25 декабря. Столетние стихи
три стихотворения от четырёх поэтов (одно стихотворение написано в соавторстве).
БАЛЛАДА О ГОРЛИНКАХ
Восстал на царство Короленки
Ионов, Гиз, Авессалом:
- Литературы-вырожденки
Не признаем, не признаем!
Но не серебряные пенки,
Советского червонца лом,
И не бумажные керенки -
Мы только горлинки берем!
Кто упадет на четверенки?
(Двум Александрам тесен дом.)
Блондинки, рыжие, шатенки
Вздохнут о ком, вздохнут о ком?
Кто будет мучиться в застенке,
Доставлен в Госиздат живьем?
Воздерживаюсь от оценки:
Мы только горлинки берем!
Гордятся патриотки-венки
Своим слабительным питьем -
С лица Всемирки-Современки
Не воду пьем, не воду пьем!
К чему нам различать оттенки?
Не нам кичиться этажом.
Нам - гусь, тебе - бульон и гренки, -
Мы только горлинки берем!
ENVOI*:
Князь Гиза, слышишь, к переменке
Поет бухгалтер соловьем:
- Кто на кредитки пялит зенки?
Мы только горлинки берем!
В ночь на 25 декабря 1924
Примечания
Написано вместе с Б. Лившицем в ночь на 25 декабря 1924 г. Корней Чуковский вспоминал в "Чукоккале": «Под горлинками подразумевались, кажется, недавно вошедшие в оборот червонцы, которыми Мандельштаму и Лившицу выплачивали гонорар. А. Н. Горлин был заведующим иностранным отделом Госиздата, помещавшимся на верхнем этаже Дома Книги, который писатели называли тогда «Нотр дам де Госиздат», по аналогии с «Нотр дам де Пари». Супруга Лившица Е.К. Лившиц так описала процесс создания баллады: «Я помню, как писалась эта баллада. Это было у Мандельштамов, они снимали тогда две комнаты у чтицы Марадудиной. Было это уже поздно ночью. Мы с Надей валялись в спальне на супружеской кровати и болтали, дверь была открыта, и нам было видно и слышно, как веселились наши мужья. Они ходили по комнате и сочиняли эту балладу, смеясь, перебивая друг друга, ища слова, меняя строки, рифмы, варианты, отметая «сор», - все это наплывало одно на другое, и рождающаяся баллада словно качалась на этих ритмических волнах».
царство Короленки - по-видимому, русская реалистическая проза.
Двум Александрам тесен дом - намёк на Александра Тихонова и Аллекандра Горлина.
Ионов (Бернштейн) И. И. (1887 - 1942) - профессиональный революционер и издательский деятель, с 20-х годов возглавлял Госиздат. Враждебно относился к «попутчикам»; между Ионовым, возглавившим после В. И. Нарбута изд-во «Земля и фабрика», и Мандельштамом и Лившицем возник острый конфликт после незаконного расторжения Ионовым договоров на переводы из Майн Рида.
* Посылка, то есть заключительная строфа баллады, содержащая обращение к лицу, которому эта баллада посвящена (фр.).
Источник: http://mandelshtam.lit-info.ru/mandelshtam/stihi/shutochnye/stih-464.htm?ysclid=m53k9i12fw420889706
К РОДИНЕ
Ночь дана, чтоб думать и курить
и сквозь дым с тобою говорить.
Хорошо… Пошуркивает мышь,
много звезд в окне и много крыш.
Кость в груди нащупываю я:
родина, вот эта кость - твоя.
Воздух твой, вошедший в грудь мою,
я тебе стихами отдаю.
Синей ночью рдяная ладонь
охраняла вербный твой огонь.
И тоскуют впадины ступней
по земле пронзительной твоей.
Так все тело - только образ твой,
и душа, как небо над Невой.
Покурю и лягу, и засну,
и твою почувствую весну:
угол дома, памятный дубок,
граблями расчесанный песок.
<25 декабря 1924>, «К Родине», Владимир Набоков.
1
Не возьмёшь моего румянца -
Сильного - как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег.
Не возьмёшь мою душу живу!
Та́к, на полном скаку погонь -
Пригибающийся - и жилу
Перекусывающий конь
Аравийский.
25 декабря 1924, Марина Цветаева, первое из цикла "Жизни".
БАЛЛАДА О ГОРЛИНКАХ
Восстал на царство Короленки
Ионов, Гиз, Авессалом:
- Литературы-вырожденки
Не признаем, не признаем!
Но не серебряные пенки,
Советского червонца лом,
И не бумажные керенки -
Мы только горлинки берем!
Кто упадет на четверенки?
(Двум Александрам тесен дом.)
Блондинки, рыжие, шатенки
Вздохнут о ком, вздохнут о ком?
Кто будет мучиться в застенке,
Доставлен в Госиздат живьем?
Воздерживаюсь от оценки:
Мы только горлинки берем!
Гордятся патриотки-венки
Своим слабительным питьем -
С лица Всемирки-Современки
Не воду пьем, не воду пьем!
К чему нам различать оттенки?
Не нам кичиться этажом.
Нам - гусь, тебе - бульон и гренки, -
Мы только горлинки берем!
ENVOI*:
Князь Гиза, слышишь, к переменке
Поет бухгалтер соловьем:
- Кто на кредитки пялит зенки?
Мы только горлинки берем!
В ночь на 25 декабря 1924
Примечания
Написано вместе с Б. Лившицем в ночь на 25 декабря 1924 г. Корней Чуковский вспоминал в "Чукоккале": «Под горлинками подразумевались, кажется, недавно вошедшие в оборот червонцы, которыми Мандельштаму и Лившицу выплачивали гонорар. А. Н. Горлин был заведующим иностранным отделом Госиздата, помещавшимся на верхнем этаже Дома Книги, который писатели называли тогда «Нотр дам де Госиздат», по аналогии с «Нотр дам де Пари». Супруга Лившица Е.К. Лившиц так описала процесс создания баллады: «Я помню, как писалась эта баллада. Это было у Мандельштамов, они снимали тогда две комнаты у чтицы Марадудиной. Было это уже поздно ночью. Мы с Надей валялись в спальне на супружеской кровати и болтали, дверь была открыта, и нам было видно и слышно, как веселились наши мужья. Они ходили по комнате и сочиняли эту балладу, смеясь, перебивая друг друга, ища слова, меняя строки, рифмы, варианты, отметая «сор», - все это наплывало одно на другое, и рождающаяся баллада словно качалась на этих ритмических волнах».
царство Короленки - по-видимому, русская реалистическая проза.
Двум Александрам тесен дом - намёк на Александра Тихонова и Аллекандра Горлина.
Ионов (Бернштейн) И. И. (1887 - 1942) - профессиональный революционер и издательский деятель, с 20-х годов возглавлял Госиздат. Враждебно относился к «попутчикам»; между Ионовым, возглавившим после В. И. Нарбута изд-во «Земля и фабрика», и Мандельштамом и Лившицем возник острый конфликт после незаконного расторжения Ионовым договоров на переводы из Майн Рида.
* Посылка, то есть заключительная строфа баллады, содержащая обращение к лицу, которому эта баллада посвящена (фр.).
Источник: http://mandelshtam.lit-info.ru/mandelshtam/stihi/shutochnye/stih-464.htm?ysclid=m53k9i12fw420889706
К РОДИНЕ
Ночь дана, чтоб думать и курить
и сквозь дым с тобою говорить.
Хорошо… Пошуркивает мышь,
много звезд в окне и много крыш.
Кость в груди нащупываю я:
родина, вот эта кость - твоя.
Воздух твой, вошедший в грудь мою,
я тебе стихами отдаю.
Синей ночью рдяная ладонь
охраняла вербный твой огонь.
И тоскуют впадины ступней
по земле пронзительной твоей.
Так все тело - только образ твой,
и душа, как небо над Невой.
Покурю и лягу, и засну,
и твою почувствую весну:
угол дома, памятный дубок,
граблями расчесанный песок.
<25 декабря 1924>, «К Родине», Владимир Набоков.
1
Не возьмёшь моего румянца -
Сильного - как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег.
Не возьмёшь мою душу живу!
Та́к, на полном скаку погонь -
Пригибающийся - и жилу
Перекусывающий конь
Аравийский.
25 декабря 1924, Марина Цветаева, первое из цикла "Жизни".