Грядет ли Смутное время? Часть II
В Смутное время с низами все было в порядке: крестьянин возделывал свои поля, ремесленник занимался изготовкой изделий, воин нес ратную службу. Все были при деле. И только верхи боярские хотели переделить власть и управлять: ведь туго набитая мошна краев не имеет. Сам же народ был сильный и не подвластный порче, и вера христианская была в нем крепка, потому-то и со Смутой было покончено столь решительно и быстро.
Революция 1917 года, невзирая на все факторы и причины, обуславливающие ее, не произошла бы, если бы православие не изъело само себя, отвратив этим от веры и народ. Как писал об этом еще за столетия до грядущих событий предупреждавший об опасности святой Игнатий Брянчанинов, что внешне похожая на могучее, красивое, цветущее дерево православная Церковь уже была поражена болезнью изнутри. Поэтому-то и пресловутое выражение «верхи не могут, а низы не хотят» и стало емкой характеристикой той эпохи.
А что сегодня? Есть ли признаки наступающей смуты? Да, есть, и их гораздо больше, чем было тогда в 1600-х и в 1917 гг., и они гораздо страшнее и опаснее. И самый главный из них это тот, что народ стал другим. Он иной, нежели прежде, и нет морали, удерживающей его. Мы снова подходим к черте, когда верхи не могут, а низы не хотят.
Власть олигархов, сросшаяся с международными финансовыми синдикатами и кланами, и создавшая такие же кланы в стране, управляет собой и своими деньгами и им совсем не до народа. Какое им дело до того, что у вас крыша течет или в огороде недород? Они всегда готовы все бросить и уехать, потому что все их активы за рубежом и финансы хранятся в швейцарских банках. А здесь лишь видимая оболочка бизнеса, перевалочная база для их капиталов. Тем не менее, не взирая на гуляющий по России призрак смутного времени, есть еще возможность спасти ситуацию и не дать временщикам загубить страну. Для этого нужно только освободить здоровые силы из тех оков, в которых они оказались, и, опираясь на них, провести ряд быстрых и решительных реформ, охватывающих основные сферы жизни народа. Наряду с этим православному христианству, священству, как и в начале первых веков зарождения веры Христовой, необходимо идти в народ, просвещая его и укрепляя его духовные корни, ибо в этом и сила, и стойкость, и единство.
Революция 1917 года, невзирая на все факторы и причины, обуславливающие ее, не произошла бы, если бы православие не изъело само себя, отвратив этим от веры и народ. Как писал об этом еще за столетия до грядущих событий предупреждавший об опасности святой Игнатий Брянчанинов, что внешне похожая на могучее, красивое, цветущее дерево православная Церковь уже была поражена болезнью изнутри. Поэтому-то и пресловутое выражение «верхи не могут, а низы не хотят» и стало емкой характеристикой той эпохи.
А что сегодня? Есть ли признаки наступающей смуты? Да, есть, и их гораздо больше, чем было тогда в 1600-х и в 1917 гг., и они гораздо страшнее и опаснее. И самый главный из них это тот, что народ стал другим. Он иной, нежели прежде, и нет морали, удерживающей его. Мы снова подходим к черте, когда верхи не могут, а низы не хотят.
Власть олигархов, сросшаяся с международными финансовыми синдикатами и кланами, и создавшая такие же кланы в стране, управляет собой и своими деньгами и им совсем не до народа. Какое им дело до того, что у вас крыша течет или в огороде недород? Они всегда готовы все бросить и уехать, потому что все их активы за рубежом и финансы хранятся в швейцарских банках. А здесь лишь видимая оболочка бизнеса, перевалочная база для их капиталов. Тем не менее, не взирая на гуляющий по России призрак смутного времени, есть еще возможность спасти ситуацию и не дать временщикам загубить страну. Для этого нужно только освободить здоровые силы из тех оков, в которых они оказались, и, опираясь на них, провести ряд быстрых и решительных реформ, охватывающих основные сферы жизни народа. Наряду с этим православному христианству, священству, как и в начале первых веков зарождения веры Христовой, необходимо идти в народ, просвещая его и укрепляя его духовные корни, ибо в этом и сила, и стойкость, и единство.