут хорошо, солнце светит, яблоко вкусное, птички поют, давай тут жить!
- Нет сынок, мы будем жить в жопе, там наша Родина.
Это чудесное место. Вот идет седовласый загорелый мужчина в черном лаковом пальто и черных блестящих резиновых сапогах, а через 20 метров хиппарь-полубомж, босой, сидит на скамейке и починяет ботинки, кутаясь в гигантских размеров кардиган с оленями.
В принципе. Если ты нашел свое место в Москве, то найдешь себя в любом городе. Школа жизни в Москве не сравнится ни с одной школой выживания в любой стране, в любой столице.
Вот я сейчас начала осознавать себя в этом городе, слилась с толпой и успокоилась, что для меня главнее всего. В принципе. Цель моего приезда. Достигнута. План по восстановлению душевного равновесия выполнен. Перестать волноваться и полюбить то, где ты находишься и кем ты приходишься этому месту - для меня это очень важно. Привычное «данке ауфидерзейн», сет роллов "калифорния", свежих, приготовленных азиатом неподалеку от офиса оон, утренние пробежки вдоль набережной, смол ток в столовой со случайным человеком из юнидо или другой конторки, поход в бар вечером перед сном, краткий, но расслабляющий, болтовня с барменом-ирландцем, меняющееся меню в столовой, меняющаяся несколько раз в день погода, спящие лебеди, странные люди на улицах, белочки, прыгающие по газону, пряча в опавших листья орешки, ежедневный чекин-чекаут. Я спокойна, но насторожена. Как все местные. У них характерный настороженный взгляд. Особенно когда им приходится иметь дело со мной.
В принципе, как обычно, мне в Россию возвращаться страшно после теплой, гостеприимной Европы, но я девочка сильная.
Тем более, у русского, который в Европе или где бы то ни было по России не скучает, голова должна быть забита самым настоящим дерьмом.
Как можно не скучать по Москве? Как могут устраивать эти европейцы-хомячки вокруг?
Я говорю о Москве так, как будто я уже здесь. И здесь, в Столице, можно спорить о сути свободы до горьких горячих слез, ругать правительство, причем каждый распиздяй - охуенный политический аналитик, поскольку разбирается в ситуации в государстве и знает, как правильно построить гражданское общество. Здесь никому не все равно, что происходит "наверху". Здесь каждый готов идти "спасать Россию". Хоть сейчас. Только настойку допьем. Здесь у каждого есть определенные враги - в жэке, в сбербанке, бухгалтерши, кассирши - и есть "чиноши хуевы", которые враги всем, есть менты, которые враги и гады тоже всем и на которых принято огрызаться, есть "говнюки" и "гондоны" на дорогих авто с мигалками, есть "зажравшиеся бляди" - и вот все они против тебя. Поэтому здесь все готовы к бою. Мы вообще здесь выживаем всем и всему вопреки. Это если вслушиваться в бесконечные жалобы и разговоры на кухне, в метро, в троллейбусе. Если не вслушиваться - ты чувствуешь себя вполне свободным. Ну беспредел, да, беспредел. Но вроде как в своей тарелке. И пока в своей тарелке вкусное горячее, всё нормально. Нет, всё плохо, конечно, но не совсем херово, а херовато. То есть нормально.
Нигде не чувствуешь себя настолько беспредельно свободным, как в Москве.
Ага. Стоишь такой беспредельно свободный в метро давишься. Все кругом враги, тут важно не забывать. Толкнули, пихнули, на ногу наступили - не ответил, на нахамил, настроение на начало дня испорчено. Это чудное огромное, высокое, куполами и пилонами, фресками и барельефами, московский парфенон, московская пирамида, метро с диким недостатком личного пространства и неулыбающимися русскими.
Впрочем, в ответ на агрессию и грубость вырабатывается московский цинизм и сарказм. Неподражаемый московский юмор. Позволяющий жить и развиваться языку. Наш язык уже давно перешел все границы дозволенного, никаких словарей не хватит, никаких филологов не найдется столько, чтобы успевали записывать неологизмы. Предельно литературная речь смешивается на улицах этого города с виртуозным московским матом.
У русских всё до краев - и любовь, и агрессия.
А это ощущение, когда, щурясь недоверчиво в сторону весеннего солнца, которое, как обычно, сука, появилось только к маю, - как будто провел в своем заклеенном бумажками и запиханном поролоном гнездышке полярную зиму, ползая изредка до метро на работу, не поднимая взгляда, сберегая тепло, в двоих носках, а впереди прется тетка в мини-юбке и на каблуках - шлюха, цистит себе заработаешь! - а в метро станосится невыносимо жарко, и ты паришься и шевелись согревающимися пальцами внутри жестких ботинок Timberland, ибо созданы эти ботинки были словно для Москвы и москвичей, но жарко, а разматываться из всех шарфов лень, мол, доеду и так, всего полчаса ехать осталось. А потом вдруг на тебя обрушивается столько солнца и счастья, что идешь и улыбаешься. И пишешь в твиттер, мол, заебись погода!!!!! И думаешь, мол, за что мне такое счастье, хотя, в принципе, хорошая погода наступила только к маю, да и воду горячую отключают через три дня. Но всё равно - хорошо же!
Нигде так не гуляют жарким, коротким русским летом, по ночам, круглосуточно.
Встречают рассвет на набережной. Как ни придешь на набережную, бережно по‑тихому, или громко, весело, горячо, неся под мышкой ледяную бутылку брюта, - а на ступеньках уже сидят. И пьют. И тоже брют. А может - портвейн. Или дудочку курят. Ну и пусть курят. Отвернемся - будет и нам "this is a private party". А дудочку и вовсе вот-вот предложат. И брютом будут рады поделиться. И краснеющим, как переспелый плод манго, рассветом. Всем ее хватает, Москвы.
Любой разговор, если он не пьяный и не наполнен безумием, начинается с обсуждения погоды. Или болезней. Можно объединить. Мигрень? Так погода же меняется. По телеку говорят, бури магнитные. Да, правда? А я и не знала. То-то у меня отеки по всему лицу. А Вы - знаете что? Вы васаби втирать не пробовали? А маски из авокадо и редьки?
Нарощенные волосы, длинные острые ногти, остроносые туфли, мужские сандалии с носками, барсетки, протертые джинсы, - тут принято наблюдать за людьми. И в метро можно всех рассматривать. Они не проснутся и не откроют глаз. Они знают, что их рассматривают. А в Москве есть, на что посмотреть. Если в Европе много странных людей, то в Москве самые обычные люди могут оказаться намного странней "странных" европейцев.
Москвичи никому не верят. Особенно открыто они не верят в систему. Ни в учреждения. Ни в людей. Поэтому если находишь в Москве человека, которому можешь доверять, когда взаимное доверие обнаружено, не будет отношений крепче ваших. Вы будете пить пиво до трех ночи, а потом с утра, больные, на работе, переписываться в контакте и обмениваться ощущениями.
В Москве нет закрытых тем.
Послушаешь разговоры за стойкой бара - расисты, антисемиты, гомофобы, сексисты... отдают обычные "на чай, без сдачи" за "маргариту" своей, или не своей, или пока не своей девушки и плетутся танцевать под р-н-б. Вообще московский расизм, гомофобия и сексизм мало кому мешает. Потому что способность к рассуждению делает москвичей не то чтобы демагогами... но говорим мы точно гораздо больше, чем делаем.
Москва жрет из тебя энергию, ты становишься замученный и серенький, ссутулившийся, зато какой ты сразу яркий, красочный и радостный, когда находишь что-то прекрасное. Поэтому, найдя что-то прекрасное, следует немедленно начать наслаждаться им, потому что в Москве всё прекрасное быстротечно. Беги! Беги в Парк Горького, пока там еще не ходят блядищи в шубах и не кричат через слово "интеллигенция!", "революция!", "конституция!"
Узнал про выставку - никому не говори. Просто иди. Один. Расскажешь - сам будет виноват. Придешь на своего Пикассо или Климта - а там очередь уже стоит и на морозе водку пьет. И правительство ругает. И Климта этого, и Пикассо заодно. Ну потому что всё кругом ругать и при этом любить до безумия - это в крови у любого москвича. У нас никто не плачет на улицах.
Знаете? Русские, уехавшие за границу, не улыбаются. Прожив лет 10-15 где-нибудь в теплой и гостеприимной Европе, видимо, все силы ушли на то, чтобы не отличаться от местных "хомячков". И я устала от "неулыбающихся русских". Я лучше буду улыбаться.