В защиту Церкви, против проклятых наначастиц!
На Пасху я увидел в притворе Церкви, в которую хожу уже много лет, характерный плакат: руины взорванного Храма Христа Спасителя, окутанные нанопылью, а внизу подпись: не допустим повторенья. Сразу возникают несколько крайне неудобных вопросов. Как случилось, что православный народ бросился громить храмы Православной Церкви? И шире, где лежат истоки Октябрьской революции, а по существу русского бунта, бессмысленного и беспощадного? И еще шире: неужели существует возможность повторенья событий начала века и русский народ вновь начнет орудовать топорами и вилами? Судя по плакату, такую возможность в Церкви не исключают. Оставим в стороне международную закулису, теорию крипто-заговора, и жидов-скубентов, ибо все эти фигуранты немедленно возникают там, где социум необратимо болен. Обратимся к безусловным авторитетам, которых вряд ли можно заподозрить в предвзятом отношении к истории России. Святитель Николай Японский довольно резко отзывался о самодержавной действительности: «Дворянство наше веками развращалось крепостным правом и сделалось развратным до мозга костей. Простой народ веками угнетался тем же крепостным состоянием и сделался невежествен и груб до последней степени; служилый класс и чиновничество жили взяточничеством и казнокрадством, ныне на всех степенях служения - поголовное самое бессовестное казнокрадство везде, где только можно украсть. Верхний класс - коллекция подражателей и обожателей то Франции, то Англии, то Германии и всего прочего заграничного; духовенство, гнетомое бедностью, еле содержит катехизис, - до развития ли ему христианских идеалов и освещения ими себя и других». Не менее резко отзывался Иван Аксаков о состоянии дел в духовной области: «Церковь, со стороны своего управления, представляется теперь у нас какою-то колоссальною канцелярией, прилагающей - с неизбежностью, увы, канцелярскою официальною ложью - порядки немецкого канцеляризма к пасению стада Христова». Святитель Лука Крымский думал таким же образом: «Тяжкие испытания и страдания перенесла Церковь наша за время Великой революции, конечно, не без вины. Давно, давно накоплялся гнев народный на священников корыстолюбивых, пьяных и развратных, которых, к стыду нашему, было немало. И с отчаянием видим мы, что многих, многих таких и революция ничему не научила. По-прежнему и даже хуже прежнего являют они грязное лицо наемников - не пастырей, по-прежнему из-за них уходят люди в секты на погибель себе…». Должно констатировать, что ни русское дворянство, ни духовенство не справилось с историческими вызовами своего времени. Социум, в котором собственность принадлежит узкой группе номенклатуры, не жизнеспособен. Политическое устройство есть отражение структуры собственности в социуме, стабильность которого определяется наличием мощного среднего класса. В самодержавной России дворянство сконцентрировало всю собственность государства в своих руках, превратив большинство соотечественников в бесправных рабов. «Все революции происходят оттого, - писал Витте, - что правительства вовремя не удовлетворяют назревшие народные потребности. Они происходят потому, что правительства остаются глухи к народным нуждам». «Почему дырявят древний собор? Потому, что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой. Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? Потому, что там насиловали и пороли девок: не у того барина, так у соседа. Почему валят соседние парки? Потому, что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть: тыкали в нос нищему - мошной, а дураку - образованностью».
Ну да ладно, все это дела давно минувших дней. Но огорчает то, что после 70 лет вавилонского плененья, Россия воспроизвела ту же самую модель социума, которая в начале 20-го века завершилась страшным погромом. Олигархическая клептократия, созданная реформами Ельцина и Кº, оказалась нежизнеспособной. Собственность государства, созданная рабским трудом многих поколений россиян, оказалась присвоенной компрадорской кучкой бывшей партийной номенклатуры. Надо отчетливо понимать, что социум, в котором политическое устройство не принимает во внимание понятие справедливости, обречен. «Что есть государство без справедливости - только шайка разбойников». Однако с душевной скорбью надо сказать, что Церковь в лице некоторых своих клириков не осталась в стороне от процессов дикого обогащенья, к которому в 90-х призывали возбешенные либералы. Сразу появились иерархи, которые, получив право беспошлинных негоций, тут же, задрав штаны, побежали за комсомолом, торговать табаком и паленой водкой. Если раньше в Церковь гонимую шли истинно верующие люди, готовые к лишеньям и преследованиям, то ныне в Церковь торжествующую ринулись все кто ни попадя, бывшие политработники, оставшиеся не у дел, бывшие воинствующие атеисты, просто негодяи-приспособленцы. Церковь призвана печаловаться за мир. Вот какую практику следует восстанавливать наряду с разрушенными храмами. Это гораздо сложнее, чем внешнее показное благочестие.
Другая беда русского Православия заключается в бедственном положении множества провинциальных приходов. Священники, служащие на таковых, подчас обременены большой семьей, еле-еле сводят концы с концами и, по существу, бедствуют. Это совершеннейшее безобразие, демонстрирующее полное пренебрежение владык, некоторые из которых живут в безобразно пошлой роскоши, к своим братиям. Подобную практику, порочащую Церковь надо немедленно прекратить.
Надо помнить, что не патриархи, митрополиты и владыки - над Догматами и канонами, а Догматы и каноны - над патриархами, митрополитами и владыками. Многие из вышеупомянутых клириков вообразили себя владыками над Догматами и канонами, которые не им писаны. Этот modus operandi Вороньей слободки, - как пожелаем, так и сделаем, - надо немедленно прекратить. В самодержавной России обязанность хранить каноническую дисциплину Церкви возлагалась на государя. Иосиф Волоцкий в «Просветителе» говорит, что главная забота государя есть попечение о Церкви, вере и благополучии страны. Но если «венценосные браздодержатели Церкви» не исполняют свой долг, то подлежат проклятию. В синодальный период Церкви эта обязанность была возложена на обер-прокурора Святейшего Синода. Ныне Церковь предоставлена самой себе, каноническая дисциплина разрушается, а еретики и самочинники, подобные Кочеткову, Мещеринову и Митрофанову, свободно и безнаказанно проповедуют учения, далекие от Православия. Церковь обмирщается. Это касается и святейшего Гундяева. 3 правило 1 Вселенского Собора: «Великий Собор без изъятия положил, чтобы ни епископу, ни пресвитеру, ни диакону, и вообще никому из находящихся в клире, не позволено иметь сожительствующую в доме жену, разве матерь, или сестру, или тетку, или те токмо лица, которые чужды всякого подозрения». Степень родства святейшего Гундяева с госпожой Леоновой остается тайной.
Апостол Павел Коринфянам: «Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские? А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в Церкви. К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? Но брат с братом судится, и притом пред неверными. И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собой. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? Для чего бы вам лучше не терпеть лишения?» 1 Кор. 6; 1, 3-7. Обиженным Гундяев быть никак не хочет.
6-е Апостольское правило гласит: «Епископ, или пресвитер, или диакон, да не приемлет на себя мирских попечений. А иначе да будет извержен от священного чина». Об этих подвигах наших благочестивых клерикалов знает вся страна.
Сокровище веры нашей Православной хранит весь церковный народ. Православная Церковь не разделяется подобно католической на церковь учительную и учимую. Миряне такие же охранители Православия, как и клирики, а посему наш долг утверждать Истину, которую исповедовали святые отцы, преподобные, мученики. «Господь бо заповедует не умолчать, когда вера в опасности. Когда дело касается веры, никто не сможет сказать: а я кто такой, чтобы говорить? Священник ли я или правитель? Никак. Солдат ли? Или земледелец? Нет, я нищий человек, заботящийся только о хлебе насущном; не мое дело говорить или заботиться об этом. Увы, камни вопиют, а ты молчишь и остаешься беспечным!» (Преп. Феодор Студит).
Некоторые из священноначалия пытаются прикрыть собственные проделки истериками о нападках на Церковь, о поругании святынь и прочее. Опасность для Церкви заключена в них самих; и если подобное поведение владык продолжится, то недалеко то время, когда на месте ХХС опять будет бассейн.
Ну да ладно, все это дела давно минувших дней. Но огорчает то, что после 70 лет вавилонского плененья, Россия воспроизвела ту же самую модель социума, которая в начале 20-го века завершилась страшным погромом. Олигархическая клептократия, созданная реформами Ельцина и Кº, оказалась нежизнеспособной. Собственность государства, созданная рабским трудом многих поколений россиян, оказалась присвоенной компрадорской кучкой бывшей партийной номенклатуры. Надо отчетливо понимать, что социум, в котором политическое устройство не принимает во внимание понятие справедливости, обречен. «Что есть государство без справедливости - только шайка разбойников». Однако с душевной скорбью надо сказать, что Церковь в лице некоторых своих клириков не осталась в стороне от процессов дикого обогащенья, к которому в 90-х призывали возбешенные либералы. Сразу появились иерархи, которые, получив право беспошлинных негоций, тут же, задрав штаны, побежали за комсомолом, торговать табаком и паленой водкой. Если раньше в Церковь гонимую шли истинно верующие люди, готовые к лишеньям и преследованиям, то ныне в Церковь торжествующую ринулись все кто ни попадя, бывшие политработники, оставшиеся не у дел, бывшие воинствующие атеисты, просто негодяи-приспособленцы. Церковь призвана печаловаться за мир. Вот какую практику следует восстанавливать наряду с разрушенными храмами. Это гораздо сложнее, чем внешнее показное благочестие.
Другая беда русского Православия заключается в бедственном положении множества провинциальных приходов. Священники, служащие на таковых, подчас обременены большой семьей, еле-еле сводят концы с концами и, по существу, бедствуют. Это совершеннейшее безобразие, демонстрирующее полное пренебрежение владык, некоторые из которых живут в безобразно пошлой роскоши, к своим братиям. Подобную практику, порочащую Церковь надо немедленно прекратить.
Надо помнить, что не патриархи, митрополиты и владыки - над Догматами и канонами, а Догматы и каноны - над патриархами, митрополитами и владыками. Многие из вышеупомянутых клириков вообразили себя владыками над Догматами и канонами, которые не им писаны. Этот modus operandi Вороньей слободки, - как пожелаем, так и сделаем, - надо немедленно прекратить. В самодержавной России обязанность хранить каноническую дисциплину Церкви возлагалась на государя. Иосиф Волоцкий в «Просветителе» говорит, что главная забота государя есть попечение о Церкви, вере и благополучии страны. Но если «венценосные браздодержатели Церкви» не исполняют свой долг, то подлежат проклятию. В синодальный период Церкви эта обязанность была возложена на обер-прокурора Святейшего Синода. Ныне Церковь предоставлена самой себе, каноническая дисциплина разрушается, а еретики и самочинники, подобные Кочеткову, Мещеринову и Митрофанову, свободно и безнаказанно проповедуют учения, далекие от Православия. Церковь обмирщается. Это касается и святейшего Гундяева. 3 правило 1 Вселенского Собора: «Великий Собор без изъятия положил, чтобы ни епископу, ни пресвитеру, ни диакону, и вообще никому из находящихся в клире, не позволено иметь сожительствующую в доме жену, разве матерь, или сестру, или тетку, или те токмо лица, которые чужды всякого подозрения». Степень родства святейшего Гундяева с госпожой Леоновой остается тайной.
Апостол Павел Коринфянам: «Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские? А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в Церкви. К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? Но брат с братом судится, и притом пред неверными. И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собой. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? Для чего бы вам лучше не терпеть лишения?» 1 Кор. 6; 1, 3-7. Обиженным Гундяев быть никак не хочет.
6-е Апостольское правило гласит: «Епископ, или пресвитер, или диакон, да не приемлет на себя мирских попечений. А иначе да будет извержен от священного чина». Об этих подвигах наших благочестивых клерикалов знает вся страна.
Сокровище веры нашей Православной хранит весь церковный народ. Православная Церковь не разделяется подобно католической на церковь учительную и учимую. Миряне такие же охранители Православия, как и клирики, а посему наш долг утверждать Истину, которую исповедовали святые отцы, преподобные, мученики. «Господь бо заповедует не умолчать, когда вера в опасности. Когда дело касается веры, никто не сможет сказать: а я кто такой, чтобы говорить? Священник ли я или правитель? Никак. Солдат ли? Или земледелец? Нет, я нищий человек, заботящийся только о хлебе насущном; не мое дело говорить или заботиться об этом. Увы, камни вопиют, а ты молчишь и остаешься беспечным!» (Преп. Феодор Студит).
Некоторые из священноначалия пытаются прикрыть собственные проделки истериками о нападках на Церковь, о поругании святынь и прочее. Опасность для Церкви заключена в них самих; и если подобное поведение владык продолжится, то недалеко то время, когда на месте ХХС опять будет бассейн.