А дома мама и эклеры.
-А вообще, быть мальчиком проще, - сказала и сразу замялась. Теперь же объяснять, говорить и подбирать слова, чтобы это со стороны оправданно и прилично выглядело. Ну или хотя бы снова свести все "да это просто я маленькая да глупая".
-Это почему, м? Рассказывай, - и сразу руки у кого-то тянутся к моим щекам, потому что мне и правда, наверное, для многих лет 12. Я бы на лбу написала: товарищи! Мне 18, и я заканчиваю школу через три месяца!
-Ну... Мальчики - им же очень важно, где быть, с кем быть... Если что вдруг случится. Девочкам сложнее. Они... Любят.
Задумались. Это такая правда, с которой надо бы поспорить, но все знают, что спорить смысла нет. Мамы девочек с детства учат: "Доченька! Золотко! Один любит, второй позволяет себя любить".
Дверь деревянная, в двери - стекло. Стекло мутное, в стекле маленькие прозрачные квадратики, через которые сильнее пробивается солнце. Стою в квадратиках, смотрю на квадратики, считаю их.
-... А до старости еще дожить надо, я тут понял вдруг, - раздается откуда-то снизу, там завязывают шнурки и вообще собираются на работу.
-А ты бы хотел? - Квадратики просто притягивают меня, сто лет не видела таких классных квадратиков, любимый цвет, любимый размер просто.
-Конечно.
"А я?"
Если первая электричка не привезла маму, то вторая - ну точно привезет. Стою на станции и жду ее, и вся такая независимая и гордая, волосы фиолетовые, шарф как-то криво торчит - в спешке застегивалась, думала, мама приехала, и не буду ее расстраивать, покажу, что я у нее - девочка-лапушка, хожу в застегнутой куртке, потому что весеннее солнце ну такое обманчивое!... Приезжает электричка, и мимо гордой и независимой меня проходят другие гордые и независимые подростки, но вся их гордость и не зависимость, конечно, не сравнится с моей. Однако мама решает изменить ход этой молчаливой битвы. Она сводит мои шансы на победу к нулю. Она выходит из дверей, видит меня и говорит:
-Грибооочек ты мой! Малышка моя, я соскучилась так!
И, Боже, эти лица. Хотя, наверное, я одержала несколько иную победу.
Впрочем, назвать меня грибочком - это ни капли не хуже уроков полового воспитания в тамбуре электрички, когда вокруг полно народу, которому тоже выходить на одной остановке.
Люблю маму, интересно, она специально так?..
А вечером я уезжала в какой-то невероятной эйфории от лекарства от головной боли. "Поцелуй меня в нос!" - И бежать на автобус. Автобусы не как в прошлый раз, автобусы - сразу два, в Москву и на электричку, выбирай, девочка, садись, уезжай!
В автобусе - мама, но другая, чужая, хоть и давно знакомая. Такая, которая видела игры своей дочки и мои, когда нам было еще по 4 года. Забавная такая.
-Как дела, куда поступать, куда так поздно едешь?
И удивляется моему "да на филолога поступать".
-А это какой предмет потом преподавать? - А я же уже наслушалась шуток про тех, кто идет в пед, и поэтому как взъерошусь, заворчу:
-А это вообще не преподавать, хотя возможность, конечно, есть, - эк я вывернула, сразу такая уважаемая стала, наверное.
-Ну ты такая самостоятельная! Моя вот (дочка) - она малышка еще совсем.
Малышка старше меня на полтора года и, наверное, умнеее. У нее нет таких безумных мыслей в голове, может быть, она думает внутри себя более простыми и четкими фразами. Господи, как я иногда хочу быть похожей на нее. Как он этого иногда, в каких-то вещах, хочет. Малышка - замечательная, она у мамы девочка, а я у мамы - сын. Хорошая малышка. К ней домой сейчас едет мама, у нее в сумке вкусняшки.
-Ой, я забыла в автобусе пакет с продуктами, - встали посреди дороги, и мое переросшее чувство опасности говорит, что стоять посреди дороги на светофоре, который зеленым горит бОльшую часть времени, все равно не стоит. Впрочем, мама малышки вдруг озаренно улыбается и говорит:
-Да у меня же его и не было! Я в сумку его убрала. Ты представляешь? Ахахаха! - Господи, знала бы она, как я ее сейчас люблю. Честно.
Мы расходимся на кольцевой линии метро, у нас разный юг, нас ждут разные люди. Дома.
Остаток пути я еду и плачу.
-Возвращайся, - пишет мама, - хотя нет, уже поздно...
Но я уже вернулась. "Я хочу возвращаться сюда, не считая дней, не считая ночей, проведенных одной: измученных, изувеченных".
Дома посуда, и надо срочно вырастать, у меня минут двадцать на это. Свобода - а это все же свобода - прекрасна. Но как мне было больно и неприятно раз в неделю становиться девочкой своего возраста, а шесть дней быть маминой двенадцатилетней девочкой, так мне больно раз в неделю быть грибочком и малышкой, чтобы потом снова вырастать, проходить путь в три года за тридцать минут.
Стою, реву, мою посуду, ни черта не вижу, растираю мыльную пену по лицу, в замке - ключ, в руках - бумажное полотенце, тарелка на полку - закончили.
-С тобой все в порядке? - Да ничего не в порядке, просто я не знаю, как объяснить.
-Угу, да.
-Ну как знаешь.
И традиционно - просмотр какого-то фильма, вечер, потихоньку собираться спать. Он - болеет, я - болю. Он сидит около моих ног, опирается руками на колени и смотрит мне в лицо. Серо-зеленые глаза устали, мне становится стыдно, что я тут своими страданиями опять занимаюсь. Хобби.
-Ну, чего с тобой такое, кто обидел?
-Ни... Никтоооо, - тяну я как самая настоящая плакса.
-Что-то плохое случилось?
-Неееееееет, - хлюпая носом и автоматом получаю звание плаксы-ваксы.
Прижимаюсь к нему всей собой, реву, эмоции зашкаливают, меня повысили до звания плакса-вакса-гуталин, на носу горячий блин, не могу остановиться, на очередной вопрос "ну что такое?" выдавливаю:
-Ну просто там - мама, в автобусе, и у нее всякие вкусности, и она - про нее - "малышка", а мама не хотела меня отпускать, а я маленькая, и мне - "самостоятельная", а я... А дома мама - и эклерыыыыыыыыы! - И на эклерах меня снова повело, ну никаких сил с этими эклерами нет, и они - причина всех моих напастей.
Чуть собравшись, продолжаю:
-Это просто очень (хлюп) нужно, когда (шмыг) тебя просто так любят (хлюп-хлюп). Когда не постоянная (шмыг) критика, а просто "я тебя люблю, ты у меня красивая"...
Молчит, гладит по голове. У меня впервые за последние часа два заканчиваются слезы. Голова перестает болеть окончательно, облегчение при этом испытываю невероятное, с плеч - гора, с неба - грозовые тучи. Гроза ушла.
-Совсем достал, да? - Понимающе и совсем не в шутку задает он риторический вопрос, и я только киваю подбородком ему в плечо несколько раз.
Мы ложимся спать, я долго не могу уснуть. Написала маме стих на 8 Марта, а еще у меня смешная футболка с кроликами и морковкой, на ней классные пуговицы в виде морковок. Теперь мне не 12, а 11. Завтра курсы, утро, завтра нас разбудят четыре дворника с лопатами и ломами, которые будут колоть лед во дворе, а то не дай бог его растопит солнце раньше. Завтра все пройдет, конечно же. Все больное лечится буквами.
Только какая же эта свобода иногда больная.