Дядя Левик Каганович - Лазарю Кагановичу: Кого это волнует? Главное, чтобы ЕВРЕИ всегда жили хорошо
Путин - Министру Обороны РФ Сергею Шойгу:
Проработать вопрос об УВЕКОВЕЧЕНИИ памяти героев,
поднявших восстание
в нацистском лагере смерти "Собибор"
Часть 2
(окончание, начало здесь)
Ключевой свидетель
1. Александр Аронович Печерский
Александр Аронович Печерский (1909-1990 гг.), руководитель успешного восстания в Собиборе, принадлежит к ряду светлых образов истории Холокоста. Он стал героем нескольких фильмов, посвященных этому восстанию, например «Побег из Собибора» режиссера Джека Голда (Escape from Sobibor, 1987) и «Собибор. 14 октября 1943, 16 часов» Клода Ланцмана (Sobibor. 14 Octobre 1943, 16 heures, 2001).
В июне 1941 года Александр Печерский был призван в Красную армию в звании младшего лейтенанта, а в сентябре того же года получил звание лейтенанта. Месяц спустя он попал в немецкий плен. После неудавшейся попытки побега в мае 1942 года Печерского перевели в штрафной лагерь в Борисове, а оттуда в Минск. Там он оказался в рабочем лагере. 18 сентября 1943 года вместе со всеми евреями-заключенными этого лагеря Печерского погрузили в поезд. 23 сентября поезд прибыл в Собибор. Там он находился до восстания 14 октября. Евреи, которым удался побег из лагеря, разделились на несколько групп. 22 октября группа Печерского столкнулась с отрядом советских партизан, к которому и присоединилась.
2. Самозванная «жертва двух диктатур»
Исследование дальнейшей судьбы Печерского наталкивается на удивительные противоречия. Русская версия Интернет-энциклопедии Wikipedia так рассказывает о Печерском: «После освобождения Белоруссии Печерского, как подозреваемого в измене Родине, СМЕРШ отправил в штрафной батальон. Майор Андреев был настолько потрясен рассказом Печерского, что вопреки запрету покидать территорию штрафбатальона разрешил Печерскому поехать в Москву, в Комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников. В комиссии рассказ Печерского выслушали писатели Павел Антокольский и Вениамин Каверин, которые на его основе опубликовали очерк «Восстание в Собиборе» ( этот очерк появился в четвертом номере журнала «Знамя» за 1945 год). После войны очерк вошел во всемирно известный сборник «Черная книга». В 1948 году во время политической кампании преследования так называемых «безродных космополитов» Печерский потерял работу. После этого он 5 лет не мог устроиться и жил на иждивении жены».
Однако в беседе с другим бывшим узником Собибора Томасом (Тойви) Блаттом (Thomas (Toivi) Blatt), состоявшейся, по словам Томаса Блатта, в 1979 году, а по данным английской Wikipedia - в 1980 году, Печерский совсем ничего не говорит о штрафбате. Вместо этого он рассказывает, что в 1944 году в августовских боях был тяжело ранен в ногу и удостоен медали «За отвагу». Но Печерскому не довелось долго радоваться награде, потому что: «Меня на много лет бросили в тюрьму. Я считался предателем, потому что я раненый сдался немцам. Только после того как люди из заграницы долго и настойчиво наводили обо мне справки, меня, наконец, освободили…».
О том, что Печерский как бывший военнопленный рассматривался советскими властями как изменник Родины и несколько лет сидел в тюрьме, сообщает и французская версия Wikipedia, которая, впрочем, ошибочно называет Печерского свидетелем на Нюрнбергском процессе.
История о «многолетнем» тюремном заключении Печерского не выдерживает критики. Если бы один лишь факт его пленения в начале войны был классифицирован как «измена Родине», то Печерского осудили и отправили бы в тюрьму сразу же после его возвращения в ряды Красной армии. Но совершенно невероятным представляется, что его после ранения наградили медалью «За отвагу», потом направили в Москву как свидетеля для дачи показаний комиссии, в 1946 году разрешили написать воспоминания и вдруг «на много лет» посадили в тюрьму за сдачу в плен в 1941 году.
В отличие от самого Печерского, статья в английской Интернет-энциклопедии Wikipedia называет точные даты его предполагаемого заключения: «Во время сталинской «охоты на ведьм» 1948 года Печерский был уволен с работы и вместе со своим братом попал в тюрьму. Только после смерти Сталина в 1953 году и под усилившимся международным давлением с требованиями его освобождения он был отпущен на свободу».
Эта формулировка ясно дает понять, что Печерский был арестован в рамках начавшейся в 1948 году сталинской кампании против «космополитов», причем его обвиняли в «антисоветской деятельности». Однако это противоречит рассказу самого Печерского. Кроме того, уже немецкая Wikipedia недвусмысленно сообщает: «Он [Печерский] переписывался с многочисленными выжившими узниками лагеря, проживавшими на Западе. Эти письма привели к его увольнению (он был учителем музыки) в 1948 году из-за «связей с империалистическими державами». Его НЕ арестовали, но он в течение пяти лет не мог работать по специальности, а лишь перебивался случайными подработками».
Барбара Дистель (Barbara Distel) в своей статье о Собиборе, опубликованной в 2008 году, где она очень подробно пишет о Печерском, нигде не упоминает о том, что его, мол, Советы по каким-то причинам посадили в тюрьму. Она лишь отмечает, что жизнь бывших узников-повстанцев после их возвращения в СССР была «трудной».
Итак, тут напрашивается только один вывод: Печерский высосал из пальца историю о своем заключении в Советском Союзе, чтобы представить себя мучеником двух диктатур, пережившим после «нацистского лагеря смерти» еще и сталинские темницы. В общем-то, это уже характеризует его как мошенника и вызывает сомнение в истинности его рассказов о Собиборе.
3. Два сообщения Печерского о Собиборе
Согласно статье о Печерском в русской версии Wikipedia, журнал «Знамя» в № 4 за 1945 год опубликовал статью писателей Антокольского и Каверина под названием «Восстание в Собиборе», основанную на показаниях Печерского перед Комиссией по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников. Поэтому рассказ Печерского в ней передается от третьего лица. Знаменитые в те годы пропагандисты Василий Гроссман и Илья Эренбург включили эту статью в рукопись своей «Черной книги», которая, однако, так и не была напечатана в Советском Союзе, - ее набор по требованию цензуры был рассыпан незадолго до публикации. Только в 1980 году «Черная книга» вышла на русском языке - в Израиле. Через год в Нью-Йорке был опубликован ее английский перевод.
Другая версия воспоминаний Печерского, вчетверо большая по объему и написанная уже от первого лица, вышла в 1946 году в Москве в издательстве «Эмес» («Der Emes» - «Правда») на идиш под названием Der Uifstand in Sobibor(«Восстание в Собиборе»). Так как Печерский хоть и был евреем, но идиш не знал, его написанные по-русски мемуары были переведены на этот язык Н. Лурье. Der Uifstand in Sobibor в 1967 году был переведен на английский язык, а в 1969 году на основе английского издания вышел итальянский перевод.
Сравнение обеих версий книги Печерского показывает, что их содержание в основном совпадает. Тем не менее, стоит отметить два приведенных ниже различия:
- согласно первой версии, позднее вошедшей в «Черную книгу», «почти каждый день» в Собибор прибывал эшелон с двумя тысячами обреченных на смерть, тогда как «поезда смерти» во второй версии, появившейся в 1946 году, привозили заключенных лишь через день;
- в первой версии говорится, что Собибор на момент прибытия Печерского существовал год, и к этому времени в нем погибло 500 000 узников. Во втором варианте лагерь к сентябрю 1943 года функционировал уже полтора года. Точное число жертв там не называется, но если туда через день прибывал эшелон с двумя тысячами новых заключенных и их всех, за исключением горстки, тут же убивали, то число убитых возрастает примерно до 550 000 человек.
При нижеследующем анализе мы опираемся на итальянский перевод второй большей версии «Rivolta a Sobibor».
4. Выдумки Печерского
В мемуарах Печерского полно наглого вранья. Уже в самом начале, описывая длившийся четыре с половиной дня переезд в битком набитом вагоне из Минска в Собибор, автор утверждает, что он и его товарищи по несчастью не получали «ни еды, ни капли воды» (стр. 30). Но при таких условиях транспортировки большая часть депортированных умерла бы от жажды еще в дороге, однако Печерский не упоминает ни одного смертного случая. Даже «двухлетняя Нелли» пережила поездку, пусть даже только для того чтобы после прибытия сразу же быть уничтоженной в Собиборе (стр. 32). Так как немцы часть новоприбывших - среди них и самого Печерского - сразу же направили на работу в столярную мастерскую (стр. 30), с этой точки зрения представляется совершенно нелогичным, что они, стремясь получить так необходимую им рабочую силу, пожалели бы при перевозке этих рабочих пару ведер воды. Если же их целью была просто смерть депортированных, то им вполне достаточно было бы просто подержать заключенных еще какое-то время в битком набитых вагонах. Тогда бы нужно было лишь выгрузить тела погибших от жажды людей, закопать их в братских могилах и сэкономить тем самым время и силы, не строя никакого «лагеря уничтожения».
Сразу после прибытия в лагерь Печерский от одного «невысокого и коренастого еврея» узнает, что в Собиборе полным ходом уничтожают людей:
«Я заметил, что к северо-западу от нас появились клубы серого дыма, уносившиеся ветром вдаль. Воздух наполнился резким запахом, запахом дыма без огня.
- Что это там горит? - спросил я.
- Не смотри туда, - ответил еврей. - Это трупы твоих попутчиков, которых привезли вместе с тобой.
Я почувствовал, что сейчас упаду в обморок. Он продолжал:
- Ты не первый и не последний. Каждый второй день сюда прибывает эшелон с двумя тысячами человек, а лагерь существует уже полтора года» (стр. 30, 31).
Итак, в Собиборе еще в конце сентября 1943 года буквально через день погибало две тысячи евреев. Позднее Печерский постоянно упоминал о прибытии новых поездов с обреченными на смерть. Но именно с точки зрения официальной версии истории лагеря Собибор такое его представление выглядит явным анахронизмом.
Согласно ведущему эксперту по Собибору, придерживавшемуся официальной «правоверной» историографии Холокоста Юлиусу Схелфису, в лагерь с оккупированных советских территорий прибыли в общей сложности шесть, возможно восемь, партий заключенных. Эшелон, на котором привезли Печерского, был вторым по счету, а первый выехал из Минска 15 сентября 1943 года. По данным Схелфиса, в 1943 году помимо советских евреев в Собибор доставили 34 313 евреев из Голландии, 3 500 евреев из Франции, 14 900 евреев из генерал-губернаторства и 2 382 еврея из Скопье (нынешняя Македония). Схелфис утверждает, что последний состав из Голландии прибыл в Собибор 20 июля 1943 года, из Франции - 25 марта 1943 года, единственный эшелон из Скопье прибыл 30 или 31 марта 1943 года. Что касается генерал-губернаторства, то тут он, ссылаясь среди прочего на Ицхака Арада, упоминает составы из Галиции, прибывавшие в лагерь до июня 1943 года. Иными словами, между 21 июля и 14 сентября 1943 года ни одного состава с депортированными не прибыло в Собибор. Это обстоятельство согласуется с тем фактом, что Генрих Гиммлер 5 июля 1943 года приказал «преобразовать транзитный лагерь Собибор в концентрационный лагерь».
Откуда же тогда взялись обреченные на смерть люди, поступавшие до 23 сентября в Собибор, по словам анонимного свидетеля, на которого ссылается Печерский, «через день в эшелонах в количестве двух тысяч человек в каждом»?
По словам Печерского, его «доверенное лицо» так рассказывало ему о процессе массовых убийств: «На первый взгляд вы попадаете в самую обычную баню. Краны для холодной и горячей воды, умывальники. […] Но как только все заходят внутрь, двери с пугающим грохотом закрываются. Черная густая жидкость по спирали выливается из отверстий, сделанных в потолке. Слышны ужасные крики, но они длятся недолго, вскоре превращаются в кашель и хрипы задыхающихся в судорогах людей.[…] Через четверть часа все кончено. Пол открывается, и трупы падают в вагонетки, ожидающие этого внизу - в подвале «бани». Как только они наполняются, их тут же увозят. Все организовано по самой современной немецкой технике. Снаружи тела по определенной схеме готовятся к погребению, в ходе чего их обливают бензином и отправляют в огонь. И там они сгорают» (стр. 31).
Действительно, от такого описания кровь стынет в жилах! Но в нем есть только один маленький изъян: оно никоим образом не совпадает с официальной исторической версией, по которой массовые убийства в Собиборе осуществлялись с помощью выхлопных газов.
К прочим несуразностям, в которых Печерский пытается убедить своих читателей, относятся в частности следующие:
- каждый раз, когда в Лагере ΙΙΙ людей вели в замаскированное под «баню» здание для осуществления казней, немцы гоняли по двору туда и сюда триста гусей, чтобы они своим гоготом заглушали крики умирающих (стр. 36);
- от своего соузника Бера Фейнберга, парикмахера из Варшавы, Печерский узнал, что раньше из Собибора в Германию ежедневно отправлялся товарный поезд из десяти вагонов, набитых одеждой, обувью и волосами жертв (стр. 38);
- Печерский сдружился с восемнадцатилетней немецкой еврейкой по имени Лука, эмигрировавшей с родителями в Голландию в тридцатых годах. Хотя Печерский говорил только по-русски, а Лука только по-немецки и по-нидерландски, они часто вели долгие беседы один на один. Лука рассказала ему, что она работает во дворе. Через щели в палисаде там можно было «видеть мужчин, женщин и детей, которых голыми вели в лагерь III» (стр. 43). Лука сообщила Печерскому, что ее еще в восьмилетнем возрасте пытали немецкие полицейские, чтобы выбить из нее местонахождение отца-коммуниста, находившегося в розыске. Но она выдержала пытки и не выдала папу (стр. 47);
- после побега из Собибора Печерский и его соратники остановились в крестьянском доме к западу от реки Буг. Там они узнали, что немцы в этой местности построили лагерь, где из человеческих трупов изготавливают мыло (стр. 65). (Эта давно отвергнутая официальной историографией глупая сказка-страшилка о мыле из человеческого жира в послевоенный период входила в стандартный репертуар антинемецкой пропаганды ужасов).
5. Восстание 14 октября 1943 года в изложении Печерского
Но самые замечательные пассажи в мемуарах Печерского те, в которых речь идет о восстании 14 октября. Предварить их изложение стоит следующими моментами:
- если верить рассказу Печерского, во время его пребывания в Собиборе там находилось около шестисот еврейских заключенных - мужчин и женщин (стр. 40). Они знали, что немцы уже убили много сотен тысяч их единоверцев. Над ними ежедневно издевались, их избивали (день 24 сентября «прошел более-менее легко, потому что всего лишь пятнадцати из нас досталось по двадцать пять ударов плетью за недостаточное усердие в работе». - Стр. 33). Каждый из этих евреев понимал, что перед ликвидацией лагеря его убьют как нежелательного свидетеля. В этих обстоятельствах заключенным просто нечего было терять, а немцы должны были ежедневно учитывать возможность бунта. Тем более что евреи отнюдь не были безоружны: при подготовке восстания Печерский приказывает одному из своих соратников Баруху достать «примерно семьдесят заточенных ножей и опасных бритв» (стр. 44), а в столярной мастерской рабочие вполне могли воспользоваться топорами;
- этим шести сотням отчаянных, кипевших ненавистью и жаждой мести евреев, как минимум частично вооруженным колющим и рубящим оружием, противостояла всего лишь горстка эсесовцев. У них, конечно, были помощники в лице надзирателей («капо»), но на их безусловную преданность немцам рассчитывать не приходилось: «У нас есть привилегии, но когда приблизится момент ликвидации лагеря, мы окажемся в том же положении, что и вы. Они убьют и нас. Это понятно», - заметил надзиратель-поляк Бжецкий в разговоре с Печерским (стр. 49). Другими словами, «капо» всегда могли присоединиться к евреям и вместе с ними перебить горстку эсесовцев. В таких условиях, само собой разумеется, от немцев следовало бы ожидать высочайшей бдительности, но как раз ее, по воспоминаниям Печерского, там и близко не было.
«Мой план прост, - объясняет Печерский своим товарищам по заключению. - Нам нужно убрать с дороги группу офицеров, управляющих лагерем. Конечно, одного за другим и без большого шума» (стр. 52).
Именно так и произошло:
«Унтершарфюрер Эрнст Берг приехал к портному на коне, как они и договаривались; он спрыгнул с коня и оставил его во дворе со спущенными поводьями. Как я узнал позднее, внутри произошло следующее. Когда унтершарфюрер вошел, все встали, как было принято. Шубаев (Калимали) отошел к дальнему краю стола. В углу у ножки стола был припрятан завернутый в рубашку топор. Офицер снял ремень, на котором висела кобура с пистолетом, и положил все на стол. Когда он снял куртку, Юзеф, портной, подошел к нему с мундиром, чтобы тот его примерил. Сенье приблизился к столу, чтобы в случае чего успеть схватить пистолет. Потом Юзеф попросил немца повернуться к свету, чтобы лучше рассмотреть мундир. Так немец повернулся спиной к Шубаеву, и в этот момент Шубаев обрушил топор на голову гитлеровца, издавшего истошный крик. Конь во дворе встал на дыбы и навострил уши. Второй удар заставил немца замолчать навеки. […] Десять минут спустя в мастерскую вошел начальник охраны обершарфюрер Эрберт Хельм. Больше он из нее не вышел. Он даже не успел переступить порог, как Сенье с ним расправился. Ровно в четыре часа обершарфюрер oттингер, начальник Лагеря III, зашел к сапожнику. Аркадий Вайспапир как раз чинил свои инструменты. Гриша стоял у двери. Главный палач был в хорошем настроении. «Солнце светит, тепло, чудесно, - бормотал он. - Мои сапоги готовы?» - «Да, вот, прошу вас, - сказал Якуб и подал ему сапоги. - Примерьте». - «Послушай, Якуб, - продолжил обершарфюрер, - через пять дней я поеду в Германию. Ты должен сделать пару домашних туфель для моей жены. Подумай-ка над этим». - «Я думаю, ваша супруга будет довольна», - ответил Якуб. этот момент Аркадий раскроил обершарфюреру череп топором. […] В половине пятого Бжецкий и его группа вернулись из Северного лагеря. Как раз в этот момент на дворе появился унтершарфюрер Хаульштих. Шлоиме подбежал к нему. «Унтершарфюрер, - сказал он, - я не знаю, что делать с окопами. Мне нужны ваши указания. Люди там просто голодают и бьют баклуши». Унтер-шарфюрер двинулся в сторону бараков.[…] Там о нем позаботились. Казнил его сам Шлоиме» (стр. 56-59).
6. Невольное отрицание легенды
о «лагере уничтожения Собибор»
Правдиво ли это описание? Наш ответ: да, безусловно правдиво, и это единственная достоверная часть мемуаров Печерского.
Мы знаем из немецких документов, что восстание увенчалось успехом: одиннадцать эсесовцев и двое охранников не-немецкого происхождения были убиты, примерно тремстам евреям удалось сбежать. Это было возможно лишь, если эсесовцы не уделяли никакого внимания элементарным мерам безопасности, ибо никогда не думали о вероятности какого-либо бунта. Но если бы Собибор действительно был лагерем уничтожения, где евреи были уверены в своей неминуемой гибели, где к тому же они ежедневно подвергались избиениям, то немцы просто обязаны были постоянно учитывать возможность восстания. Потому описанное Печерским легкомысленное поведение эсесовцев, буквально напоровшихся на ножи своих убийц, доказывает, что Собибор был таким лагерем, условия в котором хоть и были тяжелыми, однако его заключенным не грозила непосредственная постоянная опасность и они не подвергались пыткам. Итак, единственная достоверная часть мемуаров Печерского полностью опровергает легенду о «лагере уничтожения Собибор». И для того чтобы понять это, достаточно обладать минимумом здравого смысла.
В дополнение следует заметить, что бывший капитан полиции Эрих Вулльбрандт на процессе 1961 года в Брауншвейге дал показания, согласно которым некоторые из сбежавших во время восстания евреев вечером того же дня добровольно вернулись в лагерь.
Если это правда, - а у нас нет повода сомневаться в словах этого полицейского, - то его показания становятся дополнительным доказательством нашей правоты.
Два процесса по делу Собибора в Советском Союзе
Барбара Дистель сообщает:
«В Киеве в 1960-х годах прошло два процесса против украинских охранников, обвиненных советскими судами в преступлениях, совершенных ими в лагерях уничтожения в ходе «акции «Райнхардт». Александр Печерский выступал на этих процессах как основной свидетель. Судьи приговорили тринадцать человек к смертной казни и одного к пожизненному заключению».
Теперь Александр Аронович Печерский может похвастаться, что из-за его выдумок тринадцать человек поставили к стенке. Да уж - по заслугам и честь!
Заключение (глава 20)
1. К вопросу о моральной ответственности лагерного персонала
Наши выводы однозначны: Собибор не был лагерем уничтожения для евреев, там не было «здания для проведения массовых казней газом» и потому не было и газовых камер. Число жертв лагеря могло быть в районе десяти тысяч человек, что соответствует одной двадцать пятой от той цифры в двести пятьдесят тысяч, которую чаще всего называют в литературе, одной семнадцатой от указанной Юлиусом Схелфисом в переработанном издании его книги цифры в сто семьдесят тысяч, и одной пятнадцатой от постулированной судом в Хагене «минимальной цифры» в сто пятьдесят тысяч погибших.
Собибор на самом деле был транзитным лагерем для насильно переселяемых в восточные области евреев.
На показания свидетелей опираться нельзя, так как если все они без исключения лгали в главном вопросе - о якобы имевшем место массовом уничтожении евреев (несмотря на вариации в методе убийств - «черной жидкостью», «хлором» или «выхлопными газами двигателя»), то у нас нет ни малейшей причины безоговорочно верить их рассказам о садистском обращении лагерного персонала с заключенными.
Учитывая эти обстоятельства, наш приговор таков: персонал лагеря в основном пункте обвинения - массовом убийстве евреев - из-за доказанного отсутствия состава преступления и в частном пункте обвинения - жестоком произвольном обращении с заключенными - из-за недостаточности улик признан невиновным.
Мефистофель в «Фаусте» oте говорит о себе: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает добро». То же самое можно сказать и о тех, кто в 2000 году поручил польскому профессору археологии Анджею Коле из Торуньского университета провести сверление и раскопки на территории Собибора.
Профессор Кола, конечно, знал, насколько взрывоопасна в политическом отношении эта проблема. Он прекрасно понимал, каких результатов от него ждут. Поэтому он как бы сквозь зубы сделал обязательное признание в своей вере в правильность официально принятой картины холокоста. Несмотря на огромное оказываемое на него давление профессору хватило научной этики, чтобы не заниматься фальшивками. Пусть даже Кола не говорит об этом открыто, но его результаты не оставляют ни малейших сомнений в том, что описанного «очевидцами» «здания для проведения массовых казней с использованием газа» в Собиборе не было. А раз не было этого страшного здания, то не было и самих убийств газом. История с «газациями» тогда растворяется, стало быть, сама по себе. Зато найденные профессором огромный барак Т-образной формы, большая сторона которого имеет длину от шестидесяти до восьмидесяти метров («объект Z) и небольшое здание с печью («объект А») представляют собой неразрешимую проблему с точки зрения официальных историков холокоста. Зато они вполне логично подкрепляют версию ревизионистов о том, что Собибор был транзитным лагерем.
До 2001 года ревизионисты могли лишь утверждать, что официальная версия истории лагеря Собибор совершенно невероятна. Отсутствие каких-либо документальных доказательств политики физического искоренения, тот факт, что аэрофотоснимки, сделанные после ликвидации лагеря, не показали значительного уменьшения площади примыкавшего к лагерю леса, - откуда в таком случае взялись дрова для кремации ста пятидесяти - двухсот пятидесяти тысяч трупов? - все это свидетельствовало против официальной версии. Но со времени публикации в 2001 году статьи профессора Колы можно с уверенностью утверждать, что история об убийствах евреев газом в Собиборе не только невероятна, но и совершенно невозможна. И за то, что профессор Анджей Кола - пусть невольно! - доказал это, мы выражаем ему нашу искреннюю благодарность.
Продолжим эту мысль. Если правосудие и историография «ошиблись» в отношении Собибора, зачем тогда им верить в отношении других лагерей «акции «Райнхардт»? Если падет Собибор, то тут же падет и Белжец, где тоже проводил раскопки профессор Кола, - и с теми же результатами, что и в Собиборе. И кто потом поверит в Треблинку?
Майданек, в котором, как утверждалось на Нюрнбергском процессе, погибло полтора миллиона миллиона человек, практически уже перестал считаться «лагерем уничтожения», после того как руководитель исторического отдела музея Майданека Томаш Кранц в 2005 году уменьшил число жертв до семидесяти восьми тысяч (что все равно является преувеличением на еще как минимум двадцать восемь тысяч).
Самый маленький и самый малоизвестный из шести «лагерей уничтожения» Хелмно, где якобы погибло около ста пятидесяти тысяч евреев в автомобилях-«душегубках» («газвагенах»), никак не сможет заполнить «дыру», которая возникнет, как только из истории холокоста исчезнут «лагеря акции «Райнхардт». Тогда останется только Освенцим - флагман пропагандистов холокоста и одновременно самое слабое звено всей этой истории. Благодаря широкомасштабной исследовательской работе ревизионистов, раз за разом доказывающей несостоятельность официального образа Освенцима, в случае открытой дискуссии официальные историки холокоста изначально окажутся в проигрышной позиции.
Нет, они не могут пожертвовать Собибором, ибо это вызовет цепную реакцию, из-за которой огромное лживое сооружение под названием «Холокост» развалится как карточный домик. Потому им не остается ничего другого, кроме как закрывать глаза на результаты археологических исследований и вести себя так же, как толпа в сказке Ганса Христиана Андерсена, во весь голос восхвалявшая новое платье короля, хотя все - кроме слепых, конечно, прекрасно видели, что его величество голый.
============================
Вот так ревизионисты-исследователи-ученые Юрген Граф, Томас Кюес и Карло Маттоньо в своей коллективной работе «СОБИБОР. МИФ И РЕАЛЬНОСТЬ» развенчали тухлую пирамиду под названием ХОЛОКОСТ, которую и воздвиг мировой жидовский кагал на основании ЛЖЕсвидетельств, в т.ч. и руководителя восстания в Собиборе Александра Ароновича Печерского.
Именно Александра Печерского и его заместителя Леона Фельдхендлера мировое жидовство навяжет РУССКОМУ народу как свидетельство их непревзойденного героизма, предъявив очередной счет теперь уже Российской Федерации. И в который раз под гнусную ухмылку пейсатых Президент РФ Путин увековечит память этих двух евреев-мошенников за счет РУССКОГО народа . Хотя уже и сейчас именем Александра Печерского, названа одна из улиц его родного города Ростова-на-Дону, а в 2010 году на доме, где после войны жил Александр Печёрский, была размещена памятная доска.
Но жадности евреев предела нет, как и их хуцпе. И увековечивание посредством Путина этой наглой лжи, лично я воспринимаю не иначе, как очередное издевательство над всем нашим народом-победителем во Второй мировой войне неблагодарной пятой колонной с атрофированной совестью!.
Проработать вопрос об УВЕКОВЕЧЕНИИ памяти героев,
поднявших восстание
в нацистском лагере смерти "Собибор"
Часть 2
(окончание, начало здесь)
Ключевой свидетель
1. Александр Аронович Печерский
Александр Аронович Печерский (1909-1990 гг.), руководитель успешного восстания в Собиборе, принадлежит к ряду светлых образов истории Холокоста. Он стал героем нескольких фильмов, посвященных этому восстанию, например «Побег из Собибора» режиссера Джека Голда (Escape from Sobibor, 1987) и «Собибор. 14 октября 1943, 16 часов» Клода Ланцмана (Sobibor. 14 Octobre 1943, 16 heures, 2001).
В июне 1941 года Александр Печерский был призван в Красную армию в звании младшего лейтенанта, а в сентябре того же года получил звание лейтенанта. Месяц спустя он попал в немецкий плен. После неудавшейся попытки побега в мае 1942 года Печерского перевели в штрафной лагерь в Борисове, а оттуда в Минск. Там он оказался в рабочем лагере. 18 сентября 1943 года вместе со всеми евреями-заключенными этого лагеря Печерского погрузили в поезд. 23 сентября поезд прибыл в Собибор. Там он находился до восстания 14 октября. Евреи, которым удался побег из лагеря, разделились на несколько групп. 22 октября группа Печерского столкнулась с отрядом советских партизан, к которому и присоединилась.
2. Самозванная «жертва двух диктатур»
Исследование дальнейшей судьбы Печерского наталкивается на удивительные противоречия. Русская версия Интернет-энциклопедии Wikipedia так рассказывает о Печерском: «После освобождения Белоруссии Печерского, как подозреваемого в измене Родине, СМЕРШ отправил в штрафной батальон. Майор Андреев был настолько потрясен рассказом Печерского, что вопреки запрету покидать территорию штрафбатальона разрешил Печерскому поехать в Москву, в Комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников. В комиссии рассказ Печерского выслушали писатели Павел Антокольский и Вениамин Каверин, которые на его основе опубликовали очерк «Восстание в Собиборе» ( этот очерк появился в четвертом номере журнала «Знамя» за 1945 год). После войны очерк вошел во всемирно известный сборник «Черная книга». В 1948 году во время политической кампании преследования так называемых «безродных космополитов» Печерский потерял работу. После этого он 5 лет не мог устроиться и жил на иждивении жены».
Однако в беседе с другим бывшим узником Собибора Томасом (Тойви) Блаттом (Thomas (Toivi) Blatt), состоявшейся, по словам Томаса Блатта, в 1979 году, а по данным английской Wikipedia - в 1980 году, Печерский совсем ничего не говорит о штрафбате. Вместо этого он рассказывает, что в 1944 году в августовских боях был тяжело ранен в ногу и удостоен медали «За отвагу». Но Печерскому не довелось долго радоваться награде, потому что: «Меня на много лет бросили в тюрьму. Я считался предателем, потому что я раненый сдался немцам. Только после того как люди из заграницы долго и настойчиво наводили обо мне справки, меня, наконец, освободили…».
О том, что Печерский как бывший военнопленный рассматривался советскими властями как изменник Родины и несколько лет сидел в тюрьме, сообщает и французская версия Wikipedia, которая, впрочем, ошибочно называет Печерского свидетелем на Нюрнбергском процессе.
История о «многолетнем» тюремном заключении Печерского не выдерживает критики. Если бы один лишь факт его пленения в начале войны был классифицирован как «измена Родине», то Печерского осудили и отправили бы в тюрьму сразу же после его возвращения в ряды Красной армии. Но совершенно невероятным представляется, что его после ранения наградили медалью «За отвагу», потом направили в Москву как свидетеля для дачи показаний комиссии, в 1946 году разрешили написать воспоминания и вдруг «на много лет» посадили в тюрьму за сдачу в плен в 1941 году.
В отличие от самого Печерского, статья в английской Интернет-энциклопедии Wikipedia называет точные даты его предполагаемого заключения: «Во время сталинской «охоты на ведьм» 1948 года Печерский был уволен с работы и вместе со своим братом попал в тюрьму. Только после смерти Сталина в 1953 году и под усилившимся международным давлением с требованиями его освобождения он был отпущен на свободу».
Эта формулировка ясно дает понять, что Печерский был арестован в рамках начавшейся в 1948 году сталинской кампании против «космополитов», причем его обвиняли в «антисоветской деятельности». Однако это противоречит рассказу самого Печерского. Кроме того, уже немецкая Wikipedia недвусмысленно сообщает: «Он [Печерский] переписывался с многочисленными выжившими узниками лагеря, проживавшими на Западе. Эти письма привели к его увольнению (он был учителем музыки) в 1948 году из-за «связей с империалистическими державами». Его НЕ арестовали, но он в течение пяти лет не мог работать по специальности, а лишь перебивался случайными подработками».
Барбара Дистель (Barbara Distel) в своей статье о Собиборе, опубликованной в 2008 году, где она очень подробно пишет о Печерском, нигде не упоминает о том, что его, мол, Советы по каким-то причинам посадили в тюрьму. Она лишь отмечает, что жизнь бывших узников-повстанцев после их возвращения в СССР была «трудной».
Итак, тут напрашивается только один вывод: Печерский высосал из пальца историю о своем заключении в Советском Союзе, чтобы представить себя мучеником двух диктатур, пережившим после «нацистского лагеря смерти» еще и сталинские темницы. В общем-то, это уже характеризует его как мошенника и вызывает сомнение в истинности его рассказов о Собиборе.
3. Два сообщения Печерского о Собиборе
Согласно статье о Печерском в русской версии Wikipedia, журнал «Знамя» в № 4 за 1945 год опубликовал статью писателей Антокольского и Каверина под названием «Восстание в Собиборе», основанную на показаниях Печерского перед Комиссией по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников. Поэтому рассказ Печерского в ней передается от третьего лица. Знаменитые в те годы пропагандисты Василий Гроссман и Илья Эренбург включили эту статью в рукопись своей «Черной книги», которая, однако, так и не была напечатана в Советском Союзе, - ее набор по требованию цензуры был рассыпан незадолго до публикации. Только в 1980 году «Черная книга» вышла на русском языке - в Израиле. Через год в Нью-Йорке был опубликован ее английский перевод.
Другая версия воспоминаний Печерского, вчетверо большая по объему и написанная уже от первого лица, вышла в 1946 году в Москве в издательстве «Эмес» («Der Emes» - «Правда») на идиш под названием Der Uifstand in Sobibor(«Восстание в Собиборе»). Так как Печерский хоть и был евреем, но идиш не знал, его написанные по-русски мемуары были переведены на этот язык Н. Лурье. Der Uifstand in Sobibor в 1967 году был переведен на английский язык, а в 1969 году на основе английского издания вышел итальянский перевод.
Сравнение обеих версий книги Печерского показывает, что их содержание в основном совпадает. Тем не менее, стоит отметить два приведенных ниже различия:
- согласно первой версии, позднее вошедшей в «Черную книгу», «почти каждый день» в Собибор прибывал эшелон с двумя тысячами обреченных на смерть, тогда как «поезда смерти» во второй версии, появившейся в 1946 году, привозили заключенных лишь через день;
- в первой версии говорится, что Собибор на момент прибытия Печерского существовал год, и к этому времени в нем погибло 500 000 узников. Во втором варианте лагерь к сентябрю 1943 года функционировал уже полтора года. Точное число жертв там не называется, но если туда через день прибывал эшелон с двумя тысячами новых заключенных и их всех, за исключением горстки, тут же убивали, то число убитых возрастает примерно до 550 000 человек.
При нижеследующем анализе мы опираемся на итальянский перевод второй большей версии «Rivolta a Sobibor».
4. Выдумки Печерского
В мемуарах Печерского полно наглого вранья. Уже в самом начале, описывая длившийся четыре с половиной дня переезд в битком набитом вагоне из Минска в Собибор, автор утверждает, что он и его товарищи по несчастью не получали «ни еды, ни капли воды» (стр. 30). Но при таких условиях транспортировки большая часть депортированных умерла бы от жажды еще в дороге, однако Печерский не упоминает ни одного смертного случая. Даже «двухлетняя Нелли» пережила поездку, пусть даже только для того чтобы после прибытия сразу же быть уничтоженной в Собиборе (стр. 32). Так как немцы часть новоприбывших - среди них и самого Печерского - сразу же направили на работу в столярную мастерскую (стр. 30), с этой точки зрения представляется совершенно нелогичным, что они, стремясь получить так необходимую им рабочую силу, пожалели бы при перевозке этих рабочих пару ведер воды. Если же их целью была просто смерть депортированных, то им вполне достаточно было бы просто подержать заключенных еще какое-то время в битком набитых вагонах. Тогда бы нужно было лишь выгрузить тела погибших от жажды людей, закопать их в братских могилах и сэкономить тем самым время и силы, не строя никакого «лагеря уничтожения».
Сразу после прибытия в лагерь Печерский от одного «невысокого и коренастого еврея» узнает, что в Собиборе полным ходом уничтожают людей:
«Я заметил, что к северо-западу от нас появились клубы серого дыма, уносившиеся ветром вдаль. Воздух наполнился резким запахом, запахом дыма без огня.
- Что это там горит? - спросил я.
- Не смотри туда, - ответил еврей. - Это трупы твоих попутчиков, которых привезли вместе с тобой.
Я почувствовал, что сейчас упаду в обморок. Он продолжал:
- Ты не первый и не последний. Каждый второй день сюда прибывает эшелон с двумя тысячами человек, а лагерь существует уже полтора года» (стр. 30, 31).
Итак, в Собиборе еще в конце сентября 1943 года буквально через день погибало две тысячи евреев. Позднее Печерский постоянно упоминал о прибытии новых поездов с обреченными на смерть. Но именно с точки зрения официальной версии истории лагеря Собибор такое его представление выглядит явным анахронизмом.
Согласно ведущему эксперту по Собибору, придерживавшемуся официальной «правоверной» историографии Холокоста Юлиусу Схелфису, в лагерь с оккупированных советских территорий прибыли в общей сложности шесть, возможно восемь, партий заключенных. Эшелон, на котором привезли Печерского, был вторым по счету, а первый выехал из Минска 15 сентября 1943 года. По данным Схелфиса, в 1943 году помимо советских евреев в Собибор доставили 34 313 евреев из Голландии, 3 500 евреев из Франции, 14 900 евреев из генерал-губернаторства и 2 382 еврея из Скопье (нынешняя Македония). Схелфис утверждает, что последний состав из Голландии прибыл в Собибор 20 июля 1943 года, из Франции - 25 марта 1943 года, единственный эшелон из Скопье прибыл 30 или 31 марта 1943 года. Что касается генерал-губернаторства, то тут он, ссылаясь среди прочего на Ицхака Арада, упоминает составы из Галиции, прибывавшие в лагерь до июня 1943 года. Иными словами, между 21 июля и 14 сентября 1943 года ни одного состава с депортированными не прибыло в Собибор. Это обстоятельство согласуется с тем фактом, что Генрих Гиммлер 5 июля 1943 года приказал «преобразовать транзитный лагерь Собибор в концентрационный лагерь».
Откуда же тогда взялись обреченные на смерть люди, поступавшие до 23 сентября в Собибор, по словам анонимного свидетеля, на которого ссылается Печерский, «через день в эшелонах в количестве двух тысяч человек в каждом»?
По словам Печерского, его «доверенное лицо» так рассказывало ему о процессе массовых убийств: «На первый взгляд вы попадаете в самую обычную баню. Краны для холодной и горячей воды, умывальники. […] Но как только все заходят внутрь, двери с пугающим грохотом закрываются. Черная густая жидкость по спирали выливается из отверстий, сделанных в потолке. Слышны ужасные крики, но они длятся недолго, вскоре превращаются в кашель и хрипы задыхающихся в судорогах людей.[…] Через четверть часа все кончено. Пол открывается, и трупы падают в вагонетки, ожидающие этого внизу - в подвале «бани». Как только они наполняются, их тут же увозят. Все организовано по самой современной немецкой технике. Снаружи тела по определенной схеме готовятся к погребению, в ходе чего их обливают бензином и отправляют в огонь. И там они сгорают» (стр. 31).
Действительно, от такого описания кровь стынет в жилах! Но в нем есть только один маленький изъян: оно никоим образом не совпадает с официальной исторической версией, по которой массовые убийства в Собиборе осуществлялись с помощью выхлопных газов.
К прочим несуразностям, в которых Печерский пытается убедить своих читателей, относятся в частности следующие:
- каждый раз, когда в Лагере ΙΙΙ людей вели в замаскированное под «баню» здание для осуществления казней, немцы гоняли по двору туда и сюда триста гусей, чтобы они своим гоготом заглушали крики умирающих (стр. 36);
- от своего соузника Бера Фейнберга, парикмахера из Варшавы, Печерский узнал, что раньше из Собибора в Германию ежедневно отправлялся товарный поезд из десяти вагонов, набитых одеждой, обувью и волосами жертв (стр. 38);
- Печерский сдружился с восемнадцатилетней немецкой еврейкой по имени Лука, эмигрировавшей с родителями в Голландию в тридцатых годах. Хотя Печерский говорил только по-русски, а Лука только по-немецки и по-нидерландски, они часто вели долгие беседы один на один. Лука рассказала ему, что она работает во дворе. Через щели в палисаде там можно было «видеть мужчин, женщин и детей, которых голыми вели в лагерь III» (стр. 43). Лука сообщила Печерскому, что ее еще в восьмилетнем возрасте пытали немецкие полицейские, чтобы выбить из нее местонахождение отца-коммуниста, находившегося в розыске. Но она выдержала пытки и не выдала папу (стр. 47);
- после побега из Собибора Печерский и его соратники остановились в крестьянском доме к западу от реки Буг. Там они узнали, что немцы в этой местности построили лагерь, где из человеческих трупов изготавливают мыло (стр. 65). (Эта давно отвергнутая официальной историографией глупая сказка-страшилка о мыле из человеческого жира в послевоенный период входила в стандартный репертуар антинемецкой пропаганды ужасов).
5. Восстание 14 октября 1943 года в изложении Печерского
Но самые замечательные пассажи в мемуарах Печерского те, в которых речь идет о восстании 14 октября. Предварить их изложение стоит следующими моментами:
- если верить рассказу Печерского, во время его пребывания в Собиборе там находилось около шестисот еврейских заключенных - мужчин и женщин (стр. 40). Они знали, что немцы уже убили много сотен тысяч их единоверцев. Над ними ежедневно издевались, их избивали (день 24 сентября «прошел более-менее легко, потому что всего лишь пятнадцати из нас досталось по двадцать пять ударов плетью за недостаточное усердие в работе». - Стр. 33). Каждый из этих евреев понимал, что перед ликвидацией лагеря его убьют как нежелательного свидетеля. В этих обстоятельствах заключенным просто нечего было терять, а немцы должны были ежедневно учитывать возможность бунта. Тем более что евреи отнюдь не были безоружны: при подготовке восстания Печерский приказывает одному из своих соратников Баруху достать «примерно семьдесят заточенных ножей и опасных бритв» (стр. 44), а в столярной мастерской рабочие вполне могли воспользоваться топорами;
- этим шести сотням отчаянных, кипевших ненавистью и жаждой мести евреев, как минимум частично вооруженным колющим и рубящим оружием, противостояла всего лишь горстка эсесовцев. У них, конечно, были помощники в лице надзирателей («капо»), но на их безусловную преданность немцам рассчитывать не приходилось: «У нас есть привилегии, но когда приблизится момент ликвидации лагеря, мы окажемся в том же положении, что и вы. Они убьют и нас. Это понятно», - заметил надзиратель-поляк Бжецкий в разговоре с Печерским (стр. 49). Другими словами, «капо» всегда могли присоединиться к евреям и вместе с ними перебить горстку эсесовцев. В таких условиях, само собой разумеется, от немцев следовало бы ожидать высочайшей бдительности, но как раз ее, по воспоминаниям Печерского, там и близко не было.
«Мой план прост, - объясняет Печерский своим товарищам по заключению. - Нам нужно убрать с дороги группу офицеров, управляющих лагерем. Конечно, одного за другим и без большого шума» (стр. 52).
Именно так и произошло:
«Унтершарфюрер Эрнст Берг приехал к портному на коне, как они и договаривались; он спрыгнул с коня и оставил его во дворе со спущенными поводьями. Как я узнал позднее, внутри произошло следующее. Когда унтершарфюрер вошел, все встали, как было принято. Шубаев (Калимали) отошел к дальнему краю стола. В углу у ножки стола был припрятан завернутый в рубашку топор. Офицер снял ремень, на котором висела кобура с пистолетом, и положил все на стол. Когда он снял куртку, Юзеф, портной, подошел к нему с мундиром, чтобы тот его примерил. Сенье приблизился к столу, чтобы в случае чего успеть схватить пистолет. Потом Юзеф попросил немца повернуться к свету, чтобы лучше рассмотреть мундир. Так немец повернулся спиной к Шубаеву, и в этот момент Шубаев обрушил топор на голову гитлеровца, издавшего истошный крик. Конь во дворе встал на дыбы и навострил уши. Второй удар заставил немца замолчать навеки. […] Десять минут спустя в мастерскую вошел начальник охраны обершарфюрер Эрберт Хельм. Больше он из нее не вышел. Он даже не успел переступить порог, как Сенье с ним расправился. Ровно в четыре часа обершарфюрер oттингер, начальник Лагеря III, зашел к сапожнику. Аркадий Вайспапир как раз чинил свои инструменты. Гриша стоял у двери. Главный палач был в хорошем настроении. «Солнце светит, тепло, чудесно, - бормотал он. - Мои сапоги готовы?» - «Да, вот, прошу вас, - сказал Якуб и подал ему сапоги. - Примерьте». - «Послушай, Якуб, - продолжил обершарфюрер, - через пять дней я поеду в Германию. Ты должен сделать пару домашних туфель для моей жены. Подумай-ка над этим». - «Я думаю, ваша супруга будет довольна», - ответил Якуб. этот момент Аркадий раскроил обершарфюреру череп топором. […] В половине пятого Бжецкий и его группа вернулись из Северного лагеря. Как раз в этот момент на дворе появился унтершарфюрер Хаульштих. Шлоиме подбежал к нему. «Унтершарфюрер, - сказал он, - я не знаю, что делать с окопами. Мне нужны ваши указания. Люди там просто голодают и бьют баклуши». Унтер-шарфюрер двинулся в сторону бараков.[…] Там о нем позаботились. Казнил его сам Шлоиме» (стр. 56-59).
6. Невольное отрицание легенды
о «лагере уничтожения Собибор»
Правдиво ли это описание? Наш ответ: да, безусловно правдиво, и это единственная достоверная часть мемуаров Печерского.
Мы знаем из немецких документов, что восстание увенчалось успехом: одиннадцать эсесовцев и двое охранников не-немецкого происхождения были убиты, примерно тремстам евреям удалось сбежать. Это было возможно лишь, если эсесовцы не уделяли никакого внимания элементарным мерам безопасности, ибо никогда не думали о вероятности какого-либо бунта. Но если бы Собибор действительно был лагерем уничтожения, где евреи были уверены в своей неминуемой гибели, где к тому же они ежедневно подвергались избиениям, то немцы просто обязаны были постоянно учитывать возможность восстания. Потому описанное Печерским легкомысленное поведение эсесовцев, буквально напоровшихся на ножи своих убийц, доказывает, что Собибор был таким лагерем, условия в котором хоть и были тяжелыми, однако его заключенным не грозила непосредственная постоянная опасность и они не подвергались пыткам. Итак, единственная достоверная часть мемуаров Печерского полностью опровергает легенду о «лагере уничтожения Собибор». И для того чтобы понять это, достаточно обладать минимумом здравого смысла.
В дополнение следует заметить, что бывший капитан полиции Эрих Вулльбрандт на процессе 1961 года в Брауншвейге дал показания, согласно которым некоторые из сбежавших во время восстания евреев вечером того же дня добровольно вернулись в лагерь.
Если это правда, - а у нас нет повода сомневаться в словах этого полицейского, - то его показания становятся дополнительным доказательством нашей правоты.
Два процесса по делу Собибора в Советском Союзе
Барбара Дистель сообщает:
«В Киеве в 1960-х годах прошло два процесса против украинских охранников, обвиненных советскими судами в преступлениях, совершенных ими в лагерях уничтожения в ходе «акции «Райнхардт». Александр Печерский выступал на этих процессах как основной свидетель. Судьи приговорили тринадцать человек к смертной казни и одного к пожизненному заключению».
Теперь Александр Аронович Печерский может похвастаться, что из-за его выдумок тринадцать человек поставили к стенке. Да уж - по заслугам и честь!
Заключение (глава 20)
1. К вопросу о моральной ответственности лагерного персонала
Наши выводы однозначны: Собибор не был лагерем уничтожения для евреев, там не было «здания для проведения массовых казней газом» и потому не было и газовых камер. Число жертв лагеря могло быть в районе десяти тысяч человек, что соответствует одной двадцать пятой от той цифры в двести пятьдесят тысяч, которую чаще всего называют в литературе, одной семнадцатой от указанной Юлиусом Схелфисом в переработанном издании его книги цифры в сто семьдесят тысяч, и одной пятнадцатой от постулированной судом в Хагене «минимальной цифры» в сто пятьдесят тысяч погибших.
Собибор на самом деле был транзитным лагерем для насильно переселяемых в восточные области евреев.
На показания свидетелей опираться нельзя, так как если все они без исключения лгали в главном вопросе - о якобы имевшем место массовом уничтожении евреев (несмотря на вариации в методе убийств - «черной жидкостью», «хлором» или «выхлопными газами двигателя»), то у нас нет ни малейшей причины безоговорочно верить их рассказам о садистском обращении лагерного персонала с заключенными.
Учитывая эти обстоятельства, наш приговор таков: персонал лагеря в основном пункте обвинения - массовом убийстве евреев - из-за доказанного отсутствия состава преступления и в частном пункте обвинения - жестоком произвольном обращении с заключенными - из-за недостаточности улик признан невиновным.
Мефистофель в «Фаусте» oте говорит о себе: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает добро». То же самое можно сказать и о тех, кто в 2000 году поручил польскому профессору археологии Анджею Коле из Торуньского университета провести сверление и раскопки на территории Собибора.
Профессор Кола, конечно, знал, насколько взрывоопасна в политическом отношении эта проблема. Он прекрасно понимал, каких результатов от него ждут. Поэтому он как бы сквозь зубы сделал обязательное признание в своей вере в правильность официально принятой картины холокоста. Несмотря на огромное оказываемое на него давление профессору хватило научной этики, чтобы не заниматься фальшивками. Пусть даже Кола не говорит об этом открыто, но его результаты не оставляют ни малейших сомнений в том, что описанного «очевидцами» «здания для проведения массовых казней с использованием газа» в Собиборе не было. А раз не было этого страшного здания, то не было и самих убийств газом. История с «газациями» тогда растворяется, стало быть, сама по себе. Зато найденные профессором огромный барак Т-образной формы, большая сторона которого имеет длину от шестидесяти до восьмидесяти метров («объект Z) и небольшое здание с печью («объект А») представляют собой неразрешимую проблему с точки зрения официальных историков холокоста. Зато они вполне логично подкрепляют версию ревизионистов о том, что Собибор был транзитным лагерем.
До 2001 года ревизионисты могли лишь утверждать, что официальная версия истории лагеря Собибор совершенно невероятна. Отсутствие каких-либо документальных доказательств политики физического искоренения, тот факт, что аэрофотоснимки, сделанные после ликвидации лагеря, не показали значительного уменьшения площади примыкавшего к лагерю леса, - откуда в таком случае взялись дрова для кремации ста пятидесяти - двухсот пятидесяти тысяч трупов? - все это свидетельствовало против официальной версии. Но со времени публикации в 2001 году статьи профессора Колы можно с уверенностью утверждать, что история об убийствах евреев газом в Собиборе не только невероятна, но и совершенно невозможна. И за то, что профессор Анджей Кола - пусть невольно! - доказал это, мы выражаем ему нашу искреннюю благодарность.
Продолжим эту мысль. Если правосудие и историография «ошиблись» в отношении Собибора, зачем тогда им верить в отношении других лагерей «акции «Райнхардт»? Если падет Собибор, то тут же падет и Белжец, где тоже проводил раскопки профессор Кола, - и с теми же результатами, что и в Собиборе. И кто потом поверит в Треблинку?
Майданек, в котором, как утверждалось на Нюрнбергском процессе, погибло полтора миллиона миллиона человек, практически уже перестал считаться «лагерем уничтожения», после того как руководитель исторического отдела музея Майданека Томаш Кранц в 2005 году уменьшил число жертв до семидесяти восьми тысяч (что все равно является преувеличением на еще как минимум двадцать восемь тысяч).
Самый маленький и самый малоизвестный из шести «лагерей уничтожения» Хелмно, где якобы погибло около ста пятидесяти тысяч евреев в автомобилях-«душегубках» («газвагенах»), никак не сможет заполнить «дыру», которая возникнет, как только из истории холокоста исчезнут «лагеря акции «Райнхардт». Тогда останется только Освенцим - флагман пропагандистов холокоста и одновременно самое слабое звено всей этой истории. Благодаря широкомасштабной исследовательской работе ревизионистов, раз за разом доказывающей несостоятельность официального образа Освенцима, в случае открытой дискуссии официальные историки холокоста изначально окажутся в проигрышной позиции.
Нет, они не могут пожертвовать Собибором, ибо это вызовет цепную реакцию, из-за которой огромное лживое сооружение под названием «Холокост» развалится как карточный домик. Потому им не остается ничего другого, кроме как закрывать глаза на результаты археологических исследований и вести себя так же, как толпа в сказке Ганса Христиана Андерсена, во весь голос восхвалявшая новое платье короля, хотя все - кроме слепых, конечно, прекрасно видели, что его величество голый.
============================
Вот так ревизионисты-исследователи-ученые Юрген Граф, Томас Кюес и Карло Маттоньо в своей коллективной работе «СОБИБОР. МИФ И РЕАЛЬНОСТЬ» развенчали тухлую пирамиду под названием ХОЛОКОСТ, которую и воздвиг мировой жидовский кагал на основании ЛЖЕсвидетельств, в т.ч. и руководителя восстания в Собиборе Александра Ароновича Печерского.
Именно Александра Печерского и его заместителя Леона Фельдхендлера мировое жидовство навяжет РУССКОМУ народу как свидетельство их непревзойденного героизма, предъявив очередной счет теперь уже Российской Федерации. И в который раз под гнусную ухмылку пейсатых Президент РФ Путин увековечит память этих двух евреев-мошенников за счет РУССКОГО народа . Хотя уже и сейчас именем Александра Печерского, названа одна из улиц его родного города Ростова-на-Дону, а в 2010 году на доме, где после войны жил Александр Печёрский, была размещена памятная доска.
Но жадности евреев предела нет, как и их хуцпе. И увековечивание посредством Путина этой наглой лжи, лично я воспринимаю не иначе, как очередное издевательство над всем нашим народом-победителем во Второй мировой войне неблагодарной пятой колонной с атрофированной совестью!.