От «А» до «Я» - четвероногие друзья Веры Чаплиной
Выпуск 21:
...Манька (львица) - Манька (слониха)…
178. Манька, берберийская львица.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х, мать львицы Кинули.
Родилась в 1930 г., родители - Люська и Цезарь.
На этой фотографии в центре ее весьма злобный брат Пацан, с которым занималась Вера Чаплина, а слева от них, возможно, и сама Манька (по воспоминаниям Елены Румянцевой, самая ручная из львят Люськи, шедшая ко всем на руки):
Прожив в Московском зоопарке не менее 8 лет, Манька не раз приносила потомство, но при этом периодически отказывалась кормить своих львят. В дебютной книге писательницы «Малыши с зеленой площадки» (1935) описывается один из первых таких случаев:
Вере Чаплиной тогда не хватило опыта выхаживания детенышей-отказников, и последний львенок вскоре тоже погиб. Произошло это в 1932 или в 1933 году, так как очерк «Случай с Манькой» был опубликован в июньском номере журнала «Тридцать дней» 1934 года, а в концовке книги Чаплина пишет уже о новом потомстве Маньки:
Львята родились в начале февраля:
(«Вечерняя Москва», 16 февраля 1934 г.)
Но, похоже, и тогда с львятами Маньки не обошлось без проблем.
В апреле следующего, 1935 года, Чаплина записывает в дневнике:
(РГАЛИ, ф. 3460)
«20 /IV. У львицы Маньки родились львята. Звонила Наташа и говорит, что она их не кормит. Свинья Манька, а не львица, по счету это с ней уже 4-й раз.
21 /IV. Опять звонила Наташа. Говорит, что львят отняли, и они в обезьяннике. Она их не кормит, определенно придется ехать…»
«…Львята лежали в коробке от бананов, их четыре: две львицы и два льва. Какие они смешные. Уши висят, голова похожа на яйцо, носики горбатые. Одним словом, уродцы и совсем не похожи на львов. Когда я открыла коробку, они лежали и совсем тихо, потом проснулись, завозились и начали кричать. Ох, какой у них крик - хриплый. Даже Лиза и та испугалась…
Пили молоко они очень плохо, даже можно сказать, не пили. Жевали соску, не глотали молоко, и оно стекало по желтой шейке на лапки.
Поила я их несколько раз. Потом взяла в инкубаторскую. Там жарко, и малышам будет лучше. Ночевать осталась с ними.
К утру двое львят издохло. Теперь их осталось два. Неужели погибнут и эти? Хоть бы остался один.
22 /IV. Оставшиеся два львенка пьют молоко хорошо. Ползают, но головку не поднимают, и она волочится как-то боком. Коготки у них белые, острые, не втягиваются. У меня исцарапаны все руки и шея, у Наташи тоже.
К полудню оба львенка стали плохо есть и вялые лежали в коробке. У них нет кала. Как быть? Н. П. [ветеринарный врач] сказал: дать касторки ¼ ложки с молоком. Не знаю, но я думаю, что это слишком грубое средство, я бы ребенку не дала. Дали только одному львенку, а если поможет, дам и другому.
Конечно, не помогло. Малышу все хуже и хуже…»
На следующий день умер и третий львенок. Последнего Чаплина взяла выхаживать домой. И потому, что львенка кинула мать, назвала его «Кинули».
179-180. Манька и Панька, семья волков.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х; по крайней мере, с осени 1932 содержалась вместе с волком Панькой - Вера Чаплина упоминает их в своей дневниковой записи от 18 октября: «…Каскыры [волки Каскыр и Каскырка] увидели и заметались, прося ласок, надо погладить, услыша шум заскулил «Джекки». А Серый с Манькой и Панькой - запрыгали у окна, хотели подойти, но нельзя - Вайгач. Услышит, будет выть и проситься гулять…».
В начале 1934 года она вновь пишет о них, в «Дневнике по зоопарку»: «8/II…Спаривались Панька с Манькой. Это первое спаривание за все время пребывания их в зоопарке…». Весной у них были волчата - двое из которых получили клички «Злой» и «Малыш» (вероятно из этого же выводка волчица Дикта).
И следующей весной Чаплина вела наблюдение за этой парой волков:
«12/II - 35 г. Панька (волк) все время кусает Маньку. Течка у нее еще не кончилась, и они очень дерутся. Вся морда у Паньки сильно искусана…»
(из «Дневника по молодняку зоопарка»; РГАЛИ, ф. 3460)
181. Манька, гривистый баран.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х; упоминается Чаплиной в «Дневнике по зоопарку» 14 февраля 1935 г.
182. Манька (до переезда в Москву - Мэри), азиатская слониха.
(«Рабочая Москва» от 16.08.1937)
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х - начала 1940-х; упомянута в рассказе Чаплиной «Шанго».
Поступила в пятилетнем возрасте из-за границы в июле 1930 г. Отличалась весьма строптивым нравом - вот описание лишь одного из ее многочисленных «хулиганств»:
(«Вечерняя Москва», 28 октября 1936 г.)
После смерти Джиндау (декабрь 1936) молодая Манька на несколько лет стала «старшей» в слоновнике. Сначала она взяла шефство над слоненком-подростком Володькой:
(«Вечерняя Москва», 28 января 1937 г.; автор - сотрудник зоопарка проф. С.Я.Калмансон)
Когда в Московский зоопарк привезли еще трех молодых «азиаток», Манька возглавила сформировавшееся слоновье стадо. Вероятно, в связи с повышением статуса предпринимались попытки облагородить ее несколько легковесное имя - пару раз Маньку в газетах величали Марусей:
(из статьи Павла Венского, «Вечерняя Москва», 19 марта 1938 г.)
Затем вновь прибывшая молодежь стала мутить воду, и у Маньки возникла оппозиция:
(«Вечерняя Москва», 20 октября 1938 г.)
Единовластие в слоновьем стаде возобновилось в августе 1940 года: в Московский зоопарк привезли 29-летнего слона-великана Шанго, и Манька безропотно подчинилась новому вожаку, как и все остальные слонихи. Во время войны она оставалась в зоопарке, и последнее из встреченных газетных упоминаний о ней относится к весне 1944 года (П.Венский. В вольерах зоопарка // Вечерняя Москва, 17 мая 1944 г.).
Продолжение следует…
.
...Манька (львица) - Манька (слониха)…
178. Манька, берберийская львица.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х, мать львицы Кинули.
Родилась в 1930 г., родители - Люська и Цезарь.
На этой фотографии в центре ее весьма злобный брат Пацан, с которым занималась Вера Чаплина, а слева от них, возможно, и сама Манька (по воспоминаниям Елены Румянцевой, самая ручная из львят Люськи, шедшая ко всем на руки):
Прожив в Московском зоопарке не менее 8 лет, Манька не раз приносила потомство, но при этом периодически отказывалась кормить своих львят. В дебютной книге писательницы «Малыши с зеленой площадки» (1935) описывается один из первых таких случаев:
Вере Чаплиной тогда не хватило опыта выхаживания детенышей-отказников, и последний львенок вскоре тоже погиб. Произошло это в 1932 или в 1933 году, так как очерк «Случай с Манькой» был опубликован в июньском номере журнала «Тридцать дней» 1934 года, а в концовке книги Чаплина пишет уже о новом потомстве Маньки:
Львята родились в начале февраля:
(«Вечерняя Москва», 16 февраля 1934 г.)
Но, похоже, и тогда с львятами Маньки не обошлось без проблем.
В апреле следующего, 1935 года, Чаплина записывает в дневнике:
(РГАЛИ, ф. 3460)
«20 /IV. У львицы Маньки родились львята. Звонила Наташа и говорит, что она их не кормит. Свинья Манька, а не львица, по счету это с ней уже 4-й раз.
21 /IV. Опять звонила Наташа. Говорит, что львят отняли, и они в обезьяннике. Она их не кормит, определенно придется ехать…»
«…Львята лежали в коробке от бананов, их четыре: две львицы и два льва. Какие они смешные. Уши висят, голова похожа на яйцо, носики горбатые. Одним словом, уродцы и совсем не похожи на львов. Когда я открыла коробку, они лежали и совсем тихо, потом проснулись, завозились и начали кричать. Ох, какой у них крик - хриплый. Даже Лиза и та испугалась…
Пили молоко они очень плохо, даже можно сказать, не пили. Жевали соску, не глотали молоко, и оно стекало по желтой шейке на лапки.
Поила я их несколько раз. Потом взяла в инкубаторскую. Там жарко, и малышам будет лучше. Ночевать осталась с ними.
К утру двое львят издохло. Теперь их осталось два. Неужели погибнут и эти? Хоть бы остался один.
22 /IV. Оставшиеся два львенка пьют молоко хорошо. Ползают, но головку не поднимают, и она волочится как-то боком. Коготки у них белые, острые, не втягиваются. У меня исцарапаны все руки и шея, у Наташи тоже.
К полудню оба львенка стали плохо есть и вялые лежали в коробке. У них нет кала. Как быть? Н. П. [ветеринарный врач] сказал: дать касторки ¼ ложки с молоком. Не знаю, но я думаю, что это слишком грубое средство, я бы ребенку не дала. Дали только одному львенку, а если поможет, дам и другому.
Конечно, не помогло. Малышу все хуже и хуже…»
На следующий день умер и третий львенок. Последнего Чаплина взяла выхаживать домой. И потому, что львенка кинула мать, назвала его «Кинули».
179-180. Манька и Панька, семья волков.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х; по крайней мере, с осени 1932 содержалась вместе с волком Панькой - Вера Чаплина упоминает их в своей дневниковой записи от 18 октября: «…Каскыры [волки Каскыр и Каскырка] увидели и заметались, прося ласок, надо погладить, услыша шум заскулил «Джекки». А Серый с Манькой и Панькой - запрыгали у окна, хотели подойти, но нельзя - Вайгач. Услышит, будет выть и проситься гулять…».
В начале 1934 года она вновь пишет о них, в «Дневнике по зоопарку»: «8/II…Спаривались Панька с Манькой. Это первое спаривание за все время пребывания их в зоопарке…». Весной у них были волчата - двое из которых получили клички «Злой» и «Малыш» (вероятно из этого же выводка волчица Дикта).
И следующей весной Чаплина вела наблюдение за этой парой волков:
«12/II - 35 г. Панька (волк) все время кусает Маньку. Течка у нее еще не кончилась, и они очень дерутся. Вся морда у Паньки сильно искусана…»
(из «Дневника по молодняку зоопарка»; РГАЛИ, ф. 3460)
181. Манька, гривистый баран.
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х; упоминается Чаплиной в «Дневнике по зоопарку» 14 февраля 1935 г.
182. Манька (до переезда в Москву - Мэри), азиатская слониха.
(«Рабочая Москва» от 16.08.1937)
Из коллекции Московского зоопарка 1930-х - начала 1940-х; упомянута в рассказе Чаплиной «Шанго».
Поступила в пятилетнем возрасте из-за границы в июле 1930 г. Отличалась весьма строптивым нравом - вот описание лишь одного из ее многочисленных «хулиганств»:
(«Вечерняя Москва», 28 октября 1936 г.)
После смерти Джиндау (декабрь 1936) молодая Манька на несколько лет стала «старшей» в слоновнике. Сначала она взяла шефство над слоненком-подростком Володькой:
(«Вечерняя Москва», 28 января 1937 г.; автор - сотрудник зоопарка проф. С.Я.Калмансон)
Когда в Московский зоопарк привезли еще трех молодых «азиаток», Манька возглавила сформировавшееся слоновье стадо. Вероятно, в связи с повышением статуса предпринимались попытки облагородить ее несколько легковесное имя - пару раз Маньку в газетах величали Марусей:
(из статьи Павла Венского, «Вечерняя Москва», 19 марта 1938 г.)
Затем вновь прибывшая молодежь стала мутить воду, и у Маньки возникла оппозиция:
(«Вечерняя Москва», 20 октября 1938 г.)
Единовластие в слоновьем стаде возобновилось в августе 1940 года: в Московский зоопарк привезли 29-летнего слона-великана Шанго, и Манька безропотно подчинилась новому вожаку, как и все остальные слонихи. Во время войны она оставалась в зоопарке, и последнее из встреченных газетных упоминаний о ней относится к весне 1944 года (П.Венский. В вольерах зоопарка // Вечерняя Москва, 17 мая 1944 г.).
Продолжение следует…
.