У огней небесных стран
Если на сцене хор мальчиков, а их руководитель дирижирует им, будто бы их крестит...
Если на сцене в сплетении ветвей, нарисованных светом, стоит женщина в темном платье в пол и гладит арфу-снежного барса, и та отзывается мурлыканьем и извивается в ее руках...
Если обнимает виолончель Орлов, вклинивается со своими барабанами Фролов, появляются вдруг Каргин и Кожанов, и меняет одну гитару за другой Вишняков...
Вы на Мельнице.
Это было офигительно, у меня слов не хватает, чтобы выразить, какой концерт сыграли и как: замечательно, восхитительно, волшебно, невероятно, грандиозно, превосходно, чудесно, отлично, прекрасно, завораживающе и так далее. Звук в ММДМ не очень, но тут что-то случилось: слышно было всех и все.
Кажется, спустя пять лет меня начало накрывать: я стала понимать, что вообще происходит в этих песнях. И "я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но может тебя и на свете нету?" становится гораздол больнее, чем просто строка из песни.
И я понимаю, что олень в снежном ледяном потоке, которого я нарисовала и подарила Наталье Андреевне, это и есть тот самый господин горных дорог, и кто теперь прочтет подо льдом его имя?
В такие моменты понимаешь, что все оплаканные Хелависой люди в этих песнях, все, кто есть - они живут за счет этих песен. Это и есть та самая магия, та самая вера в бога или богов. И у огней небесных стран сегодня будет тепло, потому что мы - зал и музыканты - греемся друг о друга.
Я впервые чувствовала эту связь исполнитель-зритель, никогда раньше вот такого, вот прям такого контакта не происходило. Когда я бежала по темному коридору партера по пологой лестнице, ломая ноги на ступеньках, я смотрела только на подол платья, которого становилось все меньше - Наталья уходила из зала на антракт. И я, по-моему, вообще еле слышно позвала ее, желая только, чтобы она обернулась. Она подошла ко мне, мы поговорили, я сказала, что я там самая Наташа, и мы были рады друг друга видеть. Я чувствовала себя арфой, и, если бы она меня тронула, тоже бы запела. В этом дар любого сильного человека - он легко устанавливает такой контакт с кем-либо и может побудть его к невероятным действиям. И я звенела - внутри. И пела, и плакала.
И ликование в ее песнях сменялось плачем и тоской, а потом снова наступала радость, и от облегчения текли слезы. Отпускалось что-то накопленное за год, тяжелое и муторное, болезненное. Отпускалось через боль и ком в горле, с которым я просидела почти весь концерт: я плакала, пела, смеялась и чувствовала все то, что происходило в песнях, пропуская их через себя. Если бы они оставляли физические следы, я была бы сейчас уже мертва или, наоборот, вылечена от всего, настолько сильно открылась я в этот раз.
И перед тем, как очнуться, смотри, с твоего корабля крысой прыгает страх, почти не касаясь бортов. И ты видишь, как мимо плывет голубая Земля на спинах холодных гладких черных китов...
Я хочу говорить об этом и говорить. В моей жизни не было более прекрасной музыки, чем музыка, которую я слышала вчера в течение двух часов. Честно. Происходило самое настоящее волшебство, обволакивала нежность, раздирала ярость и боль, а потом снова укачивала любовь и ласка.
Я вышла из ММДМа, Москва окунула меня в настоящий весенний вечер. И впереди будут заморозки, ужасные минусы и холодные ветра, но я-то знаю... знаю :)
Если на сцене в сплетении ветвей, нарисованных светом, стоит женщина в темном платье в пол и гладит арфу-снежного барса, и та отзывается мурлыканьем и извивается в ее руках...
Если обнимает виолончель Орлов, вклинивается со своими барабанами Фролов, появляются вдруг Каргин и Кожанов, и меняет одну гитару за другой Вишняков...
Вы на Мельнице.
Это было офигительно, у меня слов не хватает, чтобы выразить, какой концерт сыграли и как: замечательно, восхитительно, волшебно, невероятно, грандиозно, превосходно, чудесно, отлично, прекрасно, завораживающе и так далее. Звук в ММДМ не очень, но тут что-то случилось: слышно было всех и все.
Кажется, спустя пять лет меня начало накрывать: я стала понимать, что вообще происходит в этих песнях. И "я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но может тебя и на свете нету?" становится гораздол больнее, чем просто строка из песни.
И я понимаю, что олень в снежном ледяном потоке, которого я нарисовала и подарила Наталье Андреевне, это и есть тот самый господин горных дорог, и кто теперь прочтет подо льдом его имя?
В такие моменты понимаешь, что все оплаканные Хелависой люди в этих песнях, все, кто есть - они живут за счет этих песен. Это и есть та самая магия, та самая вера в бога или богов. И у огней небесных стран сегодня будет тепло, потому что мы - зал и музыканты - греемся друг о друга.
Я впервые чувствовала эту связь исполнитель-зритель, никогда раньше вот такого, вот прям такого контакта не происходило. Когда я бежала по темному коридору партера по пологой лестнице, ломая ноги на ступеньках, я смотрела только на подол платья, которого становилось все меньше - Наталья уходила из зала на антракт. И я, по-моему, вообще еле слышно позвала ее, желая только, чтобы она обернулась. Она подошла ко мне, мы поговорили, я сказала, что я там самая Наташа, и мы были рады друг друга видеть. Я чувствовала себя арфой, и, если бы она меня тронула, тоже бы запела. В этом дар любого сильного человека - он легко устанавливает такой контакт с кем-либо и может побудть его к невероятным действиям. И я звенела - внутри. И пела, и плакала.
И ликование в ее песнях сменялось плачем и тоской, а потом снова наступала радость, и от облегчения текли слезы. Отпускалось что-то накопленное за год, тяжелое и муторное, болезненное. Отпускалось через боль и ком в горле, с которым я просидела почти весь концерт: я плакала, пела, смеялась и чувствовала все то, что происходило в песнях, пропуская их через себя. Если бы они оставляли физические следы, я была бы сейчас уже мертва или, наоборот, вылечена от всего, настолько сильно открылась я в этот раз.
И перед тем, как очнуться, смотри, с твоего корабля крысой прыгает страх, почти не касаясь бортов. И ты видишь, как мимо плывет голубая Земля на спинах холодных гладких черных китов...
Я хочу говорить об этом и говорить. В моей жизни не было более прекрасной музыки, чем музыка, которую я слышала вчера в течение двух часов. Честно. Происходило самое настоящее волшебство, обволакивала нежность, раздирала ярость и боль, а потом снова укачивала любовь и ласка.
Я вышла из ММДМа, Москва окунула меня в настоящий весенний вечер. И впереди будут заморозки, ужасные минусы и холодные ветра, но я-то знаю... знаю :)