(no subject)
Мне тут сказали на днях, что количество групповых изнасилований растёт, а одиночных тихонечко идёт на спад. Понимаю, тема скользкая, но почему-то стало очень смешно, в одиночку уже мало кто справляется. Живо представилась сцена с участием одиночки-маньяка, и обязательным счастливым хэппи-эндом.
Миловидная женщина лет тридцати пяти хлопочет по дому, тесто для гречишных оладушков ставит, и даже не подозревает, что я, со своим комплексом бога, переписываю сценарий её жизни. И тут к ней врывается насильник. Брутальный, высокий мужчина, он тоже далеко не первой свежести, на плече наколка (насильник по молодости служил). Хватает хлопотунью поперёк талии, бросает лицом вниз на кровать, задирает махровый халат нелепого канареечного цвета... а дальше-то что? А дальше начинается правда жизни, потому что я плохо представляю себе, как этот вдвшник может изнасиловать нашу канареечку без всякого её участия.
Конечно насильник куда-то там тыкается сосредоточенно от лопаток до колен, находится, извините, в мучительном поиске. Он пыхтит и страдает, наилучшим образом экспонируя собой поговорку "старый конь борозды не портит", да и что там можно испортить, на поясничке-то. Позвонок сместить? Он в недоумении, он прожил жизнь и был трижды женат, но жёны не жертва, жёны были на всё согласные. Они нежными своими ручками брали нашего коня под уздцы и деликатно выводили его на финишную прямую. А тут такая незадача!
Канареечка тоже устала, задыхаясь, ждать греха, да и за насильника обидно, приятный в общем мужик. А на кухне, кстати, тесто, оно-то уж точно ждать не будет. Поэтому жертва приглушённо, в подушку, робко так: "Вам помочь?"
После этого, какое уж насилие! Хмурый вдвшник садится на кровать: "Извините... перегорел".
-Не вините себя, - утешает добрая хозяюшка - с кем не бывает! Вы просто устали!.. В следующий раз всё получится!
-А следующий раз будет?-робко интересуется маньячина.
-Конечно, конечно,-прячет глаза канарейка. -Обязательно. Оладушков хотите?
И вот они уже на кухне, он ест оладушки, она смотрит на него блестящими глазами-пуговицами, подбадривает. "А я вас та-ак испугалась! Вы были очень опасный! До сих пор колени дрожат". Насильник потихоньку расцветает, по-большому-то счёту он ещё ничего. Дальше всё у них происходит прекрасно, по-обоюдному желанию, и они тихо, мирно, в любви доживают свой век вместе.
Очень мило.
Группа же насильников представляется мне эдакими безрукими интеллигентными мужичками, которых друг позвал мебельную стенку собирать. Они неумело матерятся, сверяются с мануалами, заезжают друг другу отвёрткой в ухо, и за часов десять, под пиво и перекуры, собирают эту несчастную стенку, на которую профессионал-умелец потратит не больше часа.
Миловидная женщина лет тридцати пяти хлопочет по дому, тесто для гречишных оладушков ставит, и даже не подозревает, что я, со своим комплексом бога, переписываю сценарий её жизни. И тут к ней врывается насильник. Брутальный, высокий мужчина, он тоже далеко не первой свежести, на плече наколка (насильник по молодости служил). Хватает хлопотунью поперёк талии, бросает лицом вниз на кровать, задирает махровый халат нелепого канареечного цвета... а дальше-то что? А дальше начинается правда жизни, потому что я плохо представляю себе, как этот вдвшник может изнасиловать нашу канареечку без всякого её участия.
Конечно насильник куда-то там тыкается сосредоточенно от лопаток до колен, находится, извините, в мучительном поиске. Он пыхтит и страдает, наилучшим образом экспонируя собой поговорку "старый конь борозды не портит", да и что там можно испортить, на поясничке-то. Позвонок сместить? Он в недоумении, он прожил жизнь и был трижды женат, но жёны не жертва, жёны были на всё согласные. Они нежными своими ручками брали нашего коня под уздцы и деликатно выводили его на финишную прямую. А тут такая незадача!
Канареечка тоже устала, задыхаясь, ждать греха, да и за насильника обидно, приятный в общем мужик. А на кухне, кстати, тесто, оно-то уж точно ждать не будет. Поэтому жертва приглушённо, в подушку, робко так: "Вам помочь?"
После этого, какое уж насилие! Хмурый вдвшник садится на кровать: "Извините... перегорел".
-Не вините себя, - утешает добрая хозяюшка - с кем не бывает! Вы просто устали!.. В следующий раз всё получится!
-А следующий раз будет?-робко интересуется маньячина.
-Конечно, конечно,-прячет глаза канарейка. -Обязательно. Оладушков хотите?
И вот они уже на кухне, он ест оладушки, она смотрит на него блестящими глазами-пуговицами, подбадривает. "А я вас та-ак испугалась! Вы были очень опасный! До сих пор колени дрожат". Насильник потихоньку расцветает, по-большому-то счёту он ещё ничего. Дальше всё у них происходит прекрасно, по-обоюдному желанию, и они тихо, мирно, в любви доживают свой век вместе.
Очень мило.
Группа же насильников представляется мне эдакими безрукими интеллигентными мужичками, которых друг позвал мебельную стенку собирать. Они неумело матерятся, сверяются с мануалами, заезжают друг другу отвёрткой в ухо, и за часов десять, под пиво и перекуры, собирают эту несчастную стенку, на которую профессионал-умелец потратит не больше часа.