23 октября. Михаил Пришвин
из дневников двух разных годов.
1909 (Петербург): 23 Октября. Вчера у Рязановского и Ремизова. Путешествие, - говорю я, - пост. Вы не знаете отрешенности от себя. Настоящий аскетизм ждет награды. Все живут физической жизнью. Отказываясь, значит, ждут себе награду. Одно бессмертие не бывает. Бессмертие ради чего-нибудь: напр., рая. Нельзя получить бессмертие без веры в рай, а потому Толстой - нелепица.
Если мне нужно описать Петербург, то я задумаю такое путешествие; «Дневник корреспондента»: я хотел описать путешествие. Мне не пришлось сделать этого. Я должен был из-за куска хлеба сделаться корреспондентом. Я весь день на трамвае. Трамвай моя сфера. По Петербургу на трамвае: тут и роман, тут и пророки - хлысты.
Опять тот же вопрос: какой же смысл всякого духовного совершенствования, если в результате плоть - материя - становится все несовершенней... Ответ Ивана Александровича: это два параллельных процесса, то навоз, а то... Враг человечества - религия. Ошибка Мережковского, что он исходит от исторической религии. Если следовать ему, то его совершенные плоть и дух дадут миллионы совершенных Вильгельмов, и с закрученными усами.
Слова И. А. = все это верно, когда я попадаю в память этого мышления, то все хорошо, все так... Как выхожу, то все пропало...
С этого дня: продолжать вести дневник Петербурга.
[Один прошел] и сказал с усмешкой: «Думает!» - и еще один прошел и тоже сказал: «Думает!» Он о чем-то думал, этот уснувший в окне человек.
... ее часики были спрятаны. Глаза напрасно искали их и ничего не находили. Шея у нее была длинная и прикрыта высоким белым жабо с белым [кружевом]. На голове ее была шляпка с веткой сирени. И все смотрели на шляпку.
Отставной беззубый генерал кушает, будто кому-то во рту его тесно и он, то и знай, лапами распирает щеки... Поест генерал, как отработается. [Сразу] засыпает...
За столиком молодой человек в черном и барышня. На ней розовая вуаль до кончика носа, будто верхняя часть лица ее озарена. Со шляпки свесилось маленькое восточное [украшение] с серебряными шариками. Оба от черт, от движения похожи на двух птиц какой-то породы., но зато он пьет, а она улыбается.
Другая пара: возлюбленная инженера, брюнетка, он слушает ее: глаза его страшные, хотят убить, а рот отдельно сладко улыбается ей...
Два коммивояжера в шикарных пальто с биноклями (дикари культурные)... дама..
Примечание: Иван Александрович Рязановский (1869-1927) - один из уникальных людей в плеяде российских ученых: блестящий эрудит, незаурядный искусствовед, неутомимый библиофил, настоящий полиглот и страстный этнограф. Человек энциклопедических знаний, обаятельный и скромный, Рязановский обладал необычайно притягательной силой.
1919 (Елецкий уезд):
23 Октября. Мелким дождичком, как через самое тонкое сито, сеет, в саду пищит синичка осенняя, на крыше две враждебные вороны сцепились и, гремя железными листами крыши, скатываются вниз, падают на землю, взлетают, опять схватываются, одна, видимо, слабеет, и множество ворон прилетают - и та щипнет, другая щипнет - защипанная вконец перелетает низко под деревьями, укрывается под листвой, но и тут ее настигают и щиплют...- это же, кажется, и у ворон гражданская война или свержение старого режима?
Слышал, что за увезенного от нас доктора Смирнова взялся хлопотать Центросахар.
8 ч. у. Сытин с утренней разведки пришел (ходил за водой): через мост не пускают, а улицей ниже - угол Старосельской - солдаты разместились уже в частных домах,- что же это будет?
Лева пришел в 10 утра с пустым ведром: нельзя подступиться к воде, стреляют из пулемета по уткам, тут же убили свинью. Говорят, что ночью отступали большие обозы, значит, наши еще есть за городом, повезли им мясо, хлеб. Наверно, казаки заняли Козинку малым числом, и весь этот бой - наш бой, стрельба по случайным целям на горизонте.
Стихия моря - женщина. Едут на лодках мужи: сильный сечет, сильный веселый, хитрый - лукавством, слабый и добрый - бочком лодку по волнам: не он едет, а его несет - встретиться на море с бурей или встретиться в жизни с женщиной - характер мужа покажется одинаково.
Стремление живого человека властвовать есть претензия на трон покойника, чтобы жить в истинной жизни, нужно отказаться от власти.
Задача социализма - отнять жизнь у общества, овластить эту жизнь и сделать государство без общества.
Жизнь человека общества, «жителя», обывателя есть (система?) естественный порядок охраны жизни ребенка - теперь эту задачу хочет взять на себя коммунизм: кажется, будто разбойники хотят украсть младенца у матери.
Поэт говорит сестре милосердия: «Ухаживать за стихами - дело не менее трудное, чем за больными...»
Доктор пришел: «Занято Царское». Что Орел красными взят - ерунда. Бои возле станции Боборыкино.
Наши куда-то стреляют из пушек, нам ничего неизвестно.
За Сосной, по-видимому, постепенно устраиваются белые, здесь красные. Район казарм и вокзала за Сосной обстреливается шрапнелью, и у нас тоже рвутся снаряды, вероятно, из недолетающих красных.
Расчет красных состоит в том, что белые не будут стрелять по городу, и потому они распределяют пушки среди населения, все население города, таким образом, стало заложниками. Наоборот, если бы красные были в положении белых, то положиться, что они стрелять не будут и не разрушат весь город, нельзя. Если спросить у них объяснения, то они ответят приблизительно так: «Мы не признаем нейтральных, кто не с нами, тот наш враг, если бы вы были с нами и записались в нашу партию, то вы бы эвакуировались в безопасное место».- «Но как же бедные, больные, старики?» - «Ну, что же, мы эвакуировали даже тифозных». Вообще заложник - это такая же страшная и бесчеловечная абстракция, как «беднейший из крестьян» и пр.
Вечером говорим о возможности ночной атаки - очень хочется, чтобы скорее кончилось это ужасное положение: вся душа возмущается, а когда становишься на их точку зрения - правы! мало того, если принимать принцип классовой борьбы,- правы!
Мне белые нужны прежде всего - пройти в деревню достать свой хлеб, починить мой запрещенный велосипед, откопать на чердаке зарытое охотничье ружье, выкопать из подвала несгораемый ящик с рукописями и зарытый талант свой откопать - все закопано, все откопать.
1909 (Петербург): 23 Октября. Вчера у Рязановского и Ремизова. Путешествие, - говорю я, - пост. Вы не знаете отрешенности от себя. Настоящий аскетизм ждет награды. Все живут физической жизнью. Отказываясь, значит, ждут себе награду. Одно бессмертие не бывает. Бессмертие ради чего-нибудь: напр., рая. Нельзя получить бессмертие без веры в рай, а потому Толстой - нелепица.
Если мне нужно описать Петербург, то я задумаю такое путешествие; «Дневник корреспондента»: я хотел описать путешествие. Мне не пришлось сделать этого. Я должен был из-за куска хлеба сделаться корреспондентом. Я весь день на трамвае. Трамвай моя сфера. По Петербургу на трамвае: тут и роман, тут и пророки - хлысты.
Опять тот же вопрос: какой же смысл всякого духовного совершенствования, если в результате плоть - материя - становится все несовершенней... Ответ Ивана Александровича: это два параллельных процесса, то навоз, а то... Враг человечества - религия. Ошибка Мережковского, что он исходит от исторической религии. Если следовать ему, то его совершенные плоть и дух дадут миллионы совершенных Вильгельмов, и с закрученными усами.
Слова И. А. = все это верно, когда я попадаю в память этого мышления, то все хорошо, все так... Как выхожу, то все пропало...
С этого дня: продолжать вести дневник Петербурга.
[Один прошел] и сказал с усмешкой: «Думает!» - и еще один прошел и тоже сказал: «Думает!» Он о чем-то думал, этот уснувший в окне человек.
... ее часики были спрятаны. Глаза напрасно искали их и ничего не находили. Шея у нее была длинная и прикрыта высоким белым жабо с белым [кружевом]. На голове ее была шляпка с веткой сирени. И все смотрели на шляпку.
Отставной беззубый генерал кушает, будто кому-то во рту его тесно и он, то и знай, лапами распирает щеки... Поест генерал, как отработается. [Сразу] засыпает...
За столиком молодой человек в черном и барышня. На ней розовая вуаль до кончика носа, будто верхняя часть лица ее озарена. Со шляпки свесилось маленькое восточное [украшение] с серебряными шариками. Оба от черт, от движения похожи на двух птиц какой-то породы., но зато он пьет, а она улыбается.
Другая пара: возлюбленная инженера, брюнетка, он слушает ее: глаза его страшные, хотят убить, а рот отдельно сладко улыбается ей...
Два коммивояжера в шикарных пальто с биноклями (дикари культурные)... дама..
Примечание: Иван Александрович Рязановский (1869-1927) - один из уникальных людей в плеяде российских ученых: блестящий эрудит, незаурядный искусствовед, неутомимый библиофил, настоящий полиглот и страстный этнограф. Человек энциклопедических знаний, обаятельный и скромный, Рязановский обладал необычайно притягательной силой.
1919 (Елецкий уезд):
23 Октября. Мелким дождичком, как через самое тонкое сито, сеет, в саду пищит синичка осенняя, на крыше две враждебные вороны сцепились и, гремя железными листами крыши, скатываются вниз, падают на землю, взлетают, опять схватываются, одна, видимо, слабеет, и множество ворон прилетают - и та щипнет, другая щипнет - защипанная вконец перелетает низко под деревьями, укрывается под листвой, но и тут ее настигают и щиплют...- это же, кажется, и у ворон гражданская война или свержение старого режима?
Слышал, что за увезенного от нас доктора Смирнова взялся хлопотать Центросахар.
8 ч. у. Сытин с утренней разведки пришел (ходил за водой): через мост не пускают, а улицей ниже - угол Старосельской - солдаты разместились уже в частных домах,- что же это будет?
Лева пришел в 10 утра с пустым ведром: нельзя подступиться к воде, стреляют из пулемета по уткам, тут же убили свинью. Говорят, что ночью отступали большие обозы, значит, наши еще есть за городом, повезли им мясо, хлеб. Наверно, казаки заняли Козинку малым числом, и весь этот бой - наш бой, стрельба по случайным целям на горизонте.
Стихия моря - женщина. Едут на лодках мужи: сильный сечет, сильный веселый, хитрый - лукавством, слабый и добрый - бочком лодку по волнам: не он едет, а его несет - встретиться на море с бурей или встретиться в жизни с женщиной - характер мужа покажется одинаково.
Стремление живого человека властвовать есть претензия на трон покойника, чтобы жить в истинной жизни, нужно отказаться от власти.
Задача социализма - отнять жизнь у общества, овластить эту жизнь и сделать государство без общества.
Жизнь человека общества, «жителя», обывателя есть (система?) естественный порядок охраны жизни ребенка - теперь эту задачу хочет взять на себя коммунизм: кажется, будто разбойники хотят украсть младенца у матери.
Поэт говорит сестре милосердия: «Ухаживать за стихами - дело не менее трудное, чем за больными...»
Доктор пришел: «Занято Царское». Что Орел красными взят - ерунда. Бои возле станции Боборыкино.
Наши куда-то стреляют из пушек, нам ничего неизвестно.
За Сосной, по-видимому, постепенно устраиваются белые, здесь красные. Район казарм и вокзала за Сосной обстреливается шрапнелью, и у нас тоже рвутся снаряды, вероятно, из недолетающих красных.
Расчет красных состоит в том, что белые не будут стрелять по городу, и потому они распределяют пушки среди населения, все население города, таким образом, стало заложниками. Наоборот, если бы красные были в положении белых, то положиться, что они стрелять не будут и не разрушат весь город, нельзя. Если спросить у них объяснения, то они ответят приблизительно так: «Мы не признаем нейтральных, кто не с нами, тот наш враг, если бы вы были с нами и записались в нашу партию, то вы бы эвакуировались в безопасное место».- «Но как же бедные, больные, старики?» - «Ну, что же, мы эвакуировали даже тифозных». Вообще заложник - это такая же страшная и бесчеловечная абстракция, как «беднейший из крестьян» и пр.
Вечером говорим о возможности ночной атаки - очень хочется, чтобы скорее кончилось это ужасное положение: вся душа возмущается, а когда становишься на их точку зрения - правы! мало того, если принимать принцип классовой борьбы,- правы!
Мне белые нужны прежде всего - пройти в деревню достать свой хлеб, починить мой запрещенный велосипед, откопать на чердаке зарытое охотничье ружье, выкопать из подвала несгораемый ящик с рукописями и зарытый талант свой откопать - все закопано, все откопать.