Чтение в отпуске.
Пока был в отпуске не читал серьёзной литературы.
Зато с удовольствием прочитал мемуары Льва Дурова и Василия Ливанова.
С Дуровым и так всё понятно, он рассказчик прекрасный и всегда с юмором. Какую книгу у него не возьми, читается легко, влёт и весело, а главное - автор всегда очень доброжелателен к персонажам, бОльшая часть которых невыдуманная.
Не знал, что Ливанов, оказывается, сценарист и режиссёр нескольких прекрасных и любимых мультфильмов, а так же автор сказок, в т.ч. "Самый, самый, самый, самый" с любимой цитатой оттуда духа Мбла "Я занят, занят, занят, занят!".
И, будучи знакомым с детства, имеет свой нестандартный взглял на Пастернака и на "Доктора Живаго".
А ещё начал, но пока не дочитал (времени не хватило в отпуске-то! читал только на пляже, а так всё зоопарк, музей, сувениры, накатал почти 600 км за одиннадцать дней... за вином дважды катались на другой конец острова :) ) Джозефа Хеллера "Уловка-22". Прекрасная книга, прекрасная! Про американскую армию, про Вторую Мировую, про армейский тупизм, идиотизм, бюрократизм. Про абсурдность войны.
"- Понапрасну тратишь время, - вынужден был сказать ему Дейника.
- Ну неужели ты не можешь освободить от полетов летчика, который не в своем уме?
- Разумеется, могу. Даже обязан. Существует правило, согласно которому я обязан отстранять от полетов любого психически ненормального человека.
- Ну а тогда почему же ты меня не отстраняешь. Я псих. Спроси у Клевинджера.
- Клевинджер? А где он? Найди мне Клевинджера, и я у него спрошу.
- Можешь спросить любого. Все скажут, что я псих.
- Они сами сумасшедшие.
- А почему ты и их тогда не отстраняешь от полетов?
- А почему они не просят меня, чтобы я их отстранил?
- Потому что они сумасшедшие, вот почему.
- Конечно, они сумасшедшие, - ответил Дейника - Разве я сам только что не сказал, что они сумасшедшие? Ho ведь сумасшедшие не могут решать, сумасшедший ты или нет.
Йоссариан грустно посмотрел на него и начал заход с другой стороны:
- Ну а Орр - псих?
- Этот уж наверняка.
- А его ты можешь отстранить от полетов?
- Могу, конечно. Но сначала он должен сам меня об этом попросить. Так гласит правило.
- Так почему же он не просит?
- Потому, что он сумасшедший, - ответил Дейника. - Как же, он может не быть сумасшедшим, если, столько раз побывав на волосок от смерти, все равно продолжает летать на задания? Конечно, я могу отстранить его. Но сначала он сам должен попросить меня об этом.
- И это все, что ему надо сделать, чтобы освободиться от полетов? - спросил Йоссариан.
- Все. Пусть он меня попросит.
- И тогда ты отстранишь его от полетов? - спросил Йоссариан.
- Нет. Не отстраню.
- Но ведь тогда получается, что тут какая-то ловушка?
- Конечно, ловушка, - ответил Дейника. - И называется она «уловка двадцать два». «Уловка двадцать два» гласит: «Всякий, кто пытается уклониться от выполнения боевого долга, не является подлинно сумасшедшим».
Да, это была настоящая ловушка. «Уловка двадцать два» разъясняла, что забота о себе самом перед лицом прямой и непосредственной опасности является проявлением здравого смысла. Орр был сумасшедшим, и его можно было освободить от полетов. Единственное, что он должен был для этого сделать, - попросить. Но как только он попросит, его тут же перестанут считать сумасшедшим и заставят снова летать на задания. Орр сумасшедший, раз он продолжает летать. Он был бы нормальным, если бы захотел перестать летать; но если он нормален, он обязан летать. Если он летает, значит, он сумасшедший и, следовательно, летать не должен; но если он не хочет летать, - значит, он здоров и летать обязан. Кристальная ясность этого положения произвела на Йоссариана такое глубокое впечатление, что он многозначительно присвистнул.
- Хитрая штука эта «уловка двадцать два», - заметил он.
- Еще бы! - согласился Дейника.
Йоссариан ясно видел глубочайшую мудрость, таившуюся во всех хитросплетениях этой ловушки. «Уловка двадцать два» поражала воображение, как хорошая модернистская картина."
Зато с удовольствием прочитал мемуары Льва Дурова и Василия Ливанова.
С Дуровым и так всё понятно, он рассказчик прекрасный и всегда с юмором. Какую книгу у него не возьми, читается легко, влёт и весело, а главное - автор всегда очень доброжелателен к персонажам, бОльшая часть которых невыдуманная.
Не знал, что Ливанов, оказывается, сценарист и режиссёр нескольких прекрасных и любимых мультфильмов, а так же автор сказок, в т.ч. "Самый, самый, самый, самый" с любимой цитатой оттуда духа Мбла "Я занят, занят, занят, занят!".
И, будучи знакомым с детства, имеет свой нестандартный взглял на Пастернака и на "Доктора Живаго".
А ещё начал, но пока не дочитал (времени не хватило в отпуске-то! читал только на пляже, а так всё зоопарк, музей, сувениры, накатал почти 600 км за одиннадцать дней... за вином дважды катались на другой конец острова :) ) Джозефа Хеллера "Уловка-22". Прекрасная книга, прекрасная! Про американскую армию, про Вторую Мировую, про армейский тупизм, идиотизм, бюрократизм. Про абсурдность войны.
"- Понапрасну тратишь время, - вынужден был сказать ему Дейника.
- Ну неужели ты не можешь освободить от полетов летчика, который не в своем уме?
- Разумеется, могу. Даже обязан. Существует правило, согласно которому я обязан отстранять от полетов любого психически ненормального человека.
- Ну а тогда почему же ты меня не отстраняешь. Я псих. Спроси у Клевинджера.
- Клевинджер? А где он? Найди мне Клевинджера, и я у него спрошу.
- Можешь спросить любого. Все скажут, что я псих.
- Они сами сумасшедшие.
- А почему ты и их тогда не отстраняешь от полетов?
- А почему они не просят меня, чтобы я их отстранил?
- Потому что они сумасшедшие, вот почему.
- Конечно, они сумасшедшие, - ответил Дейника - Разве я сам только что не сказал, что они сумасшедшие? Ho ведь сумасшедшие не могут решать, сумасшедший ты или нет.
Йоссариан грустно посмотрел на него и начал заход с другой стороны:
- Ну а Орр - псих?
- Этот уж наверняка.
- А его ты можешь отстранить от полетов?
- Могу, конечно. Но сначала он должен сам меня об этом попросить. Так гласит правило.
- Так почему же он не просит?
- Потому, что он сумасшедший, - ответил Дейника. - Как же, он может не быть сумасшедшим, если, столько раз побывав на волосок от смерти, все равно продолжает летать на задания? Конечно, я могу отстранить его. Но сначала он сам должен попросить меня об этом.
- И это все, что ему надо сделать, чтобы освободиться от полетов? - спросил Йоссариан.
- Все. Пусть он меня попросит.
- И тогда ты отстранишь его от полетов? - спросил Йоссариан.
- Нет. Не отстраню.
- Но ведь тогда получается, что тут какая-то ловушка?
- Конечно, ловушка, - ответил Дейника. - И называется она «уловка двадцать два». «Уловка двадцать два» гласит: «Всякий, кто пытается уклониться от выполнения боевого долга, не является подлинно сумасшедшим».
Да, это была настоящая ловушка. «Уловка двадцать два» разъясняла, что забота о себе самом перед лицом прямой и непосредственной опасности является проявлением здравого смысла. Орр был сумасшедшим, и его можно было освободить от полетов. Единственное, что он должен был для этого сделать, - попросить. Но как только он попросит, его тут же перестанут считать сумасшедшим и заставят снова летать на задания. Орр сумасшедший, раз он продолжает летать. Он был бы нормальным, если бы захотел перестать летать; но если он нормален, он обязан летать. Если он летает, значит, он сумасшедший и, следовательно, летать не должен; но если он не хочет летать, - значит, он здоров и летать обязан. Кристальная ясность этого положения произвела на Йоссариана такое глубокое впечатление, что он многозначительно присвистнул.
- Хитрая штука эта «уловка двадцать два», - заметил он.
- Еще бы! - согласился Дейника.
Йоссариан ясно видел глубочайшую мудрость, таившуюся во всех хитросплетениях этой ловушки. «Уловка двадцать два» поражала воображение, как хорошая модернистская картина."