К предыдущему
На комментарии к предыдущей записи (включая просьбы о ссылках) - пожалуй, не отвечу. Сил нет, простите. Оправдываться не буду. Такой тип ведения литературной "полемики", как тот, который я описала, считаю недопустимым. Тыкать пальцем в "виновников" тоже не стану. Если они станут мягче, то - что им пенять. Я же не людей обвиняю, а лишь говорю, что вести себя можно иначе. Многие из "нападавших" - мне симпатичны. И это тем более означает, что не высказаться я не могу.
Прошу прощения у тех, кого я таким образом обидела.
Но от слов своих - не откажусь.
Дело-то вот в чем: мы все склонны смешивать литературное и личное, отождествлять в себе человеческую и литераторскую ипостаси. Из-за этого мы не видим границ, за которыми литературно-полемическое становится этически- недопустимым. Мы не различаем, где кончается некая релевантная "картина мира", и начинается наша эмоция (зависть, обида). Нельзя критиковать человека, если ты на него обижен, или завидуешь ему.
Нельзя обрушивать шквал насмешек и огульных оценок на слабого, одинокого, лишенного "группы поддержки", слишком юного или слишком пожилого. Это может сломать человека, или даже - убить его. Я как-то не могу не думать об этом...
Думаю, гораздо интереснее - просто говорить по существу. Говорить о текстах. Пытаться отрефлектировать приятие-неприятие тех или иных поэтик, их контекстуальную уместность -неуместность...
Вам не нравится как пишет, например, Риссенберг? Я с интересом прочту ваши аргументы, и приведу свои. Но давайте, независимо от вкусовых оценок, сохраним уважительный тон по отношению к критикуемому автору.
А вот - что если бы перед нами, вживую, явился бы Хлебников, с перьями и соломой в волосах, с непонятным кульком в руках, бормотал бы себе под нос о "досках судьбы", а потом сказал бы "и так далее", и убежал - мы бы начали издеваться и смеяться над ним? (я не сравниваю масштабы - ничьи ни с чьими, ведь в этом случае мы бы тоже "встречали по одежке", и не знали бы, что Хлебников - это Хлебников )
Прошу прощения у тех, кого я таким образом обидела.
Но от слов своих - не откажусь.
Дело-то вот в чем: мы все склонны смешивать литературное и личное, отождествлять в себе человеческую и литераторскую ипостаси. Из-за этого мы не видим границ, за которыми литературно-полемическое становится этически- недопустимым. Мы не различаем, где кончается некая релевантная "картина мира", и начинается наша эмоция (зависть, обида). Нельзя критиковать человека, если ты на него обижен, или завидуешь ему.
Нельзя обрушивать шквал насмешек и огульных оценок на слабого, одинокого, лишенного "группы поддержки", слишком юного или слишком пожилого. Это может сломать человека, или даже - убить его. Я как-то не могу не думать об этом...
Думаю, гораздо интереснее - просто говорить по существу. Говорить о текстах. Пытаться отрефлектировать приятие-неприятие тех или иных поэтик, их контекстуальную уместность -неуместность...
Вам не нравится как пишет, например, Риссенберг? Я с интересом прочту ваши аргументы, и приведу свои. Но давайте, независимо от вкусовых оценок, сохраним уважительный тон по отношению к критикуемому автору.
А вот - что если бы перед нами, вживую, явился бы Хлебников, с перьями и соломой в волосах, с непонятным кульком в руках, бормотал бы себе под нос о "досках судьбы", а потом сказал бы "и так далее", и убежал - мы бы начали издеваться и смеяться над ним? (я не сравниваю масштабы - ничьи ни с чьими, ведь в этом случае мы бы тоже "встречали по одежке", и не знали бы, что Хлебников - это Хлебников )