от двух мной любимых поэтов
ВСЁ ПРИНЯТЬ
Незаметным быть, проходить сквозь век
не касаясь тьмы,
огибая тьму,
научиться радоваться за всех,
научиться радоваться всему,
- Да ведь всё неважно уже...
- Ты что,
просто нужно тихо,
замри, постой -
новый день настал,
а потом ушёл,
но и он в тебе уже и с тобой.
Научиться плыть -
продлевая, для,
не деля на паузы этот день,
научиться всё начинать с нуля,
оставляя горечь свою воде,
забывать о времени, где расчёт
неуместен больше,
забыт, как сон,
и едва касаясь летящих нот,
становиться музыкой этих волн.
Вот и всё, смотри - где поёт река,
где гудят века у большой воды,
эти все далёкие берега -
они все в тебе,
это тоже ты,
все леса на свете до всех небес,
все моря и горы и вся земля -
это всё - твоё,
это всё - в тебе,
это всё с тобой,
про тебя и для.
А теперь иди,
а теперь скользи,
расставляя дни по своим местам,
выбираясь из беспросветных зим,
понимая всё -
кем ты был и стал,
принимая всё -
эту боль и сад
улетевший в небо в осеннем сне,
и себя - как будто ты это сам -
этот сад и всё,
что с тобой и вне.
mahavam Мария Махова ВНЕОЧЕРЕДНОЕ
если очень долго стоишь в очереди
на прививку от стихов и сновидений
начинаешь печенкой чуять
неодолимую мощь старческой гравитации
и такое же неодолимое обаяние заоконных синичек
и вдруг - бац! -
становится совершенно ясно
что первое в мире мороженое
подаренное Еве Адамом
было сделано из чистого розового снега
который в закатной оттепели
всегда ощущается пластилиновым и ужасно сладким
сейчас тебе проколят запястье
и через три дня после прививки
объяснят
что никаких стихов не было
и розового снега не было
и Адама с Евой не было
и даже синички в окне не летали
( чушь какая! во дураки!)
но ведь ( трах-тибидох!)
эти медицинские усталые лошади даже не догадываются
что мои нервные пальцы
еще не забыли
восхитительную плотность
сладкого пластилина
Евгений Чепурных-Самара