При такой собачьей жизни хорошо живут только коммунисты...
В апреле 1932 года на станции Тихонькой (ныне г. Биробиджан) арестовали охотников Феоктиста Лопатина и его родственника Василия Лопаткина. В период раскулачивания и коллективизации они были вынуждены бежать из своих сел Биджан и Кукелево и обосновались в Тихонькой, где их арестовали за "антисоветскую агитацию".
Согласно обвинительному заключению, Лопатин и Лопаткин,
«...являясь родственниками, будучи враждебно настроенными к Советской власти и партии, совместно вели среди рабочих и служащих поселка и крестьян окружающих сел систематическую антисоветскую агитацию, в связи с японо-китайскими событиями неоднократно выступали с пораженческой и повстанческой агитацией, распространяя провокационные слухи.
7 ноября 1931 года Лопатин в своем доме в присутствии гостей и квартирантов, обращаясь к бывшему красному партизану Каримскому, говорил:
«За что ты только партизанил, боролся? А живешь бедняком и голодаешь. Вот и завоевал себе свободу, а теперь и сам плачешь. При такой собачьей жизни хорошо живут только коммунисты!»,
и при этом указал на висевший на стене портрет Сталина. Лопаткин сказал:
«Надо сорвать эту тварь».
Лопатин сорвал со стены портрет Сталина, скомкал, изорвал и бросил в печь, говоря:
«Пока хоть с этого начнем, а потом кончим с Советской властью».
В том же месяце 1931 года Лопатин рассказывал в присутствии Лопаткина своему квартиранту Носкову о своей ненависти к евреям-переселенцам: «Если ты будешь якшаться с жидами, лучше уходи из моей квартиры. Их нужно бить, а не дружить с ними! Вот весною будет с японцами война, придут белые, и мы тогда перевешаем всех этих жидов и коммунистов».
Лопаткин поддержал Лопатина и сказал Носкову: «Ты думаешь, что Советская власть будет долго существовать. Напрасно. Скоро начнем бить коммунистов и жидов».
В феврале 1932 года Лопатин в присутствии Лопаткина и квартиранта Золотарева и его жены в разговоре о строительстве Биро-Биджана, обращаясь к пришедшему к нему крестьянину Козыреву, говорил:
«Хотя и говорят, что евреев нельзя называть жидами, но я скажу, что они как были жиды - Иисусовы продавцы, так и остались. Сейчас они порабощают нашу русскую нацию. Мало того, что правят нами, еще и вытесняют нас со своих кровно приобретенных земель. Вот я - казак, был станичным атаманом, и своими кровью и потом обработал земли в Биджане. Даже царское правительство было довольно. А эта несчастная рвань - большевики, считают меня за эксплуататора, а не видят, что эти жиды нас, русских, эксплуатируют. Недолго осталось терпеть. Японцы разбили Китай, доберутся и до Советской власти, а тут и наши... Эх, жду не дождусь этого времени!».
После этого Лопаткин сказал:
«Еще живя в Кукелево, я сразу понял, что здесь дело неладно - от жидов нам больше житья не будет. Я взял и уничтожил свое хозяйство. А как начали теперь японцы с белыми шевелиться, приехал на Тихонькую - дай, думаю, задавлю этой сволочи с полсотни».
21 марта 1932 года Лопатин разговаривал на эту же тему с Золотаревым: «Будет настоящий голод, народ возмутится, непременно будет восстание. Придется бить жидов, как и били их ранее. Вот уже и война на носу, посмотрим, чья возьмет. Я хотя и старик, но сложа руки сидеть не буду: знаю, кто жид и кто коммунист».
29 апреля 1932 года при постройке трибуны и статуи красноармейца, подготовляемых к 1 Мая, Лопаткин, выступая против первомайских торжеств, в группе знакомых ему лиц - Лопатина Феоктиста, Дружинина Ивана, Лопатина Герасима и Золоторева с женою - говорил:
«Всех крестьян уже разорили в конец, колхозников морят голодом, а вот 1 Мая будут кричать, что «растем». Вот жидовское чучело строится. Их власть так же крепка, как и это чучело - плюнуть, и все полетит! Надо подготовить ребят, да подпоить водчонкой, и устроить «шухер». Довольно на них глядеть. Пусть посадят за это, все равно им недолго осталось царствовать. Этот праздник не наш, а жидовский. Мы будем праздновать за бутылкой под советской маркой свой праздник - пасху!».
15 марта 1932 года приехавшим в Тихонькую крестьянам из соседнего села Лопатин, отзываясь о японо-китайских событиях, говорил:
«Япония все равно добьется своей цели - через Китай нападет на Советскую власть. Скорее бы ее уничтожили! Это не власть, а отбираловка. Отбирают у нашего брата все подчистую, нарочно заставляют голодать, а скажешь против - арестуют. Проклятая жизнь настала. Но все же нужно надеяться, что война будет, все переменится, и жизнь наладится».
Лопаткин, прибегая к провокационным слухам, говорил крестьянам:
«Я хотя и против японцев, но не против белых. Уже на советской границе война идет вовсю, красных бьют, как мух. Япония займет Дальний Восток, устроит здесь «буфер», тогда мы заживем по-старому».
Кроме того, Лопатин и Лопаткин, уходя на охоту, посещают окружающие села, где также среди крестьян занимаются антисоветской агитацией, настраивая последних не вступать в колхозы, отказываться от выезда на лесозаготовки и т.п. Увязывая с японо-китайскими событиями, прибегали к распространению провокационных слухов. В феврале месяце 1932 года, зайдя в помещение сельсовета села Казанка, Лопаткин в группе крестьян стал говорить:
«Мне хорошо известно, что Япония уже обстреливает города Владивосток и Благовещенск, белые войска перешли на нашу территорию, бьют коммунистов и колхозников. Теперь вступать в колхозы не надо, а нужно ждать свержения Советской власти. Япония заберет весь Дальний Восток до Байкала и сделает здесь «буфер». Вот тогда будем жить хорошо, как и раньше, будет всего вдоволь».
Лопатин, поддерживая его, добавил:
«Как ни петушились коммунисты, все же их грабежу приходит конец. Теперь мы будем грабить жидов, узнают, как делать на нашей земле жидовскую республику! Теперь жидовской власти приходит конец».
Допрошенные в качестве обвиняемых, Лопатин и Лопаткин виновными себя не признали, категорически отказались от обвинения в проводимой ими антисоветской агитации, заявив, что они никогда таковой не занимались. Но не отрицают того, что по отдельным вопросам, как-то: продовольственного затруднения, обложения крестьян налогами, коллективизации и т.п., иногда высказывали свое недовольство, но Советскую власть и коммунистов не ругали, вражды к евреям не питали, но иногда, шутя, смеялись над ними. Лопатин заявил, что портрета Сталина он не рвал, а со стены снял простую картину и бросил ее в печь».
Постановлением тройки при ПП ОГПУ по ДВК от 4 августа 1932 года Лопатина и Лопаткина вместе с семьями отправили в «кулацкую ссылку», а реабилитировала их прокуратура Хабаровского края только 9 августа 1989 года по Указу ПВС СССР от 16 января 1989 года.