Когда время калечит
Не правы те, кто утверждает, что в общении с пациентами нужно всегда быть мягким и уступчивым. Ой, как не правы... Вежливым и тактичным врач быть обязан - согласна (как и любой уважающий себя человек, живущий в цивилизованном обществе, впрочем). Но уступать пациенту, идти у него на поводу - увольте.
Я говорю так не потому, что я такая-растакая гордая и капризная. Излишняя уступчивость, неумение настоять на своём, порой, бывают опасны для самого же пациента. Это может его убить. Отнять время, необходимое для борьбы с болезнью. Искалечить. Кто останется виноватым в итоге, надеюсь, объяснять не нужно, но речь сейчас пойдёт не об этом.
- У меня - кандидоз, - упрямо шепчет пожилая женщина с полупрозрачной восковой кожей и впалыми щеками прямо с порога. - Я хочу сдать анализ кала, чтобы подтвердить диагноз.
- Почему Вы так в этом уверены? - спрашиваю я, а в мыслях уже намечаю план дообследования. Что-то тут не то. Эта восковая бледность слишком уж знакома. И запах...
- У знакомой был кандидоз, - уверенно трындит пациентка, - и она тоже похудела. Только не так сильно, как я. А я ж - на целых пятнадцать килограммов за два месяца!
Я уже предполагаю диагноз, но, к сожалению, это - отнюдь не кандидоз. Выявить "кишечного" пациента по неприятной зеленоватой бледности, болезненной худобе и специфическому запаху не так сложно даже моим неопытным глазом. Но, к сожалению, не при каждом можно сказать, что подозреваешь у него заболевание, название которого состоит из трёх злых букв.
- Такие анализы у нас не сдаются, - говорю я, и не вру. - Но вот на ректороманоскопию Вам сходить придётся.
- А там увидят кандидоз? - с надеждой произносит женщина.
Конечно же, я наврала, что непременно увидят. Лишь бы сходила.
Через две недели ещё сильнее похудевшая, осунувшаяся, но довольная женщина приносит заключение с ректороманоскопии. Обнаружен полип. Биопсия, как ни странно, не показала ничего злокачественного.
С сомнением смотрю на дурно выглядящую, ослабшую пациентку. На результат её анализа крови, где гемоглобин едва превышает отметку в 90 г/л, а СОЭ зашкаливает за 50 мм/ч. Никак не укладывается это в мою систему. Поэтому, пытаясь успокоить пациентку, пишу ей направление к онкологу. Встречаю истерику: женщина снова списывает всё на кандидоз, не желая верить мне ни на йоту. Уходит, громко хлопнув дверью.
Возвращается женщина через месяц с результатами КТ брюшной полости и заключением онколога. Сходила-таки, что уже хорошо. Я всё-таки оказалась права: рак сигмовидной кишки. Всё, впрочем, не так трагично: заболевание выявлено своевременно: ставят II стадию, определив во II клиническую группу. Это значит, что пациентка подлежит лечению. Вздыхаю с облегчением, думая, что упрямую женщину прооперируют, а дальше уже, как судьба распорядится.
Но не тут-то было. Пациентка достаёт справку от онколога для амбулаторной карты, где указывается, что от операции она отказалась.
- Почему Вы отказались? - удивляюсь я.
- Поставьте меня на дневной стационар, - заявляет она. - Гемоглобин низкий - куда ж я пойду? Вот полечусь с месяцок, потом ещё к ним схожу. Мне сил перед операцией набраться нужно.
- Если они берут Вас на операцию с таким гемоглобином, значит не бросят! - настаиваю я, порядком разозлившись. - Сил Вы не наберётесь. Гемоглобин не поднимется. Сейчас каждый час важен.
Конечно же, дневной стационар - это утопия. Не буду я убивать женщину собственными руками, давая болезни время на буйный расцвет. Но не верит мне пациентка. Я выписываю ей все анализы, которые требуют наши онкологи перед оперативным вмешательством, потому что надеюсь, что она одумается. Естественно, в дневном стационаре категорически отказываю. Оперироваться бедолаге нужно, а не капаться рибоксинчиком.
Однако, на этот раз не одумалась. Через два дня мне поступает гневный звонок от начмеда. Сын пациентки пришёл жаловаться, что я не кладу её на дневной стационар. Требует срочно положить. С диагнозом - та-дам! - ИБС.
Деваться некуда. Указываю в направлении все нюансы, включая заболевание кишечника.
Два дня назад приходит ко мне пациентка снова. Уже с дочерью, потому что сама передвигается с огромным трудом. Похудевшая. Пожелтевшая. С огромным опухолевидным, неподвижным образованием на левом боку. И говорит: "А ведь правы Вы были, доктор".
Дочь раздосадованно замечает: "Мы так долго не приходили, потому что дожидались анализа на кандидоз. Платного. Нет у нас его." Конечно, нет: это было ясно с самого начала. Прокапалась десять дней - конечно же, не окрепла. Гемоглобин упал ещё сильнее. Железо, что пациентка пьёт - по боку.
Мне жаль, что, судя по всему, исход определён. И, конечно же, я надеюсь на чудо.
Уважаемые пациенты, пожалуйста, верьте своим лечащим врачам! Какими бы они ни были: молодыми или пожилыми. Не ставьте диагнозы сами себе: без полноценного медицинского образования вы способны видеть лишь вершину айсберга. Не занимайтесь самолечением: предоставьте право выбирать стратегию терапии докторам. Не требуйте назначить что-то, что вам противопоказано только потому, что вам этого хочется. Надеюсь, что этот грустный пример хотя бы чему-то вас научит.
Я говорю так не потому, что я такая-растакая гордая и капризная. Излишняя уступчивость, неумение настоять на своём, порой, бывают опасны для самого же пациента. Это может его убить. Отнять время, необходимое для борьбы с болезнью. Искалечить. Кто останется виноватым в итоге, надеюсь, объяснять не нужно, но речь сейчас пойдёт не об этом.
- У меня - кандидоз, - упрямо шепчет пожилая женщина с полупрозрачной восковой кожей и впалыми щеками прямо с порога. - Я хочу сдать анализ кала, чтобы подтвердить диагноз.
- Почему Вы так в этом уверены? - спрашиваю я, а в мыслях уже намечаю план дообследования. Что-то тут не то. Эта восковая бледность слишком уж знакома. И запах...
- У знакомой был кандидоз, - уверенно трындит пациентка, - и она тоже похудела. Только не так сильно, как я. А я ж - на целых пятнадцать килограммов за два месяца!
Я уже предполагаю диагноз, но, к сожалению, это - отнюдь не кандидоз. Выявить "кишечного" пациента по неприятной зеленоватой бледности, болезненной худобе и специфическому запаху не так сложно даже моим неопытным глазом. Но, к сожалению, не при каждом можно сказать, что подозреваешь у него заболевание, название которого состоит из трёх злых букв.
- Такие анализы у нас не сдаются, - говорю я, и не вру. - Но вот на ректороманоскопию Вам сходить придётся.
- А там увидят кандидоз? - с надеждой произносит женщина.
Конечно же, я наврала, что непременно увидят. Лишь бы сходила.
Через две недели ещё сильнее похудевшая, осунувшаяся, но довольная женщина приносит заключение с ректороманоскопии. Обнаружен полип. Биопсия, как ни странно, не показала ничего злокачественного.
С сомнением смотрю на дурно выглядящую, ослабшую пациентку. На результат её анализа крови, где гемоглобин едва превышает отметку в 90 г/л, а СОЭ зашкаливает за 50 мм/ч. Никак не укладывается это в мою систему. Поэтому, пытаясь успокоить пациентку, пишу ей направление к онкологу. Встречаю истерику: женщина снова списывает всё на кандидоз, не желая верить мне ни на йоту. Уходит, громко хлопнув дверью.
Возвращается женщина через месяц с результатами КТ брюшной полости и заключением онколога. Сходила-таки, что уже хорошо. Я всё-таки оказалась права: рак сигмовидной кишки. Всё, впрочем, не так трагично: заболевание выявлено своевременно: ставят II стадию, определив во II клиническую группу. Это значит, что пациентка подлежит лечению. Вздыхаю с облегчением, думая, что упрямую женщину прооперируют, а дальше уже, как судьба распорядится.
Но не тут-то было. Пациентка достаёт справку от онколога для амбулаторной карты, где указывается, что от операции она отказалась.
- Почему Вы отказались? - удивляюсь я.
- Поставьте меня на дневной стационар, - заявляет она. - Гемоглобин низкий - куда ж я пойду? Вот полечусь с месяцок, потом ещё к ним схожу. Мне сил перед операцией набраться нужно.
- Если они берут Вас на операцию с таким гемоглобином, значит не бросят! - настаиваю я, порядком разозлившись. - Сил Вы не наберётесь. Гемоглобин не поднимется. Сейчас каждый час важен.
Конечно же, дневной стационар - это утопия. Не буду я убивать женщину собственными руками, давая болезни время на буйный расцвет. Но не верит мне пациентка. Я выписываю ей все анализы, которые требуют наши онкологи перед оперативным вмешательством, потому что надеюсь, что она одумается. Естественно, в дневном стационаре категорически отказываю. Оперироваться бедолаге нужно, а не капаться рибоксинчиком.
Однако, на этот раз не одумалась. Через два дня мне поступает гневный звонок от начмеда. Сын пациентки пришёл жаловаться, что я не кладу её на дневной стационар. Требует срочно положить. С диагнозом - та-дам! - ИБС.
Деваться некуда. Указываю в направлении все нюансы, включая заболевание кишечника.
Два дня назад приходит ко мне пациентка снова. Уже с дочерью, потому что сама передвигается с огромным трудом. Похудевшая. Пожелтевшая. С огромным опухолевидным, неподвижным образованием на левом боку. И говорит: "А ведь правы Вы были, доктор".
Дочь раздосадованно замечает: "Мы так долго не приходили, потому что дожидались анализа на кандидоз. Платного. Нет у нас его." Конечно, нет: это было ясно с самого начала. Прокапалась десять дней - конечно же, не окрепла. Гемоглобин упал ещё сильнее. Железо, что пациентка пьёт - по боку.
Мне жаль, что, судя по всему, исход определён. И, конечно же, я надеюсь на чудо.
Уважаемые пациенты, пожалуйста, верьте своим лечащим врачам! Какими бы они ни были: молодыми или пожилыми. Не ставьте диагнозы сами себе: без полноценного медицинского образования вы способны видеть лишь вершину айсберга. Не занимайтесь самолечением: предоставьте право выбирать стратегию терапии докторам. Не требуйте назначить что-то, что вам противопоказано только потому, что вам этого хочется. Надеюсь, что этот грустный пример хотя бы чему-то вас научит.