НАПОМИНАНИЕ ВСЕМ! ЕКИШЕВ - ПРЕДАТЕЛЬ. ПРИСТАВЛЕН К КВАЧКОВУ ДЛЯ ЕГО ДИСКРЕДИТАЦИИ ВЛАСТЯМИ
Оригинал взят у lidiya_nic в Всем ! ЕКИШЕВ ПРЕДАТЕЛЬ.
ПРИСТАВЛЕН К КВАЧКОВУ ДЛЯ ЕГО ДИСКРЕДИТАЦИИ ВЛАСТЯМИ
Осторожно фашизм !
Герои Екишева
А вот, что я тебе скажу, Екишев !
Гад ты и предатель. Фашистское отребье защищаешь? В России ! На кого работал ?
Гнида ты проклятая. Это я тебе говорю - дочь фронтовика, внучка героя.
От имени всех погибших и доживающих свой нелегкий век фронтовиков и ветеранов войны.
Будь ты проклят, фашистская гадина !
Фронтовики таким били морду!
Оригинал взят у ekishev_yuri в Методические материалы от Макарыча.
Памяти генерала Хольмстон-Смысловского (1897 - 1989)
Граф Борис Алексеевич Смысловский (псевдоним Артур Хольмстон, в историографии чаще всего упоминается как Хольмстон-Смысловский), 3 декабря 1897, Териоки, Великое княжество Финляндское, Российская империя - 5 сентября 1989, Вадуц, Лихтенштейн. Эмигрант, сотрудничал с немцами во время Второй мировой войны, к концу войны руководил 1-й Русской национальной армией вермахта, созданной на территории Германии из русских эмигрантов и советских военнопленных.
Никогда не сотрудничал с генералом А. А. Власовым, поскольку не разделял ни его взгляды, ни его план действий, однако лично встречался с ним три раза в основном по заданию немецкого Генерального штаба.
«Огонь - это главный элемент нашей жизни, ибо жизнь это горение, и отсутствие его покрывает нас холодным саваном смерти, но огонь, перешедший границы своего напряжения-силы, продиктованный ему законами природы, сжигает нас и обращает в пепел Содома и Гоморры».
Б.А. Хольмстон-Смысловский
По своей деятельности в ходе второй мировой войны фигура русского генерала Бориса Алексеевича Хольмстона-Смысловского стоит в одном ряду с бесстрашным руководителем немецкого коммандос Отто Скорцени и командиром итальянской диверсионной эскадры бароном Чезаре Боргезе. Во главе таких же элитных подразделений, только имеющих национально-русскую окраску, стоял и Хольмстон-Смысловский. Мы не ошибёмся, если назовём легендарного основателя зондердивизиона «Russland» отцом русского спецназа, одним из первых понявших важность создания соединений особого назначения внутри русской армии. По степени эффективности борьбы с советскими боевиками националистически мотивированные бойцы армии Смысловского многократно превосходили аналогичные подразделения немецких союзников, не говоря уже о том, что один только Смысловский мог поставить подготовленные кадры для возглавления русского противокоммунистического партизанского движения в советском тылу, что он и делал по мере возможностей.
Трудно переоценить заслуги этого человека в деле борьбы за освобождение России от советских захватчиков и лепту, внесённую им в русскую военную теорию. Своим командирским путём, ведшим его с полей Первой Гражданской в тренировочные лагеря Вермахта, а потом и на острое лезвие Восточного фронта, он показывает нам на те вершины, которых может достичь человек традиционного склада, служа немеркнущим идеалам Чести и Порядка. Твёрдая воля Смысловского проявила себя в той настойчивости, с помощью которой, в конце концов, было достигнуто согласие германского командования на создание независимых русских частей. Безоговорочная верность рыцарским идеалам, самим по себе редким в новейшее время, привела Смысловского к смещению со своего поста из-за отказа выдать в немецкие руки украинского атамана Бульбу-Боровца, личности, надо сказать, вряд ли симпатизировавшей идеям национальной России. Непреклонность и железная воля русского генерала не уступила немцам и в вопросе о переброске подведомственных Смысловскому частей на Западный фронт, не позволив русским воинам проливать кровь в борьбе против каких-либо других врагов, кроме врага большевистского. На заключительном этапе войны Смысловский стал чуть ли не единственным русским командиром, сумевшим спасти своих людей от перспективы быть замученными в коммунистических застенках. Речь, конечно же, идёт о броске через Альпы Первой Русской национальной армии. Это действие навело мост между былым и настоящим, между превратившимся в миф швейцарским походом Суворова и смелым решением Смысловского, так же обессмертившим того, кто его принял. Шаги русских солдат по заснеженным пикам западно-европейских гор затронули пульс бытия, оживили заледеневшую на этих высотах память о русском имперском духе, оставившем неизгладимый след ровно в тех же местах с интервалом в полтора века. Выведение горстки русских патриотов из лап багряного зверя балансируя на грани. Излишне говорить, что поведение Бориса Алексеевича резко контрастирует с поведением чинов непосредственно подчинённых генералу Власову, в момент "гибели Богов" переметнувшихся на враждебную традиционной Европе сторону (восстание первой дивизии РОА в Праге), хотя этот неблаговидный поступок не помог им избежать участи основной массы русских людей, павших жертвами сталинской мести.
Не будем, однако, заниматься перечислением воинских заслуг Смысловского. Они, как было указано выше, приравнивают его к таким героям войны как Скорцени и Боргезе, но если Скорцени по вполне закономерным причинам наиболее близок прусской военной традиции (которой, к слову сказать, восхищался и герой нашего очерка), а Боргезе на короткий период воскресил дух Pax Romana, то Смысловский в этом плане является достойным учеником русской имперской школы. Это ярко выраженное наследование ценностей старого мира даёт нам право видеть в Смысловском одного из последних воинов ныне оккупированной Российской империи, а за его делами и воззрениями рассмотреть те вечные ориентиры, на которые издревле шёл взыскующий бессмертия благородный тип. Ведь кроме чисто ратных подвигов Смысловский оставил отнюдь не скудное наследие в виде военно-теоретических работ, плода его послевоенных размышлений над вопросами стратегии и тактики. Вдумчивое ознакомление с этими работами, оставляет впечатление того, что их автор мыслил гораздо глубже обычных генштабистских выкладок. Смысловский в своих трудах не ограничивается банальными советами по ведению боевых действий, вместо этого он соотносит военную стратегию с извечными принципами, т.е. тем, что представляет решающее значение в успехе или неудаче военных операций, отодвигая назад прагматические соображения. В статьях и книгах Смысловского можно отыскать формулу войны как апогея метафизического напряжения, меча, которым высшие силы прорезают брешь в "реалистической" картине мира, выводя сражающегося, выражаясь словами Ницше, по ту сторону добра и зла. Вообще, военная мысль Смысловского отличается от всех прочих русских эмигрантских военных теоретиков своим особым акцентированием на концепты над-материального характера. Перекликающиеся со Смысловским мотивы, тем временем, содержатся в работах Эрнста Юнгера и Юлиуса Эволы, и в мировоззренческом аспекте Борису Алексеевичу принадлежит честь быть русским первопроходцем кшатрийских троп Консервативной революции.
Наглядным подтверждением этих строк послужит приведённый нами ниже отрывок из речи Смысловского, произнесённой в канун 33-ей годовщины захвата большевиками России. Заодно, знакомство с этими словами способствует формированию первого представления об уровне мысли отца-основателя русской разведовательно-диверсионной машины последней горячей фазы русско-советского противостояния, а в данном конкретном случае ещё и приоткрывает занавес над надеждами генерала в преддверии символической даты, над его чутьём в тех вопросах, которые как правило без промедления отбрасываются людьми материалистической чеканки.
«Силы мировой революции почти неограничены, также неограничены некогда были и силы планетарного хаоса. Но, нет, было сказано: «Да будет свет!» - и с тех пор свет надежды нас не оставляет.
Мы боялись бы ложиться спать, если бы не надеялись проснуться.
Дрожали бы при заходе солнца, если бы не знали, что после каждой ночи приходит день. Боялись бы жить и не видели бы смысла в жизни, если бы не веровали во всеобщее воскресение.
Мировая революция подходит к роковой цифре «33». Это великое и кабалистическое число. Тридцать три года страдал, пребывая в человеческом образе, Спаситель мира.
Тридцать три года, как говорит легенда, продолжалось первое столкновение на земле белой и черной расы под предводительством праотца религии легендарного Рамы.
На высотах таинственных Гималаев считают, что человек должен пройти на своем пути тридцать три инкарнации (перевоплощения) для достижения вечной нирваны.
Тридцать три ступени имела лестница Иакова, ведшая к небу и виденная в его пророческом сне.
Тридцать три степени посвящения имеет правоверное франкмасонство и тридцать три света зажигали в старогерманских ложах, подготовляя к борьбе с христианством новую религию - религию Солнца.
После «тридцати трех», как говорит мистика, Жизнь побеждает Смерть. Свет побеждает Тьму. Приходит хаос падения в бездну отрицания и небытия или наступает великое возрождение и восходит свет славы и победы.
«На Бога надейся, а сам не плошай!». Мы должны искать и упорно искать пути к нашему национальному возрождению и единству. Искать, веруя и уповая, памятуя великие слова: «Ищите и найдете. Стучите - и отворят вам. Просите - и дано будет вам».
Слово имеет великую и магическую силу, а при концентрации и повторении само реализуется и переходит в дело.
Надо только уметь претворить идею в слово, а слово в факт.
Надо бросить фронт лжи и провокации и начать говорить всюду и везде, всем и каждому великое слово Русской Правды, и мы увидим тогда, как оно претворится в чистое Белое Дело. Белое по существу, а не по форме».
Перейдём к анализу творчества героя статьи. Удивляет уже то, что, вопреки сложившемуся в среде русских эмигрантов после 1945-го обычаю "обелять" себя путём "очернения" бывших союзников, национал-социалистов, Смысловский подходит к этому вопросу наиболее непредвзято, отмечая как непростительные ошибки Германии, так и в несомненную справедливую направленность её борьбы. Понимание им смысла Второй мировой войны видится единственно приемлемым для Европейца (и Русского в том числе и в первую очередь), на глазах которого рухнула последняя попытка возродить мир на фундаменте Духа. Войну 1939-1945 гг., в которой принимал самое непосредственное участие, он называет "грандиозной попыткой задержать и повернуть вспять колесо истории с интернациональных путей на пути национальных революций". Затрагивая тему противостояния гармоничного строя благородных и бушующего недовольства плебеев (пролетариев и буржуа из "антифашистского" лагеря), Смысловский пишет, что имела место быть "попытка сорвать англосаксонскую эволюцию и советско-коммунистическую революционную пробу объединения народов под властью центрального правительства, заменив его германским "махт-порядком". В качестве причины поражения Третьего Рейха вполне справедливо указывается неохота нацистских лидеров пожертвовать узко-шовинистическими немецкими интересами ради построения обновлённой Европы и России, "отсутствие международно-политических элементов в немецкой национал-социалистической революции". Как мы знаем из истории, полностью бескорыстный переход к панъевропейской идее произошёл в политике Великогермании довольно поздно и уже не мог изменить трагического положения дел на фронтах. "Нельзя проповедовать идеологию национальной революции только у себя дома и одновременно идти в поход против соединённых сил демократическо-капиталистических и коммунистических, борясь по дороге и уничтожая все национальные силы и элементы, не только своих врагов, но и явных союзников" - с офицерской ясностью в словах выносит свой приговор русский воин, пребывавший в одном стане с прочими европейскими солдатами той войны. Рассуждения Смысловского об окончательном отмирании остатков традиционного образа жизни, благодаря известному исходу мировой бойни, и о расколе планетарного пространства на два враждующих, но при этом сходящихся в своём фанатичном материализме лагеря, напоминают довоенные предостережения Эволы об угрозе раздела мира между большевизмом и американизмом, угрозе, исполнившейся в полной мере. Но выход из катастрофического положения никогда не поздно. По словам Смысловского. "Третье решение может быть найдено только по линии мистического переустройства мира". От себя добавим, что отпор социал-глобалистским поползновениям пирамидальных систем (РФ, Китай, исламский мир) невозможен сегодня (как, впрочем, и вчера) без возвращения западной (и в особенности англосаксонской, как наиболее сильной и наименее подверженной социализму) капиталистической цивилизации в традиционное русло, без взятия на вооружения старых аксиом, которых меньше всего ожидают увидеть начертанными на знамени Запада хаотические силы вселенского нео-большевизма.
Прежде чем вдаваться в тонкости военного дела, обсуждать новейшие разработки в сфере стрелкового оружия или дискутировать о плюсах и минусах той или иной концепции ведения боевых действий, неплохо бы определиться с тем, во имя чего предстоит сражаться и погибать. Метафизическое значение войны - в животворящей силе героической крови, в её зове, прямом обращении к доселе заброшенным светоносным глубинам. Подход Смысловского гармонирует с подходом, открыто проповедуемым христианством в древности и средневековье, согласно чему война - ни что иное как Божественная санкция на праведное насилие, без гнева, ненависти и злобы, но с чётким пониманием оправданности пролития крови. Смысловский даёт понять, что война находится в основе лежащего во зле мира и без неё нельзя обойтись, более того, традиционный человек не может и не должен видеть в ней нечто пугающее. «Человек сошёл на землю, вынув меч, и сложит его, только прекратив в человеческом образе своё существование». Национальная идея выстраивается Смысловским на вере в надличностное бытие, что предохраняет от попадания в сети "националистического" политиканства, идущего в ущерб подлинному, ступенчатому национализму. Каждая нация обладает отдельным назначением и неравенство наций естественно. Лишённый освящающей государственной формы национализм есть удел слабых, неудавшихся народов. На империализм существует высшая санкция: «Божественное иерархическое начало, построенное на абсолютном неравенстве, не является земным, человеческим изобретением - оно продиктовано нам с высоты небес». Однако же, развернуться имперским архетипам мешает сложившееся общество откровенного упадка. Борьба Смысловского и его единомышленников пришлась на тёмные века европейской истории, над его Отечеством сгустилась мгла, готовая распространиться и уже распространяющаяся на страны Запада. Пролог к трагедии он описывает следующими словами: «Революционная буря смела с лица земли не только целый ряд государственных и социальных форм, но, что ещё важнее, потрясла до основания наши внутренние устои жизни, то есть решительно сбила с дороги, вернее, с исторической попытки построить культуру белой расы на базисах если не превосходства, то, по крайней мере, равенства духовного развития человечества со стремительным материальным прогрессом нашей цивилизации». Обратим внимание на то, какую исключительную роль отводит Смысловский идее равновесия между духом и материей, а это и есть, по его мнению, прерогатива «Третьей России» (после знакомства с творческим наследием Смысловского с ужасом и отвращением слышишь это словосочетание из уст каких-нибудь переливающихся оттенками краснины евразийских патриотов, как известно тоже пишущих о «России-3»). «Свет солнца культуры поглощается тенями цивилизации луны» - поясняется им мистическая подоплёка событий, конфликт солнечно-олимпийского и лунно-хтонического начал. На наш взгляд, такая же подоплёка явственно ощущается и в русско-советском противостоянии, где имперский стержень Святой Руси, сплотив вокруг себя нордическую соль нашей земли, стал олицетворением олимпийского идеала в его русской ипостаси, а красные оккупанты в свою очередь сделали всё от себя зависящее, чтобы собрать под красным флагом всё неполноценное, женственное и явно сатанинское - об этом свидетельствует отправляемый ими на государственном уровне культ «Родины-Матери», лунной богини Иштар в пролетарской обёртке.
Восприятие национализма Смысловским, как мы уже говорили, далеко как от пуританских, реакционных (в отрицательном смысле этого слова, означающим крайнюю косность и неподвижность), так и от его радикально-революционных форм, - это национализм действия, осуществляемого под эгидой высших сил. Переехав в конце 40-ых гг. в Аргентину, Смысловский отказался считать Белое дело погибшим, даже когда сама международная обстановка, казалось бы, говорила ему о невозможности восстановления русской силы в тусклом мире коммунизма и капитализма. Кредо заложенного им на южноамериканской почве «Союз русских бывших участников войны имени фельдмаршала А.В. Суворова» заключалось не в безучастном наблюдении за дальнейшим уничтожением русского этноса в клещах советчины и не в судорожных потугах «проявлять активность» (чем тогда занимался НТС, который не испытывая угрызений совести по поводу сыгранной им зловещей роли в Русском Освободительном Движении, коротал существование в написании бесполезных агиток и переброске их в восточную часть Берлина). Национальная революция в интерпретации Смысловского - это слаженное взаимодействие тела нации и её души в судьбоносный момент; не пассивное оплакивание безвозвратно ушедшего и не попытка прикрыть беспомощность идиотским «активизмом». Генерал сетует на то, что «Справа нам говорят, что мы революционеры, слева нас обвиняют в том, что мы консервативны» и тут же находит ответ: «…против сил интернациональной революции нужно бороться лишь методами национальной революции. Если кому-то хочется приклеить нам какой-то ярлык, то наиболее соответствовал бы термин, определяющий нас, националистов-революционеров». Исходя из этого, послевоенным продолжателем национал-революционных устремлений русской эмиграции стала возглавляемая Смысловским организация, что, по нашему мнению, в высшей степени справедливо, если учесть, что именно Смысловский, а не бывший советский генерал Власов, фактически исполнял роль признанного немецкой стороной «народного вождя» (фольксфюрера) после гибели Бронислава Каминского.
Как и можно было предполагать, с окончанием второй мировой войны лучшая часть оставшегося в живых русского воинства не оставила мечты о новом Весеннем Походе. Смысловский видит успех только за той военной акцией против Совдепии, которая была бы сакрализована и наполнена крестоносным духом. Выделяя три измерения войны (сушу, море и воздух), он прибавляет к ним и четвёртое измерение, душу солдат, - за ним же он закрепляет решающее значение. Англосаксы, будучи последними сдерживающими перед лицом коммунистического нашествия, для достижения победы над злом должны осознать всю важность отвоевания у коммунизма порабощённых им душ. Смысловским поставлен на повестку дня вопрос о немедленном создании Русской Национально-Освободительной Армии. «Америка, желая выиграть это четвёртое измерение должна не словами, а делами помочь нам. Дела эти - первое: политическая подготовка к войне, священной и освободительной, а не экономическо-колониальной или лжесоциальной. К войне с русскими против коммунизма, а не атомной технологией против России. Второе - немедленная помощь в создании кадров Российской национальной освободительной армии». Собственно, Смысловским было предложено Америке два варианта действий. Первый - это духоносный Крестовый Поход против бесов большевизма в союзе с русскими национал-революционерами и русскими ненавистниками советского концлагеря, в ходе которого не только возродится Русь, но и Америка вернёт себе своё изначальное христианское и арийское призвание, второй - это типичная колониальная война, с расчленением русских пространств как целью и поддержкой антирусских шовинистов как средством, кампания, которая будет лишена сакральности и неминуемо обернётся обыкновенной схваткой между плутократией и большевизмом, грозя закончиться победой последнего, т.к. невозможно победить дьявола, играя на его излюбленном поле. Бессмысленно искать в словах Смысловского заискивание, он требует и желает находить свои требования удовлетворёнными: «В течение 34 лет для спасения мира от ужасов интернационального коммунизма было пролито море крови. Это была русская кровь. Теперь пришло время, чтобы Запад пролил свою кровь во имя спасения нашей Родины». «Наше отношение к Америке чрезвычайно просто: мы считаем, что Америка с её колоссальными и неисчерпаемыми материальными средствами является единственной мощной силой, способной оказать нам реальную помощь в борьбе против III Интернационала. Для этого Америка должна прежде всего понять всю глубину русского вопроса, чтобы не совершить ошибок Третьего Рейха, ошибок, которые стоили жизни Германии, а в будущем смогут стоить жизни Соединённым Штатам Северной Америки». Обезопасившаяся от советской оккупации и перспективы расчленения, Третья Россия, по задумке генерала, станет жемчужиной в ожерелье белых народов, ей принадлежит будущее, выражаясь его словами «Будущее духовного миссионизма и реорганизации на основе высокой правды, угасающей культуры и цивилизации белой расы». Опять же два варианта маячат на горизонте: «восстановление национальной России и этим спасение всего мира на долгий исторический период всего времени или её окончательная гибель, которая потянет за собой и всю белую цивилизацию». В качестве альтернативы лозунгу революционных нигилистов «За нашу и вашу свободу», Смысловский выдвинул лозунг «Помогите нам, ибо мы боремся за нашу и вашу жизнь!». Отрадно, хотя и немного печально, что только по прошествии нескольких десятилетий кончины Смысловского, американские политики начали отдавать себе отчёт в том, что сокрушить банду, обосновавшуюся в Кремле, можно лишь объединивши усилия с лучшими русскими людьми (нотки этого, хоть и в сильно искажённой форме, проскальзывают в озвученной не так давно Нормандской речи Бжезинского).
Особое внимание стоит уделить мистическому изображению боя у Смысловского. Будучи участником многих битв, Борис Алексеевич хорошо понимал, что каждый настоящий воин в момент между жизнью и смерть открывает для себя нечто, что было недоступно для него в обывательском существовании. Русский воин перед угасанием своей жизни в огневом вихре выигрывает то, чего никогда бы не достиг «мирным трудом», выигрывает вечность. Остановимся на строках из прекрасного описания Смысловским первого боестолкновения русских национальных добровольцев под его командованием и советских партизан на Восточном фронте:
«Пусть не говорят пацифисты об ужасах огневой войны. Каждый профессиональный солдат знает и другую сторону боя.
Знает его красоту и величие. Величие любви, кто душу свою полагает за други своя - за идею, за жизнь своей нации и за её государственную и историческую славу.
Солдат знает жгучую красоту, выходящую за сферу линии трансцендентального бинома - добра и зла.
Красоту напряжения до отказа психических сил, когда ритм человеческого сердца сливается с дыханием природы, когда все чувства обострены до предельной, болезненной крайности, когда между небом и землёй рушатся все границы видимого и невидимого, и солдат, идя в бой, душою осязает то, что до сих пор было недоступно его физическим чувствам.
Солдат переходит границы индивидуального и растворяется в сферах сверхчеловеческого долга».
Бой как духовное свершение, вознесение над «добром» и «злом» к небесным чертогам, выковка активной безличности - вплотную к этим истинам подводят нас слова Смысловского. Трудно сомневаться в их правоте, ибо они были проверены им на практике в сражениях с красными на Украине, в боях с тем же противником на русском северо-западе, в эпическом переходе через горные хребты Гельветии.
Апеллируя к речи Смысловского, отрывок из которой был приведён нами в начале статьи, идея Бориса Алексеевича смогла претвориться в Слово. Не зря она блуждала по полям Первой и Второй Гражданских войн. Сегодня наша задача - претворить Слово в факт.
Фрагмент фильма 1993 года "Ветер с Востока" о выводе генералом Борисом Алексеевичем Смысловским 1-й Русской национальной армией вермахта.
Макарыч.
Фильм "Ветер с Востока", про бойцов "РНА" вермахта и их командира Артура Хольмстона-Смысловского.
http://www.youtube.com/watch?v=_mtrnNHa9mU
Елена Сафонова - сука! Принимала участие в этом фашистском говне ! Позор !
Не случайно появляются такого рода посты от людей типа этого гада, друга Екишева makarih_203 -- ЭТО ЖИД !
ПРИСТАВЛЕН К КВАЧКОВУ ДЛЯ ЕГО ДИСКРЕДИТАЦИИ ВЛАСТЯМИ
Осторожно фашизм !
Герои Екишева
А вот, что я тебе скажу, Екишев !
Гад ты и предатель. Фашистское отребье защищаешь? В России ! На кого работал ?
Гнида ты проклятая. Это я тебе говорю - дочь фронтовика, внучка героя.
От имени всех погибших и доживающих свой нелегкий век фронтовиков и ветеранов войны.
Будь ты проклят, фашистская гадина !
Фронтовики таким били морду!
Оригинал взят у ekishev_yuri в Методические материалы от Макарыча.
Памяти генерала Хольмстон-Смысловского (1897 - 1989)
Граф Борис Алексеевич Смысловский (псевдоним Артур Хольмстон, в историографии чаще всего упоминается как Хольмстон-Смысловский), 3 декабря 1897, Териоки, Великое княжество Финляндское, Российская империя - 5 сентября 1989, Вадуц, Лихтенштейн. Эмигрант, сотрудничал с немцами во время Второй мировой войны, к концу войны руководил 1-й Русской национальной армией вермахта, созданной на территории Германии из русских эмигрантов и советских военнопленных.
Никогда не сотрудничал с генералом А. А. Власовым, поскольку не разделял ни его взгляды, ни его план действий, однако лично встречался с ним три раза в основном по заданию немецкого Генерального штаба.
«Огонь - это главный элемент нашей жизни, ибо жизнь это горение, и отсутствие его покрывает нас холодным саваном смерти, но огонь, перешедший границы своего напряжения-силы, продиктованный ему законами природы, сжигает нас и обращает в пепел Содома и Гоморры».
Б.А. Хольмстон-Смысловский
По своей деятельности в ходе второй мировой войны фигура русского генерала Бориса Алексеевича Хольмстона-Смысловского стоит в одном ряду с бесстрашным руководителем немецкого коммандос Отто Скорцени и командиром итальянской диверсионной эскадры бароном Чезаре Боргезе. Во главе таких же элитных подразделений, только имеющих национально-русскую окраску, стоял и Хольмстон-Смысловский. Мы не ошибёмся, если назовём легендарного основателя зондердивизиона «Russland» отцом русского спецназа, одним из первых понявших важность создания соединений особого назначения внутри русской армии. По степени эффективности борьбы с советскими боевиками националистически мотивированные бойцы армии Смысловского многократно превосходили аналогичные подразделения немецких союзников, не говоря уже о том, что один только Смысловский мог поставить подготовленные кадры для возглавления русского противокоммунистического партизанского движения в советском тылу, что он и делал по мере возможностей.
Трудно переоценить заслуги этого человека в деле борьбы за освобождение России от советских захватчиков и лепту, внесённую им в русскую военную теорию. Своим командирским путём, ведшим его с полей Первой Гражданской в тренировочные лагеря Вермахта, а потом и на острое лезвие Восточного фронта, он показывает нам на те вершины, которых может достичь человек традиционного склада, служа немеркнущим идеалам Чести и Порядка. Твёрдая воля Смысловского проявила себя в той настойчивости, с помощью которой, в конце концов, было достигнуто согласие германского командования на создание независимых русских частей. Безоговорочная верность рыцарским идеалам, самим по себе редким в новейшее время, привела Смысловского к смещению со своего поста из-за отказа выдать в немецкие руки украинского атамана Бульбу-Боровца, личности, надо сказать, вряд ли симпатизировавшей идеям национальной России. Непреклонность и железная воля русского генерала не уступила немцам и в вопросе о переброске подведомственных Смысловскому частей на Западный фронт, не позволив русским воинам проливать кровь в борьбе против каких-либо других врагов, кроме врага большевистского. На заключительном этапе войны Смысловский стал чуть ли не единственным русским командиром, сумевшим спасти своих людей от перспективы быть замученными в коммунистических застенках. Речь, конечно же, идёт о броске через Альпы Первой Русской национальной армии. Это действие навело мост между былым и настоящим, между превратившимся в миф швейцарским походом Суворова и смелым решением Смысловского, так же обессмертившим того, кто его принял. Шаги русских солдат по заснеженным пикам западно-европейских гор затронули пульс бытия, оживили заледеневшую на этих высотах память о русском имперском духе, оставившем неизгладимый след ровно в тех же местах с интервалом в полтора века. Выведение горстки русских патриотов из лап багряного зверя балансируя на грани. Излишне говорить, что поведение Бориса Алексеевича резко контрастирует с поведением чинов непосредственно подчинённых генералу Власову, в момент "гибели Богов" переметнувшихся на враждебную традиционной Европе сторону (восстание первой дивизии РОА в Праге), хотя этот неблаговидный поступок не помог им избежать участи основной массы русских людей, павших жертвами сталинской мести.
Не будем, однако, заниматься перечислением воинских заслуг Смысловского. Они, как было указано выше, приравнивают его к таким героям войны как Скорцени и Боргезе, но если Скорцени по вполне закономерным причинам наиболее близок прусской военной традиции (которой, к слову сказать, восхищался и герой нашего очерка), а Боргезе на короткий период воскресил дух Pax Romana, то Смысловский в этом плане является достойным учеником русской имперской школы. Это ярко выраженное наследование ценностей старого мира даёт нам право видеть в Смысловском одного из последних воинов ныне оккупированной Российской империи, а за его делами и воззрениями рассмотреть те вечные ориентиры, на которые издревле шёл взыскующий бессмертия благородный тип. Ведь кроме чисто ратных подвигов Смысловский оставил отнюдь не скудное наследие в виде военно-теоретических работ, плода его послевоенных размышлений над вопросами стратегии и тактики. Вдумчивое ознакомление с этими работами, оставляет впечатление того, что их автор мыслил гораздо глубже обычных генштабистских выкладок. Смысловский в своих трудах не ограничивается банальными советами по ведению боевых действий, вместо этого он соотносит военную стратегию с извечными принципами, т.е. тем, что представляет решающее значение в успехе или неудаче военных операций, отодвигая назад прагматические соображения. В статьях и книгах Смысловского можно отыскать формулу войны как апогея метафизического напряжения, меча, которым высшие силы прорезают брешь в "реалистической" картине мира, выводя сражающегося, выражаясь словами Ницше, по ту сторону добра и зла. Вообще, военная мысль Смысловского отличается от всех прочих русских эмигрантских военных теоретиков своим особым акцентированием на концепты над-материального характера. Перекликающиеся со Смысловским мотивы, тем временем, содержатся в работах Эрнста Юнгера и Юлиуса Эволы, и в мировоззренческом аспекте Борису Алексеевичу принадлежит честь быть русским первопроходцем кшатрийских троп Консервативной революции.
Наглядным подтверждением этих строк послужит приведённый нами ниже отрывок из речи Смысловского, произнесённой в канун 33-ей годовщины захвата большевиками России. Заодно, знакомство с этими словами способствует формированию первого представления об уровне мысли отца-основателя русской разведовательно-диверсионной машины последней горячей фазы русско-советского противостояния, а в данном конкретном случае ещё и приоткрывает занавес над надеждами генерала в преддверии символической даты, над его чутьём в тех вопросах, которые как правило без промедления отбрасываются людьми материалистической чеканки.
«Силы мировой революции почти неограничены, также неограничены некогда были и силы планетарного хаоса. Но, нет, было сказано: «Да будет свет!» - и с тех пор свет надежды нас не оставляет.
Мы боялись бы ложиться спать, если бы не надеялись проснуться.
Дрожали бы при заходе солнца, если бы не знали, что после каждой ночи приходит день. Боялись бы жить и не видели бы смысла в жизни, если бы не веровали во всеобщее воскресение.
Мировая революция подходит к роковой цифре «33». Это великое и кабалистическое число. Тридцать три года страдал, пребывая в человеческом образе, Спаситель мира.
Тридцать три года, как говорит легенда, продолжалось первое столкновение на земле белой и черной расы под предводительством праотца религии легендарного Рамы.
На высотах таинственных Гималаев считают, что человек должен пройти на своем пути тридцать три инкарнации (перевоплощения) для достижения вечной нирваны.
Тридцать три ступени имела лестница Иакова, ведшая к небу и виденная в его пророческом сне.
Тридцать три степени посвящения имеет правоверное франкмасонство и тридцать три света зажигали в старогерманских ложах, подготовляя к борьбе с христианством новую религию - религию Солнца.
После «тридцати трех», как говорит мистика, Жизнь побеждает Смерть. Свет побеждает Тьму. Приходит хаос падения в бездну отрицания и небытия или наступает великое возрождение и восходит свет славы и победы.
«На Бога надейся, а сам не плошай!». Мы должны искать и упорно искать пути к нашему национальному возрождению и единству. Искать, веруя и уповая, памятуя великие слова: «Ищите и найдете. Стучите - и отворят вам. Просите - и дано будет вам».
Слово имеет великую и магическую силу, а при концентрации и повторении само реализуется и переходит в дело.
Надо только уметь претворить идею в слово, а слово в факт.
Надо бросить фронт лжи и провокации и начать говорить всюду и везде, всем и каждому великое слово Русской Правды, и мы увидим тогда, как оно претворится в чистое Белое Дело. Белое по существу, а не по форме».
Перейдём к анализу творчества героя статьи. Удивляет уже то, что, вопреки сложившемуся в среде русских эмигрантов после 1945-го обычаю "обелять" себя путём "очернения" бывших союзников, национал-социалистов, Смысловский подходит к этому вопросу наиболее непредвзято, отмечая как непростительные ошибки Германии, так и в несомненную справедливую направленность её борьбы. Понимание им смысла Второй мировой войны видится единственно приемлемым для Европейца (и Русского в том числе и в первую очередь), на глазах которого рухнула последняя попытка возродить мир на фундаменте Духа. Войну 1939-1945 гг., в которой принимал самое непосредственное участие, он называет "грандиозной попыткой задержать и повернуть вспять колесо истории с интернациональных путей на пути национальных революций". Затрагивая тему противостояния гармоничного строя благородных и бушующего недовольства плебеев (пролетариев и буржуа из "антифашистского" лагеря), Смысловский пишет, что имела место быть "попытка сорвать англосаксонскую эволюцию и советско-коммунистическую революционную пробу объединения народов под властью центрального правительства, заменив его германским "махт-порядком". В качестве причины поражения Третьего Рейха вполне справедливо указывается неохота нацистских лидеров пожертвовать узко-шовинистическими немецкими интересами ради построения обновлённой Европы и России, "отсутствие международно-политических элементов в немецкой национал-социалистической революции". Как мы знаем из истории, полностью бескорыстный переход к панъевропейской идее произошёл в политике Великогермании довольно поздно и уже не мог изменить трагического положения дел на фронтах. "Нельзя проповедовать идеологию национальной революции только у себя дома и одновременно идти в поход против соединённых сил демократическо-капиталистических и коммунистических, борясь по дороге и уничтожая все национальные силы и элементы, не только своих врагов, но и явных союзников" - с офицерской ясностью в словах выносит свой приговор русский воин, пребывавший в одном стане с прочими европейскими солдатами той войны. Рассуждения Смысловского об окончательном отмирании остатков традиционного образа жизни, благодаря известному исходу мировой бойни, и о расколе планетарного пространства на два враждующих, но при этом сходящихся в своём фанатичном материализме лагеря, напоминают довоенные предостережения Эволы об угрозе раздела мира между большевизмом и американизмом, угрозе, исполнившейся в полной мере. Но выход из катастрофического положения никогда не поздно. По словам Смысловского. "Третье решение может быть найдено только по линии мистического переустройства мира". От себя добавим, что отпор социал-глобалистским поползновениям пирамидальных систем (РФ, Китай, исламский мир) невозможен сегодня (как, впрочем, и вчера) без возвращения западной (и в особенности англосаксонской, как наиболее сильной и наименее подверженной социализму) капиталистической цивилизации в традиционное русло, без взятия на вооружения старых аксиом, которых меньше всего ожидают увидеть начертанными на знамени Запада хаотические силы вселенского нео-большевизма.
Прежде чем вдаваться в тонкости военного дела, обсуждать новейшие разработки в сфере стрелкового оружия или дискутировать о плюсах и минусах той или иной концепции ведения боевых действий, неплохо бы определиться с тем, во имя чего предстоит сражаться и погибать. Метафизическое значение войны - в животворящей силе героической крови, в её зове, прямом обращении к доселе заброшенным светоносным глубинам. Подход Смысловского гармонирует с подходом, открыто проповедуемым христианством в древности и средневековье, согласно чему война - ни что иное как Божественная санкция на праведное насилие, без гнева, ненависти и злобы, но с чётким пониманием оправданности пролития крови. Смысловский даёт понять, что война находится в основе лежащего во зле мира и без неё нельзя обойтись, более того, традиционный человек не может и не должен видеть в ней нечто пугающее. «Человек сошёл на землю, вынув меч, и сложит его, только прекратив в человеческом образе своё существование». Национальная идея выстраивается Смысловским на вере в надличностное бытие, что предохраняет от попадания в сети "националистического" политиканства, идущего в ущерб подлинному, ступенчатому национализму. Каждая нация обладает отдельным назначением и неравенство наций естественно. Лишённый освящающей государственной формы национализм есть удел слабых, неудавшихся народов. На империализм существует высшая санкция: «Божественное иерархическое начало, построенное на абсолютном неравенстве, не является земным, человеческим изобретением - оно продиктовано нам с высоты небес». Однако же, развернуться имперским архетипам мешает сложившееся общество откровенного упадка. Борьба Смысловского и его единомышленников пришлась на тёмные века европейской истории, над его Отечеством сгустилась мгла, готовая распространиться и уже распространяющаяся на страны Запада. Пролог к трагедии он описывает следующими словами: «Революционная буря смела с лица земли не только целый ряд государственных и социальных форм, но, что ещё важнее, потрясла до основания наши внутренние устои жизни, то есть решительно сбила с дороги, вернее, с исторической попытки построить культуру белой расы на базисах если не превосходства, то, по крайней мере, равенства духовного развития человечества со стремительным материальным прогрессом нашей цивилизации». Обратим внимание на то, какую исключительную роль отводит Смысловский идее равновесия между духом и материей, а это и есть, по его мнению, прерогатива «Третьей России» (после знакомства с творческим наследием Смысловского с ужасом и отвращением слышишь это словосочетание из уст каких-нибудь переливающихся оттенками краснины евразийских патриотов, как известно тоже пишущих о «России-3»). «Свет солнца культуры поглощается тенями цивилизации луны» - поясняется им мистическая подоплёка событий, конфликт солнечно-олимпийского и лунно-хтонического начал. На наш взгляд, такая же подоплёка явственно ощущается и в русско-советском противостоянии, где имперский стержень Святой Руси, сплотив вокруг себя нордическую соль нашей земли, стал олицетворением олимпийского идеала в его русской ипостаси, а красные оккупанты в свою очередь сделали всё от себя зависящее, чтобы собрать под красным флагом всё неполноценное, женственное и явно сатанинское - об этом свидетельствует отправляемый ими на государственном уровне культ «Родины-Матери», лунной богини Иштар в пролетарской обёртке.
Восприятие национализма Смысловским, как мы уже говорили, далеко как от пуританских, реакционных (в отрицательном смысле этого слова, означающим крайнюю косность и неподвижность), так и от его радикально-революционных форм, - это национализм действия, осуществляемого под эгидой высших сил. Переехав в конце 40-ых гг. в Аргентину, Смысловский отказался считать Белое дело погибшим, даже когда сама международная обстановка, казалось бы, говорила ему о невозможности восстановления русской силы в тусклом мире коммунизма и капитализма. Кредо заложенного им на южноамериканской почве «Союз русских бывших участников войны имени фельдмаршала А.В. Суворова» заключалось не в безучастном наблюдении за дальнейшим уничтожением русского этноса в клещах советчины и не в судорожных потугах «проявлять активность» (чем тогда занимался НТС, который не испытывая угрызений совести по поводу сыгранной им зловещей роли в Русском Освободительном Движении, коротал существование в написании бесполезных агиток и переброске их в восточную часть Берлина). Национальная революция в интерпретации Смысловского - это слаженное взаимодействие тела нации и её души в судьбоносный момент; не пассивное оплакивание безвозвратно ушедшего и не попытка прикрыть беспомощность идиотским «активизмом». Генерал сетует на то, что «Справа нам говорят, что мы революционеры, слева нас обвиняют в том, что мы консервативны» и тут же находит ответ: «…против сил интернациональной революции нужно бороться лишь методами национальной революции. Если кому-то хочется приклеить нам какой-то ярлык, то наиболее соответствовал бы термин, определяющий нас, националистов-революционеров». Исходя из этого, послевоенным продолжателем национал-революционных устремлений русской эмиграции стала возглавляемая Смысловским организация, что, по нашему мнению, в высшей степени справедливо, если учесть, что именно Смысловский, а не бывший советский генерал Власов, фактически исполнял роль признанного немецкой стороной «народного вождя» (фольксфюрера) после гибели Бронислава Каминского.
Как и можно было предполагать, с окончанием второй мировой войны лучшая часть оставшегося в живых русского воинства не оставила мечты о новом Весеннем Походе. Смысловский видит успех только за той военной акцией против Совдепии, которая была бы сакрализована и наполнена крестоносным духом. Выделяя три измерения войны (сушу, море и воздух), он прибавляет к ним и четвёртое измерение, душу солдат, - за ним же он закрепляет решающее значение. Англосаксы, будучи последними сдерживающими перед лицом коммунистического нашествия, для достижения победы над злом должны осознать всю важность отвоевания у коммунизма порабощённых им душ. Смысловским поставлен на повестку дня вопрос о немедленном создании Русской Национально-Освободительной Армии. «Америка, желая выиграть это четвёртое измерение должна не словами, а делами помочь нам. Дела эти - первое: политическая подготовка к войне, священной и освободительной, а не экономическо-колониальной или лжесоциальной. К войне с русскими против коммунизма, а не атомной технологией против России. Второе - немедленная помощь в создании кадров Российской национальной освободительной армии». Собственно, Смысловским было предложено Америке два варианта действий. Первый - это духоносный Крестовый Поход против бесов большевизма в союзе с русскими национал-революционерами и русскими ненавистниками советского концлагеря, в ходе которого не только возродится Русь, но и Америка вернёт себе своё изначальное христианское и арийское призвание, второй - это типичная колониальная война, с расчленением русских пространств как целью и поддержкой антирусских шовинистов как средством, кампания, которая будет лишена сакральности и неминуемо обернётся обыкновенной схваткой между плутократией и большевизмом, грозя закончиться победой последнего, т.к. невозможно победить дьявола, играя на его излюбленном поле. Бессмысленно искать в словах Смысловского заискивание, он требует и желает находить свои требования удовлетворёнными: «В течение 34 лет для спасения мира от ужасов интернационального коммунизма было пролито море крови. Это была русская кровь. Теперь пришло время, чтобы Запад пролил свою кровь во имя спасения нашей Родины». «Наше отношение к Америке чрезвычайно просто: мы считаем, что Америка с её колоссальными и неисчерпаемыми материальными средствами является единственной мощной силой, способной оказать нам реальную помощь в борьбе против III Интернационала. Для этого Америка должна прежде всего понять всю глубину русского вопроса, чтобы не совершить ошибок Третьего Рейха, ошибок, которые стоили жизни Германии, а в будущем смогут стоить жизни Соединённым Штатам Северной Америки». Обезопасившаяся от советской оккупации и перспективы расчленения, Третья Россия, по задумке генерала, станет жемчужиной в ожерелье белых народов, ей принадлежит будущее, выражаясь его словами «Будущее духовного миссионизма и реорганизации на основе высокой правды, угасающей культуры и цивилизации белой расы». Опять же два варианта маячат на горизонте: «восстановление национальной России и этим спасение всего мира на долгий исторический период всего времени или её окончательная гибель, которая потянет за собой и всю белую цивилизацию». В качестве альтернативы лозунгу революционных нигилистов «За нашу и вашу свободу», Смысловский выдвинул лозунг «Помогите нам, ибо мы боремся за нашу и вашу жизнь!». Отрадно, хотя и немного печально, что только по прошествии нескольких десятилетий кончины Смысловского, американские политики начали отдавать себе отчёт в том, что сокрушить банду, обосновавшуюся в Кремле, можно лишь объединивши усилия с лучшими русскими людьми (нотки этого, хоть и в сильно искажённой форме, проскальзывают в озвученной не так давно Нормандской речи Бжезинского).
Особое внимание стоит уделить мистическому изображению боя у Смысловского. Будучи участником многих битв, Борис Алексеевич хорошо понимал, что каждый настоящий воин в момент между жизнью и смерть открывает для себя нечто, что было недоступно для него в обывательском существовании. Русский воин перед угасанием своей жизни в огневом вихре выигрывает то, чего никогда бы не достиг «мирным трудом», выигрывает вечность. Остановимся на строках из прекрасного описания Смысловским первого боестолкновения русских национальных добровольцев под его командованием и советских партизан на Восточном фронте:
«Пусть не говорят пацифисты об ужасах огневой войны. Каждый профессиональный солдат знает и другую сторону боя.
Знает его красоту и величие. Величие любви, кто душу свою полагает за други своя - за идею, за жизнь своей нации и за её государственную и историческую славу.
Солдат знает жгучую красоту, выходящую за сферу линии трансцендентального бинома - добра и зла.
Красоту напряжения до отказа психических сил, когда ритм человеческого сердца сливается с дыханием природы, когда все чувства обострены до предельной, болезненной крайности, когда между небом и землёй рушатся все границы видимого и невидимого, и солдат, идя в бой, душою осязает то, что до сих пор было недоступно его физическим чувствам.
Солдат переходит границы индивидуального и растворяется в сферах сверхчеловеческого долга».
Бой как духовное свершение, вознесение над «добром» и «злом» к небесным чертогам, выковка активной безличности - вплотную к этим истинам подводят нас слова Смысловского. Трудно сомневаться в их правоте, ибо они были проверены им на практике в сражениях с красными на Украине, в боях с тем же противником на русском северо-западе, в эпическом переходе через горные хребты Гельветии.
Апеллируя к речи Смысловского, отрывок из которой был приведён нами в начале статьи, идея Бориса Алексеевича смогла претвориться в Слово. Не зря она блуждала по полям Первой и Второй Гражданских войн. Сегодня наша задача - претворить Слово в факт.
Фрагмент фильма 1993 года "Ветер с Востока" о выводе генералом Борисом Алексеевичем Смысловским 1-й Русской национальной армией вермахта.
Click to viewМакарыч.
Фильм "Ветер с Востока", про бойцов "РНА" вермахта и их командира Артура Хольмстона-Смысловского.
http://www.youtube.com/watch?v=_mtrnNHa9mU
Елена Сафонова - сука! Принимала участие в этом фашистском говне ! Позор !
Не случайно появляются такого рода посты от людей типа этого гада, друга Екишева makarih_203 -- ЭТО ЖИД !