В судьбе громких уголовных дел о мошенничестве с квартирами новосибирской мэрии наметилась пробуксов
http://gorod54.ru/index.php?newsid=41029
Следствие сделало ставку на сделки с обвиняемыми, вместе с этим признавая, что схема продаж, представленная, как мошенническая, в целом была законной.
25 июля Следственный комитет России отметил профессиональный праздник. Накануне настроение работникам ведомства подпортили аресты высокопоставленных офицеров СКР, обвиняемых в «крышевании» организованной преступности. Пресс-секретарь комитета Владимир Маркин публично покаялся за коллег и проанонсировал волну «самоочищения» в рядах следователей. В рамках ведомственной кампании по улучшению общественного мнения, руководители подразделений СКР в регионах организовали материалы в прессе, освещающие работу ведомства по борьбе с коррупцией. В том числе, благодаря этому новосибирцы смогли в кои-то веки познакомиться с интервью руководителя следственного управления СКР по Новосибирской области Андрея Лелеко, опубликованном на сайте «КС-онлайн», а также с заместителем начальника отдела процессуального контроля регионального СУ Максимом Лисюком, интервью с которым вышло на Тайге.инфо.
В разговорах о коррупционных делах в Новосибирске ключевая тема - так называемые аферы с муниципальным жильём. Полтора года назад силовики взбаламутили СМИ сообщениями об уголовном деле про 1500 квартир, проданных мэрией. Поначалу речь шла об ущербе для бюджета города на 3 млрд. рублей. У истоков дела были и МВД, и СКР, и ФСБ. Но позже правоохранительные структуры открестились от авторства тезисов насчёт 1500 квартир и миллиардном ущербе. Как будто журналисты сами это придумали.
Тем не менее, история была подана столь громко, что резонанс сохраняется и сейчас. Тем интересней, что представители СКР рассказали об этих делах в своих презентационных интервью. Оба офицера отметили заключение досудебного соглашения о сотрудничестве со Светланой Стыниной (бывшим начальником управления по жилищным вопросам мэрии). Лисюк добавил, что соглашение заключил и ещё один участник дела. «У нас преступлений в составе организованной группы не было 2 года. Это плод кропотливой работы органов следствия совместно с органами полиции областного главка МВД и органами ФСБ», - отметил следователь.
Также Лисюк уточнил текущее отношение СКР к большим числам, фигурирующим в деле: «Всё время озвучивали данные о 1500 квартир, но речь не шла о том, что все 1500 квартир были похищены, что сейчас массово тиражируется и служит поводом для спекуляций. Речь шла о том, что проверяться будет информация о 1500 квартир». Кроме того, руководители управления СКР фактически признали, что квартиры продавались по законной схеме. «После анализа местного и федерального законодательства был обнаружен серьёзный пробел, которым, собственно, мошенники и сумели воспользоваться, потому что там не предусматривалось аукционных процедур по продаже подобного имущества», - посетовал Лисюк. «Я хочу отметить, что в ходе расследования нами было внесено представление в совет депутатов Новосибирска, с предложением об изменении порядка распоряжения муниципальным жильем. И совет принял решение изменить его. Теперь квартиры можно будет реализовывать только с аукциона и только в том случае, если их нельзя использовать для нужд муниципального образования», - заявил Лелеко.
Руководители СКР не посчитали нужным развеять ещё один миф, связанный с этой историей - о том, что мошенничали якобы с квартирами, предназначавшимися для разных льготников: очередников, ветеранов, малоимущих и прочих. Больше года понадобилось, чтобы сторона обвинения «забыла» про эти тезисы, убедившись, что мэрия продавала лишь специально предназначенные для этого квартиры, чтобы исполнять план по доходам.
Можно сделать вывод, что следствию не понравилась схема, по которой продавались муниципальные квартиры, но, скрепя сердце, приходится признать, что продавцы действовали по схеме, не противоречащей закону. Особенно если учесть: стоимость продажи жилья определялась на основании ценовых писем другого структурного подразделения мэрии, к которому обвиняемые никакого отношения не имели.
Тем не менее, есть два уголовных дела о мошенничестве при продажах. Одно уже в суде. На скамье подсудимых бывший замначальника управления по жилищным вопросам мэрии Андрей Гудченко, риэлтер Павел Селякин и оценщик Людмила Епихина. Их обвиняют в мошенничестве с 25 муниципальными квартирами. Якобы продавали дёшево, с убытком для города, а потом перепродавали по более высоким ценам. В деле 25 эпизодов с ущербом на 18 млн. рублей. По второму делу обвиняются Стынина и её знакомые предпринимательницы Елена Камерзанова и Вера Глотова. Там 16 эпизодов с ущербом на 9 млн.
На руках у следствия есть сделки с обвиняемыми. Сделка подразумевает не только признание своей вины, но и готовность давать показания на соучастников. В интервью Лелеко и Лисюк отказались говорить о содержании доследственных соглашений. Завесу приоткрыл сайт «ФедералПресс», опубликовавший на прошлой неделе статью «В квартирных делах новосибирской мэрии не хватает признаний». Вот что там говорится про сделку следствия со Стыниной: «10 июня бывшую чиновницу под конвоем доставили в суд, где она в начале допроса заявила: «Одним из пунктов досудебного соглашения, которое заключено со мной, являлось изобличение Гудченко в совершении аналогичных преступлений». При этом, отвечая на вопросы адвокатов, экс-чиновница не смогла подробно пояснить, как действия Гудченко выходили за рамки должностных инструкций. Отвечая на вопрос, откуда ей стало известно о преступной деятельности бывшего подчиненного, Стынина заявила, что узнала об этом из СМИ. При этом участники заседания отметили, что часть показания свидетель читала по бумаге».
Гудченко и другие участники дела вины не признают, так что активное сотрудничество Стыниной весьма кстати для стороны обвинения. Возможно, это последняя надежда обеспечить обвинительные приговоры по слишком громко проанонсированным делам. Собственно, также было и в скандально известном уголовном деле против бывших чиновников Солодкиных и заместителя главы новосибирского Госнаркоконтроля Андрея Андреева: обвинение строилось на показаниях бывших членов ОПГ, заключивших досудебные соглашения. Дела против участников сделок были рассмотрены судом в особом порядке, без исследования доказательств. Их виновность, установленная судом, стала решающим аргументом в процессе против Солодкиных и Андреева. И то приговор получился не вполне убедительным. Как будто он просто должен был оправдать содержание обвиняемых под стражей во время следствия и суда.
Досудебное соглашение это как официальное признание, что следствие поработало не зря. А суд должен учитывать, что раз часть группы признаёт вину и даёт показания на остальных, то не должно быть сомнений в общей виновности. Хотя мотивация для сделки со следствием и полное содержание соглашения остаётся в тайне. Например, возможность уехать из сизо домой - это достаточная мотивация для пожилой женщины с плохим здоровьем? Впрочем, бывает так, что заключившие досудебное обвиняемые выходят из сделок. Может быть, именно в связи с таким риском руководство местного СКР старается снизить пафос истории, предполагая, что документальных доказательств корысти в действиях бывших чиновников и предпринимателей при продаже муниципальных квартир всё-таки недостаточно.
Следствие сделало ставку на сделки с обвиняемыми, вместе с этим признавая, что схема продаж, представленная, как мошенническая, в целом была законной.
25 июля Следственный комитет России отметил профессиональный праздник. Накануне настроение работникам ведомства подпортили аресты высокопоставленных офицеров СКР, обвиняемых в «крышевании» организованной преступности. Пресс-секретарь комитета Владимир Маркин публично покаялся за коллег и проанонсировал волну «самоочищения» в рядах следователей. В рамках ведомственной кампании по улучшению общественного мнения, руководители подразделений СКР в регионах организовали материалы в прессе, освещающие работу ведомства по борьбе с коррупцией. В том числе, благодаря этому новосибирцы смогли в кои-то веки познакомиться с интервью руководителя следственного управления СКР по Новосибирской области Андрея Лелеко, опубликованном на сайте «КС-онлайн», а также с заместителем начальника отдела процессуального контроля регионального СУ Максимом Лисюком, интервью с которым вышло на Тайге.инфо.
В разговорах о коррупционных делах в Новосибирске ключевая тема - так называемые аферы с муниципальным жильём. Полтора года назад силовики взбаламутили СМИ сообщениями об уголовном деле про 1500 квартир, проданных мэрией. Поначалу речь шла об ущербе для бюджета города на 3 млрд. рублей. У истоков дела были и МВД, и СКР, и ФСБ. Но позже правоохранительные структуры открестились от авторства тезисов насчёт 1500 квартир и миллиардном ущербе. Как будто журналисты сами это придумали.
Тем не менее, история была подана столь громко, что резонанс сохраняется и сейчас. Тем интересней, что представители СКР рассказали об этих делах в своих презентационных интервью. Оба офицера отметили заключение досудебного соглашения о сотрудничестве со Светланой Стыниной (бывшим начальником управления по жилищным вопросам мэрии). Лисюк добавил, что соглашение заключил и ещё один участник дела. «У нас преступлений в составе организованной группы не было 2 года. Это плод кропотливой работы органов следствия совместно с органами полиции областного главка МВД и органами ФСБ», - отметил следователь.
Также Лисюк уточнил текущее отношение СКР к большим числам, фигурирующим в деле: «Всё время озвучивали данные о 1500 квартир, но речь не шла о том, что все 1500 квартир были похищены, что сейчас массово тиражируется и служит поводом для спекуляций. Речь шла о том, что проверяться будет информация о 1500 квартир». Кроме того, руководители управления СКР фактически признали, что квартиры продавались по законной схеме. «После анализа местного и федерального законодательства был обнаружен серьёзный пробел, которым, собственно, мошенники и сумели воспользоваться, потому что там не предусматривалось аукционных процедур по продаже подобного имущества», - посетовал Лисюк. «Я хочу отметить, что в ходе расследования нами было внесено представление в совет депутатов Новосибирска, с предложением об изменении порядка распоряжения муниципальным жильем. И совет принял решение изменить его. Теперь квартиры можно будет реализовывать только с аукциона и только в том случае, если их нельзя использовать для нужд муниципального образования», - заявил Лелеко.
Руководители СКР не посчитали нужным развеять ещё один миф, связанный с этой историей - о том, что мошенничали якобы с квартирами, предназначавшимися для разных льготников: очередников, ветеранов, малоимущих и прочих. Больше года понадобилось, чтобы сторона обвинения «забыла» про эти тезисы, убедившись, что мэрия продавала лишь специально предназначенные для этого квартиры, чтобы исполнять план по доходам.
Можно сделать вывод, что следствию не понравилась схема, по которой продавались муниципальные квартиры, но, скрепя сердце, приходится признать, что продавцы действовали по схеме, не противоречащей закону. Особенно если учесть: стоимость продажи жилья определялась на основании ценовых писем другого структурного подразделения мэрии, к которому обвиняемые никакого отношения не имели.
Тем не менее, есть два уголовных дела о мошенничестве при продажах. Одно уже в суде. На скамье подсудимых бывший замначальника управления по жилищным вопросам мэрии Андрей Гудченко, риэлтер Павел Селякин и оценщик Людмила Епихина. Их обвиняют в мошенничестве с 25 муниципальными квартирами. Якобы продавали дёшево, с убытком для города, а потом перепродавали по более высоким ценам. В деле 25 эпизодов с ущербом на 18 млн. рублей. По второму делу обвиняются Стынина и её знакомые предпринимательницы Елена Камерзанова и Вера Глотова. Там 16 эпизодов с ущербом на 9 млн.
На руках у следствия есть сделки с обвиняемыми. Сделка подразумевает не только признание своей вины, но и готовность давать показания на соучастников. В интервью Лелеко и Лисюк отказались говорить о содержании доследственных соглашений. Завесу приоткрыл сайт «ФедералПресс», опубликовавший на прошлой неделе статью «В квартирных делах новосибирской мэрии не хватает признаний». Вот что там говорится про сделку следствия со Стыниной: «10 июня бывшую чиновницу под конвоем доставили в суд, где она в начале допроса заявила: «Одним из пунктов досудебного соглашения, которое заключено со мной, являлось изобличение Гудченко в совершении аналогичных преступлений». При этом, отвечая на вопросы адвокатов, экс-чиновница не смогла подробно пояснить, как действия Гудченко выходили за рамки должностных инструкций. Отвечая на вопрос, откуда ей стало известно о преступной деятельности бывшего подчиненного, Стынина заявила, что узнала об этом из СМИ. При этом участники заседания отметили, что часть показания свидетель читала по бумаге».
Гудченко и другие участники дела вины не признают, так что активное сотрудничество Стыниной весьма кстати для стороны обвинения. Возможно, это последняя надежда обеспечить обвинительные приговоры по слишком громко проанонсированным делам. Собственно, также было и в скандально известном уголовном деле против бывших чиновников Солодкиных и заместителя главы новосибирского Госнаркоконтроля Андрея Андреева: обвинение строилось на показаниях бывших членов ОПГ, заключивших досудебные соглашения. Дела против участников сделок были рассмотрены судом в особом порядке, без исследования доказательств. Их виновность, установленная судом, стала решающим аргументом в процессе против Солодкиных и Андреева. И то приговор получился не вполне убедительным. Как будто он просто должен был оправдать содержание обвиняемых под стражей во время следствия и суда.
Досудебное соглашение это как официальное признание, что следствие поработало не зря. А суд должен учитывать, что раз часть группы признаёт вину и даёт показания на остальных, то не должно быть сомнений в общей виновности. Хотя мотивация для сделки со следствием и полное содержание соглашения остаётся в тайне. Например, возможность уехать из сизо домой - это достаточная мотивация для пожилой женщины с плохим здоровьем? Впрочем, бывает так, что заключившие досудебное обвиняемые выходят из сделок. Может быть, именно в связи с таким риском руководство местного СКР старается снизить пафос истории, предполагая, что документальных доказательств корысти в действиях бывших чиновников и предпринимателей при продаже муниципальных квартир всё-таки недостаточно.