От «А» до «Я» - четвероногие друзья Веры Чаплиной
Выпуск 35:
...Светланка - Серый…
273. Светланка, динго.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х. В феврале 1935 года впервые родила щенят - об этом Вера Чаплина пишет в своем «Дневнике за молодняком зоопарка»:
(РГАЛИ, ф.3460)
«…10 /II-35 г. За один день у Малышки [динго] сильно набухли паховые соски, начали набухать др. На задние лапы почти не встает.
- У Светланки родились 5 щенят. 4 живых и один мертвый. Она не встает с места и все время лежит, свернувшись комочком. Предложенное ей молоко и мясо не ела.
- Ласка [уже рожавшая в прошлом году динго] чувствует себя прекрасно. Хорошо кормит щенят и ест сама с аппетитом.
11 /II У Светланки издохло еще двое щенят. За два дня она выпила сегодня вечером 1 кр. [кружку] молока, поставленную рядом с ней. Мясо есть не стала и зарыла в гнезде. Сено в ее гнезде раскинуто, щенята лежат на голом полу. Светланка совсем не встает. Дыхание у нее порывистое. Она что-то беспокоится и скулит. Лежит она все время клубочком. Щенята сосут, но она так их прижимает задней ногой, что они даже пищат. Светланку, по-видимому, их писк волнует, т.к. она начинает толкать их мордой и не дает сосать.
…13 /II У Светланки издох еще щенок, остался один. Светланка лежит, все время свернувшись клубком. Осмотрев ее с Кузнецовым [зоотехником секции хищных], обнаружили, что два паховых сосца двойные, молока в них мало, и они не входят в рот щенку. Он все время пытался ее сосать, но каждый раз, когда брался за сосок, она поворачивалась и отталкивала его мордой. Пытались щенка подложить под сосок, удерживая на месте Светланку, когда он тыкался в сосок, она визжала и его стряхивала. Не удалось и подкинуть Ласке. Мы и вывели смазать мочою ее щенят чужою, но по-видимому недостаточно. Впущенная к щенятам она их понюхала - легла и стала лизать, лизнула и подкидыша, но, вдруг, еще раз его понюхав, его схватила. Одновременно схватила за шиворот Ласку и я. Она стала визжать, вырываться и пытаться меня укусить. Щенка она даже не укусила, а только схватила за волосы. Пришлось его взять и опять положить к Светланке. Светланка к отсутствию щенка отнеслась спокойно и даже не скулила.
6 ч. вечера. Зашла к Светланке. Щенок сильно ослаб и даже не ползает. Светланка лежит клубком. Потом встала и стала его зарывать в сено вместе с лежащим у нее мясом. Молоко она пьет, а мясо не ест. Щенка напоили молоком. Сосательных движений он не делал, но выдавленное в рот - глотал. Напоив щенка, положили его к Светланке. Он больше не пищал, и она успокоилась тоже.
14 /II …Светланка малыша не кормит. Поила его три раза с соски. Последний раз пил много лучше. Он, по-видимому, окреп, т.к. стал ползать. Сытый он беспокоит мать меньше, и она не так вертится. Вообще, она, по-видимому, освоилась с тем, что так часто его беру. Не скулит и держится спокойно.
…15 /II-35 г. …У Светланки щенок стал оживать, сосет мать. Из соски его прикармливала два раза. Пил хорошо.
20 /II-35 г. …У Светланки щенок развивается прекрасно…»
274. Седой, динго.
Родился в зоопарке феврале 1933 г. (мать Динка, сестры Ласка и Милка, брат Рыжий) и в мае поступил на площадку молодняка. Ближе к осени его вместе с Милкой продали в Ленинградский зоопарк; персонаж книги Чаплиной «Малыши с зеленой площадки».
275. Седой, белый медведь.
Из коллекции Московского зоопарка второй половины 1930-х - начала 1940-х. В 1940 году третировал двухлетнего белого медведя Фомку - об этом сохранилась запись Веры Чаплиной:
(Дарвиновский музей)
«С первых же дней невзлюбил Седой Фомку. Может быть, потому что Лапкин [или Лайкин, сотрудник секции хищных] лишний раз старался угостить белого медвежонка. Сказать трудно, но Седой каждый раз, когда проходил мимо Фомки, старался его укусить. И вот однажды, когда все ушли, Седой бросился на Фомку. Сначала тот старался от него убежать, увернуться, потом устал, бросился в воду. Кинулся за ним и Седой. Напрасно кричал прибежавший Лапкин, кидал в Седого камнями, старался его отогнать. Остервеневший медведь, поймав за шею Фомку, вытащил его на берег и стал кусать. Измученный Фомка не сопротивлялся. Он даже не пробовал вырваться и только прятал голову. Тогда служитель, забыв про опасность, открыл дверь <и стал тащить Седого руками> и вошел в загон. Фомка увидел человека <сразу> Он вырвался, бросился к нему и прижался к его ногам, ища защиты, словно это был не двухгодовалый белый медведь, а тот самый, маленький, белый медвежонок, которого привез на самолете Мазурук, - совсем маленький и беспомощный. С большим трудом отогнал Лапкин и запер Седого. Тот еще долго рвался в уже запертую дверь. А Фомка выпивал вторую порцию своей любимой еды - рыбьего жира».
276. Седой, макака-резус.
Из коллекции Московского зоопарка конца 1930-х - 1940-х. В 1941 году в группе особо ценных животных был эвакуирован в Свердловск - сохранились записи Чаплиной о пребывании макак-резусов Нелли, Седого и Пупсика в Свердловском зоопарке (см. Нелька).
Осенью 1944 года возвращен в Москву. 19 октября в заметке о группе животных, привезенных из Свердловска, «куда за зверями выезжала научный сотрудник парка тов. Чаплина», «Вечерняя Москва» сообщала подробности и о резусе Седом:
277. Серый, обыкновенная серая крыса.
Одна из крыс, без ведомо хозяев обосновавшаяся в коммунальной квартире дома 16 на Большой Дмитровке, где жила Лидия Владимировна Чаплина с детьми после возвращения в Москву.
Вера Чаплина упоминает Серого в записи «Наблюдение за крысами» осени 1925 года:
(осень 1925 г.; Дарвиновский музей)
«…Интересна была ее [белой ручной крысы Хрупки] встреча с К-ой [Кнопкой], а потом самцом и «Злюкой» [другие белые крысы, домашние питомцы Веры]; вместо того, чтобы на них броситься, что сделала Х-ка - она осторожно подошла и стала их лизать.
Но не только к этим, а и ко всем крысам она высказывала такую любовь. Может быть, поэтому ее не загрыз серый самец, поселившийся на балконе, и от которого у нее впоследствии родилось 12 с.[серых] крысят. «Серый» же, может быть, и жил до сих пор, но дело в том, что он загрыз «Злюку», нашла я ее утром лежащей на столе с большой раной на шее. Я хотела Серого поймать, но бабушка [Мария Андреевна Осипова] поставила капкан и его убила. Кроме того, он загрыз белого мною купленного самца на второй же день после его выдворения на балкон…»
В середине - второй половине 1950-х Лидия Владимировна Чаплина прислала дочери (в качестве материала для рассказов) несколько своих воспоминаний о животных и птицах, живших в их семье. В одном из них, описывая похождения домашних белых крыс Веры, она пишет и о Сером, не называя его по имени:
«…Клетка стояла на подвесном балконе 3-го этажа, и крысы свободно бегали по нему, не вылезая, впрочем, за его пределы. Вкусная еда и крысиный запах привлекли, по-видимому, туда одну из старых домашних крыс. Она нам была давно знакома. Первое время по нашем приезде на эту квартиру [1923 г., после пятилетних скитаний], пока у нас еще не было нашего терьера Тобика, крыс в ней водилось бесчисленное множество. Каждую ночь, как только тушили свет, можно было слышать быстрый топот ног по коридору, писк и возню. Крысы носились друг за другом, забирались на кухню, гремели посудой. Заглядывали они и в комнаты. Не один раз просыпались мы ночью, чувствуя, что чьи-то лапки пробираются по одеялу. Чуть вы шевельнулись, и стрелой какое-то тяжелое тело перелетает через вашу голову и исчезает под мебелью. Каждую ночь они забирались через прутья клетки к белкам [вероятно, Пупсик и Тузик, которых могли привезти с собой в Москву] за орехами и хлебом. Те, учуяв непрошеного гостя, сейчас же начинали возиться в гнезде и сердито ворчать. Этот шум будил нас, но выгнать крысу можно было только постучав по клетке, до того велико было их нахальство. Сколько раз ночью, отвернув электричество [слегка отвернув лампочку в патроне], можно было видеть нахальные усатые морды с уставившимися на вас глазами. Они пристально всматривались в вас, и только если вы делали вид, что хотите встать или схватить какую-нибудь вещь, они медленно поворачивались и с сознанием чувства своего достоинства медленно удалялись. Так было, пока наш Тобик не объявил крысам беспощадную жестокую войну [возможно, фокса Тобика завели специально для борьбы с крысами - в те месяцы, когда Л.В. была уже беременна Славиком, т.е. ранней весной 1924 г.]. Он находил их всюду. Стоило сказать Тобику - крыса, как он бросался на поиски. Стоило какой-нибудь крысе зашуметь или пискнуть и ей уже не было спасения. В уборной под ванной у нас была большая дыра - излюбленная дорога крыс в подполье. Тобик выгонял крыс из-под мебели и затем стремглав бросался к дыре и, когда крыса пробовала из-под ванной проскочить в подполье, хватал ее и мгновенно разгрызал ей голову. Некоторым крысам удавалось изворачиваться, и Тобикина морда носила на себе следы многочисленных поединков. Но все равно, ни одна не уходила от острых зубов Тобика. Ему случалось уничтожать в день до 5-6 штук. Лишь одна старая, седая крыса [Серый] всегда уходила от Тобика. Стоило собаке погнаться за ней, она пряталась под шкаф, и сколько Тобик не старался, не выходила оттуда.
Итак, эта испытанная в боях и искушенная в жизненных невзгодах крыса нашла дорогу на балкон. Знакомство завязалось, и в скором времени у одного из Хрупов [Л.В. называла Хрупками всех ручных белых крыс Веры] появилось 12 совершенно серых, дикого цвета крысят. Через несколько дней у другой Хрупки от белого самца также родились 8 беленьких крысят, а еще дня через 2 оба Хрупа, авторы белого потомства, были найдены загрызанными серой крысой. На семейном совете серая крыса была приговорена к смертной казни, и в ту же ночь приговор был приведен бабушкой в исполнение. Утром серая крыса была уже найдена удавленной в капкане…»
(РГАЛИ, ф. 3460)
278. Серый, волк.
Из коллекции Московского зоопарка первой половины 1930-х. Содержался вместе с волками Манькой и Панькой - Вера Чаплина упоминает их в дневниковой записи от 18 октября 1932 года:
«18/X
Чуть не проспала, поспела только за 2 м [минуты; в зоопарке Чаплина работает экскурсоводом]. Идет дождь, сыпятся листья, какое-то тоскливо-грустное чувство. Зашла к гиенам. «Тюльки» [Тюлька и Ревекка] лезли, ласкались, жаль, что нельзя вывести. Была на вет. пункте. Зашла тихо-тихо, а то услышит и будет выть «Вайгач» [помесь волка с собакой]. Каскыры [волки Каскыр и Каскырка] увидели и заметались, прося ласок, надо погладить; услышав шум, заскулил «Джекки». А Серый с Манькой и Панькой - запрыгали у окна, хотела подойти, но нельзя - Вайгач. Услышит, будет выть и проситься гулять…»
(РГАЛИ, ф.3460)
Продолжение следует…
.
...Светланка - Серый…
273. Светланка, динго.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х. В феврале 1935 года впервые родила щенят - об этом Вера Чаплина пишет в своем «Дневнике за молодняком зоопарка»:
(РГАЛИ, ф.3460)
«…10 /II-35 г. За один день у Малышки [динго] сильно набухли паховые соски, начали набухать др. На задние лапы почти не встает.
- У Светланки родились 5 щенят. 4 живых и один мертвый. Она не встает с места и все время лежит, свернувшись комочком. Предложенное ей молоко и мясо не ела.
- Ласка [уже рожавшая в прошлом году динго] чувствует себя прекрасно. Хорошо кормит щенят и ест сама с аппетитом.
11 /II У Светланки издохло еще двое щенят. За два дня она выпила сегодня вечером 1 кр. [кружку] молока, поставленную рядом с ней. Мясо есть не стала и зарыла в гнезде. Сено в ее гнезде раскинуто, щенята лежат на голом полу. Светланка совсем не встает. Дыхание у нее порывистое. Она что-то беспокоится и скулит. Лежит она все время клубочком. Щенята сосут, но она так их прижимает задней ногой, что они даже пищат. Светланку, по-видимому, их писк волнует, т.к. она начинает толкать их мордой и не дает сосать.
…13 /II У Светланки издох еще щенок, остался один. Светланка лежит, все время свернувшись клубком. Осмотрев ее с Кузнецовым [зоотехником секции хищных], обнаружили, что два паховых сосца двойные, молока в них мало, и они не входят в рот щенку. Он все время пытался ее сосать, но каждый раз, когда брался за сосок, она поворачивалась и отталкивала его мордой. Пытались щенка подложить под сосок, удерживая на месте Светланку, когда он тыкался в сосок, она визжала и его стряхивала. Не удалось и подкинуть Ласке. Мы и вывели смазать мочою ее щенят чужою, но по-видимому недостаточно. Впущенная к щенятам она их понюхала - легла и стала лизать, лизнула и подкидыша, но, вдруг, еще раз его понюхав, его схватила. Одновременно схватила за шиворот Ласку и я. Она стала визжать, вырываться и пытаться меня укусить. Щенка она даже не укусила, а только схватила за волосы. Пришлось его взять и опять положить к Светланке. Светланка к отсутствию щенка отнеслась спокойно и даже не скулила.
6 ч. вечера. Зашла к Светланке. Щенок сильно ослаб и даже не ползает. Светланка лежит клубком. Потом встала и стала его зарывать в сено вместе с лежащим у нее мясом. Молоко она пьет, а мясо не ест. Щенка напоили молоком. Сосательных движений он не делал, но выдавленное в рот - глотал. Напоив щенка, положили его к Светланке. Он больше не пищал, и она успокоилась тоже.
14 /II …Светланка малыша не кормит. Поила его три раза с соски. Последний раз пил много лучше. Он, по-видимому, окреп, т.к. стал ползать. Сытый он беспокоит мать меньше, и она не так вертится. Вообще, она, по-видимому, освоилась с тем, что так часто его беру. Не скулит и держится спокойно.
…15 /II-35 г. …У Светланки щенок стал оживать, сосет мать. Из соски его прикармливала два раза. Пил хорошо.
20 /II-35 г. …У Светланки щенок развивается прекрасно…»
274. Седой, динго.
Родился в зоопарке феврале 1933 г. (мать Динка, сестры Ласка и Милка, брат Рыжий) и в мае поступил на площадку молодняка. Ближе к осени его вместе с Милкой продали в Ленинградский зоопарк; персонаж книги Чаплиной «Малыши с зеленой площадки».
275. Седой, белый медведь.
Из коллекции Московского зоопарка второй половины 1930-х - начала 1940-х. В 1940 году третировал двухлетнего белого медведя Фомку - об этом сохранилась запись Веры Чаплиной:
(Дарвиновский музей)
«С первых же дней невзлюбил Седой Фомку. Может быть, потому что Лапкин [или Лайкин, сотрудник секции хищных] лишний раз старался угостить белого медвежонка. Сказать трудно, но Седой каждый раз, когда проходил мимо Фомки, старался его укусить. И вот однажды, когда все ушли, Седой бросился на Фомку. Сначала тот старался от него убежать, увернуться, потом устал, бросился в воду. Кинулся за ним и Седой. Напрасно кричал прибежавший Лапкин, кидал в Седого камнями, старался его отогнать. Остервеневший медведь, поймав за шею Фомку, вытащил его на берег и стал кусать. Измученный Фомка не сопротивлялся. Он даже не пробовал вырваться и только прятал голову. Тогда служитель, забыв про опасность, открыл дверь <и стал тащить Седого руками> и вошел в загон. Фомка увидел человека <сразу> Он вырвался, бросился к нему и прижался к его ногам, ища защиты, словно это был не двухгодовалый белый медведь, а тот самый, маленький, белый медвежонок, которого привез на самолете Мазурук, - совсем маленький и беспомощный. С большим трудом отогнал Лапкин и запер Седого. Тот еще долго рвался в уже запертую дверь. А Фомка выпивал вторую порцию своей любимой еды - рыбьего жира».
276. Седой, макака-резус.
Из коллекции Московского зоопарка конца 1930-х - 1940-х. В 1941 году в группе особо ценных животных был эвакуирован в Свердловск - сохранились записи Чаплиной о пребывании макак-резусов Нелли, Седого и Пупсика в Свердловском зоопарке (см. Нелька).
Осенью 1944 года возвращен в Москву. 19 октября в заметке о группе животных, привезенных из Свердловска, «куда за зверями выезжала научный сотрудник парка тов. Чаплина», «Вечерняя Москва» сообщала подробности и о резусе Седом:
277. Серый, обыкновенная серая крыса.
Одна из крыс, без ведомо хозяев обосновавшаяся в коммунальной квартире дома 16 на Большой Дмитровке, где жила Лидия Владимировна Чаплина с детьми после возвращения в Москву.
Вера Чаплина упоминает Серого в записи «Наблюдение за крысами» осени 1925 года:
(осень 1925 г.; Дарвиновский музей)
«…Интересна была ее [белой ручной крысы Хрупки] встреча с К-ой [Кнопкой], а потом самцом и «Злюкой» [другие белые крысы, домашние питомцы Веры]; вместо того, чтобы на них броситься, что сделала Х-ка - она осторожно подошла и стала их лизать.
Но не только к этим, а и ко всем крысам она высказывала такую любовь. Может быть, поэтому ее не загрыз серый самец, поселившийся на балконе, и от которого у нее впоследствии родилось 12 с.[серых] крысят. «Серый» же, может быть, и жил до сих пор, но дело в том, что он загрыз «Злюку», нашла я ее утром лежащей на столе с большой раной на шее. Я хотела Серого поймать, но бабушка [Мария Андреевна Осипова] поставила капкан и его убила. Кроме того, он загрыз белого мною купленного самца на второй же день после его выдворения на балкон…»
В середине - второй половине 1950-х Лидия Владимировна Чаплина прислала дочери (в качестве материала для рассказов) несколько своих воспоминаний о животных и птицах, живших в их семье. В одном из них, описывая похождения домашних белых крыс Веры, она пишет и о Сером, не называя его по имени:
«…Клетка стояла на подвесном балконе 3-го этажа, и крысы свободно бегали по нему, не вылезая, впрочем, за его пределы. Вкусная еда и крысиный запах привлекли, по-видимому, туда одну из старых домашних крыс. Она нам была давно знакома. Первое время по нашем приезде на эту квартиру [1923 г., после пятилетних скитаний], пока у нас еще не было нашего терьера Тобика, крыс в ней водилось бесчисленное множество. Каждую ночь, как только тушили свет, можно было слышать быстрый топот ног по коридору, писк и возню. Крысы носились друг за другом, забирались на кухню, гремели посудой. Заглядывали они и в комнаты. Не один раз просыпались мы ночью, чувствуя, что чьи-то лапки пробираются по одеялу. Чуть вы шевельнулись, и стрелой какое-то тяжелое тело перелетает через вашу голову и исчезает под мебелью. Каждую ночь они забирались через прутья клетки к белкам [вероятно, Пупсик и Тузик, которых могли привезти с собой в Москву] за орехами и хлебом. Те, учуяв непрошеного гостя, сейчас же начинали возиться в гнезде и сердито ворчать. Этот шум будил нас, но выгнать крысу можно было только постучав по клетке, до того велико было их нахальство. Сколько раз ночью, отвернув электричество [слегка отвернув лампочку в патроне], можно было видеть нахальные усатые морды с уставившимися на вас глазами. Они пристально всматривались в вас, и только если вы делали вид, что хотите встать или схватить какую-нибудь вещь, они медленно поворачивались и с сознанием чувства своего достоинства медленно удалялись. Так было, пока наш Тобик не объявил крысам беспощадную жестокую войну [возможно, фокса Тобика завели специально для борьбы с крысами - в те месяцы, когда Л.В. была уже беременна Славиком, т.е. ранней весной 1924 г.]. Он находил их всюду. Стоило сказать Тобику - крыса, как он бросался на поиски. Стоило какой-нибудь крысе зашуметь или пискнуть и ей уже не было спасения. В уборной под ванной у нас была большая дыра - излюбленная дорога крыс в подполье. Тобик выгонял крыс из-под мебели и затем стремглав бросался к дыре и, когда крыса пробовала из-под ванной проскочить в подполье, хватал ее и мгновенно разгрызал ей голову. Некоторым крысам удавалось изворачиваться, и Тобикина морда носила на себе следы многочисленных поединков. Но все равно, ни одна не уходила от острых зубов Тобика. Ему случалось уничтожать в день до 5-6 штук. Лишь одна старая, седая крыса [Серый] всегда уходила от Тобика. Стоило собаке погнаться за ней, она пряталась под шкаф, и сколько Тобик не старался, не выходила оттуда.
Итак, эта испытанная в боях и искушенная в жизненных невзгодах крыса нашла дорогу на балкон. Знакомство завязалось, и в скором времени у одного из Хрупов [Л.В. называла Хрупками всех ручных белых крыс Веры] появилось 12 совершенно серых, дикого цвета крысят. Через несколько дней у другой Хрупки от белого самца также родились 8 беленьких крысят, а еще дня через 2 оба Хрупа, авторы белого потомства, были найдены загрызанными серой крысой. На семейном совете серая крыса была приговорена к смертной казни, и в ту же ночь приговор был приведен бабушкой в исполнение. Утром серая крыса была уже найдена удавленной в капкане…»
(РГАЛИ, ф. 3460)
278. Серый, волк.
Из коллекции Московского зоопарка первой половины 1930-х. Содержался вместе с волками Манькой и Панькой - Вера Чаплина упоминает их в дневниковой записи от 18 октября 1932 года:
«18/X
Чуть не проспала, поспела только за 2 м [минуты; в зоопарке Чаплина работает экскурсоводом]. Идет дождь, сыпятся листья, какое-то тоскливо-грустное чувство. Зашла к гиенам. «Тюльки» [Тюлька и Ревекка] лезли, ласкались, жаль, что нельзя вывести. Была на вет. пункте. Зашла тихо-тихо, а то услышит и будет выть «Вайгач» [помесь волка с собакой]. Каскыры [волки Каскыр и Каскырка] увидели и заметались, прося ласок, надо погладить; услышав шум, заскулил «Джекки». А Серый с Манькой и Панькой - запрыгали у окна, хотела подойти, но нельзя - Вайгач. Услышит, будет выть и проситься гулять…»
(РГАЛИ, ф.3460)
Продолжение следует…
.